– Как это можно отодвинуть такой важный пункт договора?! – возмутилась я. – Это же квинтэссенция! Хотя…
– Ваши предложения, Татьяна Петровна? – деловито и заинтересованно осведомился Дамблдор.
– Хм-м… – изобразила я работу мысли и даже лоб наморщила. – Давайте, оживляйте это бревно!
Дамблдор кивнул, схватил пузырёк со стола и бросился к лежащему без сознания Вендаису. Я даже слегка разочаровалась. Была уверена, что зелье из пузырька будет залито в рот, но… Дамблдор вместе с пробкой вытащил пипетку и отмерил три капли на грудь страдальца. Прямо на одежду.
Вендаис мгновенно обрёл сознание, огляделся и шарахнулся от меня. А вот Дамблдору он, словно щенок, заглянул в глаза и с проникновенной радостью произнёс:
– Ректор…
А ректор выжидательно смотрел на меня. А ещё, невзначай так, махнул рукой, и Вендаис оказался в кресле.
– А что я?! Это вы решили, что фигурантам лучше забыть об этом деле, а…
Дамблдор согласно кивнул.
– …А Отвязанным долбодятлам… Простите, балбесам! В общем, им запрещено приближаться ко мне и моим друзьям ближе, чем на десять метров!
– Так… – уже не столь уверенно подтвердил Дамблдор.
– Ещё вы хотели крюйю убрать из меню столовой!
– Я? – растерялся ректор.
– Ага, – почему-то подтвердил Вендаис и немного улучшил моё мнение о себе.
– Хм… – задумался Дамблдор. – Но она же вкусная! И полезная!
– Кому? Вам? – ухмыльнулась я. – Большая часть студентов спать ложится на голодный желудок, а она вкусная?! И мыло у вас ничем не пахнет! Экономите?!
– Зачем мылу запах?! – возмутился Дамблдор. – Оно мылиться должно, и всё! А вот с крюйей… Даже не знаю! Если с пустошных жаб бородавки не срезать, то они твердеют и лишают их подвижности. Жалко…
– А студентов? Не очень?
– Но едят же! Некоторые. – Дамблдор вздохнул и спросил: – И какой же выход? Сделаем всё возможное!
– Сыр добавьте. Когда бородавки в меню. Много сыра!
– Ага, – снова влез Вендаис.
– А ты вообще молчи! – велела я, и от моих слов он опал в кресле. – Я в столовой собиралась тебе все пальцы переломать! Так ещё не поздно!
– Все?! – потрясённо уточнил Дамблдор.
– Только на руках! – успокоила я. – Которые растопыривал! И он должен извиниться за хамство!
Вендаис зашевелился в кресле и даже попытался встать. Одновременно он бубнил:
– Конечно… Я прошу прощения у леди за…
– Щаз! Хамил в толпе, а извиняться собрался в тихом месте?!
– Татьяна Петровна, – встрял Дамблдор. – Как ректор Пирамиды я приношу вам свои извинения и заверяю, что ваш обидчик извинится там, где вы укажете. Но…
– Никаких «но»! – оборвала я. Вообще-то адреналинчик в крови уже отыграл, и я вполне могла повторить номер Вендаиса «припадаю плотно к полу». Следовало поторопиться. – Жду за дверью три минуты! При своей банде и моих друзьях извинишься!
К двери из кабинета я шла на уже дрожавших ногах. Ещё немного, и этот студень меня не удержит! Однако ни один спектакль не может обойтись без финального штриха. Желательно – убойного и сногсшибательного.
Переступив через порог, я обернулась.
– Считаю, ректор, что наш договор находится в предфорс-мажорном состоянии!
Прежде чем дверь закрылась, я услышала, как Дамблдор то ли рыкнул, то ли крякнул. А вот меня до стула довели девчонки. Спина мокрая, серая пелена перед глазами, а ноги… Но всё быстро исправили полстакана воды и какая-то микстура, которую, не жалея, подлил Таш. Ещё он спросил:
– Выгонят? Ты пей!
И все облегчённо выдохнули, услышав мой ответ:
– Нет.
Ноги вдруг стали нормальными – с костями и мышцами, а с глаз исчезла пелена. Какая хорошая микстура! Особенно если учесть, что предметы вдруг увеличились в размерах, словно в театральном бинокле! Я даже капельки пота увидела на рожах ожидающей группы балбесов! И глаза… Те же самые, светло-карие. На этот раз полные сострадания и беспокойства…
Ректор управился за две с половиной минуты – я время засекла. Вендаис вышел из кабинета, кивнул балбесам, по-военному повернулся в нашу сторону и сделал несколько шагов. Я поднялась со стула и пошла навстречу. Лицо сосредоточенное, решительное… Если бы не столь печальное знакомство, я бы оценила его на твёрдую четвёрку! С таким и в кино можно сходить…
В метре от меня Вендаис вдруг опустился на одно колено, склонил голову и громко сказал:
– Леди Татьяна! Прошу у вас прощения за своё поведение! Я непроходимый болван, но если будет позволено…
– Встань! Принято!
Он послушно поднялся, а я шагнула ближе. Ах, какой из него выйдет мужчина! Статный – мой лоб как раз находился напротив его кадыка. Немного тяжеловат… Но обучаем!
– Мне бы не хотелось приклеивать к тебе кличку… – тихо сказала я.
– Какую? – очень серьёзно поинтересовался он.
– Ну, скажем… Яичница с глазами.
Вендаис побледнел и сделал шаг назад.
– Не надо…
Это было понятно. Высока вероятность, что через десятки лет такое прозвище станет известнее его настоящего имени.
– Вот и Дамблдор просил… – сымпровизировала я.
– Слава Дамблдору! – очень искренне откликнулся он и сделал ещё шаг назад.
– Правильно! – одобрила я. – Держите все оговоренную дистанцию. Надеюсь, больше не столкнёмся.
Он резко поклонился и рванул к своим балбесам, на ходу радостно сообщив:
– Последнее предупреждение!
Как мало надо некоторым балбесам для радости…
Пока мы шли к подъёмнику, я ответила на множество вопросов. В основном односложно и при неизменном восхищении. Но почему-то всех буквально вогнало в шок сообщение о том, что теперь вместо крюйи можно будет брать сыр…
Глава 5
Угрызения совести
Реакция на стресс у всех разная. Но сейчас нас объединял пролетевший мимо обед. А я, ввиду ещё и пропущенного завтрака, вполне могла выступить предводителем команды. В означенном смысле, конечно. Так что пришлось думать о еде. Для всех.
Среди этого бедлама с вопросами-ответами мне больше всего понравился Бакс. Моему выходу из кабинета ректора живой он обрадовался не меньше других, но лезть в мозг с вопросами не стал. Запрыгнул на шею, невесомо улёгся в любимой позе и словно исчез. Лишь когда я вспомнила о куске мороженого мяса, он коротко сообщил:
«Тоже хочу».
И всё! Уникальная личность!
Вот только без соли и хлеба мясо превращается в пытку. Была такая шутка у древних китайцев с варёным мясом. Но у нас-то цели совсем другие! Мысль о хлебе я и озвучила – можно ли его получить в столовой. Почему-то вопрос очень удивил всех.
– Нет. В столовой еда только по времени, – вздохнул Таш. – Не получится…
– А у тебя дома хлеба нет? – спросила Стрелка. – И этих… Печенек!
– И рыбок! – добавила Белка.
– Дома нет, – расстроила я их. – Но там по магазинам прошвырнуться можно…
– Так в чём же дело? – удивился Таш. – Продадут?
– Ага, – кивнула я. – Вот только где я, где дом и те магазины…
– Но у тебя же координаты есть! Или ты потеряла? – Таш нахмурился: – Тогда, конечно…
Потерять этот камешек я не могла. Хотя бы потому, что положила его в маленький кожаный мешочек, подвешенный на кольцо с ключами. Мешочек надёжно закрывался двумя застёжками, и из него не высыпался даже бисер.
– Не потеряла, – заверила я. – Но что с ним делать?
– А девочки тебе не сказали? Почему?
– Потому! – нахмурилась Стрелка. – Повода не было!
– А если она уйдёт к себе и не вернётся? – со смыслом спросила Белка.
– Ты, Таш, совсем без мозгов! – фыркнула Кнопка. – У тебя есть вторая часть картинок?!
– Ругаться не надо! – оборвала я нападки на Таша. – А вот скрывать и… – Я чуть не ляпнула «врать», но вовремя остановилась. Сама-то только что и неоднократно… – А уйти я не могу. Я коза на договорной привязи! – И рассмеялась: – Ну и вторая часть картинок, конечно!
Мы остановились у подъёмника, и техники собрались смыться. Но это бегство я предотвратила.
– Куда собрались? У вас есть, что есть? Нет? Значит, с нами идёте! Перекусите хоть немного.
– Да мы ничего… – начал Таш и замолчал.
– Как только вас протащить? – задалась я вопросом.
«Они смогут», – заверил Бакс и не ошибся.
– Кнопка? – тихо спросил Таш.
– Ладно! – по-королевски произнесла Армида, и Зелёнка перекочевал с её плеча на голову Таша.
С хитрыми улыбками четверо ребят вошли в подъёмник. Все, кроме Таша, подпрыгнули и исчезли.
– Вот аферисты! – то ли возмутилась, то ли восхитилась Кнопка.
Ну а я вообще в первый раз видела действие подъёмника снаружи. Просто потрясно!
Пока девчонки вытаскивали стулья из комнат и рассаживали ребят у стола, я разморозила мясо и рыбу. Всё же было в этих странных агрегатах в стене что-то от микроволновки! Быстро посолив и поперчив, сунула в разные печи, а вот включить их забыла. Возможно – к счастью.
Ещё достала последние две банки паштета и отняла у Кнопки остатки печенья.
– Намажешь и всё отдашь ребятам! – приказала я.
– А мы?.. – плаксиво поинтересовалась Белка. – Мы тоже голодные…
Почему-то все три девицы смутились, когда я отрезала:
– Вам терпение проявлять надо! – Но тут же сжалилась: – Вам рыба достанется. А мясо – на всех!
– Рыба… – мечтательно повторила Белка.
– А пока ты за хлебом пойдёшь… – несмело начал Таш. – Вторая часть уже созрела? Можно нам посмотреть? Или тебя подождём…
– Можно! Созрела уже, наверное. А ты, Стрелка, покажи мне, что скрывали! А то без хлеба останемся!
Я запустила ноут, нашла файл и показала Ташу, что нажимать. А вот Стрелка, к моему удивлению, повела меня в туалет. Когда я уже притворяла за собой дверь, Таш вдруг спросил:
– А можно мы…
– Вы уже большие мальчики и девочки, – ответила я. – Решите голосованием.
Стрелка протиснулась между душевыми кабинками и биде, нажала на коричневый камень, и он чуть сдвинулся. А по стене пролегла длинная щель от потолка до пола.
– А ты точно вернёшься? – с подозрением спросила Стрелка.
– Я ещё и не ушла! Что делать надо?
– Если координаты с тобой, то просто иди. Для начала руку сунь – так легче… И возвращайся обязательно!
Я вставила пальцы в щель на стене, и они легко прошли! К сожалению, у меня на пальцах нет ни одного глаза, и что там было…
Но прежде чем сунуть голову в неведомое, я предложила Баксу, лежащему на моей шее:
«Спрыгнешь? Чёрт знает, что там…»
«Со мной будет проще, – заверил он. – И это же совсем другой Лист. Интересно!»
«Как хочешь…»
Ощущая себя полной идиоткой, я подалась головой вперёд, собираясь упираться до победного конца или хотя бы минимального результата, и… Прыгнула! Потому что увидела свою квартиру!
Первая мысль – сбросить обувь и плюхнуться в компьютерное кресло. Чтобы как обычно, вернувшись с работы, мысленно быстренько перебрать все проблемы и неприятности прошедшего дня, похоронить их в самой далёкой пустыне и напрочь забыть. И отправиться в ванную…
Вот только меня мучили сомнения. А потому я метнулась к входной двери, отперла замки, распахнула…
«Ух ты! – восхитился Бакс. – Настоящие каменные лестницы! Как в замке…»
– И мне это тоже очень приятно! – согласилась я. – Если есть площадки и лестницы, значит, магазин достижим!
Захлопнув дверь, я вернулась в комнату и плюхнулась в любимое кресло. Оно узнало меня и пружиняще поддало под задницу. Такими ласковыми бывают только привычные вещи. Я бы и кровать проверила с удовольствием, но… Где-то совсем недалеко, за щелью в стене, меня ждали голодные друзья-студенты! Ради них я даже вскрыла свою заначку – прихватила пластиковую карту и тоненькую стопку денежных купюр. Отец в далёкой Испании следил, чтобы на этой карте всегда было сто тысяч рублей резерва. Подозреваю, что он и за моими внеплановыми расходами следил через этот же кусок пластика!
И всё же карту я взяла. Я же за хлебом шла, а значит, случиться могло всё что угодно. В плане покупок.
Прежде чем отправиться в магазин, я подошла к стене, через которую проникла в квартиру. И чем ближе я подходила, тем больше отслаивался край листа обоев… А если уж совсем честно, то, останься он на месте, я бы не сильно-то и расстроилась – форс-мажор как бы! Со всеми вытекающими…
Когда я подошла к двери, ко мне присоединился Бакс. Моей привязанности к старым добрым вещам он не разделил и предпочёл исследовать квартиру: пробежался вдоль плинтусов, по шкафам и на удивление ничего не свалил и не разбил.
Баксу очень хотелось, чтобы я пошла вниз по лестнице. Один этаж я ему подарила, а потом вошла в лифт – хорошенького понемногу! Лифт, вполне ожидаемо, хорьку не понравился.
«Маленький… Двери зачем?! Медленный и шумный… Я невидим для других. Хочешь, и тебя никто не увидит?»
«А на кассе платить за покупки Чеширский кот будет?»
«А кто это?» – заинтересовался Бакс.
Узнав, что персонаж из книги, подрядился посмотреть сам, но как-то сомневаюсь, чтоб хорёк это сделал. Тем не менее он иногда со значением называл Зелёнку Чеширским котом.
Конец ознакомительного фрагмента.