- Прости, я… – Она недоуменно посмотрела на него. – Твоя шея. – Женщина подошла к зеркалу.
- А, пустяки. Мне была приятна твоя страсть. Пройдет. Надеюсь, тебе стало легче? – Она принесла ему стакан воды, и он с благодарностью выпил. Как бы ему хотелось отплатить ей таким же вниманием, доставить такое же удовольствие. В голове у него крутилось множество вопросов, но он передумал их задавать, вспомнив, как ему самому тяжело было раскрыться перед ней. И решил, что всему свое время. Он будет терпелив и ласков с ней. Заботлив и нежен. И когда-нибудь она доверится ему. Разрешит помочь ей. Откроет свою душу и позволит обладать ее телом. И тогда он отблагодарит ее за все те радости и наслаждения, что она принесла в его жизнь. Женщина устроилась на кровати рядом с ним, Кайл прижался к ней всем телом, которое теперь расслабилось и успокоилось, носом провел по виску и волосам, вдыхая ее запах. Ее тепло согрело не только его тело, его сердце оттаяло, и от него расходились горячие потоки крови по всем венам, наполняя его радостью и желанием жить. Он нежно поцеловал ее в висок. “Ты будешь очень счастлива со мной. Мы – поправился он, – будем очень счастливы”, – подумал мужчина, проваливаясь в сон.
*Джим Гарднер стихотворение “Одна миля” – из фильма “Странные гости” – экранизация книги Стивена Кинга “Томминокеры”.
====== Глава 6. Отпуск кончился. ======
Ветер ли старое имя развеял.
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали, Не разглядишь меня,
Не разглядишь меня, Друг мой, прощай…
Я уплываю и время несет меня края на край.
берега к берегу, с отмели к отмели…
Друг мой, прощай!
Знаю, когда-нибудь с дальнего берега Давнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе вздох От меня.
Ты погляди, Ты погляди,
Ты погляди, не осталось ли что-нибудь После меня.
В полночь забвенья на поздней окраине Жизни твоей.
Ты погляди без отчаянья, ты погляди Без отчаянья.
Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного образа
Будто случайного?
Примет ли облик безвестного образа, Будто случайного…
Это не сон, Это не сон,
Это вся правда моя, Это истина.
Смерть побеждающий вечный закон — Это любовь моя.
33 и 1/3 – Неоконченная поэма
Как приятно было просыпаться утром в объятиях сильных мужских рук. Любимых мужских рук. Сколько она себя помнила, ей всегда мешало еще чье-то присутствие в ее постели. Было то жарко, то холодно, она долго не могла заснуть и просыпалась от малейшего звука или движения. А теперь она мгновенно проваливалась в сон и открывала глаза только под самое утро. Выспавшаяся и отдохнувшая. Но не сегодня. Сегодня ее разбудило чувство тоски и потери. Сегодня их последний день. Завтра им предстоит попрощаться. Завтра она разворачивается в обратный путь домой. И впереди нелегкий разговор с Кайлом. А он, казалось, совсем забыл о своей обычной жизни. Забыл о времени, забыл, что их неделя подходит к концу. И о том, что ждет его после.
Мужчина спал рядом с ней, одной рукой обнимая ее. Из ее сердца опять поднялась волна нежности и любви к нему. Как тогда, на берегу озера в Айслинлюйненсхёэ, когда он попросил поцеловать его как своего мужа. Как своего любимого мужа. Она слегка приподнялась и нежно провела пальцами по его руке, двигаясь по плечу и переходя на спину, чувствуя под пальцами крепкие мышцы и тепло его тела. Прошлась легкими движениями ногтей по позвоночнику вверх к затылку и волосам, пропустив пряди между пальцами. Наклонилась и нежно поцеловала в висок. Он пошевелился, приоткрыл один глаз и сонно улыбнулся:
- Наконец-то я просыпаюсь не один, – довольно промурлыкал Кайл, скользнув рукой по ее боку к спине и подтягивая ближе к себе, – и мне это очень нравится. Я хочу просыпаться так каждый день. Рядом с тобой. – Он повернулся, второй рукой еще сильнее прижал податливое женское тело к себе и уткнулся носом в ямочку на шее, снова и снова наслаждаясь запахом ее тела, ощущая под пальцами нежность женской кожи. – Ты куда? – Теперь ласковые признания уже не застревали у него в горле, они легко поднимались из его сердца и произносились искренне и свободно. Решимость открыться перед ней окрепла. Рассказать ей о своей жажде любви, нежности, ласки, попросить ее о них. А вернуть отданное в тысячекратном размере ему хотелось еще больше.
- Я хочу заняться йогой. Тело требует растяжки. Поспи пока еще. Я разбудила тебя только для того, чтобы ты знал, где я, – Светлана смотрела на него и совершенно не могла представить, как она завтра попрощается с ним навсегда. Ей всегда было сложно впустить кого-то в свой быт. Присутствие другого человека рядом мешало и раздражало. Но Кайл так незаметно вписался в ее жизнь. Ей нравилось заботиться о нем. Нравилось постоянно ощущать его рядом, взгляд, прикосновения, разговоры. Все то, что раньше портило все ее отношения на корню, сейчас исчезло. Но страх, что все это только ее ощущения, а он испытывает совсем другие эмоции, не отпускал и медленно отравлял все вокруг. А впрочем, какое это имело значение – он женат. И это обстоятельство делало ничтожным все, что чувствовала она, и было неважно, что чувствовал он. Почему такие чувства меня посетили именно с ним, с тем, кто уже занят, кто принадлежит другой? В ее памяти были свежи воспоминания, когда те, кто клялся ей в любви, забывали обо всех своих обещаниях, возвращаясь домой к женам. А теперь между ней и Кайлом еще и вся Европа. Будет ли он помнить о ней, погруженный в повседневные дела, бесконечные съемки и свой брак? Разделенные огромным пространством, будут ли они чувствовать это слияние их душ? Невесело усмехнувшись, она попыталась припомнить хотя бы один случай успешной любви на расстоянии. Вспомнить не удалось. Да еще и со знаменитым мужчиной-актером. Как ей не хотелось, но вселить в себя надежду на хэппи-энд у нее не получилось. Уж лучше закончить все раз и навсегда и оставить только воспоминания. Приятные воспоминания о 7 днях посреди Европы без надежды, без ожиданий, без... без любви. Женщина чувствовала, как постепенно ее начинает скручивать паника. Очевидно, в ее глазах так сильно отразилась вся эта мешанина страхов, отчаяния и сомнений, что Кайл приподнялся и обеспокоенно спросил:
- Что-то случилось, ты плохо себя чувствуешь? – Мужчина чувствовал, как она мелко дрожит. Выражение ее глаз стало застывшим, зрачки расширились и лицо окаменело.
- Нет-нет, все в порядке, просто мышцы затекли, – она поцеловала его, но лицо так и осталось застывшей маской, хотя глаза чуть и потеплели. – Сейчас растянусь, и все пройдет. Спи. Я здесь. – Она снова несколько раз поцеловала его, ласково провела пальцами по щеке. Он нехотя отпустил ее и лег обратно, но сон уже оставил его, в голове закрутилась тревога. Что-то было не так, он буквально физически ощущал нависшую опасность. Предчувствие беды скрутило его сердце тугим обручем. Что-то должно было случиться, что-то неминуемо ужасное. Промучившись какое-то время в попытке уснуть, он все-таки встал, налил себе кофе и подошел к окну. На балконе женщина плавно перетекала из асаны в асану, глаза ее были закрыты. Он залюбовался ее пластикой и внезапно понял, что ему необходимо ее присутствие в его жизни. Рядом с ней ему было спокойно, он был уверен в своих силах и знал, что все сможет. Сможет ради нее, для нее, для них. В этом и был смысл жизни. Смысл отношений. Спокойствие, уверенность и… и любовь. Вот такая, нежная и безмятежная. Одна душа, одна жизнь, поделенные на двоих.
Тем временем, Светлана закончила с растяжкой и села, скрестив ноги. Обычно беспокойный мозг не давал расслабиться и все время что-то обсуждал сам с собой, отвлекая ее от медитации. Но сейчас чувство неминуемой потери тупым ножом так резало ей по нервам, что разум заклинило, казалось, он превратился в огромный клубок сбившихся мыслей, который завис, запутавшись в паутине боли и отчаяния. Вены словно бы превратились в колючую проволоку, которая стягивала и стягивала тело все туже, впиваясь в него раскаленными шипами. Мозг застопорился, пытаясь не дать панике поглотить себя. Женщина невидящими глазами смотрела на рассвет. Кайл осторожно вышел на балкон, сел позади нее, обнял, протянул ей кружку с кофе и оперся подбородком на ее плечо.
- Ты прервал мою медитацию, – она попыталась улыбнуться и скрыть охватившее ее отчаяние. – Позже я решу, что с тобой сделать.
- Все, что ты пожелаешь, – Кайл тоже натянуто улыбнулся. Он видел, что она все также чем-то сильно обеспокоена, хотя и пытается скрыть это. И предчувствие утраты снова накатило на него с новой силой, вгрызаясь все глубже и глубже. “Почему именно сейчас меня мучает этот непонятный страх? Именно сейчас, когда я готов открыться перед ней? Когда почувствовал эту свободу и…”
- Пожалуй, стоит позавтракать чем-то более существенным, чем кофе. Что ты хочешь на завтрак? Что тебе принести? – Светлана повернулась к нему, потерлась щекой о его нос и нежно прикоснулась губами. Стоило попробовать отвлечься и не дать этой панике испортить весь сегодняшний день. Их последний день.
- Я с тобой. – Эти слова вылетели из него быстрее, чем он подумал об этом. Страх потерять ее снова сковал его и начал стучать в висках. “Нет, он будет рядом, вместе с ней, не оставит ее ни на секунду, пока не пройдет это тупое предчувствие агонии”.
- Я всего лишь на первый этаж. Это быстро. Неужели ты все еще боишься, что я сбегу? – Она еще больше развернулась к нему, обхватила ладонями его лицо и стала покрывать его губы мелкими поцелуями.
- Нет, теперь не боюсь, просто не хочу расставаться с тобой даже на эти несколько минут и бояться, что больше никогда тебя не увижу. – Кайл закрыл глаза и позволил ей ласкать себя, просто наслаждаясь этими нежными прикосновениями, пытаясь отогнать это тревожное чувство.
- Шантарам – всегда вдвоем.
- Что? – Он выплыл из облака неги. – Какой шантарам?
- Я не так давно прочитала одну книгу, и все, что мне в ней понравилось, что в конце герои всегда вместе, везде вдвоем.
- Мне нравится такая идея. Везде вместе. Я не против. – В голове пронеслись образы их совместного быта. Вот они вместе принимают душ, или вместе завтракают, идут куда-то, обнявшись или взявшись за руки. Вдвоем, всегда вдвоем. Вместе ложатся спать и вместе просыпаются. Занимаются любовью. Его довольная улыбка осветила все вокруг. Внутри по всему телу разлилось тепло. Светлана с удивлением смотрела на него, на это выражение счастья, которое источали его глаза, и все лицо как будто озарилось изнутри. Женщина кончиками пальцев ласково провела по лбу и щеке, любуясь этим красивым мужчиной, который стал нежно целовать ее ладонь, накрыв сверху своей рукой.
- Тогда пошли? Я проголодалась.
- А может, устроим пикничок на природе, давай, а? Сейчас уже тепло и я знаю одно место на утесе, откуда открывается шикарный вид. Мы могли бы расстелить плед, и удобно устроиться там, наслаждаясь вкусным завтраком и, – он слегка запнулся, – и друг другом, – Кайл так и не отпускал ее руки и продолжал легко целовать пальцы. Прикасаться к ней, теперь ему постоянно хотелось прикасаться к ней. Чувствовать тепло ее кожи, ее мягкость и нежность. И это ощущение единства, одного целого. Оно всегда появлялось, как только они соприкасались, и исчезало, когда он не видел ее, когда не чувствовал ее и тогда внутри начинала расползаться пустота, медленно и неотвратимо разъедая все вокруг. Светлана заметила, что мужчина стал более раскован в выражении своих чувств, и теперь начать разговор стало еще сложнее.
Переодевшись, они вдвоем спустились вниз. В ресторане было все, что могло понадобиться для пикника на природе, большой толстый плед, корзинка для припасов, вместительный термос. Собирая еду, оба постоянно искали повод прикоснуться, словно ненароком. Пройти мимо за столовыми приборами и слегка приобнять за плечи. Потянуться за солью и слегка коснуться руки. Встать рядом и прижаться бедром и почувствовать тепло. Любой повод, чтобы притронуться. Посмотреть друг на друга и замереть от счастья, слегка улыбаясь. Такие мелочи, но какое порой они приносят блаженство, особенно, когда знаешь, что впереди у тебя всего лишь 23 часа. И обратный отсчёт неумолимо берет свое. Несколько раз Кайл обеспокоенно заглядывал женщине в глаза, но успевал поймать только отголосок чего-то, легкий след, она мгновенно переводила разговор на другую тему. И всю дорогу, пока они шли к месту, Кайл крепко держал ее руку в своей. Тревога острой занозой так и засела у него в голове.
- Иди, полюбуйся на вид отсюда, только будь осторожна, не подходи к краю близко, там легко поскользнуться. Сегодня я накрою на стол, – Кайл улыбнулся и несколько раз поцеловав, прижался лбом к ее лбу. Расстелил плед, достал припасы и стал аккуратно раскладывать по тарелкам. Периодически поглядывая на ее фигуру, стоящую недалеко от края утеса, охваченный беспокойством, которое так и не желало рассасываться. Было что-то отчаянное в ее позе, в том, как она стояла, сгорбившись и обхватив себя руками за плечи. Было свежо, но не настолько, чтобы она могла замерзнуть. Но все ее тело съежилось и словно бы стало меньше, и Кайл закончив с едой, подошел к ней и, обхватив ее руками, прижал к себе. Его теплые сильные объятия согрели ее, и страх превратился в маленькую снежинку где-то глубоко в сердце, однако, так и не растаяв до конца.
Перед ними раскинулось действительно величественное зрелище. Отсюда с высоты открывался вид на море вдалеке, фьорд глубокой каймой стремился к нему, морской воздух был пропитан солью и свежестью. Светлане запах ветра напомнил родной Петербург, Финский залив. Окна ее квартиры выходили прямо на водное пространство, и она проводила много времени на балконе, дыша этим свежим ветром.
- Надышаться можно только ветром, – тихо произнесла она.
- Правда? – Кайл попытался сосредоточиться на ее словах и глубоко вдохнул. Это движение воздуха и вправду придавало больше свежести, насыщенности, чистоты и вкуса каждому вдоху. Бескрайность и свобода – вот, что он ощутил.
- Да. Я большую часть жизни прожила на берегу залива, там очень часто был сильный ветер, и когда я переехала в другой район, мне не хватало этого постоянного движения воздуха. Этой мощной воздушной силы, которая подхватывает тебя и несет. Этой свежести. Этой переменчивости, ведь ветер каждую секунду приносит какой-то новый аромат, новое ощущение. И при первой же возможности я вернулась обратно. Я много времени провожу на балконе, наблюдая за бликами на воде, за солнцем, за облаками, особенно люблю, когда налетает шторм. Гроза – это вообще подарок природы. Молнии, гром – мне страшно, но я наслаждаюсь этим буйством стихии. Мне нравится смотреть на горизонт и как оттуда постепенно появляются корабли и как они приближаются, увеличиваясь в размерах. Или как удаляются, становясь меньше и меньше, пока совсем не исчезают. Мои окна выходят на закат и каждый раз это волшебное зрелище. Петербург не любят, говорят, что он серый, бесцветный и холодный. Но они не видели, как небо раскрашивается во все цвета радуги на заходе солнца. От малинового багрянца перетекая в оранжевый и голубой, который, постепенно насыщаясь, становится темно-синим. Как облака светятся нежным розовым светом, а иногда полыхают ярким ядовитым пурпуром. И чем чаще небо затянуто облаками, тем больше ты ценишь эти редкие мгновения чистого неба.
Кайлу представилось, как они вместе стоят у перил на балконе и смотрят на грозу. Вокруг них бушует ветер, брызги дождя сыплются со всех сторон, сверкает молния и гром взрывается оглушительным боем. А они словно бы стоят в центре урагана, где все спокойно и тихо. И этот вихрь будто бы оберегает их, не подпуская к ним ничего, что могло бы нарушить их единство. И пока они вдвоем, пока они вместе, они всегда будут находиться в центре спокойствия, всегда эта неистовая буря будет охранять их любовь и нежность друг к другу. Мужчина еще крепче прижал ее к себе, наполненный этими абсолютно бескрайними чувствами и ощущениями. Он легко коснулся губами ее виска.
- Завтрак подан, пойдем, ты продрогла, сейчас я налью тебе горячего крепкого чаю. Он согреет тебя. – Кайл нежно скользнул пальцами по ее щеке.
- Лучше, чем твои объятия? – От ее взгляда по его телу пробежали искры. – Мне нравится стоять с тобой так, чувствовать твои руки и твое тепло. – Тут на ее глаза навернулись слезы, и женщина поспешно спрятала лицо у него на груди, пытаясь успокоиться. Кайл ощутил, как она снова напряглась и съежилась и прильнула к нему еще теснее. “Черт, что же происходит?” – Его пронзило горькое чувство бессилия, впервые он ощутил эту страшную неизбежность и не знал, как с ней справиться. Спросить ее о происходящем он не решался, ибо боялся ответа еще больше.