Я же поняла одно — легко не будет. К пандемии добавляется антисанитария и хаос в мыслях, отношениях и поступках.
— Идемте спать, — скомандовала семье. — Утро вечера мудренее.
Где-то в ноутбуке горько вздохнули дракон и ведьма.
Утро выдалось ранним. Звонил директор, надиктовал список дел, которые одному свободному от всего человеку и за неделю не выполнить, а уж обремененному семьей, сидящей на карантине, тем более.
Через полчаса, когда перечень иссяк, заполнив собой три страницы блокнота исписанных мелким почерком, он радостно сообщил:
— Вот, собственно, и все на сегодня. Потом можешь отдыхать и расслабляться, раз уж наше правительство так расщедрилось.
И пока я соображала, какой из предлогов «в» или «на» больше подойдет для того, чтобы интеллигентно и вежливо указать направление движения, начальство, словно что-то почувствовав, спешно отключилось.
— Хочу теплого молока! — завопила внучка.
— Я в доле! — оживился кот.
— Любимая, мне бы яишенки с ветчиной, — зевнул рядом муж. — Я сегодня на «удаленке». Работы — вал.
— Завтракать не буду, дел по самые уши! — крикнула дочь.
Ведьма тихо зарыдала, уткнувшись в мощную грудь своего красавца-дракона.
Офис решили сделать в одной из комнат, чтобы все работающие не мешали друг другу. Самыми условно не занятыми членами нашего изолированного сообщества оказались мы с Кирой.
— Справимся? — улыбнулась я внучке.
— Прорвемся, — чуть картавя, заверил меня ребенок.
— Не забудь «Анимал пленет» включить. Там сегодня львов показывают, — напомнил кот и развалился на кровати. — Какие ни какие, а все же родственники.
День прошел не то чтобы насыщенно, а как-то незаметно пролетел. Между работой, уборкой, бесконечной готовкой (а ела семья, как стая плодожорок в период окукливания, и стратегические запасы таяли на глазах), гимнастикой и школой балета, в которую вынуждена была играть, позабыв о радикулите, я искала мастера, чтобы починить злополучный поддон, треснувший в самое неподходящее время. Попутно рассматривала вариант с покупкой новой кабины, но отмела его по двум причинам. Слишком многих условно инфицированных, а значит — врагов, пришлось бы пустить в дом, и потом, кабины оказались таким же товаром первой необходимости, как гречка, были раскуплены и на складах отсутствовали.
Вечером, переделав все накопившиеся дела и отыграв час в дочки-матери всех русалок нашей квартиры, я шла к офису, чтобы позвать на ужин работающую и весьма занятую часть нашей семьи.
— Заходи в штурм! — говорил старший из важных работников.
— Через десять минут мочим босса, — откликнулась младшая.
Так-так-так… Надо ли говорить, что настроения мне это не добавило. И в голове созрел коварный план.
Ужин прошел тихо, спать легла рано. Ведьма уже не плакала, а тихо всхлипывала, сидя на коленях уставшего дракона.
Глава 4. Апокалипсис. День четвертый
Утро наступило доброе. Прежде всего, потому что на сайте поиска персонала, наконец, откликнулся толковый мастер. Он доступно пояснил, что именно следует сделать, заверил, что все расходные материалы есть в наличии, пообещав, что будет пользоваться индивидуальными средствами бактериальной защиты. Радости не было предела, ибо это означало, что уже в четверг семья сможет нормально вымыться, не прибегая плошкам, тазам и ковшикам.
Радужные единороги в душе чуть замедлили свой счастливый танец, стоило вспомнить о том, как работающие на «удаленке» члены меня вчера развели. Но мысли о продуманной и коварной мести вернули прежнее позитивное состояние.
— Хочу теплого молока! — завопила внучка.
— Участвую! — вставил свое веское слово кот.
Дальше по вчерашнему списку заказы повторились. «Ага, щас!» — коварно подумала я и, собственно, отправилась на кухню.
Ведьма перестала печалиться и оживилась, дракон лишь покачал головой. Тут все ясно, мужскую солидарность никто не отменял.
Пока готовила нехитрый завтрак, успела привычно записать за шефом список неотложных дел, но пока определялась с предлогами и направлением, он вновь отключился. Нужно бы продумать этот вопрос на досуге, чтобы не теряться завтра утром. В школу танцев сегодня игралось веселее, даже радикулит на время забылся без мазей и обезболивающих. А через несколько минут я пригласила семью за стол. Киру и кота покормила раньше, ибо ребенок и животное ни в чем не повинны.
— Это у нас что? — без энтузиазма спросил любимый муж, но напоровшись на мой совсем недобрый взгляд, продолжил более радостно: — О, гречка!
— С чем это она? — осторожно косясь в мою сторону, спросила дочь. — С маслом, что ли?
— Со стратегическим запасом нашей семьи! — подтвердила я. — Посуду помоете сами.
И в сопровождении кота и внучки гордо удалилась работать под «Барбариков», «Троллей» и «Анимал планет». Обедали мы тем же составом раньше, чем наше офисное братство. И только в середине дня моя маленькая помощница пригласила их к столу. Н этот раз работяги отреагировали живее.
Увидев накрытый стол, сияние на лицах дорогих и любимых людей потухло. Я же спиной привалилась к холодильнику, перекрывая доступ к другим продуктам, демонстративно сложила на груди руки. Два обреченных вздоха пронеслись по кухне, и ложки мерно, но без энтузиазма, застучали по тарелкам.
— Можете сдобрить маслицем, — кивнула я на большую бутылку, примостившуюся на уголке стола.
Желающих не нашлось. Посуду мыли без меня, потому что в комнате строгий воспитатель Кира укладывал спать после прогулки двух воспитанников детского сада: Олю и Кузю. Коту досталось больше, а мне даже удалось поработать, хотя до несчастных ведьмы и дракона дело так и не дошло.
Ужин не отличался разнообразием. Сырные блинчики мы съели намного раньше, чем рабочий класс пришел есть свою кашу апокалипсиса.
— У-у-у-у-у! — протянул муж и констатировал: — Гречка.
— Опять? — едва не плача, спросила дочь.
Где-то внутри шевельнулась предательница-жалость.
— Разрешаю отрезать по куску колбасы, — поражаясь своей щедрости, сказала я.
Мы с котом смотрели ягуаров. Вернее, он смотрел, а я пыталась работать. На кухне гремела посуда, слышался смех, и было немного обидно выпадать из общего веселья. Тем более, я ничем такого отношения не заслужила.
— Мам, — рядом присела дочь. — Ты прости меня, а?
Я кивнула, она улыбнулась. Так всегда, чем старше становятся дети, тем меньше у них для нас слов, а ведь порой так хочется поговорить, расспросить, обнять, расцеловать крепко и звонко, как в детстве.
— Кирочка, пойдем, я тебе книжку почитаю! — позвала дочь, обнимающую меня, внучку.
— Хочу с Олечкой играть в дискотеку! — вопил ребенок, пытаясь не отпустить меня и одновременно дотянуться до кота, в целях самосохранения резво отползающего в сторону.
— Пойдем, я с тобой поиграю, — настаивала Аня.
— Ты даже не знаешь, кто такой Салтыков! — уличила ее Кира в невежестве.
Меня смерили насмешливым взглядом, от которого я почувствовала себя, если не динозавром, то примерно одного возраста с теми, кто Ленина живым видел. Ребенка все же оторвали и унесли. Правда, с ревом, сменившимся через минуту счастливым заливистым смехом. Вот уж у кого никаких проблем!
Спать ложились рано. Муж извинялся настойчиво, долго и страстно. Сразу стало ясно, кто из работяг накосячил больше. Дракон подсматривал и конспектировал особо удачные приемы, чтобы потом применить их с ведьмой.
Глава 5. Апокалипсис. День пятый
Утро, наверное, было добрым. Проснулась я в гордом одиночестве, а внучка поразила приятным разнообразием.
— Канализация — это от слова анализы, да? Потому что мы туда какашки смываем? — поинтересовался ребенок.
— От слова «канал», то есть труба, по которым уходит все, что мы смываем, — пояснила я.
— Э-э-э, а теплого молока не будет? — возмутился недовольный таким разнообразием кот.
На кухне кто-то гремел посудой, умопомрачительно пахло сваренным кофе. Я его не пью, но ничего не могу с собой поделать — аромат обожаю.
— Мам, иди завтракать! — крикнула дочь. — Я всех накормила, одна ты неохваченная осталась.
Приятно.
Начальник не подвел, позвонил до того, как я успела всунуть ноги в тапки. Диктовал бодро, спешил. Не знал, наверное, что определиться с предлогами «в» и «на» мне помешал любимый и чуткий супруг. Список вновь оказался длинным. В конце я приписала еще один пункт: «Определиться с местом и направлением». Подумала и два раза подчеркнула последнюю мысль.
Дракон и ведьма загадочно улыбались и надеялись на лучшее.
Завтрак оказался выше всех похвал: зеленый салат, тосты, аппетитно нарезанный апельсин и чай с почти свежим молоком. Кира увлеченно приклеивала в альбом кусочки цветной бумаги, усердно орудуя клеем-карандашом. Выходило кривовато, но ее удовольствию это не мешало.
— Олечка, глянь, как дельно выходит, — сообщил мне ребенок.
— Так даже я смогу, — фыркнул кот.
Я улыбнулась внучке, укоризненно посмотрела на Кузьму и, отхлебнув горячий чай, решила во что бы то ни стало радоваться новому дню. Получилось. Недолго. С минуту, примерно.
В ванной комнате раздался грохот. А потом…
- *Вырезано цензурой*! Да, что б тебя! *Вырезано цензурой*! — орал муж.
— Там мокро, — сообщил, уже сбегавший на разведку, кот.
— Фонтан! — восхищенно завопила Кира, прыгая где-то в коридоре.
— Сережа! — простонала я.
Мы с дочкой переглянулись. И в этот самый момент в квартире раздался звонок.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила я дочь.
— Только пенсию лет через тридцать пять! — выпалила она.
— Тогда ты — в ванную, а я открою!
Покинув свободный от всех проблем, спокойный островок кухни, мы с Анной вышли в коридор и, как две каравеллы, разошлись в разные стороны.
- *Вырезано цензурой*! — услышала ее нежный голосок прежде, чем открыла дверь.
И едва я это сделала, как мне в лицо брызнули чем-то дурно пахнущим, явно алкоголесодержащим с примесью хлорки и еще чего-то едкого. Причем, проделали процедуру не единожды. В глаза целились, паразиты!
«Ограбление!» — хотелось заорать, но дыхание сперло, и я закашлялась.
Глаза безбожно слезились, а горло першило. Пока моргала, пытаясь вернуть зрение, отфыркивалась и отплевывалась от попавшей в рот и нос мерзкой субстанции, бандиты никак себя не проявляли. Даже не пытались ворваться в квартиру. Странные какие-то!
В ванной матерились на два голоса, а, быть может, даже уже на четыре, если принимать во внимание мяуканье кота и нечто непереводимое восхищенное внучкино. Я последний раз зажмурилась и, распахнув глаза, все же взглянула на визитера.
«Ну, здравствуй, наш большой брат с Альфы Центавра!» — мысленно поприветствовала гуманоида.
Прикид у него оказался так себе. Нет, в смысле, затейливый, конечно, но если брать каждую вещь наряда пришельца по отдельности, то они вполне опознавались среднестатистическим земным обывателем, то есть, мной. Инопланетянин где-то успел урвать медицинскую или не очень маску, сшитую их розовой ткани в веселенькое сердечко, диэлектрические перчатки по локоть и желтые резиновые сапоги. Из обычного полиэтиленового пакета брат по разуму сварганил себе манишку, проделав посередине дыру и натянув его на довольно узкие плечи. Апогеем этого непотребства я бы сочла связку чеснока, которую вместо ожерелья нацепил наш вселенский брат. В руках он держал голубенький опрыскиватель для цветов, чем, по всей вероятности, и воспользовался, лишая меня зрения.
— Приветствую тебя, друг! — как мне казалось, величественно и торжественно произнесла я, всем своим видом показывая, что земляне мирные, ни разу не мстительные и выступают против любых вооруженных конфликтов.
— Здравствуй, Оля, — ответил альфацентаврянин голосом моего соседа снизу.
— Денис? — удивленно выдохнула я.
— А ты что, небожителя ждала? — хмыкнул он.
— Не то чтобы… — замямлила я. — А ты, собственно, чего пришел-то?
Меня терзали смутные предчувствия, что явление Дениса и разухабистые словечки в ванной как-то взаимосвязаны. Словно они были двумя половинками чего-то целого.
— Топите вы меня, — ответил сосед, и опрыскал воздух перед собой, снова навоняв спиртом и чем-то изрядно химическим.
Вон оно чо! Ситуация из мистической превращалась в трагическую.
— Сильно? — поинтересовалась я.
— Не очень, — честно признался он. — Признаться, я, пока карантин, ремонт решил сделать. Только счистил все старые слои краски и шпатлевки до бетона, и тут как польет с потолка. Так что ущерб невелик, но все равно обидно.
— Пройдешь? — я мотнула головой. — Мне посмотреть нужно, что там у нас творится.
— Не. Я лучше тебя тут подожду, а то вдруг у вас вирус.
Конечно, вирус у нас прячется, это же все знают. Его нет в подъезде, где с утра до ночи ходит многочисленная семья мигрантов с Азии, поселившаяся в квартире на четвертом этаже, и не менее многочисленные их друзья и просто члены местной диаспоры таких же мигрантов.
— Ну, жди-жди, — пожала плечам я и поспешила к своей притихшей семье.
Промокшие до нитки муж и дочь собирали банными полотенцами с пола воду. Кира сидела на закрытой крышке унитаза и держала ехидно ухмыляющегося кота.
— Что произошло? — все же уточнила я.
— Хотел проверить, из какой трещины течет, но оступился и выпустил душ из рук, — хмуро сознался муж. — Пока ловил, натекло.
Оступился, значит. И я посмотрела на кота. Он даже не отпирался.
— А нечего «брысь» благородным животным кричать, — пробубнил Кузьма.
— Ну и что? Нашел? — спросила супруга.
— Кого? — спросил он.
— Трещину! — Видит бог, я тут с ними в заточении с ума сойду!
— Не успел, — виновато склонил голову Сергей.
— Воду убрать, одежду переодеть, чайник поставить! — скомандовала я.
Все обрадовались и бросились выполнять. Ибо в семье любили давать советы, а вот принимать решения в критической ситуации — не очень, потому что совет — это так, пшик, дырка от бублика, даже если его выскажут с жутко умным видом, а вот решение — это уже ответственность. Тут, в случае чего, и ответить можно. Я бы, конечно, тоже воздержалась, но кто-то же должен.
Голова шла кругом. Направилась прямиком к бару и достала бутылку хорошего коньяка. Денис ждал на лестнице, привалившись спиной к крашеной стене, и напевал что-то патриотическое, пробирающее до мурашек. То ли «вихри враждебные», то ли «боже, царя храни».
— Это смоет обиды? — я протянула ему бутылку.
Коньяк тут же был тщательно опрыскан из голубенького пульверизатора вонючей жидкостью и только потом принят соседом.
— Забыли! — ответил Денис. — Ну, будьте здоровы!
— И вам не хворать, — отозвалась я прежде, чем закрыть дверь.
Вся семья собралась за столом. Чай был разлит по чашкам, а стол поражал изысканностью и разнообразием. Подсуетились.
— В общем так, — изрекла я, когда моя чашка наполовину опустела. — Делаем только то, что умеем. Совершаем только хорошо отработанные операции. Соблюдаем технику безопасности и помним, что вокруг вас живут люди, быть может, даже любимые вами. Ясно?
— Я умею хорошо танцевать! — порадовала внучка.
— В тебе, Кирочка, я даже не сомневалась нисколечко, ты главное сантехнику сама не чини, — ласково ответила ребенку, но грозно посмотрела на мужа и дочь. — Обед и ужин на вашей совести.
— Я бы предпочел слегка ошпаренную печенку, — тонко намекнул кот, но на его мнение наплевали, и мы с ним ушли работать.
В этот день две фирмы лишились двух «удаленных», весьма одаренных сотрудников, кот — печенки, Кира — компании, а я — наращенного ногтя, который благополучно сгрызла, размышляя над степенью тактичности предлогов «в» и «на», используемых для описания направления движения.
День прошел без больших потерь. Каждый внес посильный вклад. Мир в семье восстанавливался, плавно отодвигая апокалипсис местного масштаба. И только дракон с ведьмой грустили, считая, что про них позабыли совершенно незаслуженно и напрасно.
Глава 6. Эпилог и не только
Новое утро апокалипсиса было солнечным, теплым и каким-то радужным. В квартире ничем не пахло, не гремело, и это обнадеживало, вселяло позитив и настраивало… на добро, в общем.