Ласло наклонил голову, принюхиваясь.
– Правда. Я не могу точно определить ее группу крови, хотя обычно могу.
– Хватит болтать, – Роман подошел к каталке. – Давайте взглянем на нее, пока она не истекла кровью.
Он смахнул окровавленный тартан и бросил его на пол.
– Нет! – Коннор быстро положил ее на живот и бросил на Романа раздраженный взгляд. – Я уже проверил ее на наличие травм, – с вампирской быстротой он схватил полотенце с соседнего стола, развернул его и накрыл зад женщины. – Только ее спина нуждается в лечении.
Она простонала несколько невнятных слов.
– Все будет в порядке, деваха, – ответил он, осторожно оборачивая полотенце вокруг ее бедер. Неужели звук ее голоса действовал на других мужчин так же, как и на него? Возможно, и нет, поскольку на Ласло было то же вежливо-предупредительное выражение лица, что и обычно.
– Она только что сказала: "Не прикасайся ко мне"? – спросил Ласло.
– Да. Она сказала это, когда я впервые нашел ее. Может быть, она боится, что ее нагота подтолкнет мужчин к насилию над ней, – Коннор заметил, что ее волосы упали на лицо, когда он перевернул ее на живот. Он откинула волосы назад, чтобы убедиться, что она может дышать. – Не волнуйся, деваха, мы не причиним тебе вред.
– Не надо... – ее веки дрогнули, а затем закрылись.
– Ох, она снова отрубилась, – Коннор выпрямился и обнаружил, что Роман снова с любопытством смотрит на него. Его щеки потеплели. Значит, он проявил нормальную человеческую доброту. Неужели это так странно? Он вздернул подбородок. – Так ты собираешься помочь этой женщине или позволить ей истечь кровью?
Глаза Романа весело блеснули.
– Давай приведем ее в порядок, Ласло.
Невысокий химик передал Роману флакон с антисептическим средством и несколько марлевых тампонов. Когда Роман облил ее ожоги антисептиком, женщина застонала.
– Ты делаешь ей больно, – запротестовал Коннор.
– Мы должны защитить ее от инфекции, – Ласло смазал ожоги какой-то мазью. – Это поможет справиться с болью и поспособствует заживлению.
– У нее могут остаться шрамы, – заметил Роман, начав промывать раны на ее лопатках.
Она вздрогнула и снова застонала.
Коннор поморщился, увидев два четко очерченных пореза на ее спине. Каждый из них выглядел около шести дюймов в длину. К счастью, они перестали кровоточить.
Роман закончил промывать ее раны, затем бросил окровавленные полоски марли в металлическую кастрюлю. Его глаза сузились, когда он осмотрел порезы.
– Вот это да... странно. Сначала я предположил, что порезы были нанесены острым предметом вроде ножа или меча, но если вы посмотрите поближе, то увидите, что кожа обгорела.
– Может быть, ее порезали лазером? – Ласло наклонился, чтобы посмотреть поближе. – Это очень странно, – он взглянул на Коннора. – Уверен, что это было нападение с применением насилия?
– Конечно, это было нападение. Она была вся в крови.
Ласло нахмурился, теребя пуговицу на своем лабораторном халате.
– Эти две раны совершенно симметричны. Держу пари, что длина точно такая же, вплоть до миллиметра. Такой точности не было бы в обычном нападении.
– Ласло дело говорит, – Роман взял с хирургического лотка щипцы и осторожно осмотрел одну из ран.
– Что ты там делаешь? – спросил Коннор. – Ты должен закрыть раны, а не открывать их.
Роман резко втянул воздух.
– Ласло, посмотри на это.
Ласло оттолкнул Коннора в сторону, чтобы подойти поближе.
– Что это? Какая-то кость или хрящ?
– Да, – прошептал Роман. – И это было разорвано.
Ласло резко выпрямился и схватился за пуговицу своего лабораторного халата.
– Я никогда не видел ничего подобного на людях, – он повернулся к Коннору, широко раскрыв глаза. – Что ты привел сюда?
Коннор с трудом сглотнул. Она не была человеком? Он коснулся пряди ее волос. Она выглядела как человек.
– А еще что-нибудь ты о ней знаешь? – спросил Роман. – Ты слышал что-нибудь..
– Они спорили, – Коннор на мгновение прикрыл глаза, пытаясь вспомнить все, что произошло до того, как его швырнуло на дерево и вышибло из головы здравый смысл. – Мужчина, Зак, кричал на нее. Она уже трижды ослушалась его. Она была изгнана, – он открыл глаза и посмотрел на ее прекрасное лицо. – Он назвал ее Мариэль.
Глаза Романа расширились, затем его взгляд упал на ее раны.
– Кровь Господня, – прошептал он. – Конечно, этого не может быть.
– Что? – спросил Коннор.
Роман отступил назад, его лицо побледнело.
– Габриэль, Михаэль, Рафаэль.
Ласло покачал головой, нервно крутя пуговицу на своем халате.
– Нет. Просто потому, что ее имя случайно попало в рифму, это не значит, что она...
Двери клиники распахнулась, и Шанна побежала к раковине, чтобы вымыть руки.
– Почему ты не позвонил мне? Я только что узнал о раненой женщине. Эмма подумала, что Недовольные, возможно, пытали ее.
Коннор бросил обеспокоенный взгляд на Романа. Средневековый монах казался потрясенным. Ласло так сильно вцепился в пуговицу, что побелели костяшки пальцев. Если они думали о том, о чем подозревал Коннор, то наверняка ошибались.
Шанна вытерла руки и схватил пару синтетических перчаток.
– А почему так тихо? – она ахнула. – Она ведь не умерла, правда?
– Нет, – сказал Коннор. – Она без сознания.
Подойдя ближе, Шанна натянула перчатки. Она поморщилась при виде этих ран.
– Как ужасно. Вы дали ей местную анестезию?
Роман покачал головой.
– Нет.
– Я думаю, вы должны дать, прежде чем зашивать раны, – сказала Шанна.
– Я не знаю, что делать, – пробормотал Роман. – Я думаю, нам лучше позвонить отцу Эндрю.
– Почему? – глаза Шанны расширились. – Ты имеешь в виду последние обряды? Конечно, мы можем спасти ее.
Она положила руку на голову Мариэль в защитном жесте. Ее глаза закатились, и она обмякла.
– Шанна! – Роман схватил ее, прежде чем она упала.
– О, мой Бог! – Ласло бросился к ним.
– Шанна? – Роман похлопал ее по лицу. Ее безвольное тело обвисло в его руках, и он опустил ее на пол. – Шанна?
Коннор наблюдал за происходящим, а внутри у него все похолодело от ужаса. Он не хотел верить своим глазам. Или своим ушам, потому что, как бы сильно он ни напрягался, он едва слышал биение сердца. Ласло, должно быть, думал о том же, потому что упал на колени и схватил Шанну за запястье, чтобы нащупать пульс.
– Шанна! – закричал Роман и встряхнул ее.
– Сэр, – тихо сказал ему Ласло. – Она быстро угасает.
– Нет! С ней все будет хорошо. Она... О, Боже, – он схватил лицо жены. – Шанна, проснись!
– Роман! – крикнул Ласло, его глаза блестели от волнения. – Она умирает.
Роман свирепо посмотрел на него.
– Нет. Она просто упала в обморок, вот и все. Она...
– Она сейчас умрет! – завопил Ласло. – Ты должен изменить ее прямо сейчас!
– Слишком рано! Дети слишком малы. Софии только два года!
– У тебя нет выбора, – процедил Ласло сквозь зубы.
Роман вздрогнул и посмотрел на свою жену.
– О Боже! Я не могу потерять ее, – он дико оглядел комнату, и его сверкающие глаза остановились на Конноре. – Что же ты наделал?
Коннор отступил назад, чтобы не видеть обвиняющих глаз.
– Я не хотел... пожалуйста, измени ее, пока еще не поздно.
– Ты должен защищать мою семью, – прошипел Роман. – А ты принес сюда ангела смерти!
У Коннора кровь застыла в жилах. Святой Боже всемогущий, неужели он действительно принес смерть семье, которую поклялся защищать?
Роман указал на женщину на каталке.
– Уберите ее отсюда, пока она не убила и моих детей! – с хриплым криком Роман запрокинул голову и выпустил клыки. Он погрузил их в шею Шанны.
Коннор не знал, что хуже: то, как Роман отчаянно высасывал всю кровь из своей жены, или мучительные рыдания, когда он делал это.
Моя вина. Коннор согнулся пополам, тошнота скрутила его внутренности. Моя вина. Шанна доверилась ему, чтобы он защитил ее, и он принес ей смерть. Подобно тому, как он убил свою собственную жену и новорожденного ребенка.
Он упал на колени. Снова неудача.
– Коннор, – прошептал Ласло.
Он поднял глаза и увидел Ласло, стоящего у каталки.
– Ты должен забрать ее отсюда.
Он посмотрел на нее, потом на Шанну, умирающую на руках у мужа на полу, потом снова на Мариэль. Может быть, Роман прав? Неужели она действительно ангел смерти?
Коннор поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к ней, схватившись кулаками за край каталки.
– Почему ты не убила меня? – прорычал он. Видит Бог, он это заслужил.
– Может быть, она не могла, – тихо сказал Ласло. – Мы уже... мертвы.
Коннор фыркнул. Одна маленькая просьба, и Бог не смог бы исполнить ее.
– Можно подумать, что Он хочет видеть меня в аду.
Ласло нахмурился, глядя на него.
– Уведи ее отсюда. Быстро.
Он сдернул простыню с каталки и обернул ею Мариэль. Как она могла выглядеть так милой и невинной, когда она была такой смертельно опасной? Он взял ее на руки.
Она застонала, когда его рука коснулась ее израненной спины.
– Не прикасайся ко мне, – прошептала она.
– Да. Я должен был послушать тебя, деваха, – кинув последний взгляд на Шанну, он телепортировался, унося с собой ангела смерти.
Глава 4
Боль. Она затопила все ее чувства, затопила все тело, и было невозможным думать о чем-либо, кроме той пытки, которую она перенесла. С каждым вдохом боль нарастала и затягивала ее все глубже в черную дыру.
Мариэль никогда раньше не понимала, насколько чувствительно человеческое тело. Неудивительно, что некоторые люди умоляли ее забрать их души пораньше. Она всегда чувствовала себя виноватой, когда ей приказывали выполнить такую просьбу, боясь, что этот поступок сделает ее убийцей, но теперь, впервые, она поняла, что Зак был прав с самого начала. Избавители были не ангелами смерти, а ангелами милосердия.
Может быть, именно поэтому Закриэль наказал ее? Неужели ее заставляют терпеть боль в человеческом обличье, чтобы она оценила Божью милость и перестала сомневаться в приказах?
Не открывая глаз, она начала молиться. Небесный Отец, пожалуйста, прости меня. Я была неправа, когда сомневалась в Твоей бесконечной мудрости. Я хорошо усвоила этот урок. Пожалуйста, верни мне Твою благосклонность, чтобы я могла продолжать служить Тебе.
Нет ответа.
Ее глаза широко распахнулись. Почему она не слышит ответа? Небесный Отец всегда отвечал Своим ангелам. И она все еще была ангелом. Не так ли?
Ее охватила паника. Она попыталась сесть, хотя это причиняло ей еще большую боль. Белая простыня была плотно обернута вокруг нее, как саван, пугая ее еще больше. Я еще не умерла! Она стянула простыню до пояса и боролась с болью, чтобы хоть немного прояснить сознание.
"Слава Всевышнему Богу!" – мысленно воскликнула она.
Тишина.
У нее перехватило дыхание. Где же Небесное Воинство? Они должны были ответить обычным рефреном – и на Земле мир, доброжелательность к людям.
Сотни тысяч ангелов – Стражи, Посланники, Божьи Воины, Целители и Избавители – все они являются частью Небесного Воинства и всегда находятся там, соединенные духовно. Они были с ней с самого начала ее существования. В каждый момент был хор ангелов, которые пели, а другие присоединялись между заданиями. Это была постоянная, нескончаемая литургия хвалы, наполнявшая их радостью и покоем.
Она отчаянно открыла свой разум. Они должны были быть там. Если бы она только могла преодолеть боль, то услышала бы их прекрасные голоса. Слава Всевышнему Богу!
Тишина.
С ее губ сорвался всхлип неверия.
Изгнанная. Никакого пения. Никаких слов утешения. Никакой связи со своими собратьями-ангелами. Никакого ответа от Небесного Отца. Она была совсем одна. Покинутая и измученная болью.
Она должна вернуться. Так или иначе.
Она хотела расправить крылья, но две молнии боли пронзили ее спину. Она закричала, но пытка лишила ее голоса, и из горла вырвалось лишь хриплое карканье. Она повернулась, чтобы посмотреть через плечо. Боже милостивый, нет! Ей это не приснилось. Зак забрал ее крылья. Неудивительно, что ей было так больно.
Нет крыльев. Она прикрыла рот рукой, чтобы не разрыдаться. Как она вообще сможет вернуться на небеса? Она прикована к Земле.
С острым приступом страха она поняла, что понятия не имеет, где находится. Она была так отвлечена болью и так сосредоточена на духовной сфере, что даже не думала о том, что ее окружает.
Лес исчез. Она находилась в каком-то темном убежище. Сидела на мягком кресле. Нет, больше, чем кресло. Кажется, люди называют это кушетка. Как она сюда попала?
Она вспомнила смутный сон, который обвился вокруг нее, как бархатная лента, вплетенная в этот приступ боли. Там был голос, глубокий мужской голос с мелодичным акцентом, который она нашла успокаивающим. Сильные руки, которые нежно обнимали ее. Она подумала, что это всего лишь выдумки, выдающие желаемое за действительное. Ни один человек не мог прикоснуться к ней, не умерев.
Но кто-то или что-то привело ее в это темное место. Скорее всего, не один из Небесного Воинства, особенно когда она была изгнана. Они не единственные ангелы. Ее кожа покрылась мурашками от страшной мысли. А что, если теперь ее считают падшим ангелом? Что, если ее забрал один из слуг Люцифера?
Ужас охватил ее с такой силой, что она забыла о боли. Она лихорадочно оглядела темную комнату. Ее окружали неясные тени неизвестных предметов. Внезапный скрип заставил ее подпрыгнуть и напрячь слух. Рядом кто-то был. Прямо за дверью комнаты. Шаги двигались взад и вперед, иногда задевая доску, которая скрипела. Тяжелые шаги, скорее всего, мужские.
Кто же он такой? Неужели он охраняет ее, чтобы она не смогла сбежать? Она натянула простыню до подбородка, как будто могла спрятаться от того, кто был снаружи.
Ее взгляд блуждал по комнате. Она ахнула, когда она увидела пару остекленевших глаз, уставившихся на нее сверху вниз. Немигающих. Бесчеловечных. Ее взгляд медленно поднялся выше, и ее сердце покачнулось. Рога зверя!
Она закричала.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался мужчина, включил свет и захлопнул дверь. Она застыла в шоке, увидев свирепое выражение его лица и сверкающий кинжал в его руке. Неужели ее убьют ради удовольствия этого зверя?
Она снова повернулась к остекленевшим нечеловеческим глазам, и с ее губ сорвался благодарный писк. Это была всего лишь голова оленя, висевшая на стене. Там было несколько охотничьих трофеев: голова лося над камином и клыкастый кабан на другой стене, рядом с креслом-качалкой и книжным шкафом. Она быстро вознесла молитву за них и поморщилась, когда та была встречена молчанием.
И все же она чувствовала некоторое облегчение оттого, что бедные животные не представляли для нее никакой угрозы. В отличие от человека с кинжалом. Все еще крепко прижимая простыню к подбородку, она посмотрела в его сторону.
Он быстро осмотрел комнату, а затем сосредоточился на ней.
– С тобой все в порядке?
Она кивнула, хотя она чувствовала себя далеко не в порядке. Ей было больно, она была напугана, смущена и странно взволнована присутствием этого человека. Он смотрел на нее как-то странно. Осторожно и бдительно. Возможно, это было любопытство, хотя напряженность его взгляда намекала на что-то более сильное, что-то, чего она не могла определить.
Он был похож на воина, но не на Божьего Воина. В нем не было ничего ангельского. Будь то с небес или из ада, и ангелы, и демоны имели тенденцию принимать безупречную человеческую форму с безупречной, богатой одеждой.
Этот мужчина должен был быть человеком. Возможно, шотландец, поскольку на нем был клетчатый килт. Его рубашка была порвана и испачкана, килт старый и выцветший. Грязь и пыль покрывала его гольфы и обувь. Он был крупным, с грубым раздражением, как будто только что сражался. Земной. Его длинные волосы красивого огненно-рыжего цвета спутались, растрепанные ветром. Его глаза, они все еще смотрели на нее, серо-голубые радужки напоминали ей небо перед тем, как буря выпустит свои яростные ветры. Земля, огонь и ветер – три элемента, слившиеся воедино в одном восхитительно свирепом творении.