Добросовестный маркиз Бренс, его немолодой тучный наставник, подробно рассказал ему историю Авернбурга, состав его жителей, перечислил все отхожие промыслы, которыми они занимались, сообщил виды и размер налогов, исправно поступавших из города в казну короны. Но в голове Торрена не осталось ничего.
Нельзя сказать, что он был невнимательным или недобросовестным учеником, просто городов, родовых замков, представленных ему аристократов и простых дворян в ту пору было так много, что они слились в его голове в единый нескончаемый поток похожих как близнецы друг на друга городов, зданий и людей.
К тому же в то более-менее беззаботное время принц впервые изведал, сколько плотской радости может доставить сладкое женское тело, и вовсю этим приятным знанием пользовался. В каждом новом месте он приказывал греть свою постель все новым и новым женщинам. Наставник сердился и протестовал, но что он мог сделать?
И вот теперь, пытаясь воскресить в голове хоть какие-то сведения об Авернбурге, принц смог вспомнить лишь милую девушку, с которой провел три ночи в этом заурядном местечке, хотя по плану наставника они должны были здесь переночевать только раз.
Как ни напрягался, имя ее он не вспомнил. Но примечательную внешность запомнил хорошо — глаза цвета старого виски против привычных водянисто-голубых или серых, каштановые волосы вместо бесцветно-русых. И довольно тонкие черты лица, так не похожие на характерные для коренного населения: грубые, будто вырезанные топором. У него даже мелькала заманчивая мысль взять ее с собой, но впереди было столько новых притягательных женских тел, что он оставил эту затею.
Интересно, что с ней сталось? Маркиз Бренс, помнится, дал за нее ее отцу весьма приличную сумму и позаботился, чтоб у этой кратковременной связи не осталось последствий. Впрочем, это входило в круг его обязанностей — заботиться о безопасных развлечениях наследника.
Девица была достаточно хороша, чтобы получить достойного жениха. А то, что на нее обратил внимание сам наследник, должно было добавить ей соблазнительности в глазах простолюдинов. Не говоря уж о весьма приличном приданом, полученном ею за три ночи постельных утех.
Въехав в город, осмотрелся и отметил, что с той поры здесь практически ничего не изменилось. Авернбург и теперь ничем не отличался от виденных им ранее городов — те же выстроенные в посаде за городской стеной невысокие, главным образом деревянные, домишки, принадлежавшие бедноте и небогатому купечеству, и уже более представительные и удобные дома в собственно городе.
Ратуша, где принимал посетителей бургомистр, как и положено, стояла на главной площади, украшенной небольшим затейливым фонтанчиком, не работающим в это время года. Внушительное на фоне невысоких окружающих домов остроконечное здание ратуши с красной черепичной крышей было видно отовсюду.
Элдормен с принцем спешились возле высокого крыльца с резным парапетом, бросили поводья выскочившему навстречу мальчишке и поднялись по довольно широкой лестнице наверх, в приемную главы Авернбурга.
В коридоре стояло пятеро боязливого вида горожан с прошениями в руках. Стульев для посетителей не предусматривалось, видимо для того, чтоб больше уважали закон. Сидел лишь важный служащий за столом у входа в кабинет бургомистра. Он строго взглянул на вновь вошедших, не впечатливших его скромностью одежды, и начальственного поинтересовался:
— Кто такие и по какому вопросу? И учтите — сегодня много народу, вряд ли вы попадете на прием.
Принцу показалось, что пара золотых мигом бы решила дело, уж слишком блестели глазки у служащего. Подумавший о том же элдормен склонился к нему пониже и укоризненным шепотом произнес:
— Наш вопрос не для чужих ушей, а я элдормен Ветте, глава тайного сыска его величества короля Северстана.
Казалось, служащего сейчас хватит кондрашка — так он побледнел.
— Немедля доложу господину бургомистру! — едва слышно проговорил он из-за схваченных спазмом легких и черной тенью кинулся в кабинет.
Из него тотчас вышел сам бургомистр и находившиеся там просители. Низко кланяясь, бургомистр сначала поздоровался с элдорменом, потом взглянул на его спутника и потрясенно приоткрыл рот, явно узнав наследного принца.
— Это Нерр, глава отряда стражников, посланных со мной королем! — с нажимом проговорил глава тайного королевского сыска, надеясь, что до бургомистра дойдет желание принца оставаться неузнанным.
Тот снова низко поклонился.
— Очень рад. Прошу пройти ко мне! — и радушно распахнул двери.
Глава седьмая
Кабинет бургомистра ничем не выделялся среди сотен таких же заурядных служебных помещений: посредине полукруглой светлой комнаты с неширокими окнами стоял длинный прочный стол из кедра, вокруг него стулья с высокими спинками. Шкафы из мореного дерева, заставленные толстенными папками с документами, выстроились вдоль оббитых кедровыми панелями стен, придавая кабинету положенную ему солидность.
Глава тайного королевского сыска спокойно сел на предложенное ему кресло, вольготно закинув ногу на ногу. Принц последовал его примеру. Заметив острый взгляд бургомистра, направленный на Торрена, элдормен счел необходимым предупредить:
— Вижу, вы узнали его высочество. Но прошу запомнить: для всех он просто Нерр, королевский стражник, и не более.
Бургомистр почтительно склонил голову, но нервно заметил:
— Я-то промолчу, но вот смолчит ли тот, кто видел приезд его высочества в прошлый раз? Таких ведь было немало, а принц почти не изменился. И хотя принц не афишировал свое здесь пребывание, но о нем знал весь Авернбург.
Торрен его не помнил, значит, в то время он еще не был главой города.
Бургомистр нервно схватил стопку лежащих перед ним бумаг и переложил их на дальний конец стола. Что-то кольнуло принца изнутри, и он насторожился. Не подав вида, отметил, что владелец кабинета нервничает гораздо сильнее, чем обычно нервничают при встрече высоких гостей те, кому бояться нечего.
В чем дело? Он ворует? Но это уж прерогатива рода Аверн — разобраться с нечистым на руку бургомистром собственного города. Или дело все-таки в чем-то другом? И Торрен принялся внимательно следить за изменчивой мимикой бургомистра, пытаясь уразуметь, в чем тут соль.
Не озабоченный подобного рода подозрениями элдормен Ветте мирно улыбнулся и спросил:
— Садитесь на свое место, бургомистр, не мельтешите перед глазами. — После того, как тот исполнил приказ, Ветте перешел к делу: — Что за история у вас приключилась с элдорменом Аверном? Его мать спешно вызвала меня, оторвав от государственных дел. Хотелось бы поскорее с этим разделаться.
Сморщившись так, будто у него внезапно заболели все зубы разом, бургомистр ответил:
— Это неприятная история, мой господин. Элдормен увидел на рынке какую-то девчонку и решил увезти ее с собой, видимо, она ему сильно понравилась. Но местные жители этому воспротивились. Завязалась драка, ее хотели отбить. Элдормен усадил ее перед собой на седло и ускакал, в то время как его охрана сдерживала драчунов. Вот и все, что я знаю.
Слишком краткое изложение интересующего его события главе тайного королевского сыска не понравилось, и он приступил к допросу:
— Что это за девчонка такая, что за нее вдруг вступились горожане? Она чья-то дочь? Причем того, кого в городе уважают? Или невеста почтенного жителя? Она вам знакома?
Бургомистр отрицательно качнул головой.
— Вот это-то и самое странное в этой истории. Я ее не знаю, хотя помню всех горожан, если не по имени, то в лицо, я ведь здесь родился и вырос. А ее не видел никогда. Она явно нездешняя. Причем никто не знает, откуда она взялась и сколько в городе прожила, это я узнавал.
— Она красива? — принц задал мучивший его вопрос и тут же укорил себя за это. Для чего так явно обнаруживать свой интерес?
Бургомистр призадумался.
— Говорят, что да. На фоне наших грубоватых женщин кажется изящной куколкой.
В разговор вступил что-то заподозривший глава тайного королевского сыска:
— Вы же утверждаете, что ее не знаете? Или вы все-таки ее видели?
Бургомистр крепко сжал зубы и ответил тогда, когда его нежелание говорить стало уж вовсе подозрительным:
— Моя жена во время столкновения горожан с элдорменом оказалась на рынке, покупала кое-что к нашему столу и все видела. Она мне об этом и рассказала. И как выглядела эта девушка, я представляю с ее слов.
Глава тайного королевского сыска тотчас выпрямился и приказал:
— Позовите супругу сюда! Пусть она нам все расскажет сама. Любой, даже самый добросовестный пересказчик не может знать того, что знает очевидец.
Но принц воспротивился, видя, как этот приказ не понравился бургомистру:
— Дорогой элдормен Ветте, это же не допрос в застенках тайного королевского сыска, а приватная, можно сказать, дружеская, беседа. Может быть, будет гораздо лучше, если бургомистр пригласит нас в свой дом, а уж там в непринужденной обстановке мы все узнаем?
Не решившись возражать принцу, элдормен перевел вопросительный взгляд на бургомистра, ожидая немедленного приглашения. Помявшись, тот с обеспокоенными нотками в голосе согласился и с поклоном пригласил их в свой дом.
Они вышли из ратуши с черного хода, чтоб не мелькать перед служащими и просителями, прошли до конца узкой кривой улочки. Навстречу им никто не попался, чему принц был рад. Слухи о его появлении в Авернбурге были совершенно ни к чему.
Дом бургомистра стоял с самого края, задней стеной упираясь в городскую стену. Высокий, внушительный, сложенный из красного обожженного кирпича, он притягивал к себе взор. Три этажа, выкрашенные в веселый ярко-желтый цвет, освещали всю улицу мягким светом, будто утреннее солнышко.
Зайдя в небольшую прихожую, бургомистр отдал свою шляпу удивленному слишком ранним приходом хозяина слуге и приказал:
— Позови Лиссу в гостиную.
Это имя показалось принцу чем-то смутно знакомым, и он напрягся. Они прошли в полукруглую уютную комнату, больше похожую на дамский будуар, чем на гостиную, из-за стоявших вдоль стены мягких диванчиков с гнутыми ножками и небрежно брошенной на столике для рукоделья дамской вышивки. Бургомистр предложил им сидра, они отказались, не желая опускаться до плебейского пойла.
Пока они осваивались, появилась жена бургомистра. В простом широком платье и высоком накрахмаленном чепце, покрой которого выдавал ее принадлежность к купеческому сословию, она поначалу не произвела на принца никакого впечатления. Но стоило ей заговорить, как он встрепенулся и впился в ее лицо изучающим взглядом. И сразу понял, почему так странно вел себя бургомистр.
Тот просто ревновал! Он знал, в чьей постели провела три ночи до свадьбы его будущая жена. Она и сейчас оставалась на редкость привлекательной, и принц почувствовал неожиданное напряжение в ширинке.
Может быть, приказать ей приехать в замок элдормена Аверна и уложить в свою постель снова? Вспомнить те беззаботные юношеские деньки? Но, заметив, с какой опаской поглядывает на него Лисса, отказался от своего намерения. Одно дело — спать с несвязанной обязательствами незамужней девицей, и другое — заставлять жену изменять мужу. Это непростительно даже для наследного принца.
Стараясь выкинуть из головы нескромные мысли, вслушался в слова главы тайного королевского сыска, расспрашивавшего жену бургомистра о неизвестной обольстительнице, встреченной той в городе. Внимательно выслушав его вопросы, женщина принялась с достоинством отвечать, скромно сложив руки под грудью. И только муж с бывшим любовником догадывались, как ей неуютно и беспокойно.
— В тот день я, как обычно, засветло отправилась на наш городской рынок за продуктами, потому что свежие продукты привозят именно ранним утром. Все рачительные хозяйки были уже там. Я купила рыбу в рыбном ряду и пошла в мясной, когда меня привлек необычный шум. Оглянувшись, увидела тоненькую юную девушку. Она бежала в мою сторону, и я невольно заметила, что она очень красива. Не хорошенькая, как многие юные девушки в наших местах, а именно красивая: стройная, изящная, с тонкими чертами лица, она напомнила мне прекрасные старинные картины с восхитительными знатными дамами из Терминуса. Девушка была чем-то напугана.
Лисса запнулась и раскашлялась. Поняв, что у нее пересохло в горле, бургомистр поспешил налить в стакан воды из стоявшего на столе кувшина. Принц отметил, что Лисса взяла поданный ей стакан без удивления, поблагодарив супруга за заботу лишь кивком головы, видимо, в этой семье ухаживание мужа за женой было обычным делом.
Выпив, продолжила:
— Она была очень напугана. Я посмотрела вокруг, но ничего опасного не заметила. Перегородила ей дорогу, ведь я жена бургомистра и знаю, как мой муж печется о порядке и благополучии всех жителей нашего города.
Она с ласковой улыбкой посмотрела на мужа, тот ответил ей любящим взором. Заметивший эти переглядки принц почувствовал прилив самой настоящей черной зависти. Вряд ли когда-нибудь он встретит женщину, которая будет смотреть на него с таким же уютным доверием.
В памяти возникло несчастное лицо Аугусты, молящей его оставить ребенка, сменившееся ее же лицом, но уже на смертном ложе. Он поморщился, заглушая угрызения совести, и сосредоточился на рассказе Лиссы.
— Я посмотрела на нее и поняла, что никогда ее прежде не видела. Наверное, она приехала в наш город недавно. Спросила у нее, что случилось, и чего она так боится. Она оглянулась, никого не заметила и робко ответила: «За мной гонится купец Брюкт. Я его боюсь».
— Гнался купец? — перебил рассказ глава тайного королевского сыска. — Она что, у него что-то стащила?
Жена бургомистра с неудовольствием посмотрела на элдормена, но тут же почтительно опустила взгляд.
— Я задала девушке этот же вопрос. Она так на меня глянула, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Знаете, в ней было что-то такое… — женщина помолчала, не в силах подобрать нужное слово.
— Королевское величие? — шутливо пришел ей на помощь принц.
К его удивлению, она ухватилась за эту нелепую подсказку:
— Да! Именно! Вы правильно сказали — в ней было королевское величие! И я сразу поняла, что она никогда бы ничего подобного не сделала. «Нет, — ответила она мне. — Он вздумал на мне жениться, а я не хочу идти за него замуж». Честно говоря, я ей не поверила.
— Для того, чтобы понять, почему моя супруга не поверила девушке, нужно знать самого Брюкта, — торопливо пояснил бургомистр в ответ на удивленно приподнятую бровь элдормена. — Он довольно привлекателен внешне и вовсю этим пользуется. К тому же у него водятся деньжата, прельщающие легкомысленных молодых особ. Его матушка, как ни старалась, так и не смогла женить его ни на одной подходящей особе. Еще ни разу девице не удавалось увлечь его настолько, чтоб он захотел отвести ее в храм.
Лисса благодарно улыбнулась мужу за поддержку.
— Именно так. Поэтому я ей и не поверила. И тут перед нами появился сам Брюкт, красный, растрепанный и недовольный. И как он себя вел! Как самый распоследний мужлан из забытой всеми богами рыбацкой деревушки! Он схватил девушку за руку и потащил за собой, не обращая внимания на ее сопротивление и ведя себя так, будто не видит меня и моего недовольства. Такого безобразия я снести не смогла и что было сил закричала: «на помощь!».
«Еще бы, творить столь вопиющее непотребство на глазах жены бургомистра, это то же самое, что нагло нарушать закон передо мной или принцем», — саркастично подумал глава тайного королевского сыска, — «ну и самомнение у этой простолюдинки», — но внешне остался совершенно безучастным.
— Мне на помощь тут же пришли уважающие меня горожане, — гордо заверила Лисса, приняв его безучастность за неодобрение. — Они принялись отнимать бедняжку из лап этого чудовища. Началась свалка, потому что Брюкт ни за что не хотел ее отпускать, и на его сторону встало несколько дуралеев из тех, что обожают свары и скандалы и для которых повод помахать кулаками — настоящий праздник.