Пролог
В середине апреля 1918 года оккупационные войска совместных немецких и австро-венгерских частей приближались к Гуляйпольскому району Украинской Народной Республики. На то время там образовался Ревком, одним из руководителей которого был назначен Нестор Петрович Бульбаш. Его разрозненные партизанские отряды не смогли оказывать должное сопротивление регулярным частям противника. Отряд Черной гвардии Бульбаша, как и другие отряды украинских анархистов, был вынужден отступить на Российскую территорию к городу Таганрог, где распался и прекратил свое существование, как отдельного целого подразделения.
Возле Нестора Петровича осталось не больше десяти преданных ему черносотенцев. Чтобы прокормить себя, они, уже находясь на чужой земле, посчитали для себя вполне возможным промышлять грабежом и разбоем. С этой целью они объезжали территорию Ростовской области, всюду после себя оставляя ужасный «кровавый» след.
В одно из таких «путешествий», проезжая через Пойменные леса, его малочисленный отряд возвращался назад без какой-либо, даже маломальской, добычи. На улице смеркалось, и нет ничего удивительного, что бандиты постепенно сбились с пути. Углубившись в лесной массив, они, видимо по какому-то роковому стечению обстоятельств, но все-таки заблудились. Батька уже хотел отдать приказ располагаться всем на ночлег, как вдруг один из его всадников заметил в глубине, между деревьев, слабый мерцающий огонек.
Разбойники решили проверить, чем же вызвано такое необычное в этих местах обстоятельство. Выдвинувшись в путь, не более как через пятнадцать минут они оказались на опушке перед небольшой деревушкой. В ней было всего семь довольно ветхих домов. К слову сказать, это было самостоятельное поселение никому не подчиняющихся язычников. У них существовала своя вера, которую они чтили и соблюдали с величайшим благоговением. До сих пор у них получалось ревностно хранить тайну своего лесного существования.
С гиком и улюлюканьем ворвались так называемые революционеры в этот маленький, ничем непримечательный, населенный пункт. Всех выбегавших к ним они нещадно стегали нагайками. Такое вторжение было настолько необычным, что бандиты не встретили абсолютно никакого сопротивления.
Честно сказать, сопротивляться-то было и некому. В деревне жили в основном женщины и исключительно лишь девочки-дети. Мужчина был только один. Он же являлся Хранителем языческой веры и древних обычаев, с давнего времени устоявшихся в этом селении. Каждый раз, когда подходил период старения основного шамана, он оставлял себе в ученики одного родившегося мальчика, остальных женская половина безропотно умерщвляла.
Так вот, вдоволь перепугав все население этой деревни, разбойники принялись ходить по домам, где тут же учиняли беспощадный грабеж. Они разбрасывали вещи, насиловали женщин, избивали детей, пытали их всех, но вместе с тем найти что-либо ценное в шести домах им так и не посчастливилось. Наконец, дошла очередь до седьмого, одиноко стоящего чуть поодаль от остальных.
Ворвавшись в жилище, бандиты увидели мрачного вида, одиноко сидящего старца лет семидесяти, может быть больше (своего ученика тот заблаговременно выпроводил спрятаться в лес). Вперед вышел Бульбаш и, как и всегда подбоченись, заломив на бок папаху и опираясь на шашку, насмешливым украинским говором произнес:
– Что, старик, хорошо одному жить в таком огромном гареме? Развел вокруг множество баб, а богатством их так и не обеспечил… неправильно это. А может статься, ты все держишь у себя, в своей хате?
Старик молчал, ничего на эти нахальные речи не отвечая.
– Ну-ка, «други», всыпьте ему как следует, – резко «отрезал» Нестор Петрович, обращаясь к своим верным подручным, – да осмотрите здесь все – внимательно, а вдруг чего и найдется.
Изрядно поиздевавшись над престарелым хозяином, разбойники осмотрели его хату и в самом темном углу нашли небольшой сундучок, доверху набитый амулетами чистого червонного золота, бывших необычайно большой величины и имевших не менее семи сантиметров в диаметре. Они излучали какой-то странный яркий и, в то же время, мерцающий свет, который притягивал к себе, завораживал, заставляя смотреть на них снова и снова, не отрывая ни на миг восхищенного взгляда. На них изображались два грозных обличия: с одной стороны Всемогущий Бог-Создатель, носивший у славян древнее имя Род, а с другой – злой и коварный Черный Бог, или – как его еще называли древние «русичи» – Зловещий Змей.
– Вот так удача, – обрадованно засмеялся Бульбаш, – будет теперь чем революцию поднимать, а то ведь думали – не найдем совсем ничего.
И вот тут старец заговорил:
– Я являюсь Хранителем этого сокровища уже много лет, и я бы не советовал вам сейчас его трогать.
– Почему? – удивился Нестор Петрович.
– Потому что оно находится здесь с сотворения Мира и было принесено сюда Самим Всемогущим Богом-Создателем. Нельзя «разлучать» эти Зловещие амулеты между собой, иначе высвободится Страшное Зло, а тот, кто коснется хоть одного золотого, будет обречен служить ему до скончания Света.
– И каким же образом будет проходить эта служба? – расхохотался недоверчивый атаман.
– Во-первых, умирать тот будет в страшных мучениях, а во-вторых, душа его после смерти останется «неприкаянной», будет слоняться по внешнему Миру и склонять к самоубийству сначала «опустившихся» и отчаявшихся людей, а впоследствии и всех остальных. Их души – поскольку, согласно всем нынешним канонам, их совершенно нигде «не ждут»! – будут поступать в услужение к Черному Богу. Вот именно поэтому ни в коем случае нельзя «разлучать» эти древние талисманы, иначе то Зло, которое было сокрыто в них Богом Родом, немедленно вырвется на свободу и станет творить свое ужасное, поистине черное, дело.
– Чем же так страшны эти души? – спросил с издевательством наглый революционер.
– Страшны они тем, что, как вам будет известно, душа человека, высвободившаяся из тела и прошедшая своеобразную очистку и так называемый Суд, принимая во внимание все совершенные ею в прошлой жизни поступки, вновь обретает следующее воплощение, чтобы отрабатывать таким образом созданную ею самой же Карму. Однако, это никак не касается тех, кто свел счеты с жизнью своими собственными намерениями. Постепенно таких «неприкаянных» сущностей будет становиться все больше, и род человеческий в конечном итоге полностью вымрет.
– Да? Разве? Мне же кажется, что все это полная чушь, – расхохотался Бульбаш и одним ударом шашки разрубил тело старца надвое, произведя это сверху вниз, после чего велел своим верным нукерам прихватить злосчастный сундук, а рано поутру покинул деревню.
В этом же году, но чуть позже, личностью Нестора Петровича заинтересовались московские анархисты, которые организовали переброску его группы в район Гуляйполя для организации там партизанской борьбы. На нужды этого великого дела полководец взял из сундука ровно сорок семь Проклятых древними Богами таинственных амулетов. Остальные спрятал в одном небольшом могильном захоронении, расположенном на кладбище, разбитом жителями возле самого города.
Тридцать семь золотых он потратил на собственные, по правде сказать, низменные удовольствия на территории России и Украины, десять же прихватил с собой, когда в августе 1921 года вместе с соратниками был вынужден бежать за границу в Румынию. Там румыны немедленно интернировали «бульбашей», и вполне естественно, что бывший атаман лишился своих десяти последних, связанных зловещим заклятием артефактов.
В дальнейшем, вынужденный скитаться, он много перемещался по бушующей страстями Европе, пока наконец не осел в одном из пригородов Парижа, городе Венсенне. Вся его дальнейшая жизнь была очень тяжелой, и ему, в прошлом знаменитому революционеру, приходилось перебиваться с хлеба на воду и, как и предсказывалось, закончил Бульбаш свой жизненный путь, находясь в возрасте сорока пяти лет, испытывая страшнейшие муки, от которых он и скончался 6 июля 1934 года. Диагнозом наступления смерти ему был поставлен неизлечимый в те времена костный туберкулез.
Глава I. Странное происшествие
Наши дни, август 2018 года. Королев Семен Игоревич служил старшим участковым уполномоченным в одном небольшом провинциальном поселке, располагающимся на территории Центральной России. Это был человек воистину эрудированный и начитанный, имел отличную физическую форму и постоянно поддерживал ее усердными тренировками приемов рукопашного боя и посещениями спортзала. Останавливаясь на внешности можно отметить следующие особенности: рост составлял чуть выше среднего и гармонично сочетался с накаченной, спортивного вида, фигурой; приятное довольно красивое лицо украшали элегантные черные усики; карие, с небольшим оттенком зеленного, глаза «светились» умом, решительностью и способностью правильно оценивать – как говорящего с ним собеседника, так и любую ситуацию в целом; темно-русые волосы были коротко острижены и уложены в аккуратную прическу, смещенную набок. Кроме всех перечисленных признаков, полицейский в достаточной мере обладал развитой интуицией и нередко мог предсказать события еще до того, как они только могли случиться. Возраст его приблизился к сорокадвухлетней отметке.
Поскольку службу Семен нес практически в постоянном режиме, то его можно было всегда увидеть исключительно в форменном обмундировании, на котором красовались погоны, указывающие на наличии у него звания полицейского подполковника. Весь внешний вид этого человека, а также необходимые в службе познания и, кроме всего прочего, атлетическое телосложение справедливо показывали, что он сейчас находится не совсем на своем месте и что в действительности способен на много большее.
Так по большому счету на самом деле и было. До назначения на эту должность Королев работал в Главном управлении областного центра, где руководил целым оперативным отделом. Однако ровно месяц назад от него ушла жена, попытавшись тайком «убежать» с любовником, но оперативник все-таки настиг их и учинил над обоими физическую расправу. Хорошо еще, что тогда не дошло до серьезных последствий, и руководству удалось замять весь тот довольно значительный инцидент, чтобы не замарать, как принято говорить в органах: общественную честь мундира. Семена, учитывая его былые заслуги, сразу же увольнять не стали, а предложили перевестись в отдаленный поселок, где заступить на должность старшего участкового.
Бывший высокопоставленный начальник страшно переживал случившуюся с ним семейную драму. В душе его все «кипело» и негодовало от той несправедливости, с какой обошлась с ним бывшая супруга, тем более что она умудрилась оставить его практически «голым» (незадолго до этого происшествия все совместно-нажитое имущество было переписано на жену в виде дарственных, поэтому и сделать ей это – особого труда не составило). Сердце его разрывалось еще и от того, что он теперь прекрасно понимал, что она его все время использовала, да и что там говорить, попросту «развела» и что он, не взирая на многолетний опыт работы, не смог этого предугадать и предвидеть. В общем, нервное напряжение полицейского было таковым, что он был теперь на грани умопомешательства, от чего его удерживала, единственное – так это только необходимость исполнять свои основные обязанности.
Вот в таком плачевном состояние застало его утро 13 августа 2018 года. Было довольно жарко и приходилось придумывать, как окончательно не «свариться» под лучами палящего солнца. Как и обычно, Королев нес службу, патрулируя улицы на личном автомобиле. Утро было спокойное, и ничто не предвещало каких-либо неожиданных потрясений. Остановившись, чтобы слегка перекусить, он разложил на пассажирском сидении припасенные заранее продукты питания. Лишь только участковый представил, что сейчас аппетитно позавтракает, как тут же, словно бы какому-то зловещему року, зазвонил его сотовый телефон. Он недовольно выругался: «Тьфу, ты… как всегда не вовремя! Ну, нет бы хоть на пять минут раньше или же на десять минут позже? Нет, как и обычно – все случается в самый ненужный момент».
Тем не менее делать нечего, – служба есть служба! – поэтому отлично осознавая, что завтрак уже этим утром не состоится, полицейский ответил, как и было им в обычных условиях принято, сухими короткими фразами:
– Да, слушаю.
– Мужчина упал в колодец, – прозвучал в трубке взволнованный женский голос, – мы все боимся к нему подойти.
Выяснив, где случилось несчастье, Королев незамедлительно выехал, чтобы уже на месте узнать, что же в действительности случилось, и если потребуется, оказать посильную помощь. Оказавшись на месте, он увидел, что семь женщин и двое мужчин столпились на значительном удалении от единственного, имевшегося на небольшой улице, общественного колодца. Они объяснили, что внутри находится человек и что они его очень боятся. Они были охвачены каким-то паническим невероятным страхом и, стоя в единой «кучке», поплотнее «жались» друг к другу.
Королев в обычных, даже, казалось бы, самых нестандартных, ситуациях никогда не терялся и считался сотрудником далеко не робких десятков (сказывался многолетний послужной опыт), но и он в этот раз почувствовал какой-то сверхъестественный, необъяснимый, неописуемый ужас; по спине побежал неестественный «холодок», и Семен почувствовал, как на голове его шевелятся вставшие дыбом волосы. Не в силах объяснить причину такого необычного для себя состояния, он все же набрался мужества и заглянул внутрь подземного углубления.
В воде, действительно, кто-то теперь находился. Как и подобает в таких неестественных случаях, полицейский, справляясь с охватившим его волнением, обратился к пострадавшему с наводящим, требующим разъяснений, вопросом:
– Ты как сюда попал?
Ответ последовал практически сразу, и мужской голос снизу промолвил:
– Упал, случайно.
Осматривая местность возле колодца, бывший оперативник отметил валяющиеся тут же, в беспорядке, летние туфли и брючный ремень. Страшные сомнения стали терзать его душу: «Падая в колодец «случайно», не успеешь разуться и скинуть с себя ремень». Не выражая нахлынувших невеселых мыслей, сотрудник потребовал:
– Хватайся за цепь и садись на ведро, я тебя вытяну.
Какого же труда стоило объяснить незнакомцу, что от него сейчас требуется: он как будто не понимал, чего ему велят сделать. При каждой попытке крутить «воротилу», становилось очевидно, что обратно ведро поднималось пустое. Осуществив более десяти попыток, Королев вдруг почувствовал, что нагрузка на цепь увеличилась и довольно-таки основательно. И вот тут полицейский понял, что достать незнакомца один – он будет просто не в силах.
– Помогите, я один не справлюсь, – обратился Семен к наблюдавшим за всем происходящим, издали, жителям.
Никто из них не спешил на помощь, а по их виду можно было сделать один, единственный, вывод, что они суеверно-панически бояться подойти к этому общественному колодцу. В этот момент мимо проходила женщина, не знавшая еще об истинных причинах этого небольшого уличного собрания. Как можно более вежливо, придав голосу выражение бодрости и уверенности, на какие был только способен, вынужденный спасатель обратился именно к ней:
– Помогите мне, пожалуйста, вращать барабан, а то у меня в одиночку не получается.
Не зная, что случилось, она охотно согласилась исполнить просьбу местного участкового. Однако подойдя к колодцу, она внезапно остановилась. Во взгляде ее читался неподдельный, неописуемый ужас. Не в силах себе ничего объяснить, она, находясь еще под действием того первого порыва, что охватил ее в момент вежливого обращения полицейского офицера, все-таки помогла участковому крутить «воротилу».
Постепенно из колодца показался трясущийся от страха и холода незнакомец. Бывший оперативник в этот момент ощутил, что его просто заколотило от необъяснимого ужаса. Как уже говорилось, он был не робкого десятка и кое-как, но тем не менее смог справиться со своими негативными чувствами и помог человеку выбраться из сырого подземелья наружу.
Это был немолодой уже мужчина, имевший рост чуть выше среднего, достаточно крепкого телосложения, с коротко остриженными черными волосами, с пробивавшейся на них незначительной проседью. Лицо его было, не сказать, что красивым, но довольно приятным, а бледность и легкая щетина подчеркивали его природную мужественность. Одежда была самой обыкновенной и состояла из следующих предметов: серого, с черным орнаментом, свитера, из-под которого виднелась внушительных размеров, похожая на золотую, но, скорее всего, медная цепь; синих отливающих блеском джинсов; а также светло серых носков. Как уже сказано выше, его обувь и брючный ремень находились на лужайке возле колодца.