========== Часть 1 ==========
Драко Малфой стоял в коридоре на восьмом этаже, скрытый дезиллюминационными чарами. Поначалу он тщательно присматривался и прислушивался, но в эту часть коридора никто не сворачивал, и чем дальше, тем больше его внимание рассеивалось. Драко подавил зевок и помотал головой в попытке взбодриться, но мысли упорно возвращались к сегодняшнему ужину.
Золотое трио, ставшее дуэтом после того, как Кубок огня выбрал четвёртого участника, сегодня окончательно распалось. Надежда магической Британии сидела в гордом одиночестве, хмуро ковыряясь в тарелке. Уизли спорил с Дином Томасом о маневренности «Молний» относительно «Нимбусов», Грейнджер сидела рядом с Парвати, уткнувшись в книгу, и на внешние раздражители не реагировала.
Первая часть турнира закончилась вчера, и Драко не отказал себе в удовольствии вслух упомянуть уровень разрушений, причиненный Хогвартсу Мальчиком-Который-Играл-В-Догонялки-С-Драконом. Слизеринцы разразились одобрительными смешками, и Малфой добавил, что праздновать окончание Турнира они будут под открытым небом, потому что замок сравняется с землёй. Поттер бросил на него убийственный взгляд и молча отвернулся. Хотя, судя по выражению лица, ему было, что сказать.
После ужина Поттер, держась особняком от основной группы гриффиндорцев, пошёл в сторону гостиной своего факультета, а Малфой поднялся на восьмой этаж и затаился в засаде. Многочисленные слежки за очкариком обрывались именно здесь, и Малфою не терпелось узнать, наконец, что же он скрывает?
Время близилось к отбою, когда в пустынном коридоре раздались звуки шагов. Малфой, не рискнувший накладывать на себя согревающие чары поверх дезиллюминационных и уже отморозивший спину и задницу на каменном полу, встрепенулся и прищурился. Шаги приближались, но в ровном свете магического огня факелов никого не было видно. Драко замер, стараясь даже не дышать и чутко прислушиваясь. Невидимка прошёл мимо него, и Малфой осторожно, вдоль стенки, двинулся за ним.
Когда из воздуха вдруг возникла взъерошенная темноволосая голова, Малфой вздрогнул от неожиданности, но не издал ни звука. В душе разливалось удовлетворение: он знал, что именно Поттер был тем, кто швырялся в них с Крэббом и Гойлом снежками по пути из Хогсмида в прошлом году. Мантия-невидимка, надо же! Одним секретом меньше, и скоро он узнает их все!
Гарри, тело которого всё ещё было невидимо, подошёл вплотную к тупику в конце коридора и три раза прошёлся вдоль стены. Малфой взбудоражено подался вперёд, когда из каменной кладки проступили очертания вычурной двери. Створки приветливо распахнулись, являя комнату с ковром, креслом и горящим камином. Малфой шёл прямо за Гарри из опасения, что как только дверь закроется, тайное помещение тоже исчезнет. Он провёл достаточно времени, обыскивая восьмой этаж, и эту самую стену осматривал как минимум дважды, но комната ни разу не появилась. Драко напряжённо стиснул палочку, переступив порог вслед за очкариком — мало ли, здесь какая-то защита от несанкционированного доступа. И с облегчением выдохнул, когда дверь захлопнулась за его спиной.
***
Гарри, устало сгорбившись, стянул с себя мантию и буквально упал в мягкое кресло, улегшись головой на один подлокотник и перекинув ноги через второй. Становившаяся всё более напряжённой с каждым днём атмосфера гриффиндорской гостиной совершенно его доконала. Парень был ошарашен свалившейся на него новой ответственностью, потому как после напряжённого и полного событий третьего курса дал себе зарок никуда не лезть и ни во что не ввязываться. И он действительно сидел ниже травы, но дурацкий Кубок всё равно выплюнул бумажку с его фамилией. Гарри был настолько шокирован неслыханной выходкой древнего артефакта, что впал в ступор, и только после ускорительного пинка Гермионы смог встать и пройти в комнату для участников.
Он надеялся, что всё это какое-то недоразумение, и сейчас Дамблдор придёт и скажет что-то вроде «Гарри, мальчик мой, поскольку ты несовершеннолетний и не бросал своё имя в Кубок, иди спать. Не забудь перечитать своё эссе — завтра проверочная работа по трансфигурации». Но многомудрый директор скатился по ступеням, поддерживая подол мантии одной рукой, уцепил Поттера за ворот и раскричался. Другие директора вели себя не лучше: мадам Максим, едва не выдернув люстру из потолка, требовала немедленно дисквалифицировать четвёртого участника, а Каркаров смотрел на него так, будто готов был шмальнуть тёмным заклинанием.
Гарри, ощущавший себя жертвой и не получавший и толики помощи или сочувствия, шарахался от орущих друг на друга магов, стараясь также держаться в стороне от других участников Турнира. Все почему-то были уверены, что он причастен к присуждению себе статуса участника, и Гарри совершенно не представлял, что ему делать. Как оправдать себя, если даже директор ему не верит?
Гарри готов был отказаться от Турнира: подписать соответствующий документ или просто не участвовать. Однако оказалось, что контракт с Кубком может быть разорван только в случае смерти. Поттер поёжился, потому что, судя по виду окружающих, большая их часть рассматривала вариант привести его в вышеуказанное состояние. В конце концов, руководство постановило, что выскочка-четверокурсник вылетит после первого же этапа, и его можно не воспринимать всерьёз.
— Я могу проиграть сам, — робко предложил Гарри.
Какие бы там не были испытания, если он просто откажется двигаться с места, это ведь засчитается за проигрыш?
— Не дури, парень, — пихнул его локтем Аластор Грюм. — Магия Кубка убьёт тебя. Ты должен приложить все усилия, чтобы пройти испытания.
После этого заявления конфликт посчитали исчерпанным, а участникам велели расходиться. Виктор Крам, Флёр Делакур и Седрик Диггори смотрели на Гарри с брезгливостью. Его честные намерения в который раз были поняты неправильно: все решили, что он предлагает более взрослым и опытным студентам фору, очевидно, считая, что победит в любом случае.
Гарри был уверен, что факультет Гриффиндора, а тем более, друзья, будут на его стороне, но не тут-то было. Рон смотрел на него, как на врага, а всем остальным, включая Гермиону, Гарри был вынужден несколько раз повторить, что нет, он не бросал своё имя в Кубок. Нет, он не применял к Кубку запрещённые заклинания. Нет, он не может отказаться от участия.
Возможно, если бы совершеннолетним участником от Хогвартса был избран кто-то другой, всё сложилось бы иначе. Но Седрик был красавчиком, умницей и всеобщим любимцем. Тот факт, что такой образцовый студент вынужден делить славу с малолетним вруном, вызывало неприятие у общественности. Все почему-то были уверены, что Золотому мальчику не хватает славы победителя Тёмного Лорда, и он пытается привлечь к себе больше внимания. Как будто Гарри было мало второго курса, когда его считали наследником Слизерина, и третьего, когда обвиняли в том, что маньяк и убийца Сириус Блэк сбежал из-за него из Азкабана, и теперь весь Хогвартс в опасности.
Когда Хагрид открыл скрытому под мантией-невидимкой Гарри тайну первого испытания, парень поначалу перепугался. Ну, а кто бы не занервничал, узнав, что предстоит сражаться с огромным агрессивным драконом с дальностью огненного плевка в несколько десятков метров? После того, как первый шок прошёл, Гарри постановил, что всё не так уж и плохо: едва ли дракон представляет бо́льшую опасность, чем василиск. Хагрид заверил проявлявшую обеспокоенность сложностью первого этапа мадам Максим, что к драконам будут применены чары замедления, и Гарри выдохнул окончательно. До испытания ещё было время, названия драконов он запомнил, так что сможет подготовиться должным образом. Как бы не так.
Информации о драконах было достаточно, но касалась она, в основном, того, какие именно части туши могут быть использованы в зельеварении. Перерыв вместе с Гермионой гору книг, схожих по содержанию со сборниками приключений небезызвестного Локонса, Гарри совсем загрустил. Заклинаний, которыми можно бы было оглушить или обездвижить дракона, они так и не нашли. Можно было, конечно, написать Чарли Уизли и спросить совета, но Гарри был уверен, что такой запрос привлечет ещё больше нездорового внимания к его персоне. По идее, он вообще не должен знать о задании первого испытания. То, что они ищут в библиотеке информацию о драконах уже могло вызвать вопросы.
Со сложившейся ситуацией примиряло то, что мадам Максим и Каркаров всё знают и их студенты, очевидно, тоже. Выходило, что в неведении оставался только Седрик, и Гарри после некоторых размышлений решил поделиться с ним информацией. Было бы нечестно, что только один участник не имеет преимущества. Да и на Чемпионате Мира по квиддичу они с Седриком хорошо общались, и Гарри был солидарен с его характеристикой умницы и красавчика.
Совет Грюма воспользоваться метлой совпал с нахождением Гермионой заклинания, позволяющего делать големов и управлять ими. По её мнению, это был идеальный план, чтобы отвлечь внимание дракона, а ещё, Гермиона была уверена, дракона надо будет не просто оглушить, а скорее всего, забрать у него что-нибудь или просто дойти до указанной точки. Гарри разделял её выводы, но тем не менее, считал глупостью игнорировать совет сильного опытного аврора, и вместо этого лепить человечков из глины.
— Может, у драконов инфракрасное зрение, — бурчал Гарри, вертя в руках палочку, — может, они реагируют на запах и вообще не обратят внимание на големов.
— Если бы драконы обладали каким-то особенным восприятием, это было бы описано, — не соглашалась Гермиона, — мы ведь прочитали всё о физиологии.
— В контексте зельеварения повадки драконов можно и не упоминать, — пожал плечами Гарри, — нигде не описано, как они охотятся.
— Все животные реагируют на движение, — убеждённо заявила Гермиона, — если кусок земли будет двигаться, а ты нет, дракон не обратит на тебя внимание.
Гарри поморщился. Он представил, что сидит, как тибетский йог, на каком-нибудь булыжнике, вокруг бегают големы, за ними бегает дракон, а с судейского стола доносятся гневные вопли. «Подымайте зад и воюйте дракона, как положено, мистер Поттер!» — прокричал Каркаров почему-то голосом Снейпа, и Гарри содрогнулся от дурацкого видения.
— А правилами Турнира не возбраняется пользоваться другими существами? — кисло уточнил Поттер, не зная, как ещё донести до девушки, что он не в восторге от открывающихся перспектив.
— Это будут наколдованные тобой существа, — подчеркнула Гермиона.
Она всё-таки убедила его потренироваться в применении заклинания, но с ним всё было не так просто. Требовалась недюжая концентрация, чтобы отдавать приказы хотя бы одному голему. Как можно было управлять несколькими такими одновременно, Гарри решительно не представлял. Гермиона упрекала его в отсутствии должного рвения, а парень был уверен, что теряет время зря. Он бы охотнее посвятил внимание физической подготовке и занятиям полётами.
— Мальчишки! — шипела раздражённая неусидчивостью Гарри Гермиона.
Она искренне полагала, что победить в испытании надо умом и смекалкой, а не грубой силой. Более того, использование метлы казалось ей читерством. На испытаниях запрещено использовать посторонние предметы, кроме палочки. Если палочкой можно призвать любой предмет, то к чему тогда в своде такое правило?
— У меня не получается контролировать двоих даже в спокойной обстановке, — постановил Гарри, когда в очередной раз потерял концентрацию, и големы рассыпались.
— Ты просто не хочешь приложить больше усилий, — буркнула Гермиона, контролирующая в это самое время пятерых.
— Я не смогу сохранять концентрацию, если рядом будет топтаться огнедышащая ящерица размером с грузовик, — самокритично заметил Гарри и решительно встал, отряхивая джинсы.
Занятия проходили на берегу озера.
— Пойду на поле, — уведомил он, давая понять, что не намерен больше вкладывать своё время в медитацию.
Как и в ситуации с Кубком, Гарри не был способен предугадать дальнейшие события, но они с Гермионой разругались вдрызг. Девушка обвинила его в легкомыслии, лени и неспособности оправдать возложенных на него ожиданий.
— Быть избранным для Турнира — это большая честь, как ты не понимаешь? — горячилась она. — Его проводят впервые за последние триста лет, это ведь очень важно!
— Если меня сожрёт дракон, пока я буду мычать в позе лотоса, кто будет побеждать Волан-де-Морта? — попытался разрядить обстановку Гарри, уже уставший от бесконечной критики в свой адрес.
Неужели, для Гермионы важно только, чтобы он не посрамил чести Хогвартса? Его внутренний комфорт её вообще, что ли, не волнует?
По всему выходило, что нет. Гермиона, видите ли, на стороне Гарри, а значит — против большей части Хогвартса. И он должен прислушиваться к её советам и проходить испытания, как положено, раз уж она изволит ему помогать.
— Ты считаешь себя умнее Грюма? — холодно уточнил Гарри, удивлённый тем, как повернулся их диалог.
Если уважаемый боевой маг, аврор, одобренный Дамблдором, советует ему воспользоваться метлой, значит, в этом его преимущество. Неужели, тот утаил бы от него информацию, если бы существовал более эффективный способ совладать с драконом? Гермиона поджала губы и молча удалилась, а Гарри, всё ещё ошарашенный поведением подруги, поплёлся на Квиддичное Поле.
***
Гарри не видел своей вины в том, что «заторможенный заклинаниями», «привязанный цепью» дракон без проблем покинул загон и бодро преследовал его в окрестностях замка, едва не спалив. А ещё считал, что студенты Хогвартса могли бы выразить ему хотя бы минимум поддержки вместо того, чтобы считать причинённые им убытки и обвинять в том, что тот подверг опасности зрителей, находящихся на трибуне.
***
— Их подвергли опасности, надо же! — кривляясь, продекламировал Гарри, спуская ноги на ковёр и откидываясь спиной на мягкую спинку кресла. — Заставили участвовать в Турнире, который я в гробу видел, натравили дракона и весь Хогвартс — не знаю, что из этого хуже, а теперь ещё обвинили в том, что я как-то непрофессионально прохожу испытания. Подвергаю опасности мирное население. А я кто? Не мирное население? Элитный драконоборец? Мерлин в доспехе?
От этих размышлений внутри всё кипело от ощущения несправедливости. Возвращаясь в гриффиндорскую гостиную с трофейным яйцом, Гарри, конечно, не ожидал оваций, но надеялся хотя бы на одобрительные хлопки по плечу. Но Хогвартс болел за Седрика, а победы какого-то Гарри Поттера, который вообще не должен был участвовать в Турнире, никого не интересовали.
Когда к нему подошла Гермиона, Гарри готов был принять её с распростёртыми объятиями даже без извинений. Но девушка не собиралась налаживать их отношения, вместо этого потребовав вернуть защитный амулет, который она сделала через несколько недель после того, как Гарри стал участником Турнира.
— Ты хорошо справляешься сам и судя по всему, не нуждаешься в моих советах, — констатировала Гермиона.
Гарри, стараясь не анализировать происходящее, отколол с внутренней стороны мантии большую металлическую брошь и вложил её в протянутую руку Гермионы. А потом взял мантию-невидимку и ушёл в Выручай-комнату. Осознание того, что у него забрали подарок, будто резало по живому. Держать лицо здесь было не перед кем, поэтому Гарри не стал сдерживать душащие его слёзы.
***
Малфой поначалу держался в дальней части комнаты, дабы минимизировать вероятность собственного разоблачения. Дезиллюминационные чары всё-таки не мантия невидимости — находящийся под ними должен сохранять дистанцию и по возможности, не двигаться. Но когда Поттер принялся бормотать что-то себе под нос, жестикулируя одной рукой, Драко не удержался от соблазна подойти ближе. Всё-таки, он пришёл сюда не для того, чтобы наблюдать, как Поттер валяется в кресле.
Откровения гриффиндорца Драко ошарашили. И этот одинокий всхлипывающий парень был вовсе не тем Гарри Поттером, которого знал весь Хогвартс. В какой-то момент Поттер приложил палочку к голове, и от виска потянулись белые сверкающие нити. В его ладони сам собой появился стеклянный флакончик, куда парень поместил воспоминание.
— Спасибо, комната, — улыбнулся он, вытирая лицо рукавом.
Недавние события, конечно, не исчезли из памяти, но как-то поблекли, будто после ссоры с Гермионой прошло несколько месяцев. Около кресла вдруг появилась картина с каким-то натюрмортом, и Гарри фыркнул. Во время ужина ему кусок в горло не лез, и живот уже ощутимо сводило от голода.