Макс вдруг отстраняется, заводит мотор и мы выезжаем.
Всю дорогу молчу. Знаю, что бы сейчас не сказала, все будет фальшивым, приторно-вежливым. А лгать ему не хочется. Посматриваю на него временами. Спокойный, уверенный за рулем. Щетина на лице чуть отросла, делая его еще неотразимее. Хочется провести по ней пальцами, ощутить жесткие покалывания на коже.
Паркуемся в центре. В старом городе парковка запрещена — нам предстоит прогуляться, и я с детским восторгом оглядываюсь по сторонам. Улицы усыпаны снегом, бодро скрипящем под ногами. Зимняя иллюминация вокруг, витрины в новогодней тематике обставлены. Идем потихоньку, не спеша. Доходим до рождественской ярмарки на ратуше. Здесь пахнет глинтвейном и имбирными пряниками. Ароматы праздника повсюду. Макс берет меня за руку и нереальное ощущение волшебства бьет по всем органам чувств.
Наконец, мы подходим к Олд Ханса — ресторану в ганзейском стиле, гнездящемся в белом старинном здании. У входа нас встречает миловидная девушка, одетая в костюм средневековой крестьянки. Чуть замерзла бедненькая. Кутается в толстый бардовый плащ, гостеприимно провожает к столику, усаживает, снимая при этом табличку «зарезервировано». Внутри тепло, негромко звучит живая музыка, сильно напоминающая волынку. На дощатых столах горят свечи, создавая интимный полумрак. Глазею по сторонам, желая впитать в себя всю красоту этого места. Идеальное продолжение зимней сказки.
Заказываем еду, и я, наконец, расслабляюсь. Никуда не надо спешить и делать ничего больше не надо. Сиди себе, наслаждайся моментом в приятной компании! Макс обхватывает руками свечку, крутит ее осторожно, поглаживает. Признается неожиданно:
— Перед тем, как тебя пригласить, я поклялся твоему отцу вести себя пристойно. Но даже представить себе не мог, как тяжело будет выполнить это обещание.
В ответ на эти слова в душе взрываются фейерверки радости. Но тут же чувствую, как изнутри нарастает соблазн. Хочется почему-то его подразнить, на прочность проверить. Ладонями обхватываю его руки вокруг свечи и спрашиваю лукаво:
— А ты не забыл за спиной пальцы скрестить, когда обещание давал?
Печальная улыбка в ответ и отрицательный взмах головы.
— Жаль, — откидываюсь назад на стуле и с озорным задором смотрю на Макса. Переживания отошли куда-то и мне, наконец, становится с ним легко и уютно. Предлагаю:
— Поиграем в вопросы?
— Не люблю играть по правилам, — он с сомнением качает головой, переплетает перед собой пальцы, но все же интересуется:
— А что за игра?
— Мы будем откровенно отвечать на вопросы. По очереди. Если ты отвечаешь на мой вопрос, то я обязуюсь ответить на твой. В любой момент можно прервать игру. Можно я спрошу первая?
— Валяй, — отвечает он, скрестив руки на груди и выжидающе на меня смотрит.
— Ты же умный, успешный, привлекательный, — на этих словах Макс шутливо кланяется. — Разве не должна быть с тобой рядом какая-нибудь умница с модельной внешностью? Как такие парни, как ты, могут быть свободными? Да еще в самом сочном возрасте?
Рот его вдруг плотно сжимается, в глазах ни капли игривости не осталось. Серьезный, суровый становится. Неужели я что-то не то спросила? В груди леденеет, когда слышу:
— Моя жена умерла два года назад. От рака.
Между нами зависает молчание. Густое, холодное, тягостное. Чувство вины меня заполняет с головы до пят, парализует. Укоры совести болючими иголками впиваются. Доигралась! Молодец! Если что-то и не стоило сейчас спрашивать, так именно это!
— Соболезную, — тихо говорю. — Можешь меня спросить все, что хочешь. Только просто так, без игры. А то как-то играть расхотелось.
К тому моменту перед нами раскладывают тарелки с грибным супом, рульки свиные с капустой и какой-то кашей. И мы принимаемся за еду. Аппетит пропал, жую что-то механически, но больше в тарелке ковыряюсь. Мой собеседник молчит и я с тоской озираюсь по сторонам. Перемотать бы время на пять минут назад! Ни за что бы его об этом не спросила!
Макс вдруг меня удивляет внезапным вопросом:
— Почему ты выбрала архитектуру?
Глупо моргаю глазами.
— Откуда ты знаешь, где я учусь? — И тут же сама себе отвечаю, — Папа рассказал! Кто же еще!
Макс ухмыляется:
— Или я тебя в фейсбуке нашел.
Глядя на его улыбку, на сердце легчает. Отвечаю подробно, не спеша:
— Это случилось, когда мне пятнадцать лет было. Мы поехали с мамой к ее родне в Тбилиси. Зашли в храм Самеба. Атмосфера там особая. Возвышенная. Я ходила и глазела по сторонам, разинув рот. Красота вокруг сногсшибательная, словами непередаваемая! И мне вдруг стало очень плохо, обидно до ужаса, что этот храм построил кто-то другой. Не я. Представляешь? Я вышла оттуда и разревелась. Мне мама говорит: «Доченька, радуйся! Сегодня мы поняли, что ты станешь архитектором!» Она мне в тот день торт купила. Сказала, это великое счастье для человека — распознать свое предназначение. Потом мама мне репетиторов нанимала специально. По физике, математике. В изо отдала. Не потому, что я отставала от программы, нет! А для того, чтобы еще лучше освоила. Напитать меня хотела. В города меня разные возила с красивой архитектурой.
— Значит, ты избалованная девочка, — то ли спрашивает, то ли утверждает. — Я тут подумывал тебе Венецию показать, но кажется, ее тебе до меня показали.
Чувствую, как покрываюсь румянцем. Умеет же он меня в краску вогнать! Преодолеваю смущение и подсказываю между делом:
— Я еще в Египте не была, Макс. И в Индии. Мама считает, что настоящая архитектура в Европе возводилась. А мне так пирамиды давно хочется посмотреть! И Тадж Махал тоже.
На этих словах про Тадж Махал он опять мрачнеет. Готова выдернуть себе язык от досады! Ну надо же мне именно сейчас вспомнить про дворец, возведенный мужем в память своей любимой, почившей супруги. Вот балда! Мысленно даю себе увесистого леща. Безо всякого аппетита возвращаюсь к ужину. Лишь бы еда не пропала.
В этот момент к столику кто-то подходит и останавливается в двадцати сантиметрах от меня. Поднимаю лицо и встречаюсь с веселым взглядом знакомых серых глаз.
— Влад, — радостно вскрикиваю я. Подпрыгиваю, чуть стул не уронив, и бросаюсь ему в объятия. Тут же замечаю, что он не один. Рядом с ним стоит высокая красавица. Шикарные, каштановые волосы. Черты лица изысканные, утонченные, как у фарфоровой статуэтки. И фигурка отличная. Под паркой много не разглядишь, но, судя по ножкам, стройная, как лань.
— Познакомься, Мира, это Света.
Девушка мне кивает и я ошарашенно киваю ей в ответ. Сзади раздается деликатное покашливание. Оборачиваюсь и выдавливаю из себя:
— А это Макс, ребята. Прошу любить и жаловать!
Глава 6. Влад
Как только Мира вышла за дверь нашей комнаты, досчитал до десяти, глубоко руки в карманы засунул, чтобы не двинуть кое-кому по роже, подскочил к Сэму и осведомился, нависая над ним стеной:
— Слышал когда-нибудь такое выражение по-русски: «слишком длинный язык»?
Болтливый, черный засранец покачал головой и осклабился, как невинная ромашка. Попросил меня объяснить. Мне ужасно захотелось ему все растолковать доходчиво, по-мужски! Аж руки зачесались! Еле сдержался! Отошел от него подальше, в другой конец комнаты, схватил подушку и смял что было сил, до хруста в суставах. Немного полегчало. Потом к соседу повернулся и отчеканил сердито:
— Слишком длинный язык — у тех людей, кто бесстыже выкладывает чужие секреты. Заруби себе это на носу!
Сэм помотал головой и прокорявил:
— Я прикрасн знать, што такой «длины изыг». Скажи, почиму ти злой на миня! Што я сделал?
— Зачем растрезвонил Мире, что у меня есть любимая девушка?
Сэм склонил голову, задумался. Раньше надо было размышлять, коротышка! До того, как чужую тайну разболтал!
— Ты ее лиубишь.
Удивленно на него уставился, промолчал. Не ожидал, что этот пустозвон окажется настолько головастым! Но он на этом не остановился, продолжил. Если бы с самого начала знал, что я в Миру влюблен, он бы давно мне помог. Знаю ли я, что дедушка его обучил древней магии вуду? Он может девушку ко мне приворожить всего за неделю, и ее ко мне потянет, как миленькую! Правда, она немного изменится. Станет более вялой, более инертной. Зато в моих руках послушной глиной будет.
Переспросил его несколько раз. Вуду? Колдовство? Все никак не верилось, что он такую гнилую, протухшую гадость предлагает! Если бы он попросил на Миру помои вылить, я бы и то меньше разозлился. Закричал на него, не сдержался:
— Хрен ты бездушный, а не сосед по комнате! Как вообще твой поганый язык повернулся такое произнести?
Сэм подбоченился, насупился. Посмотрел сурово, выдал, что повезло мне — ведь он меня до конца не понял. А если бы понял, то не спустил бы обиду.
Расселись мы в разных концах комнаты и молчим, как каменные истуканы. Дуемся друг на друга. Вдруг Сэм оживился немного, лицо засияло, вворачивает неожиданно:
- В мой диревнь, кагда парню девушка нравится, он начинает за ие падругай ухаживть.
— Бред это все, — говорю. — В моей деревне, когда девушка нравится, ты за ней самой и ухаживаешь.
Сэм на меня выразительно так посмотрел, что даже у виска крутить не пришлось. Мол, чего ж я тогда за Мирой не ухаживаю, раз все так просто и понятно? Подумал-подумал и говорит:
— Ти ей слишкам даступны. Сичас она выбирает, а ти нет. Надо, штоб и ти выбирал, ни толко ана.
Короче, предложил мне свой рейтинг повысить. Мол, когда на товар большой спрос, то и цена на него поднимается. Если Мира увидит меня с другими девушками, то и ценность моя в ее глазах возрастет. Никогда я так не мудрствовал в делах сердечных! Но, возможно, потому меня и зафрендзонили, что вел себя так же просто и понятно, как осенний лист на асфальте?
Решил, а чем черт не шутит? Может, стоит попробовать?
Прошвырнуться с какой-нибудь симпатичной девчонкой прямо перед Мириными глазами и посмотреть на реакцию. Достал кубик, запутал цвета и начал опять их по граням сортировать. Ну, а дальше мысли сами собой слаженными шестеренками закрутились.
Вспомнил про Светку Шачкову, знакомую с первого курса. Она меня с самого начала выделяла, при каждом подходящем случае глазки строила. Но, когда я узнал, что она выпивает по-черному, не по-детски, у меня к ней все чувства пропали, как отрезало. Она по пьяни сессию завалила, вылетела из универа после второго семестра и на этом наши дорожки разошлись. Хотя номер ее телефона почему-то сохранил. Шачкова пару раз звонила, предлагала встретиться, но мне тогда не до шур-мур было, на учебу налегал. Да и побаивался — вдруг увижу окончательно спившуюся бабенку. Сейчас же решил, раз такие дела, что все звезды сошлись дугой, позвоню ей, узнаю, как поживает. Мосты наведу.
Позвонил. Ответила мне быстро, и двух гудков не прошло. Хороший знак. Поздоровался. Приврал, что ее вспоминал, думал о ней. Вот, говорю, хотелось бы узнать, чем она занимается? Оказалось, что Светка учится в бизнес колледже, а работает в банке. В свободное время в фитнес зале зависает. Сама предложила встретиться. Прозрачно намекнула, что в пятничный вечер свободна. Я ухватил эту возможность за хвост. Решил ее в Олд Ханса сводить — туда же, куда завтра Мира со своим хахалем отправятся. Заодно и ее ухажера увижу, оценю своего конкурента и попробую разобраться, насколько тот опасен. Если страшный фасад окажется, то неважно, насколько богатый. Мира не согласится с таким сблизиться, несмотря на выгоду и папино напутствие. Уж я-то ее знаю. Эстетку и визуалку из нее ничем не вытравишь.
В пятницу встретились с Шачковой ровно в семь на площади Свободы, как и договаривались. Правда, у меня накладочка вышла. Я высматривал в толпе полненькую девушку, крашеную блондинку. И ужасно удивился, когда ко мне подошла стройная красотка с роскошной каштановой шевелюрой. Светка похудела и от этого похорошела нереально. Челюсть от удивления так и отвисла. Увидев мою на нее реакцию, она просияла, засмеялась мелодично. Даже смех ее изменился. Раньше грубоватым был, немного гусарским. А сейчас женственно, деликатно смеяться научилась, тонким колокольчиком.
Прошли в Олд Ханса. Света хотела на первом этаже устроится, но я ее на третий этаж потащил. Специально там место зарезервировал, чтобы Миру по дороге найти. Почти все столики вечером оказались заняты, народа полным-полно. Еле-еле ее разглядел в темноте. По королевской осанке обнаружил. Что бы там ни происходило, спинка у нее всегда ровная, прямая. А вот лицо моей девочки совершенно несчастным казалось. Обреченным каким-то. Захотелось ее оттуда вытащить. Рассмешить, растормошить.
Она, когда меня увидела, обрадовалась, как Санта Клаусу. Доверчиво обняла, ласково прижалась. Так бы и стоял, не в силах от нее оторваться! Малышка моя нежная. А потом я этого ее сопроводителя увидел и все настроение упало ниже плинтуса. Красавец, франт лощеный. И глаз хищным блеском на нее горит. Собственник хренов! Предполагалось, я своим появлением со спутницей в Мире ревность вызову, а получилось, наоборот. Я так распалился при виде этого пижона, что даже не знаю, чем бы все кончилось, если бы не Светка. Она знатно ситуацию вырулила. Потянула меня за рукав и щекотно прошептала мне на ухо:
— Я после фитнеса голодная, как тигрица. Либо мы наш столик сейчас найдем и ужин закажем, как все нормальные люди. Либо я тебя съем. Выбирай!
Выбрал, разумеется, первый вариант. Извинился перед Мирой, расшаркался по всем правилам, и отправился со Светой на третий этаж. Она по дороге парку сняла, в руке зажала и поднималась передо мной на лестнице, соблазнительно покачивая стройными бедрами прямо на уровне моих глаз. Спецом мне демонстрируя, что красоткой по всем фронтам стала. Круче, чем гейша мозги вспорола.
Уселись мы за столиком на третьем этаже. Вид вокруг потрясный. Романтика, свечи, все дела. Света выбрала рыбу по-монастырски, овощи тушеные и меню отложила. Я ее спрашиваю:
— Что-нибудь выпить выберешь? Вино здесь тоже, говорят, обалденное. Готовят на травах.
Она улыбнулась и совершенно спокойно, мило так заявляет:
— Так и быть, на первый раз тебя прощаю, раз ты не в курсе. Я с алкоголем завязала. И если ты мне хоть раз предложишь когда-нибудь, хоть капелюшечку спиртного, ты меня больше никогда не увидишь.
И в ее глазах читалось: не врет. Правда, уйдет, если такое случится. И даже не оглянется. Честно говоря, порадовался за Светку, зауважал ее, умничку!
В общем, обсудили мы старых знакомых, кто где учится и чем занимается. Потом на фитнес перешли — оказалось, Светка недавно на конкурсе мисс Бикини второе место заняла. Говорит, чуть-чуть ягодичных мышц и трицепсов не докачала. Как по мне, ее ягодичные мышцы выше всяких похвал. Жаркая мечта любого парня. Так ей и сказал!
Когда речь зашла о личной жизни, оказалось, что она свободна. Сказала, что поклонников у нее немало (охотно верю, при таких-то внешних и внутренних данных!), но она еще не определилась.
— Своим вчерашним звонком ты мне задачу немного усложнил, — добавила она, загадочно улыбаясь. И тут же озадачила еще больше, — А, может, и наоборот упростил. Время покажет.
Про себя рассказал, что девушки нет. Но добавил также, надеюсь, что это ненадолго. И не соврал ведь!
Света, аккуратно разрезая ножичком мясо, чересчур проницательно осведомилась:
— Что за девушка, с которой вы внизу нежничали?
— Моя подруга.
Нахмурился. Не хотел бы я сейчас Миру здесь обсуждать. Это, как о чем-то сокровенном за рюмкой водки разглагольствовать. Перевел тему на приближающийся Новый год. Спросил, где его Света справлять собирается. Еще не решила, говорит.
— Не хочешь ко мне присоединиться?
Отказываться сразу, наотмашь было бы невежливо. Обещал подумать.
Посидев где-то полтора часа, мы вышли из ресторана. Проходя мимо столика на втором этаже, Миру не увидел. Цапнула мысль, что она сейчас где-то со своим щеголем гуляет. Посреди всей этой романтичной красоты. Сдуру, как будто Мире в отместку, предложил Светку до дома проводить. Та улыбнулась довольно — видно, что мои слова ей по вкусу пришлись.
Думал, что она все еще с родителями живет. А оказалось, одна. Уже год квартиру снимает. Когда ее до двери в подъезд проводил и хотел уже распрощаться, она вдруг меня за руку взяла. Пальчиком по ладони провела, чуть ноготком меня щекотнув, посмотрела призывно и спрашивает: