Внезапно, я почувствовала что что-то не так и сердце мое оборвалось. Как-то тяжелее стало. «Неужели и меня отравили?» - Я мгновенно подскочила и побежала в душевую для девочек, чтобы осмотреть себя на наличие лишних конечностей, хоботов, ушей или на что хватит фантазии шутников. Не глядя, разделась в раздевалке и застыла перед зеркалом как изваяние.
-Кто это? Это я? Что за иллюзия, черт побери? Может зеркало зачаровано? – Сказала я вслух и ощупала свое тело. Но нет, прикосновения говорят, что все это правда. Я никогда не считала себя страшной девушкой, но и красивей тоже: угловатая, подростковая фигура, небольшая грудь полуторного размера, лохматые, сильно вьющиеся волосы, на которые даже заклинания ложатся ненадолго, выступающие вперед зубы, как у бобра, за что меня часто обзывали в школе бобрихой. Кожа хоть и неплоха, но тоже не идеал. Сейчас же я будто смотрю не в зеркало, а в журнал мод. Шелковистые, блестящие, совсем немного вьющиеся волосы, отросшие за одну ночь до попы. А эта самая попа? Из угловатой и, признаюсь себе, плосковатой попы, она стала округлой, бедра расширились, создавая четкое сердечко без изъянов из которого выходят стройные ножки, гораздо ровнее, чем были. Бедра переходят в узкую талию без капли жира, но и без худобы. Талия – в полную, но округлую и подтянутую грудь третьего размера. Настолько прекрасную, что я такого даже во взрослых журналах не видела, которые как-то в детстве нашла у отца. А лицо? Гораздо более симметричное, зубы теперь не выпирают, мешки под глазами, от чтения, исчезли. Также как и немногие присутствующие прыщи и мелкие недостатки. Я будто сходила в дорогой салон красоты, нанеся профессиональный макияж. Только вот все натуральное и не смывается. Волосы со всего тела, кроме головы, пропали. Даже с лобка, который я никогда не брила. Если это близнецы устроили – я их расцелую, даже если это временно.
Долго любоваться собою мне не дали – начали просыпаться остальные. Большая часть гриффиндорок также изменилась как я, но мы не стали одинаковые, наоборот. У кого грудь была большая, но обвисшая – уменьшилась, у кого небольшая, но красивая – осталась той же. Будто исправляя только недостатки. Как это можно было устроить-ума не приложу, но обязательно выясню. Но не все так радовались. Почти все 7-курсницы и больше половины 6 курса – не изменились никак, что страшно огорчало неудачливых девчонок. Выяснить в чем проблема, удалось легко – у них у всех уже были отношения. Но, были и свободные, что не изменились. Неизвестно кто первый выкрикнул теорию о девственности, но в итоге она оказалась самой правдивой. Все девственницы изменились, а лишившиеся ее - нет. Последние, поклялись, что проклянут близнецов на импотенцию за такую дискриминацию.
Порадовалась про себя, что я девственна и сразу взгрустнула, потому что ни не с кем не хотелось ее лишиться. Определенные желания возникали, но были ни на кого не направлены. На руках Гарри почувствовала что-то, но это скорее было тепло, чувство защиты, а не возбуждение. К сожалению, мой друг не выглядит зрелым, скорее наоборот, невзрачно. Худой, растрепанный, неухоженный, вечно в своих стремных очках и растянутой одежде. Я ему не говорила об этом, чтобы не обижать, слышала, что ему дома не сладко. Вот и не теребила старые болячки. Но при взгляде на него, его больше самого хочется защитить, не то что в кровать затащить.
Я с девчонками настолько долго крутилась перед зеркалом и друг перед другом, что чуть не опоздала на завтрак. Это на меня не похоже. Одевшись, заметив, что одежда и обувь стала мала, особенно в груди, да и подросла я на несколько сантиметров вверх, я спустилась в большой зал.
Профессора и директора проверяли, видимо, не единожды еду и питье, девчонки смотрели друг на друга, подмечая изменения, парней не было, скорее всего до сих в обиталище мадам Помфри. Я тоже осмотрела зал - Рейвенкло и Слизерин изменились больше всех. Первые одиночки и чаще думают об учебе или исследованиях, чем об отношениях. Вторые ретрограды и хранят невинность до свадьбы, хоть и не все. Больше всего привлекали внимание первокурсницы – все сильно подросшие, как в высоту, так и в «объеме» нужных мест. Взрослые заметили эти изменения, но махнули на них рукой, красивые – и хорошо, тут половина замка засрана и самих засранцев надо вылечить, не до этого. Долго задерживаться профессора и директора не стали, проверив еду в последний раз, отправились в больничное крыло – мадам Помфри не справлялась и так и не смогла вылечить понос магическими средствами. А маггловские? А кто их знает? Да и не станет волшебник опускать до каких-то грязных варваров.
Я села за стол и только поднесла бутерброд с малиновым джемом ко рту, так и застыла с ним. Впрочем, весь большой зал, состоящий из теперь еще более прекрасной половины, застыл. Я увидела незнакомого парня, в котором, только с трудом увидела черты моего друга Гарри. Высокий, подкачанный, жилистый, но не худой парень, чью подтянутую фигуру на смогли скрыть ни мешковатая одежда, ни мантия, которая стала парню мала. Лицо теперь не мальчика, но мужа, было одновременно прекрасно, как у красивой девушки, но одновременно с этим, не потеряло мужественности. Ярко-зеленые, почти светящиеся глаза не скрывали уродливые очки. Раньше вечно топорщащиеся, непослушные волосы, мягко спускались водопадом и отросли до плеч. Только шрам остался прежним, по которому его легко можно было узнать в новом облике, да и тот, сильно побледнел. Ранее выглядевший болезненным и воспаленным, сейчас стал похож на старый рубец. Еще одна узнаваемая черта, но только для нее и Рона – парень стушевался от такого количества взглядов и, опустив плечи, сел рядом с ней.
Только взглянув на этого «нового» Гарри Поттера, я почувствовала приятное, тянущее томление в низу живота. Мне оно было известно, но никогда не было столь сильным как сейчас. Так и хотелось запустить руку под трусики, а еще лучше…Я посмотрела на пах парня, и трусики мгновенно намокли. Мерлин, что со мной такое? Я поерзала на стуле и с трудом оторвала взгляд от такого желанного парня, осмотревшись. И удивилась еще больше. Все, абсолютно все девушки, не отрываясь, смотрели на Гарри. И ладно бы это, но измененные смотрели так, что чуть слюни изо рта пускали. Хотя нет, некоторые действительно пускают, другие облизываются, третьи недвусмысленно подмигивают, а кто-то, как и я, ерзают на лавке.
Мой друг. А друг ли теперь? Сел слева от меня, отчего все тело будто загорелось, кровь отхлынула в низ, а желание стало просто нестерпимым. Если бы не сила воли, я бы уже застонала и набросилась на него. Гарри спросил у меня что происходит и я, сбиваясь и краснея кое-как рассказала о вчерашних событиях и сегодняшних изменениях. Гарри кивал, спрашивал подробности, как вдруг резко прервался и покраснел. Я удивилась этому и заметила какие-то движения под столом:
-Джинни, что ты делаешь? Прекрати немедленно! – Джинни, что сидела слева от Гарри, залезла ему в штаны и ласкала его член. Я не знаю что больше было в моем негодовании-возмущение таким непотребством в общественном месте, ревности или зависти, что это Джинни его ласкаю, а не я. Поттер засмущался, и галопом выбежал из большого зала, так и не успев позавтракать. Я вспомнила, что и на ужине его не было, поэтому гневно посмотрев на Джинни и пообещав ей лекцию на тему морали, набрала еды и побежала догонять моего Гарри. Стоп. Что? Моего Гарри?
End POV
POV Гарри Поттер
Слишком странные были ощущения, хоть и приятные. Слишком стыдно и смущающе я себя чувствовал. Еще и мой Поттер младший, мало того что вырос сегодня с утра, так еще и отреагировал на ласки Джинни странным образом – вырос, еле помещаясь даже в просторных штанах. Так, давай вспомним, с чего все началось?
Я пришел после варки зелья в свою комнату, парней не было – готовились к ужину. Сил хватило только раздеться и отключить еще на подлете к кровати. Таким усталым я не был даже после разгона сотен дементоров на третьем курсе.
Проснулся утром поздно, завтрак уже начался. Времени на осмотр себя не было, хотя и заметил увеличившийся размер достоинства и впечатляющую мускулатуру для такого задохлика как я. Отличная шутка, близнецы! Бегом через тайные ходы и короткие пути, удалось успеть прийти на завтрак, где я и встал на несколько мгновений в дверях. Видимо, близнецы разыграли не только меня: ни одного парня в зале не было, одни девушки. Краем глаза подметил еще пустующий стол профессоров, но не это меня поразило. Я как-то раз видел конкурс красоты по телевизору Дурслей. Обычно меня к нему не подпускали, но в этот раз они уехали в аквапарк, оставив меня одного. Так вот, конкурс назывался то ли Мисс Вселенная, то ли Мисс Мира, где показывали очень красивых девушек, красивее которых я после не видел, ну разве что кроме вейл-талисманов, на чемпионата мира по квиддичу. Вот сейчас, будто собрали тех девушек, одели в форму Хогвартса и Шармбатона и рассадили в большом зале. Единственное, что мешало поверить в такую теорию – это узнаваемые, часто с трудом, черты лиц девушек.
Гермиону я узнал сразу – она и раньше была симпатичной, хотя сама считала иначе. А сейчас превратилась в невероятную красавицу. Сглотнув слюну и втянув голову в плечи, из-за странных взглядов девушек вокруг, вызывающих не менее странные эмоции и тугость в штанах, я поспешил к своей лучшей и единственной подруге.
-Гермиона, привет, а что происходит? – Я еще хотел добавить, что она отлично выглядит, но не смог заставить себя это произнести. Да и если это временно, такой комплимент только обидит ее, когда она вернется в норму. Буду вести себя как обычно.
Краснея и сбиваясь она кое-как рассказала мне о шутке близнецов, хотя обычно она может легко говорить часами, особенно о событиях, волнующих ее лично. А сейчас кое-как понял с пятого на десятое, и она так и не рассказала, что Уизли сделали с парнями, выражая смущение и отвращение. Видимо, в этот раз, Джордж и Фред превзошли сами себя.
Внезапно я почувствовал маленькую ручку прямо у себя в штанах, быстро нащупавшую Поттера младшего. От этих прикосновений, кровь прилила к нему и тот увеличился. Я уж чуть не погрешил на магию, но что-то такое слышал в разговорах старшекурсников, которые так и не рассказали мне о чем говорили. Нежные пальчики поглаживали ствол, особенно уделяя внимание головке, отчего мне вдруг захотело промычать от удовольствия, но я сдержался. Повернув голову налево, я увидел хозяйку руки, Джинни Уизли, со странным, предвкушающим выражением на лице. Такое лицо делает Рон вначале года, перед подачей еды. Саму Джинни было трудно узнать, из не очень красивой девочки – подростка, она стала огненноволосой бестией, так как-то говорил Дадли, смотря журналы с голыми девушками. Через распахнутую мантию, под тонкой, белой блузкой без лифчика виднелась грудь чуть больше второго размера, с резко очерчиваемыми, твердыми сосками. Другой рукой девушка задрала свою юбку, отодвинула трусики в сторону и ласкала киску, вроде бы ее так старшеклассники называли. Розовая, влажная щелочка, без единого волоска, усиливала странные чувства. Призывной взор девушки будто приглашал, предлагал себя, от чего изнутри поднималось волны блаженства. С трудом отогнав от себя наваждение, я почувствовал откуда-то взявшийся стыд и, запахнув мантию, просто сбежал из зала, так и не поев и не обращая внимания на журчащий жалобно желудок.
End POV Гарри
Гермиона не сразу нашла Гарри, пришлось поспрашивать портреты и попадавшихся на пути призраков. Парень нашелся в одной из заброшенных комнат. В той самой комнате, где варил зелье, которое пропало. Впрочем, ему было сейчас не до этого, слишком сумбурные мысли в голове носились. Таким и застала его девушка, сидящим на парте и сжавшимся как беспомощный котенок под дождем.
-Гарри, ты как? Джинни не должна была
делать такое, это аморально! Тем более на людях! При всех! – девушка распалилась, а парень еще больше сжался, сильнее запахнув мантию, чувствуя непонятный самому себе стыд.
-Гермиона? Нет, ничего, все в порядке. Не стоит за меня переживать. Для меня такое в новинку и я испугался. Что она такое делала? – Самая умная ведьма поколения в который уже раз встала в ступор, будто наткнувшись на стену. Он что, не понимает? Мерлин, неужели ему не рассказывали как делают детей? Гермионе мама рассказала все еще в 9 лет, да и сама она прочитала множество книг по этой тематике, новые знания всегда привлекали девушку, какими бы смущающими они не были.
-Гарри, подожди, можно сначала я задам вопрос? – Смущаясь спросила девушка.
-Конечно, Гермиона. – Также краснея ответил парень
-Тебе рассказывали родители…ой, прости, то есть дядя и тетя о том, как появляются дети? О ссексе? – Выдавив из себя спросила она.
-Нет, то есть я что-то слышал об этом, но, ммм – дальше пошли совершенно неразборчивые звуки.
Гермиона не знала что делать. Не ей же рассказывать подростку, точнее, уже парню о том, как рождаются дети? Или все же ей? Кто еще ему расскажет? В голову сразу пришел похотливый, полный превосходства взгляд Джинни, вызвавший укол ревности. Да, точно, она расскажет и покажет, да еще и сама все сделает. Почему-то эти мысли вызвали гнев и просто смыли смущение.
-Так, Гарри,- протекторским тоном начала девушка, накручивая саму себя, чтобы не засмущаться и не убежать, как недавно Гарри. Вначале ты поешь, ведь хочешь же? -Парень согласно кивнул головой и девушка вытащила взятые бутерброды и кексы из сумки, трансфигурировала из обломка парты и налила воды из палочки при помощи «Агуаменти». Пока парень ел, девушка обдумывала будущую лекцию. Увы, вряд ли удастся без демонстрации, книг данной тематики у нее с собой нету. К удивлению этим мысли не вызывали сопротивления, наоборот, она почувствовала возбуждение.
-Подруга, у тебя лицо красное, ты заболела? – Прервал ее мысли парень, поев.
-Нет, ничего такого, теперь слушай…- Девушка начала с теории. Пестики, тычинки, сперматозоиды, яйцеклетки и прочее. Парень сидел с невероятно серьезным лицом и кивал, что выглядело донельзя комично и, сдерживаться от смеха было очень тяжело. Закончив, Гермиона, борясь со смущением, расстегнула мантию, сбросив ее на очищенную от пыли парту. Стянула свитер, под которым была белая рубашка с галстуком факультетской раскраски. Рубашка стала мала в груди и пуговицы держались буквально чудом, обтягивая прекрасные формы девушки, больше распаляя воображение, чем что-то скрывая. Возбужденные соски будто протыкали белую ткань, стараясь вырваться на волю – бюстгальтер Гермионы просто порвался, при попытке его надеть.
-Гермиона, что ты делаешь? – С испугом спросил парень, отворачиваясь и закрывая глаза. Девушку умилила такая реакция парня. Даже сейчас Гарри остается Гарри.
-Гарри Джеймс Поттер, я кому тут пытаюсь прочитать лекцию о рождении детей? Для кого стараюсь? Открой глаза и не смей закрывать, пока я не закончу! – Она знала, что только таким тоном сможет привести его в себя. Слишком он невинный и стеснительный, что только распаляло ее возбуждение. А роль учительницы, которую она часто играла перед всеми, поучая других, позволяла самой побороть стыд.
Поттер открыл глаза как раз на том моменте, когда девушка уже спустила юбку и стягивала колготки, нарочито медленно. Ей вдруг захотелось отдать всю себя сейчас же, видя похоть и смущение в зеленых глазах, но пока рано, нужно доиграть роль. Парень не отрывал глаз от стройных гладких ножек, по которым съезжали вниз темные колготки, создавая контраст с ослепительно белой, шелковистой кожей. Взгляд нет, нет, поднимался выше, к месту соединения, где виднелись белые трусики с влажным пятном. Наконец-то эта мука кончилась и колготки были отправлены в кучу одежды. По одной пуговке, снизу вверх, юная обольстительница расстегивала рубашку. Полные груди, резко разошлись в стороны из-за тугости, в которой обитали, вырвавшись на волю. Рубашка тоже отправилась долой. Сейчас превосходные груди, достойные пера художника или зубила скульптора прикрывала только волна вьющихся, каштановых волос. Подойдя и лукаво улыбнувшись, девушка схватила руки парня и приложила их к своим полушариям.
-Вот Гарри, это женская грудь. Чувствуешь, как она мягкая? Именно она вырабатывает молоко для ребенка, который сосет вот эти бугорки, соски. Ах! – ведьма ощутила влажные губы на своем соске и не удержала стон. Хорошо она сразу поставила заклинание звукоизоляции на дверь, когда входила. Гарри сосал и облизывал сосок, как ребенок, но чувства это вызывало отнюдь не детские. Зарывшись руками в его мягкую шевелюру на голове, лаская ее руками, девушка закусила губу, сдерживая голос. Другой рукой парень ласкал свободную ото рта грудь. И хоть он неумело мял ее, как зефирку или подушку, но нежность и энтузиазм компенсировали этот недостаток. Глаза Гермионы сами собой закатились от удовольствия и только вторая рука парня, полезшего ей в промокшие насквозь трусики, заставила очнуться от неги и удовольствия, волнами накатывающих на тело.
-Нет, еще рано Гарри. Лекция еще не закончилась. – Игриво шлепнув по шаловливой ладони парня, девушка отстранилась, тяжело и томно дыша.