«Одни из худших врагов»
- Представляешь, Гермиона видела, как я играла сегодня! - девчонка в восторге. Настолько, что буквально слышно, как сильно бьется ее сердце.
Малфой на это лишь кивает и на секунду задерживает взгляд на Гермионе. Встречает ее глаза, которые также смотрят на него.
Все такая же красивая. Лицо вытянулось, приобрело острые черты. Больше нет тех подростковых щек, вместо них впалые скулы. И это не выглядит болезненно, это выглядит завораживающе. Он помнит мягкость кожи, помнит этот бархат под пальцами. Черт.
- Гермиона, ты можешь мне подписать мою форму? Пожалуйста! - Натали поворачивается к ней всем телом и даже не дожидается ответа, подрывается с места и выбегает из шатра.
Долбанная подстава.
Драко выпивает залпом бокал, в желании сделать хоть что-нибудь, лишь бы избавиться от этого вымученного молчания. Ему бы встать и уйти, но будет слишком трусливо с его стороны. А кем не был Малфой, так это трусом.
- Как называется твоя техника?
Малфой почти забыл, как звучит ее голос…
- Не знаю, придумал сам, - коротко отвечает ей.
Десять лет! Все эти годы Драко учился жить по новой, пытался забыть вот это вот: мир? И сейчас, здесь, сидя напротив нее, все летит к херам собачьим. Она возвращает ощущение нестабильности.
Он никому не признавался.
Но Гермиона всегда ему нравилась. С самого первого курса. Он видел в ней сначала конкурента, потом соперника, и с каждым годом разглядывал в ней девушку. Подсматривал, как мальчишка. Ее искренность ко всем добивала его. Только с ним Гермиона вела себя недружелюбно. Да. В этом виноват он сам. Но, Мерлин. В тот день, на балу все поменялось.
Стоило ему снять с лица маску притворства, Грейнджер стала искренней и для него. Это оказалось просто. Не страшно. И крышесносно. Господи, он никогда не желал так никого, как Гермиону, стоя у той стены в темном коридоре.
Никогда…
Ургхарт растерзал все его планы, найдя ее белье и каким-то образом узнав о их маленькой тайне. Драко бы никогда так не поступил.
Никогда…
- Вы завтра играете с Германией, их ловец левша, тебе лучше лететь слева от него, - спокойно говорит ей, сам не понимая зачем.
Гермиона кивает и с размаху бьет:
- Как твоя нога?
Вот так слова ломают кости. Пальцы на ногах скрючивает от судороги. Щиколотка вспыхивает, будто ее подожгли. Малфой научился жить с этой болью, справляться с этой проблемой, учился как можно незаметнее хромать. И теперь, ее слова хрустят на языке, как и его сухожилия. Грейнджер монстр. Спустя столько лет напоминает ему об этом. Издевается!
- Хочешь поговорить о том, как скинула меня с метлы? - рычит в ответ, сжимая ножку бокала. Вот вот треснет.
Гермиона теряется. В пространстве, а может и в жизни. Он видит это в ее глазах. В ее надломленных, хмурых бровях. В ее расширенных зрачках. Ей обидно? Стыдно?
- Мне очень …
- Только, блять, не говори, что тебе жаль, Грейнджер! - нагибается ближе к ней, набирая обороты, напарываясь на риф. Осталось утонуть и наглотаться. - Ты сломала меня! Хочешь знать, как моя нога? Мне каждый ебаный день больно! Вот как моя нога, Грейнджер! И за что? За то, чего я не делал!
Он резко поднимается из-за стола и задевает плечом Натали, которая только что вернулась со своей форменной мантией. Драко, не оглядываясь, выходит из шатра и хочет просто завыть. Настолько все это превратилось в долбанный фарс. Слишком запоздалое это ее сочувствие.
Драко залетает в свою палатку, как молния, стягивает с себя футболку и откидывает куда-то в сторону. Следом летят ботинки. Ищет глазами пачку сигарет. Руки трясутся, и как только он делает первую затяжку, долгую, вымученную, выдыхая дым, он расслабляется. Валится на кресло, запрокидывая ноги прямо на чемодан.
«Мне жаль»
Жалит хуже осы. Он смотрит вперед на голую стопу. Шрам вокруг щиколотки уже давно побледнел, но остался таким же уродливым, как воспоминание о том дне. Черт. Одной сигаретой не отделаешься. Хоть пачку выкури, все равно не полегчает. Драко сидит так почти час, не двигается. Думает, думает, слишком громко думает, как вдруг слышит стук.
- Натали, я понятия не имею, как ты постучала, но я хочу побыть один.
- Это я…
Взгляд вниз на ногу и шрам обжигает от ее голоса так сильно, словно ее лижет пламя костра на дне Ада. И Дьявол пришел подкинуть поленья.
Она заходит без разрешения. Он видит ее боковым зрением. Стоит. Мнется. Осматривая все вокруг. Закрыть бы глаза и раствориться…
- Я хотела поговорить, Драко.
Его имя, сорванное с ее уст, хуже Бомбарды. Так громко, что не справляются перепонки. Малфой молчит и тянется за следущей сигаретой.
- Ты куришь?
Господибоже.
- Я делаю вещи и похуже, - плюет в нее облако дыма. Кивает головой в сторону дивана, безмолвно приглашая присесть. Манеры всегда при нем. - давай сразу к делу.
Она смотрит секунду на ногу и быстро отводит взгляд. Но он уверен, что она заметила то, что сделала.
- Я не знала… - мнется. Хрустит пальцами, подбирая слова. - не знала, что ты упадешь. Я так разозлилась, когда увидела у Ургхарта свое белье, и то, как ты никак на это не отреагировал, подумала, что ты сделал это специально!
Малфой улыбается. Вымучено. По-скотски так.
- Специально? Ты настолько рехнулась, что решила, я могу выиграть только таким мерзким способом?
Она сглатывает. Явно понимая все с первого раза. Но только сейчас. Черт возьми, только сейчас, а не десять лет назад.
- Я хотела написать тебе. Извиниться. Но мне было стыдно, и я…
- Извинись сейчас, - перебивает он.
Сейчас. Именно здесь. Им нужно поставить точку. Малфой понимает, что эта боль так же сидела и в ней. Все эти годы. Грызла нутро и кусалась. Не склеить и не сшить никакими нитками. Только выговориться. Только так.
- Можешь столкнуть меня с метлы, - хмурится. И это последнее, перед тем, как Малфой не выдерживает.
Хохот разносится по всей палатке. Будто лопнувший пузырь терпения. Реакция на стресс. Драко смеется так искренне, заразительно, до слез в глазах. Жуткая перемена в настроении. Ему бы сходить к психологу, посмотреть на размытые картинки Роршаха, и в каждой видеть ее…
А она там улыбается.
Не выдерживает.
Отворачивает лицо и прикрывает ладонью рот. Ей стыдно, но улыбка так и разрастается. И через мгновение они смеются вместе. Теряют время. Не считают ни минуты, ни секунды. Отдаются чувствам. И это так блаженно. Так кипит в них. И боль отступает. Шрам не нудит. И сердце не ноет. Мерлин, что она с ним делает, каждый раз, оставаясь наедине. Грейнджер пожар. А он горючее. Вместе - убийственная сила взрыва. Никто не спасется.
Гори.
- Натали смешная, - спустя время говорит Гермиона. - было сложно уйти от ее болтовни.
- Прилипала, я знаю…
Малфою искренне хочется все забыть. На ошибках учатся. И нет смысла продолжать войну после того, как она сдалась. И была ли война? Только внутри него. С самим собой. Была недосказанность между ними, которую они не успели пресечь. Молодость - горячая. Поступки безрассудные. Он слишком повзрослел, чтобы повторять это.
Гермиона расслабилась. В ее руках бокал вина, который Драко предложил ей несколько минут назад. Обстановка пугающе спокойная. Будто они и не расставались. Ее щеки покраснели. Здесь не душно, скорее она засмущалась. Он помнит это чувство, когда выцеловывал ее рот…
- Если вы завтра выиграете, то пройдете в финал, - говорит он и замечает на себе ее взгляд. Она смотрит не в глаза, на торс. Жадно. И это бодрит, даже лучше бодроперцового зелья. Садистское чувство удовлетворения. Наслаждайся, Грейнджер.
- И у вас осталась одна игра, - облизывает губы. Мерлин! От такого тянет внизу. Хочется возобновить воспоминания. - Встретимся в финале?
Она медленно поднимается, ставит бокал на стол, поправляет футболку и замирает на секунду. Смотрит на него сверху вниз. Хмурится.
- Прости меня…
И уходит.
***
- «Потрясающая ловкость Крама! Невероятная защита»
Оглушает весь стадион.
Драко стоит на трибуне вместе со своей командой, наблюдая матч. И ему все равно на успехи Виктора, взгляд прикован лишь к одной…
Грейнджер великолепна. С ее этими стянутыми в узел волосами, боевым раскрасом черных теней вдоль переносицы. Фанаты ликуют. Он оглядывается и почти у каждого в толпе цвета Болгарии. Сейчас решится их судьба.
- Мерлин! Что он творит? - Натали щурит глаза, чтобы лучше увидеть и Драко смотрит в том направлении.
Загонщик из Германии взлетает выше, туда, где носятся за снитчем ловцы и летит в их направлении, практически падает на хвост. И Малфой моментально понимает. Сейчас будет пасс от другого загонщика бладжера. И он уверен, что отобьет его ровно в Грейнджер.
- Гермиона! - слева от него кричит Гарри, но бесполезно. Его не услышать в такой огромной толпе.
И все вдруг приобретает какой-то хреновый поворот. Малфой сжимает перила до белых костяшек. И не дышит. Не может. Как в замедленной съемке следит за Гермионой, в которую летит мяч.
Удар.
И вой по всему стадиону.
Он внезапно остро осознает, что хочет забрать все свои слова назад. Всю злость и обиду, он никогда бы не пожелал ей пройти через это. И вчерашние ее слова: можешь столкнуть меня с метлы. Встают костью поперек горла.
Гермиона висит на одной руке, держась за ручку метлы. Вторая повисла внизу, та самая, в которую угодил бладжер. Драко хочет, чтобы это был лишь ушиб, а не вывих. Черт. Ситуация пиздецки паршивая.
К ней летит Крам, оставляя ворота без защиты, в которые тут же прилетает гол. Тактика немцев жесткая. Толпа ревет. Скандируют, чтобы игрока из Германии удалили с поля, но по правилам можно ударять бладжерами противников.
Счет в их пользу.
На колдоэкранах момент, как Виктор помогает забраться Грейнджер на метлу. Что-то говорит ей и Гермиона качает головой.
Матч продолжается. Грейнджер разминает руку, сжимает пальцы, ведет плечом и мгновенно пикирует вниз.
- Что она делает? - Натали почти в истерике, переживает за своего кумира.
- Сейчас увидишь, - Гарри расслабляется. Это слышно в его голосе. Он много лет играл с ней и знает ее технику.
Грейнджер почти у самой земли. Зависает на середине поля и вскидывает голову вверх.
- Снитч легче всего увидеть…
- С земли, - заканчивает за ним Драко.
И ловец Болгарии устремляется вверх, рассекает воздух. Малфой завороженно смотрит за этим. Она профессионал. За ней летит германский игрок, он уже вытягивает руку и Гермиона делает подсечку. Облетает его слева и вновь пикирует вниз.
Тишина ударяет в уши. Стадион за секунду замолкает, чтобы вновь взорваться, когда на экранах в руке Гермионы показывают снитч.
Команда Болгарии в финале.
***
- Драко, ты как? - Грэй подходит со спины и протягивает ему воду.
Голландцы оказались сильными противниками. Ловцы гоняли снитч практически два часа, Англия лидировала по забитым голам, но когда Малфой практически выдохся, золотой мяч оказался в руке по воли злости.
Вот так он и играл.
На эмоциях. С полной головой дерьма. Шуршал плохими воспоминаниями, наказывая себя. Раньше такого не случалось. Он оказался заложником такого положения.
- Сегодня ты долго, - не успокаивается капитан.
Малфой ведет плечом, игнорируя замечания, и выпивает почти залпом всю бутылку.
Что его тревожит больше на данный момент, он не знал. То, что они стали финалистами, или то, что через день ему предстоит окунуться в прошлое. Столкнуться вновь с Грейнджер. Только вот сейчас он понятия не имел, чем все закончится.
- Через два часа вечеринка, так что будьте готовы оторваться перед финалом! Кстати, пьем с Болгарами! - Грэй снимает с себя мантию и отхлебывает свою мерзкую жижу из жуков. Драко замечает, как Натали морщится.
Ему бы дойти до кровати и уснуть, какая вечеринка, думает он. Ждет, когда все выйдут из шатра, чтобы принять зелье и успокоить ногу.
Как только голова касается подушки, Драко проваливается в долгожданное забвение. И просыпается резко от оглушающего взрыва и хохота, где-то недалеко. Фейерверки.
- Мерлин!
Он садится в кровати и смотрит на время, пол второго ночи. Секунду размышляет стоит ли ему пойти к команде, но не успевает закрепить мысль, когда справа кто-то наглым образом вторгается в его палатку.
Ну конечно, кто еще это мог быть. Однажды перепутав, попалась второй раз. Как только Драко хочет отчитать ее, замечает, что свечение от люмоса как-то странно ведет вбок. Грохот. Грейнджер падает.
Малфой поднимается и подходит ближе, светит палочкой перед собой.
«Да она пьяна!»
Кажется, она себя переоценила.
Кажется, она не умеет пить.
- Салазар! Гермиона! - он нагибается, чтобы помочь подняться и как только ему это удается, она делает подножку и они вместе падают на пол. - Что ты творишь?
Драко оказывается прямо под ней, прижатым ее телом. Оба древка выпали из рук и тускло мерцают, чтобы через секунду погаснуть, оставляя комнату в темноте. Дыхание Гермионы с мятой, в перемешку огневиски.
- Вот теперь мы упали вместе, - почти шепчет она.
Он проклинает эту темноту, за невозможность рассмотреть ее лицо. Под своими ладонями он чувствует, как она дышит. Футболка Гермионы задралась и он вновь ощущает ее теплую, гладкую кожу. Господибоже.
- Ты перебрала, - бьет мысленно себя по лбу за такую очевидность.
- Я на это и рассчитывала…
Малфой пытается выбраться из-под нее, но Гермиона обвивает его бедра, садясь на него.
В голове война. С самим собой. С мыслями. Со своей «хорошей» стороной. Он бы и рад, вот так продолжить, но, черт возьми, Грейнджер не понимает, что творит. Драко прочищает горло и тянется к ее бедрам, чтобы поднять, но тут же руки припечатываются к полу.
Откуда в ней столько силы, боже…
- Лежать! - и ее голос приобретает какую-то ярость. Он даже не может понять. - Я бы не смогла, будь я трезвой…
- Грейнджер! Я не собираюсь заниматься сексом, когда ты пьяная! Мерлин!
Она смеется, и эта вибрация ее тела отдается в пах. Она просто блядски изводит его сейчас.
- А кто сказал, что я пришла тебя трахнуть?
Трахнуть.
Трахнуть и Грейнджер абсолютно несовместимы. По крайней мере в его памяти. Видимо, за много лет лучшая ученица школы превратилась в ту еще плохую девочку…
- Я пришла высказаться…
Приближает свое лицо к нему, он чувствует, как ее волосы падают на его губы. Мята. Мята. Вновь эта мята в его легких. Гермиона сильнее стискивает его кисти рук, и Малфоя обжигает первая слеза, она успевает скатиться по скуле и ее заменяет другая.
Гермиона плачет.
Для него проходит всего несколько секунд, а для нее несколько нахлынувших воспоминаний. Он не монстр. И она им не являлась.
«Я пришла высказаться»
Ее слезы красноречивее слов. И как это болит в ней. Тянет. Он ничего не хочет слышать. Никаких слов «прости». Потому что давно простил.
Малфой высвобождает руки, которые уже ничего не держит. Тянется вперед, обрамляя ее лицо и наконец целует.
Это просто соль…
Это просто ее боль…
Это просто ее слезы…
Ее губы сухие, истерзанные укусами. Как она себя наказывала, господи… Грейнджер стонет. Прямо в рот, выдыхая вкус ее любимых конфет. И от этого просто сносит крышу. Малфой дуреет. Тянет ее вперед, и теперь сам нависает над ней. Между ее разведенных ног.
Губы Гермионы намокают под мягким, влажным языком Драко, сладкий осадок мяты оседает в горле. И он бы растерзал ее сейчас. Прямо здесь. В темноте. Она подстраивается под его дыхание, выгибается навстречу, обхватывая его бедрами. Боже. Кусает его прямо в уголок губы и все сначала…
Тот коридор…
Ее стоны…
Ее: я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Драко.
Драко. Драко. Драко.
Он перешивает свои поцелуи невидимыми нитками. Мажет по скуле, ниже к шее, кусает, зализывает. Жадно так. По-звериному. Толкается в нее пахом. Его не на шутку ведет. Он в глубоком заносе…