Ник уселся в полукруглом амфитеатре лекционного зала башни чародеев. Стены увешаны произведениями великих мастеров прошлого. Изящные резные скамьи обиты бархатом. В окна льется солнечный свет…
Нардо дар Бранд вошел. Поднялся на кафедру. Кивнул Нику. Поправил очки. Берет. Рукава мантии. Очки. Берет…
– Доброе утро! Итак, начнем. Сегодня…
Профессор Верлих дар Албертон шел по коридору, что-то напевая и улыбаясь. Какой чудесный день! Мраморные часы пробили девять, золотой баргузин ожил, прыгнул магу на плечо и тут же вернулся обратно, получив свою порцию ласки и несколько орешков. Хороший знак! Хороший день. Великий день! День, который войдет в историю.
– Профессор! Профессор дар Албертон!
– Профессор дар Ленис! Неужели вы покинули свою башню?
Дар Албертон улыбнулся старому другу. Они были похожи. Профессор Чирр дар Ленис, заведующий кафедрой Звездочетства и Предсказаний, был ниже ростом и шире в плечах, но с такой же роскошной серебристой бородой и таким же молодым, живым блеском в глазах.
– А ведь я не ошибся, профессор, помните? Я предсказывал, что в этом году у нас будет чародей!
– Я нисколько не сомневался в силе вашего таланта дорогой друг, нисколько!
– Бедняга Бранд… Сколько он ждал!
– И он не просто дождался, Ленис… Мальчик действительно очень, очень талантлив!
– А не зайти ли нам с вами по такому замечательному случаю ко мне?
– Вам подсказали звезды?
– Звезды благоволят…
Кто-то мягко, но настойчиво сжимал его плечо. Ник очнулся.
– Пора вернуться из Средневековья, мальчик… Надеюсь, тебе понравилось. К творчеству великого пейзажиста Алохо Дигарры мы будем обращаться, и не раз! А пока… вот задание по пройденному материалу.
Магистр, сложив руки за спиной, вернулся к кафедре. Изящный взмах, и на доске появилось домашнее задание. Стоило Нику аккуратно переписать его в тетрадь, как на странице появился золотой зверек. Баргузин одобрительно закивал.
Маг улыбнулся. Его единственный ученик, напротив, нахмурился.
– Магистр Нардо дар Бранд!
– Да, мой мальчик?
– Я ведь не маленький!
– Не маленький?! Это ты о моем баргузине? Ну что ж… Кроме тех заданий, что ты получишь в конце каждой пары, вот тебе еще одно, дополнительное. Нарисуешь зверька, который оживет и будет в течение всей лекции реагировать на мой рассказ! Мимика и жесты должны полностью соответствовать выражаемой им эмоции! Договорились?
– Но я не…
– Вы этого не умеете, Сирраква! Так потрудитесь воздерживаться от подобных замечаний впредь. А задание выполните тогда, когда полученные знания позволят вам это сделать.
Ник опустил голову. Он искренне сожалел, что так глупо обидел преподавателя. Нардо дар Бранд тем временем продолжал:
– И кстати. Забегая вперед, Сирраква. Следующая пара – «Портрет». Мы будем учиться изображать эмоции. Гнев, радость, грусть… Идите на обеденный перерыв и сделайте несколько набросков на эту тему. Привыкайте к тому, что рисовать вы теперь будете постоянно. До мозолей на пальцах!
Баргузин обиженно фыркнул и исчез.
Шарль упорхнула сразу после второй пары. Джен что-то проглотила в столовой, не чувствуя вкуса, не вникая в беззаботное щебетание Ивы. Она была искренне рада, что у подруг налаживается личная жизнь, но… Эта любовная лихорадка с двух сторон уже начинала раздражать. Может, она просто устала? Пятница, конец недели. Потом библиотечный день, и можно будет уехать, наконец, домой! Шарль и Иве должно понравиться во дворце. Может быть, смена обстановки вернет их обратно?
Джен улыбнулась, но лишь на мгновение. Снова вспомнила об отце.
Что-то внутри не давало покоя, все время возвращая девушку к тревожным мыслям. И еще… Постоянное ощущение, что за ней следят! И Ника нигде не видно…
– Ну как? Можно посмотреть? – громко спросил профессор Верлих дар Албертон.
Казалось, маг, стоя у окна в пустом коридоре и, напевая себе под нос, обращается к самому себе. Но вот из-за угла послышался шелест бумаги.
– А как вы догадались, профессор дар Албертон?
Ник, опустив голову, вышел из-за угла.
– Ну, я все-таки профессор, – улыбнулся Верховный. – Ну так как? Можно?
Синие глаза мага горели неподдельным любопытством. Профессор взял листок, несколько минут рассматривал набросок, а потом, сияя улыбкой, вернул его мальчику:
– Я всегда знал, что у меня красивый голос!
– Что? – Ник даже рот открыл от удивления.
– Ты рисовал, когда я пел. Твой рисунок дал мне возможность посмотреть на себя со стороны. Немного постарел… И, боюсь, мне надо заняться спортом.
Маг нахмурился, но через мгновение снова улыбнулся.
– А знаешь что? Давай поменяемся! Я тебе – амулет, с помощью которого тебя никто не увидит, а ты мне – мой портрет! Ну как? Идет?
Ник даже ответить не успел. На его ладони поблескивал голубой кристалл, а профессор уже прятал свернутый в трубочку лист в рукав широкой мантии, напевая:
Девушки решили заглянуть к Марте, выпить кисель. Ива никак не могла прийти в себя после того, как вспыхнула, и Джен решила, что ей надо подкрепиться. Взяли пирожков, с трудом нашли свободные места. Странно, в это время тут обычно пусто. И опять это чувство, будто за тобой наблюдают…
– Мое! – Ядовито-зеленое облачко вспыхнуло, и опоссум первым схватил пирожок, к которому потянулась было рука принцессы.
– Опоссум!
– Болотный опоссум!
– Я пожалуюсь отцу! Что они себе позволяют!
– Террариумов им мало, что ли?
– То мира́йя сбежит, то ядовитый опоссум разгуливает!
– В столовой! Ужас! А если он плюнет?!
Визг поднялся невероятный. Студенты вскочили, опрокинув тарелки с едой на пол, и через несколько минут столовая опустела.
– Ой-ой-ой, какие мы нежные, – проворчал крыс, слизывая с лапки вештиверовый джем.
– Чай! Вот что на тебя нашло, а?! – Марта с тряпкой уже спешила к ним.
– Прости, Марта. К Ярборро срочное дело появилось. Еще пара пирожков – и я больше не буду, честное слово!
Опоссум подпрыгнул, но не успел. Край тяжелой мокрой тряпки опустился на кончик хвоста. Не больно, конечно, но обидно. Это ж… хвост!
– Теряю форму. Надо поменьше есть сладкого. Ладно, Марта, уговорила: один пирожок.
Ива сидела ни жива ни мертва. Нет, Джен, конечно, им не раз рассказывала о своем зеленом друге, профессоре Дин, библиотеке зельеваров и фи-ху. Но одно дело слушать ее рассказы…
– Прекрасно выглядишь, алояблоневая моя! Ты не против, мы с твоей подружкой пошепчемся? Исключительно по делу, ибо мое сердце навсегда отдано блондинкам.
Крыс галантно шаркнул лапкой, и ядовито-зеленое сердечко поплыло в сторону Ивы. Девушка быстро кивнула Джен и вылетела из столовой.
– Чай! Что ты устроил? Всех напугал… Факультатив остался – не мог подождать?
– Нет, Ярборро, ты все-таки дура!
Джен посмотрела в маленькие глазки и вдруг побледнела, закрыв рот ладонями.
– Вот именно! Собиралась идти метать свои кинжалы?! А вдруг взрыв? Выброс чужой неизвестной магии? Ничему тебя жизнь не учит!
– Чай… Что же теперь… делать?
– Любит тебя золотой баргузин, студентка, радуйся! Радуйся и готовь лимонные пирожные с королевской кухни, потому что факультатив отменят. В полночь будь готова, я за тобой зайду. Ох, Ярборро, Ярборро! И что бы ты без меня делала, бестолочь ты наша рыжая, а?
И опоссум исчез.
Джен закрыла глаза. Восстановила дыхание. Прислушалась к себе. И, бросив на Марту извиняющийся взгляд, пошла искать Иву.
– Эта троица всем житья не дает! Из-за этой деревенской недотроги нам теперь боевые искусства не преподают! А Ярборро?! У этой вообще болезненная страсть к ядовитым тварям! Сколько можно это терпеть? – Рина громко кричала, срываясь на визг.
Джен уже привыкла к скандалам, которые обычно затевали Рина, Кларисса и девушки из их компании, но сегодня рапи превзошла саму себя. Лицо пылало, руки сжимали кинжалы, браслеты метали искры во все стороны. Несколько секунд принцесса раздумывала, не попытаться ли ее успокоить, но сдержалась.
– Действительно! Где куратор?
– И правда. Что случилось?
Девушки поддерживали Рину подобными репликами, но даже они поглядывали на студентку с опаской.
– Вот они! Явились! Нет, вы только посмотрите на них! Ива! Краса из деревни, довольна? Добилась своего?! Ты…
Рина метнула кинжалы. В мишень. Но в первый момент всем показалось, что они полетят в Иву. Девушка замахнулась на нее, изменив направление броска в самый последний момент.
– Что происходит? – усиленный магией голос Верховного мага раздался над тренировочным полигоном.
Верлих дар Албертон обвел всех присутствующих долгим тяжелым взглядом. Убедившись, что все успокоились и внимательно слушают, маг продолжил:
– Всем разойтись по башням. Ходить по Академии без сопровождения старших магистров до утра запрещено. Утром ждите инструкций. Вопросы?
Никто не произнес ни звука. Все разошлись.
– Мы ничего не поняли толком. – Картер опустил голову. – А потом нас выкинуло. В Академию.
– Я не видела магистра Ярборро. Мы… смотрели в карту. Он дал нам задание. Очень сложное задание, – прошептала Генриетта.
Остальные и вовсе молчали. Никто не знал, что с магистром, но мысли в голову лезли страшные. Каждый мечтал о настоящем деле. О том, как они, бок о бок со старшими, будут драться до последней капли крови. И что теперь? Куратор просто вышвырнул их, как котят, беспомощных и бесполезных, подальше от опасности!
– Одно могу сказать: если допустить, что Ярборро взяли в плен, – проговорил Рийс, – хорошо, что вытаскивать придется его одного.
– Согласен, – кивнул Томас дар Кавендиш и обратился к студентам: – Если кому-нибудь нужна помощь, зайдите в лекарское крыло или к профессору Дин. И не геройствовать! Выброс магии был приличный, и ничего в этом постыдного нет. Это первое. Второе, гораздо более важное: никаких самостоятельных вылазок! Никакой самодеятельности! Докажите, что вы взрослые и мы можем на вас положиться. Со всеми гениальными идеями и планами – только к нам. Ко мне или магистру дар Рийсу. А сейчас – отдыхать. Все свободны, – приказал он, не сводя глаз с простого кожаного шнурка, в который были вплетены два голубоватых кристалла.
Все это время маг сжимал их в кулаке. Камни оплавились и были похожи на растаявшие шарики мороженого из кафе Зига.
– Вот объясните мне, – раздраженно бросил Рийс, дождавшись все же, чтобы студенты ушли, – почему я понятия не имею, что это такое?
Он протянул руку, чтобы забрать артефакт.
– Самое любопытное, что я тоже. – Томас передал ему то, что они нашли. – Это что-то очень мощное. Никогда с таким не сталкивался.
– Позвольте, я расскажу, что это, – раздался знакомый голос.
Балжи дар Лисс, стуча палкой, пересек кабинет Рийса и кивнул присутствующим. Те поспешно поднялись и поклонились самому пожилому магистру Академии, который, усевшись в кресло, жестом потребовал передать ему артефакт. Нежно касаясь оплавившихся кристаллов, прислушиваясь не то к ним, не то к себе, артефактор задумался. Все напряженно молчали, сгорая от нетерпения, но никто так и не решился помешать мыслям старика.
– Простите… – осмелился, наконец, обратиться к нему Корри, который до этого своим состоянием напоминал потерянных старшекурсников. Он так же, как и они, был учеником Алана. И так же свято верил в непобедимость главы гильдии. То, что произошло… Было совершенно неправильно. Просто ненормально!
– Демонические кинжалы, – тихо произнес дар Лисс.
Маги переглянулись.
– Идея о том, что кинжалы демонов можно использовать для создания мощнейших артефактов, пришла Алану в голову достаточно давно. Всем понятно: когда погибает маг, энергии высвобождается очень много.
Собравшиеся преподаватели почувствовали себя первокурсниками на вводной лекции. Никто, как бы ему этого ни хотелось, не осмелился перебивать магистра. Который, в своей обычной манере, начал обстоятельно. Издалека.
– До недавнего времени мои исследования ничего не давали. Все-таки энергия, которую замыкают в кинжалы… очень специфическая. Настолько разнонаправленная, что просто разрывает все известные комбинации плетения. Вне зависимости от того, куда ее пытаешься поместить.
– Но вам… удалось? – не выдержал Томас.
– Да, – с гордостью кивнул старый маг. – Я использовал вязь Рапи и… еще кое-что. Простите, открывать все тайны не буду. Так вот, у Алана на руках была пара экспериментальных артефактов.
– Один – переноса, – догадался Корри.
– А второй? – не выдержал Рийс.
– Алан боялся оказаться в ситуации, когда собственная магия будет ему неподвластна, – покачал головой старый артефактор. – Он, конечно, далек от кафедры Предсказательства так же, как и от кафедры Зельеварения, но… Эта мысль не давала ему покоя. Мои исследования продвигались во многом благодаря его настойчивости. И я сделал ему артефакт, с помощью которого можно получить энергию стихий практически в любой ситуации.
– И он воспользовался вашим изобретением.
– Да, – тяжело вздохнул магистр дар Лисс, – это очевидно.
И маг еще раз продемонстрировал присутствующим оплавленные кристаллы.
– Какому воздействию подверглись артефакты?
– Выброс магии. С четырех сторон. Хорошая работа. Работали слаженно, плюс – были использованы артефакты, блокирующие магию стихий и одновременно поглощающие собственную энергию мага. Мне они не известны, могу лишь предположить.
Магистры переглянулись.
– Мы выдвигаемся через час. Как нам этому противостоять?
– Надо посмотреть на местности. Пока… Сказать ничего не могу.
И Балжи дар Лисс стукнул палкой об пол. Рука сжала украшенный камнями набалдашник трости, и перстень на пальце артефактора вспыхнул лиловым пламенем.
«Диг…» – раздался тихий шепот.
Рийс вздрогнул, не веря. Маг вытянул вперед ладони, призывая всех замолчать, взглядом умоляя присутствующих не думать слишком громко, не спугнуть шелест в голове.
«Алан», – одними губами произнес безопасник.
«Диг… Я в плену. На острова не лезьте. Стихии бессильны. Выберусь. Тьма поможет».
– Рийс! – раздался с порога недовольный голос Верлиха дар Албертона.
Голос в голове исчез. Словно они напроказничали, будучи студентами, и разбежались, нарвавшись на гнев своего куратора. Тогда еще куратора, а ныне – Верховного мага.
Столько лет прошло, а он до сих пор вздрагивает от гневного голоса старика. Вздрагивает и тут же успокаивается. Потому что знает, какая это сила. Мощь. Защита. Как бы ни был силен ты сам, все равно необходимо верить в чью-то непобедимость. Так верит он до сих пор в Албертона. Так верят в Алана те, кого выбросило сегодня с островов.
Глава 5
– Генри…
Картер с трудом догнал девушку. Она резко обернулась.
Как всегда, у него перехватило дыхание. Под ученической мантией, будто змеиная чешуя, ее обтягивала блестящая черная кожа. Где уж она доставала эти свои костюмы и зелья, которые то превращали зрачок в узкую вертикальную полоску, как у демоницы, то радужку окрашивали в разные тона? Вот как сейчас. Один глаз синий, другой зеленый. Оба – любимые. Самые красивые глаза на свете. Белокурые локоны. Острый подбородок, чуть вздернутый нос.
– Да, Картер?
– Ты… как?
– У меня проблема.
– Что?
– Вот…
Генриетта сунула руку в карман мантии и раскрыла ладонь.