— Да я же не спорю, Виктор Алексеевич, — продолжал спокойно отвечать Глеб моему отчиму. — Но я был так занят, зарабатывая бабки, что совершенно не замечал, как проходит год за годом. Вроде совсем недавно было чуть за двадцать, и я закончил институт. А потом проснулся — мне тридцать четыре. У меня есть все, кроме самого себя. Я ни черта не видел за эти годы, кроме графиков, переговоров и аэропортов.
— Ох, молодёжь, философия, — загудел как жук Игорь Иваныч. — А если завтра дефолт? Мы в России живем, Глебушка. Здесь чревато философствовать.
— Да в том и дело, что в России нас ничего не спасет, — хохотнул Москвин. — Разве только пачка баксов под матрасом. У меня есть. Все норм.
Я не сдержалась и прыснула, а вот Лика громко расхохоталась, хотя я сомневалась, что она понимала, о чем говорил Москвин.
- Брось кривляться, Глеб. Знаем мы, что тебе Салманов отличную подстилку оформил. Не страшно даже фирму потерять, — поддел Москвина Виктор.
Глеб и не думал отнекиваться.
- Да, Кирилл крутой брокер. Я благодарен ему за помощь.
— Салманов? — заинтересовался Игорь Иванович. — Он ведь в Америке теперь. Отошел от дел.
— Для меня сделал исключение.
— В честь чего? Я не смог даже его новый номер найти, а через БестБрокер — это адские проценты и налоги.
— Мне провели через офшор. Артур Казаев помог.
— Вот оно что! — прозрел Иваныч. — С такими друзьями можно и философствовать.
— Чего и вам желаю, Игорь Иванович. Так вы как насчет Тосканы? Как раз Казаев и полетит с нами, — соблазнял толстого промышленника Глеб.
— Нет, пас. Не любит Артур московских. Обидели его в столице.
Я могла только догадываться, почему Игорь Иванович отказался от столь выгодной поездки. Вообще, дела финансовые на меня нагоняли тоску, и я невольно согласилась с Москвиным, который открылся для меня с новой стороны. Похоже, фотография для него — хобби. Эдакий пресытившийся всем Онегин. Только вместо русской глуши он летит в Тоскану, поиграть в фотографа.
— Ох, да что вы все о деньгах. Глеб, лучше расскажи о Тоскане. Мне не терпится ее увидеть, — воскликнула Лика слишком возбуждённо даже для ярого фаната Италии.
Что я пропустила? Разве она летит с Москвиным?
И почему меня это задевает?
— Лучше не рассказывать. Сама и увидишь, — вежливо, но без энтузиазма отозвался Глеб.
Игорь Иванович потерял интерес к разговору и увлекся канапе с креветками и вином.
— Возьми и Лесёнка тоже, Глеб, — вклинился в разговор Виктор, касаясь моей руки, чтобы привлечь внимание. — Она совсем замоталась с работой и учебой.
Я обернулась и сразу же оказалась под прицелом давящего взгляда.
— Ты работаешь? — приподнял бровь Москвин. — Где?
— Ой, да она продавщица в магазине, — протянула Лика. — Когда ей лететь? За прилавком путь стоит.
Я закусила губу, так отвратительно это звучало. Словно я ворую в метро, и исключительно у стариков и детей. Глеб продолжал наблюдать за мной. Неужели нельзя прекратить пялиться? Мне и так тошно на этом празднике жизни.
На помощь мне пришла мама. Хотя ее поддержки я не хотела. Вот провалиться сквозь землю было бы кстати.
— Лесь, ты же отпуск собиралась брать перед сессией. Вот и развеешься. Кому, как не Глебу доверить твой отдых?
Я взглянула на маму, едва сдерживаясь. Вот это подстава подстав.
— Действительно, Лесёнок, отдохни с ребятами. Признаться, одну я бы тебя не отпустил в Европу, а вот с Глебом — другое дело. Он за тобой присмотрит.
Да-а-а, уж он присмотрит.
На языке вертелся отказ в резкой форме, но тут я увидела, как побагровела Лика, а ее парень даже сморщился, так сильно она сжала его руку.
Черт, вот это зрелище и толкнуло меня на безумство.
— Да, конечно. Почему бы нет. Если Глеб… ээээ…
— Александрович, — подсказал отчество гостя Виктор.
— Да, Если Глеб Александрович так любезен… Было бы невежливо мне отказаться.
— Да, очень невежливо, — пропел в ответ Москвин, довольно улыбаясь.
И я поняла, что подписала себе приговор.
Глава 4. Хлопоты
Разумеется, я никуда не собиралась лететь. Побесить Лику — это приятно, но проводить неделю в одном доме с Москвиным — это же ад. Мне десять минут с ним в подвале показались пыткой, а тут семь дней под одной крышей. Да еще и в доме, где он хозяин.
Нет, нет и еще раз нет.
Я почти сразу уехала с вечеринки, отказываясь оставаться на ночь. Обычно я делала так, потому что любила поболтать с Егором и надеялась, что он наконец сделает первый шаг. Все же между нами была симпатия, и я пыталась намекнуть, флиртовала. Только не в этот вечер. Все мои мысли занимал Глеб. Я не могла перестать вспоминать его поцелуй. Его прикосновения, его голос и близость.
Меня бросало то в жар, то в холод. Даже дома, оказавшись в постели, я не могла перестать думать о нем. Как он посмотрел на меня, когда я сказала, что поеду. Этот огонь в глазах, торжество и… Кажется гордость.
Я не сразу поняла, что ласкаю себя. Пальцы в трусиках оказались сами собой. Когда я поняла, что почти кончаю от одних мыслей о Глебе, было уже поздно бояться или бороться. Горячая волна разрядки обняла мое тело, заставляя выгнуться и громко застонать.
Я никогда не стыдилась делать себе приятное. Наверно, именно это удерживало меня от случайных сексуальных связей. Вряд ли мужчина смог бы доставить мне оргазм. Я не питала иллюзий на тот счет. Да, возможно секс хорош, когда партнер думает о тебе, когда ты испытываешь к нему теплые чувства. Например, как я к Егору. Но того, что описывают в романах, нет и близко.
Правда, будоражащий стыд и оргазм, что я испытала от прикосновений Москвина, напрочь опровергали эту теорию. Но это ведь не отношения, не симпатия даже. Он развлекался, а я перенервничала. Вот и все.
Я запретила себе думать о Глебе. Мое тело, удовлетворенное разрядкой, дало сигнал отбоя. Я спала крепко, а утром перед работой позвонила маме и попросила извиниться перед соседом.
— Детка, как так? — недоумевала мама. — Ты же сказала, что полетишь. Глеб ведь и самолет предоставит. Это так удобно. Как можно отказаться?
— Мам, да у меня Шенгена нет. Какая мне Италия? А выправлять — это сто лет. Точно за неделю не дадут визу.
— Мы ведь вместе летали в Рим, — не сдавалась матушка.
— Это было весной. Мне на три месяца давали. Уже ноябрь. Прошли сроки.
— Ох, как же жалко, Лесёнок. Как жалко. Ладно, я позвоню Глебу и все отменю. Очень, очень жалко.
Она еще раз сто повторила бы про жалко, но у меня пришла электричка, и я быстро попрощалась.
После этого звонка я почти успокоилась. Занятное получилось приключение, но не более. Хорошо, что Виктор человек деловой и не очень часто устраивает подобные семейные гостевые вечера. Мне будет легко избегать Москвина, а он в свою очередь, надеюсь, найдет в себе хоть каплю порядочности и не выдаст меня.
В магазине меня встретила обычная рутина, стандартные обязанности. Я наклеила на лицо приветливую улыбку, взбодрила себя кашкой эспрессо, и сама не заметила, как настроение стало отличным.
Мне нравилось работать в бутике. Даже самые придирчивые снобы не могли придраться к моим манерам и почти всегда благодарили за помощь. Вот и сегодня у меня была непростая клиентка. Немного лишнего веса и много пафоса. Она пыталась влезть в сороковой размер и жутко расстраивалась, когда модель облепляла ее фигуру, делая похожей на колбасу «вязанку».
Я подсунула ей подходящий размер и модель свободного кроя. Она скривила лицо, но все же примерила. О, чудо. Платье село на нее идеально, прикрыв недостатки и подчеркнув высокую полную грудь.
Я как раз проводила платеж и прощалась с ней, когда в магазин вошел молодой мужчина в строгом костюме.
— Добрый день, чем могу вам помочь? — обратилась к нему моя коллега, второй консультант.
— Мне нужна Олеся Владимировна Смирнова. Спасибо, — проговорил он и безошибочно пошел к кассе.
То есть, он знал, как я выгляжу. Это немного пугало, потому что его лицо мне было совершенно незнакомо.
— Олеся Владимировна, добрый день. Меня зовут Григорий Смирнов. Мне поручено решить ваши проблемы с визой, — отбарабанил он. — Вам удобно сейчас и здесь, или мы можем выйти? Кажется, рядом есть уютная кофейня.
— Я на работе. Какая вообще виза?
— В Италию, — невозмутимо ответил мужчина. — Мне поручил решить ваши проблемы Глеб Александрович Москвин.
— Да нет у меня проб…
Я запнулась, замечая, что коллега смотрит на нас с нескрываемым интересом. Общаться при ней с этим человеком мне совсем не хотелось.
— Настя, прикроешь меня? В счет обеда минут на тридцать.
— Конечно, — согласилась она тут же. — Иди хоть на час. Все равно сейчас мертвое время.
Вот так я профукала возможность пообедать в нормальное время и оказалась в кофейне на диване в компании делового господина от Москвина. Я не успела и заикнуться, что не хочу никакой визы, а он уже заказал нам кофе и рассыпал по столу бумаги.
— Давайте сразу все подпишем, чтоб не терять время.
И сунул мне в пальцы ручку.
— Да мне не нужно ничего, — попыталась я отдать ручку ему назад.
— Олеся Владимировна, мое время дорого, а ваш обед короток. Давайте не будем терять его на глупые споры. Пожалуйста.
Он был так убедительно вежлив, что я не посмела перечить, просто сдалась и подписала там, где он велел.
— Спасибо, — проговорил Григорий, забирая бумаги. — Не обещаю, что удастся все оформить в срок, но шанс есть.
— Да понятно. Ничего страшного, — отмахнулась я и только тут до меня дошло. — Разве это можно сделать без загранпаспорта?
— Конечно, нет, — хохотнул мужчина, закрывая портфель. — Глеб Александрович сказал, что к вечеру отдаст ваш паспорт. Вы его тоже по ускоренному варианту делаете? Я мог бы помочь.
— Нет, у меня есть загран, но дома.
— Тогда все понятно. Спасибо за уделенное время Олеся Владимировна, всего доброго.
— Ага, до свидания, — проговорила я, совершенно ничего не понимая.
И тут меня осенило снова.
Мама!
Я глотнула остывший кофе и вытащила телефон.
— Мама! что за движуха началась с моим загранником? Почему ко мне приходит человек для оформления визы? Твои хлопоты?
— Леся, с какой стати ты такая громкая? Мои хлопоты? Нет, конечно. Я просто позвонила Глебу, как ты и просила. Вернее, встретила его. Мы вместе йогой занимаемся.
Мама и йога? Москвин и йога?! Вот это новости. Ну да сейчас не об этом.
— В общем, я сказала ему про твою визу, он предложил решить все по ускоренной программе. Нужно было отказать? Это невежливо, Лесёнок.
— А паспорт мой у него откуда?
— Так у меня же есть ключи. Мы отменили йогу и поехали забрать твой паспорт. Я пока в своем уме и помню, где ты хранишь документы.
— О боже, — только и выдохнула я, сдавив переносицу пальцами.
— Твой телефон я Глебушке тоже дала на всякий случай.
— Да, и сказала, где я работаю. И адрес он мой теперь знает, — продолжила я список сомнительных достижений.
— А что такого в этом?
— Ничего, мам. Ничего.
Объяснять истинную причину своего недовольства я не стала.
— Просто незнакомый человек. Такие хлопоты. Мне неудобно очень.
- Да какой же он чужой? Мы соседи и вообще. Не мешай ему делать добрые дела.
— Угу. Конечно. Помешаешь ему теперь, — буркнула я, слава богу, мама не расслышала. — Ладно, я пошла работать. Пока. Спасибо за заботу.
Я надеялась, что она не услышала сарказм в моем голосе. Все же мама хотела как лучше. А вот у Москвина, похоже были мотивы — как всегда.
Но у меня еще оставался шанс отказаться от поездки. Визу могли не дать и отпуск, кстати тоже, хотя я действительно собиралась взять перерыв на работе.
— Леся, вот и ты. А я как раз рассказываю Артему, что тебе визу делают по ускоренной, — поприветствовала меня Настя, едва я вернулась в магазин.
Артем наш управляющий тоже был здесь.
— Если все получится, дашь контакты посредника? — вступил он тут же, не здороваясь даже. — Я с твоим отпуском все уладил. Пиши заявление. Сейчас как раз отличное время для этого.
Я только руками развела и… снова села писать. Спорить с Артемом — себе дороже. Пока я царапала ручкой по бумаге, он рассказывал, как сложно иногда быстро оформить визу, особенно куда-нибудь в Европу или в Штаты. Он даже заводил два загранпаспорта, чтобы экономить время.
Я немного успокоилась. Посредник тоже говорил, что есть вероятность не успеть. Только это меня и обнадеживало.
Я поболтала с Артемом для вежливости, но при первой же возможности вернулась в шоурум из подсобки, чтобы обслужить клиентку.
День тянулся бесконечно. Я вроде бы отвлекалась на работу, но каждую свободную минуту возвращалась мыслями к Глебу и суматохе, которую он затеял, чтобы я смогла поехать. Это льстило, если честно. Я старалась не поддаваться тщеславию, вообще старалась не думать о Москвине. Именно это было мучительно сложно, изматывающе тяжело.
Давно я так не уставала на работе. Ноги едва шли к электричке, когда зазвонил мой телефон. Незнакомый номер. Я не успела снять трубку, разумеется, и даже порадовалась, потому что это мог быть тот самый хлопотавший за визу Григорий.
С этого же номера через минуту пришло сообщение
У тебя есть резиновые сапоги?
Я невольно прыснула. Почему-то не было сомнения, что это Глеб. Неожиданный вопрос от него.
Пока я придумывала, что ответить, он прислал второе сообщение
Григорий был у тебя? Все нормально прошло? Это Москвин. Сними трубку.
Я вошла в вагон электрички, села и честно соврала, ответив.
Л. Я в метро и мне некогда болтать.
Г. Или не хочется? Ладно. Буду писать. Так что насчет сапог?
Л. Ты хочешь продать мне сапоги?
Г. Нет, но они тебе понадобятся в Италии. У меня планы.
Л. Оставь при себе планы вместе с сапогами. Сам знаешь, что визу мне не дадут так скоро.
Г. А мой стакан наполовину полон. Гриша успеет, я уверен. Ты все еще игнорируешь мой вопрос относительно сапог.
Л. У тебя фетиш такой что ли?
Г. ДА, конечно. У меня не встанет, если у партнерши нет резиновых сапог.
Л. Извращенец.
Г. Еще какой.
Л. Нет у меня нет сапог, Глеб.
Г. Прекрасно. Я тебе куплю.
Л. Не надо.
Г. Я пошутил про фетиш. Мы можем переспать и без сапог.
Л. Я не шутила. Ты все еще можешь оставить свой член в штанах. Прибереги для той, у которой будут сапоги.
Г. Какая ты дерзкая, детка. А в подвале дрожала.
Л. Я не дрожала.
Г. Врунья.
Л. Глеб, останови всю эту возню с моей визой. Я все равно не полечу.
Г. Правда? А я уже распорядился приготовить тебе комнату с видом на море.
Л. Не надо.
Г. Уверена?
Л. Сто процентов. Отдай ее Лике. Она оценит. И сапоги тоже.
Г. Какая незамутненная щедрость. Ладно, я тебя понял.
Я ничего не ответила, и через минуту пришло еще одно сообщение.
Г. Если виза будет готова, и ты не полетишь, мне придется рассказать Виктору.
Л. Ты не посмеешь.
Г. Полагаешь? Давай проверим.
Больше он не писал. Я с ужасом поняла, что одновременно взбесилась и расстроилась из-за этого. Всю дорогу до дома проверяла телефон, но нет.
Не знаю, что было хуже: новый виток шантажа, моя беспомощная злость или капля разочарования, потому что я не могла придумать достойного ответа и продолжить спорить с ним.
А уже перед сном до меня дошло, что я писала Москвину «ты». Ужас.
Наверно это из-за общения по смс. Мои чувства к Глебу были такие странные. Я буквально цепенела, когда он подходил близко. Ужасно злилась и боялась одновременно. Поэтому, наверно, через оцепенение из меня вырывались дерзости. Я хотела ударить его, чтобы стереть с губ нахальную ухмылку, а потом поцеловать.
Идея лететь в Италию нравилась мне все меньше с каждым днем. Слава богу, Григорий не звонил, не объявлялся больше. Я работала, как обычно, неделю подряд перед отпуском, успев забыть о приглашении хлопотах Москвина. Наверно, не успели с визой. Это стало понятно еще в пятницу. Вряд ли кто-то стал бы заниматься моими делами в выходные. Субботу и воскресенье я тоже работала. Разумеется, народу в магазине было больше обычного.