И он не сдержался.
Оторвался от своего идола, чтобы разулыбаться последним идиотом. От своей же улыбки щеки под ее ладошками разнылись, будто он никогда не улыбался. Хотя, чего скрывать, вот так он ещё никому не улыбался. Разулыбался и тут же и сам себя одернул, что своим оскалом снова все испортит.
И замер, углядев через пелену откровенного счастья и радости… что и она ему улыбается. Так боязливо, глядя в глаза улыбалась, что лёгкие словно раскаленным прутом рубанули. А потом и безмятежной улыбка стала, да такой красивой, что и слов не нашлось бы описать. И Рену вдруг отчаянно захотелось поверить, что ему не показалось блаженное доверие в блестящих глазах. Ему вдруг стало очень важным действительно оправдать вот это доверие.
Второй поцелуй стал лавиной, грозящей снести напрочь всевозможные барьеры с обеих сторон. Искренний, чистый поцелуй недолго держал их, слишком уж быстро превратившись в гораздо более глубокий, обжигающий. От жадности совсем неумелого рта Рей у Кайло с каждой секундой сносило крышу, да так выворачивало наизнанку каждый нерв, что руки сами сграбастали самку в жуткие объятия, словно намеренно не давая им обоим и вздохнуть. Целовал так голодно, намеренно уже обсасывал ей рот, нахально вталкивая язык, что уж давно ей должно было быть ясно, что ее сейчас натурально сожрут. Без единого остатка, съедят, чтоб уж точно никому и молекулы не досталось. Чтоб никто и помыслить не вздумал, что кому-нибудь достанется это божество.
Это его добыча. Он заслужил.
Он без раздумий расцепил объятия, когда она дернула лапками по его груди вниз. Без малейшего сомнения позволил ей дернуть за футболку, сразу понимая намёк. Лишь в ответ сам судорожно зашарил руками по всем доступным частям страстно изогнувшегося тела, мешая ей стянуть нахрен ненужную одежду.
Инстинкты взвыли, когда пол заметно зашатался. Не сразу, но Кайло сумел оторваться от сладкой кожи шеи, где уверенно собирал ртом каждую каплю безумно вкусного выступившего пота и уже вообще то наметил путь с намерением всерьёз заняться призывно торчащими под спортивной майкой сосками. Краем отупевшего мозга понял, что неспроста пол под ногами взбрыкнул.
И махом сдернул с кушетки самку, с злым рыком рывком утаскивая ее в ближайший угол.
Глядя на совсем разнеженную девчонку на руках, какимто чудом Рен понял, что та даже и не врубилась в происходящее.
Он не стал приводить ее в чувство, сам себя подстегивая и самодовольно ухмыляясь, что раскочегарил неприступную самочку так, что та даже ничего не поняла. Он не стал сомневаться в своих телодвижениях, намеренно жёстко стискивая ее в комок и больше занятый тихими стонами. Просто усадил боком себе на бедра, вжался пахом, навалился сверху, загребая одной рукой растрепанный хвост… и втиснул сразу два пальца в истекающее лоно.
Он даже не думал ни о чем.
Ему было плевать, что по его спине ощутимо бьют падающие с потолка куски штукатурки. Было абсолютно похрен, что на зубах уже скрипит пыль и расслоившийся в труху бетон.
Самое главное, что ни единого клочка ее тела не выдаётся наружу. Он лишь размеренно и жёстко двигал кистью, тараном растягивая, почти раздирая ей плоть, слушал ее жутковатый хрип, не позволяя дёргаться в экстазе. Не ощущал вообще ничего, кроме рта на своей ключице и пульсацию трепетных стенок, стиснувших жадным капканом ему пальцы.
Лишь понимал, что смог прикрыть собой и не дать испугаться. Откуда-то знал, что надо ей что-нибудь говорить, ей так слаще будет, что угодно, лишь бы вслух, этаким ещё больше отвлекающим маневром. Знал, что она его вообще не поймёт, но звук голоса точно нужен.
— Моя сладкая, такая вкусненькая… слушай, слушай меня, — бормотал Рен, почти ничего не соображая. — Когда все… кончится, я тебя так отымею, визжать подо мной будешь. Кричать заставлю, слышишь? Кончать будешь, пока не охрипнешь, сучка. Захлебываться моим членом будешь, пока я тебя растягивать буду. На узле твой блядский ротик запру и сам ртом тебя трахать буду, понимаешь?
Рей раз за разом брыкалась, словно пыталась выбраться из клетки его тела, но Рен держал ее, даже когда за оседающей пылью издалека послышались чужие возгласы и шум. Зверь в нем зарычал, требуя оставить в покое добычу и заняться ее безопасностью, но гневные далекие крики Люка угомонили тварь, и альфа не нашёл ничего лучше, как чуток сдвинуть прижатое тельце… и, вытащив пальцы, насадить на себя. Немного, снова лишь на самую головку, но и этого хватило, чтобы бездумно подвывая, кончить прямо в беснующуюся в его руках самочку. Ее крики он украл, языком проникая ей в рот, несколько хватило дури, раз уж членом никак не получилось.
— Рейрейрей, ещеещеещееще, — глухо бормотал Кайло, и не надеясь на ответную реакцию. — Рейрейрей, пожалуйста, пожалуйста. Ну же, пусти ещё, чуть-чуть, Ререйрейрей. Пожалуйста. Прошу! Рейрейрей, ещё, маленькая моя, пустипусти, я хочу глубже, милая. Давай, еще чуть!
В итоге он почти гневно кричал ей в висок, придавливая ее правую коленку к своему правому плечу, одновременно вдавливая всем торсом в стену.
И Рей пустила, тоже ненамного, захлебываясь и крича ему в шею. Совсем чуть впустила, но Рену хватило снова бурно кончить.
После и ещё чуть-чуть сдавала позиции.
И ещё.
— Хорошая девочка, — выл Кайло сквозь зубы, почти растеряв последние крохи здравомыслия. Наплевав на весь мир, он мелко двигал тазом, ненамного покидая слишком тесное лоно, но тут же обратно возвращаясь в отвоеванную территорию.
Трахал ее, пока не раздался из-за стены голос, на который он совсем уж злобно зарычал.
Тяжелый грудной стон и лавовое дыхание обожгли губы, на самом деле притягивая здравый смысл на место.
— Пора валить. Бен! Рей! Эй… я все понимаю, но реально пора валить! Эй, малышня!
Он покидал ее тело так медленно, что Рей снова застонала, ведя бедрами к нему, уж точно не желая лишаться его члена. У самого Кайло хватило остатков разума разжать руки и стянуть уже с себя футболку, тут же намотав ей на бедра вместо юбки.
Его самочка так довольно хихикнула, закрывая глазенки, что он и сам умилился разнице их размеров. Эта футболка ей вполне могла сойти за целую палатку.
Вопреки ожиданиям, разруха в этой комнатушке была не сильно большой, по сравнению с остатками другого крыла здания.
Лишь на выходе, прижимая к груди разомлевшую омежку на его руках, обратил внимание за лежащие неподалеку тела. У одного он даже углядел гранатомет, тут же понимая, что ему и Рей нехило так свезло.
Комментарий к
Да-да, я помню, стеклишко еще едет, уже накрошенное чуток, осталось расстелить и отдать вам.
С нетерпением жду вашего мнения.
========== Часть 5 ==========
Рей почти не соображала, что творит.
Тело двигалось без какого-либо участия мозга, рот сам выпускал слова, вообще без какого-либо подобия контроля. Сознательность и здравомыслие давно укатили, махнув хозяйке ручкой и ей лишь хотелось вцепиться в подставленные волосы, дернуть посильнее, чтобы самец у ее ног, бросавший такие обреченные взгляды, целовал еще и еще. Рей все ловила себя на мысли, что упорно ждет, когда же там ее передернет и голова вернется на место, но вдруг оказалось, что головой она совсем не пользуется. Не в данный момент точно. Мозг просто перестал подавать какие-либо адекватные сигналы и тело банально предало, радостно окунувшись в до жути приятный вакуум удовольствия. Просто пыталась надышаться окутавшим ее запахом, уже и не казавшийся чем-то инородным для нее, но легкие никак не желали вдохнуть больше, намного больше. Хотелось впиться в его плечи ногтями, чтобы тот понял, насколько ее тянет к нему, чтобы тоже увидел это перекрученную толстенную веревку взаимного притяжения между ними. Казалось бы, даже их запахи идеально вплелись в этот канат. Бесконечный тянущий зуд по телу и железам утихал под его губами, и все это в одной чувственной мешанине казалось единственно правильным, должным. Все это неожиданно совсем беспрепятственно и очень многообещающе затирало прошлое, что Рей позволила себе расслабиться. Разрешила себе побыть слабой. Впервые для нее все казалось незыблемо правильным. Ее словно закрыло прочнейшим коконом от злого окружающего мира, что годы самовольно выбранного одиночества вдруг оказались величайшей глупостью. Всегда державшая сама себя на плаву, не позволяя опустить руки ни при каких обстоятельствах — решила пустить все на самотек. Столько моральных сил было затрачено в свое время, но вот же подстава, ей захотелось отпустить себя, отречься от своего прошлого.
Будь что будет.
Рей даже вдруг подумала, поймав еще один жгучий взгляд, что ею… восхищаются. Неприкрыто, очень откровенно. Ею словно восторгались.
Альфа не приказывал ей, давая возможность выпнуть прочь как нашкодившего щенка.
Или допустить его к себе.
Той самой привычной злой и настырной тревоги, что это все уже совсем далеко заходит — подавно нет.
Даже мимо пролетевшая подбитой птицей мысль, что она в полном дерьме — была выкинута за ненадобностью. Туда же ушло понимание, что вина, которую она обязательно взвалит на себя же, обязательно будет грызть ей внутренности. И наверняка годами.
По крайней мере, сейчас вся невообразимая пустота в душе оказалась заполнена им. А там будь что будет.
Время то прыгало какими-то неуловимыми скачками, неумолимо протаскивая мимо глаз кадры с движениями головы склонившегося над ней альфы, то тянулось тягучей резиной между обжигающими касаниями губ и рук, словно сдиравших с нее клочками кожу, но тут же заживляемых мужским дыханием. Каждый голодный взгляд бил молотом по затуманенному сознанию. От этого сердце то заходилось ходуном, прыгая за ребрами, словно намеревалось выскочить и сбежать подальше от дурочки-хозяйки, то застывало вместе с дыханием, что вообще будто забыло, как правильно работать.
Рей и не раздумывала, когда жуткий нагло влезший в уши шепот требовательно спросил, куда еще ему можно целовать. Низкие, глубокие и совсем уж греховные интонации ломали незыблемые устои, кои Рей годами воспитывала. Голос давил мягко, бесхитростно заставляя поддаться радостно орущей благим матом внутренней сущности, что годами была подавлена. Она чувствовала себя бабочкой, наконец-то сумевшей выбраться из намертво, насильно склеенного в саркофаг, родового кокона. И это простодушно… радовало.
А потом и слова оказались пустыми звуками, потому что поняла, что поцелуев ей хочется везде. Тем более в самом низу живота, где давно крутило спазмами.
Она хорошо прочувствовала тот тяжеленный взгляд, уложивший ее на обе лопатки. Нервы были словно оголены и Рей с новым замиранием сердца с полузакрытыми глазами и перекрытым дыханием смотрела, как почти робко цепляются мужские пальцы за резинку спортивных шортиков.
И раздвинула приглашающе ноги, сама же и шалея от собственных поступков.
Легшая ей на живот раскаленная рука вдруг успокоила своей температурой взвинченные до предела нервы и Рей совсем расслабилась, вверяя себя той волне надежности и защиты, что уверяла ее в том, что да, все хорошо, все будет хорошо.
Все будет как надо! Он сделает все, как ты сама захочешь! Честно!
Сделавший шаг ближе Рен выглядел больше растерянным, чем властным или угрожающим. Кончики его пальцев на ее животе чуть подрагивали, словно он сам еще не верил, не осознавал, насколько доверчиво, почти наивно она перед ним раскрыта. Смотрел так разбито, словно сейчас все его демоны дрались насмерть друг с другом и он никак не мог решиться на следующие действия. Выглядел так, будто это он был невинным агнцем и это Рей нахально ломала укоренившиеся устои. Рей даже подумала, что не только он имеет возможность получить ее тело, но и она теперь имеет полное право познать его.
Она внезапно четко поняла, чего хочет.
И решила, что даже и не собирается хоть как-то отталкивать это или стесняться. Хватит строить из себя недотрогу.
Рей, снова не думая, сама приглашающе царапнула тыльную часть ладони на своем животе.
Где-то на самой грани восприятия она даже успела уловить звуки расстегиваемых ремня и ширинки. И даже успела нехило обеспокоиться слишком быстрым развитием событий. Рей так-то ждала еще, пусть и самых низменных, поцелуев, но альфа решил ускорить происходящее.
Рей так бы и не смогла нормально сформулировать, чего именно она ждала… но это было неописуемо.
Божественно. Очень сладко. Невыразимо приятно. Терпко до окончательно помутневшего рассудка.
И слишком мало.
Одна лавовая ладонь крепко вцепилась в другое бедро, уложенная прямо поверх зацелованной и так и не дошитой раны. Еще и стиснул мертвой хваткой, будто хотел заклеить своей кожей.
Рен не двигался сам. И ей не давал толком двигаться, недвусмысленно придавив второй рукой поперек живота, лишь одним неуловимым движением перехватив другую коленку и уперев ступню себе в широченную грудь. Это даже полноценным соитием нельзя было назвать, он держал ее, втиснув внутрь едва ли головку. Были соединены, словно перемычкой, но и этого ей было достаточно, чтобы провалиться в самый омут наслаждения. Растягивал так великолепно, что Рей и захлебнулась собственными слюнями. Инстинкты выли внутри головы так громко, что заглушали все остальные звуки извне, оставив только жуткое желание заполучить больше. Познать больше и еще сверх меры. Это будоражило.
Видишь?! Вииииидишь? Чувствуешь?! Он тебя бережет. Хороший альфа! Ласковый, нежный!
Не выдержав, Рей сама заерзала, вслушиваясь в тяжелое рваное дыхание застывшего столбом Рена. Заерзала… и возликовала, что хотя бы так ей удастся унять колючее жжение незаполненной пустоты там, между ног, там, где уже должен быть весь член ее самца, а не милосердно уделенная ей частичка. В нее словно бес вселился и, подмахивая бедрами, Рей мельком даже устыдилась своей внезапной развратности.
Жутко хотелось не только унять свой зуд, но и чтобы альфа на нее смотрел. Чтобы смотрел так, словно она действительно хорошая омега. Нужная. Как на желанную женщину, а не кусок мяса, в который можно присунуть.
Но он не смотрел. Лишь стоял с закрытыми глазам, стиснув ей ногу и удерживая ладонью на животе.
И издевательски так непонятно овладев.
То, что Рен вел себя так странно, не двигаясь, могло бы и удивить, но Рей уже была слишком занята своими ощущениями, чтобы заморачиваться и этим. Дурацкое по своей нелепости торжество сушило горло и все, что могла сейчас Рей, это просто пытаться заполучить в себя еще больше.
Мир дергало сквозь закрытые глаза в разные стороны и Рей ерзала под ним… пока с живота лавовая ладонь не скользнула чуть ниже.
Всего одно касание и реальность окончательно разлетелась.
Внутри годами стянутая пружина была словно перекушена и теперь Рей, нежась в шоковом расслаблении, все еще ощущала себя чуть растянутой на кончике члена Кайло и натурально боялась открыть глаза, думая, что искрами из глаз она подпалила помещение. Он что-то шептал, что-то спрашивал, но ей было абсолютно пофиг. Звуки из его рта упорно отказывались формироваться в слова — Рей и не заморачивалась. Ей было хорошо, как никогда и она старалась подольше остаться в этом нежном озерце блаженства.
Так бы и купалась в собственной расслабленности, если вдруг в голову не влез вопрос — когда там уже альфа потребует плату за принесенное удовольствие. Или не потребует?
Когда Рей сумела разлепить глаза, то чуть не провалилась в пропасть черных глаз, коими он оглядывал каждый дюйм распятого на нем тела. Тот словно раздумывал, какую часть бесхитростно разложенного тела откусить первой.
Заткнутые оргазмом инстинкты было взвыли, но почему-то тут же заткнулись. И все, на что хватило мозгов — оттолкнуть столбом застывшего альфу.
Толкнула и сама же прифигела, когда дошло, что она уже успела подняться и до кучи подножку Рену выписать. Мир чуть зашатался и Рей осознала себя самодовольно оседлавшей живот самца. Стало до зуда в железе на шее интересно, почему самец просто лежит и глядит на нее бездонным мраком. Почему не сопротивляется? Ведь за все нужно платить.
Внезапно дошло, что мужчина под ней изо всех сил сдерживается. Непонятно зачем, но держит себя в узде. Из-за этого беспечную негу после охренительного оргазма как сдуло, заменившись на привычный воинственный лад.
Но через быстролетный момент Рей поняла, что вместо обычной озлобленности чувствует некую… благодарность. За то что дал возможность выбрать. За то, что дал, пусть и быстролетную возможность почувствовать себя истинно желанной, действительно нужной омегой, а не куском безмолвного мяса.