– Мирослава, -перебил Руслан, – давай я тебя домой отвезу, а? – держит руки наготове разнимать.
– Она не уедет отсюда, пока не расскажет правду, – жестко, у меня аж на секунду в животе скрутило.
Резко встаю ловя звезды в глазах. Делаю вид, будто не замечаю гнева Аида и его самого, – знаете Руслан, это блестящая идея, – вышагиваю в прихожую, стараясь идти ровно. Оставляя позади недовольное рычание.
– Друг, вы сейчас оба не в состоянии нормально говорить, потом. Тем более Динка мирно спит в кровати, проснется сама все расскажет, – спокойно говорил Руслан идя за мной.
Быстро обуваюсь, надеваю шубу. Вот так, на каблуках, чувствую себя на порядок выше и увереннее, несмотря на то, что меня потряхивает.
– Давай договоримся, – Амиран направился ко мне со всей грацией, – ты таскаешься где хочешь и с кем хочешь, но мою сестру в это не втягиваешь, маленькая гого, – шипит он с полным пренебрежением, тычет в меня пальцем будто указывая на место дешевки под его ногами.
Не знаю почему меня задело его мнение, отчего стало обидно до слез и если бы были силы – оправдания полились бы рекой. Но я настолько морально исчерпана, что не нахожу ничего красноречивее чем снять сапог и запустила в него, – Ты, ты, сам таскайся! а я не потаскуха! – слезы предательски заполнили глаза, не давая мне видеть, только ощущать какую-то потасовку.
– Сука, – вытерла слезу, тошнит от переизбытка чувств.
– А ты буйная, – тяжело дышит Рус, подпирая дверь в которую тарабанит Амиран.
– Да пошел он, давай ботинок , – обуваюсь и иду к лифту, стараясь остановить слезы, кусая губы до боли. – Не будет меня обзывать, – трясусь от обиды, словно меня облили ведром помоев.
– Гого значит девочка, – смеется Руслан, подпирая стенку лифта, – да уж Славка.
– Русик, – кривляюсь, уверена, что ему не нравилось, когда его так называют.
– Угадала, – облегченно выдохнул.
Мы сели в черный мерседес и поехали к выезду, нам навстречу показался знакомый bmw и Руслан тут же удивленно посмотрел на меня.
– Да, не врала, – пожала плечами не показывая своей радости от победы.
Рассматриваю в подстаканнике пачку сигарет, уверенности поприбавилось, пусть расскажет своему придурку боссу. Боже как мне хочется посмотреть на его лицо в этот момент. С ума сошла, точно, слишком много мужчин за один вечер! То густо, то пусто – закон вселенной.
За время пока мы ехали, я выведала у мужчины, что ему 29 лет, с Амиром они уже пять лет работаю и за все года – это первый его серьезный прокол.
– Что он теперь сделает? – даже представить страшно. Вопрос больше с целью узнать больше об Аиде.
Мы остановились возле кованых ворот.
– Ничего, Мир, не переживай. Если бы хотел, уже бы сделал, – прищурился смотря на меня и рассмеялся, – как же вы похожи.
– А тебе все смешно, – цокнула я, – спасибо и спокойной ночи.
– Спокойной, – продолжает хохотать.
Бегу во двор, смена сегодня не Ванькина, никто не встречает. Все ловлю себя на мыслях о мужчине, о своей буйной реакции на него.
В квартире темно и тихо. Господи спасибо, что мама спит. иначе я бы уже была на допросе.
Влетаю в душ, скидывая вещи на ходу, холодная вода не помогает, мысли о его горячих губах и больших сильных руках никуда не уходят, в голове картинки как он подчиняет меня себе, невообразимо как он хорош в постели. Черт, я хочу его, хочу до коликов в животе, как ни одного другого мужчину. Пальцы сами метнулись к влажному центру, который нагрелся до такой степени, что пульсирует требую внимания. Пробежалась по влажным складкам, не забывая трогать себя за торчащие соски. Вспомнив его эрекцию, о черт, какая у него была эрекция, на этом месте я подбираюсь к клитору и быстро начинаю выписывать круги указательным пальцем. Мне понадобилось минуты три, чтобы бурно кончить, зажимая рот рукой и корчась на дне ванной в конвульсиях. Заснуть после второго мощного оргазма в постеле, не составило труда, а вот не думать о нем кажется невозможным.
Глава 3
Мирослава
У моего оргазма появилось красивое мужское лицо. Не сказать, что расстроена, начнем с того, что я дома и между нами все было только во сне. Ох, как прекрасно оказаться в своей уютной девичья комнате, в белых тонах, с большим плюшевым мишкой от папы, небольшим белым столом с ноутбуком, белым пластиковым стулом на колесиках, с угловым зеркальным шкафом и множеством фото на стене в самых простых белых рамках из ikea, не профессиональные, а любительские, скорее даже случайные.
Такие же случайные как вчерашний день. Закрываю лицо руками, стыдно-то как за свои выпады, наверно я была похожа на дикарку или базарную бабу. Черт,черт,черт! Тихо смеюсь в белое одеяло, боже, Мирослава, позорище, на часах 4, еще маме объяснять где была.
– Уже проснулась? – после стука в двери показалась темная голова.
– Да, – папу я совсем не ожидала увидеть, села в кровати поудобнее, проверяя нет ли перегара.
– Продолжаешь спать в моей футболке? – сел на кровать напротив меня, сканируя с ног до головы.
Генерал смешно смотрится на розовом пледе, особенно в своей форме, даже мило. Но все же не надеюсь, что его подкупит мой жест, эту футболку из его шкафа стащила 5 лет назад, он долго искал ее, а потом, как-то зашел ко мне почитать на ночь детектив и поймал преступника в пропаже.
С опаской заглянула в свои же глаза, пока их обладатель тяжело вздыхает и потирает крепкие руки.
– Ты поздно пришла, мама сказала, что была в клубе? – допрос начался.
– Даааа, – медленно кивнула, не люблю когда он издалека заходит.
Этот мужчина знает все рычаги давления, пусть говорят, что ученик превосходит учителя, но мне до этого как до Китая пешим ходом.
– Мирослава ты была в клубе у Тваури, а потом уехала оттуда в машине без номеров. Ее брат поднял вчера на уши весь город, – намёки, гладко стелит.
Черт, черт, черт, от давления я начала щелкать ноготь об ноготь, замечая, что мой розовой маникюр совсем потрескался.
– Пап, все хорошо, нас позвал Яр, потом Ди стало плохо, я решила отвезти ее домой. Молодой человек на прекрасном сером BMW, здоровья ему побольше, – лучше бы я от хулиганов отбивалась, – спас нас, когда мы ждали такси, а на улице завязалась драка между какими-то парнями ,довез нас к Ди. Потом ее охранник, Руслан, привез меня домой.
– Мирослава, ты вообще в своем уме? Это тебе не Юг, – его глаза превратились в щелочке и это прямой сигнал о том, что он злится, – Петров тоже мне, разбаловал я вас.
– Пап, он тут ни при чем, я сама виновата, – гордо выступила, пусть лучше только мне перепадет, потому что Яру будет сто лет припоминать.
– Ты конечно, а кто еще, – он громко чихнул, – вот видишь, правда.
Конечно правда, что ж ты у нас такой суеверный? Нервно выдыхаю, перевожу взгляд на часы, на погоны.
– Мирослава, мне не нравится, что ты так близко дружишь с Дианой, я понимаю, встречаться, в кино ходить, кофе пить, но разъезжать по клубам и домам – это слишком. Потом мы начнем друг-друга обвинять в ваших гулянках, драки вот эти, – отвернулся от меня, а значит это не та причина, генерал-майор придумывает на ходу, этот ход мы знаем из разговора про секс.
– Поняла товарищ генерал-майор, не повториться, – приставила руку к голове, на что он расплылся в улыбке.
– Папа, я тебя люблю, – призналась, разглядывая его глубокую ямочку на подбородке и морщинки около глаз. Мой отец – эталонный служащий, квадратное лицо, плотное, но спортивное телосложение, всегда суровый взгляд, даже, когда шутит.
Нас прервала мама, войдя в комнату с синем ведром в котором стоял огромный букет белых пионов, – Это тебе, – поставила на маленький стеклянный столик перед креслом и выдохнула с облегчением поправляя бутоны.
Ну что за подстава Валентина Борисовна? именно это выражал мой взгляд.
– Откуда? – даже не смею смотреть на отца.
– Это ты нам расскажи, курьер не отчитался, – она развела руками, поправляя оранжевую блузку.
Папа тут же встал и направился к букету, затем передал мне маленькую открытку и вот две пары глаз смотрят на меня не отрываясь, заставляя меня дрожать.
– Читай, -приказной тон, но лучше бы он отдал приказ “упасть отжаться”.
– Перед тем, как прочесть прошу занести в протокол, что я об этом не знала и ни с кем не знакомилась, и адреса своего не давала, и еще я не виновата, – потираю глаза, оттягивая время перед расправой, потому что кто бы там ни был Зевс начнет метать молнии.
– Мирослава, – прервал папа, – Я могу прочитать, – сел и потянулся за открыткой.
– Ну нет, вообще-то это личное, – возмущаясь, падаю на подушки.
– Ой, а домашний арест дело родительское. А тебе с папкой повезло, мы тебе и браслетик на ножку наденем, – манипулятор.
– Вообще-то пользоваться служебным положением нехорошо генерал-майор, – открыла твердую бумагу с опасением смотря в глаза с грозовыми тучами, – Извини за вчерашнее. Амиран, – что? Амиран? господи, закусываю губу, чтобы не выдать щенячей радости.
Трясет, не пойму от чего, толи от предвкушения самого грандиозного скандала от папы, толи от злости “что вообще блять творит этот мужчина? что блять за игры?” А может от волнения и радости, цветы очень красивые.
– И это ты мне говоришь, что ничего не случилось? – указал на дверь, – Валя выйди, – приказы не обсуждаются, мама быстро прошмыгнула за дверь, плотно закрыв ее за собой. Предатель, с ней только в разведку ходить.
– Ничего и не было, мы просто чуть поругались, когда я выходила из квартиры, – убрала волосы за уши, пытаясь придать себе уверенный вид.
– Это что? – его брови сошлись на переносице и он резко повернул мою голову в право, – засос? Мира?
– Да пап! – испуг сковал меня, – плойкой наверно прижгла, точно плойкой, – развожу руками, – откуда у меня засосы?! – и правда блять, откуда? господи, вот тебе и приключения.
– Смотри мне, – погрозил пальцем, – Мирослава, будь осторожней, особенно сейчас. Твоих ухажеров я буду лично проверять и им точно не должен быть Тваури, – потер костяшки пальцев.
– Да ничего у нас не было! Правда, – обессиленно опустила руки на кровать. Чем я думала вчера? Засос? Понятно чем конечно, но вот греби последствия теперь.
– Ладно, верю дочка, а теперь мне нужно ехать, – посмотрел на меня с грустью, ох только не генеральское разочарование, – И Мирослава, до нового года никаких вылазок, помогай маме с организацией праздника, после праздников поговорим. И скажи Петрову,тренировки возобновляются в 20:00 через день, адрес скину, будем родительский контакт налаживать.
Ну вот и приехали, я не могу даже возмутиться, вернее это было бы бессмысленно, – Поняла папочка, – показала белые зубы в наигранной улыбке.
Налаживать родительский контакт означает валяния меня и Яра на матах и обучение самообороне.
До сегодня у нас не возникало проблем или недопонимания, потому что он редко вмешивался в мое воспитание, только профилактические беседы, но давайте будет откровенными, я никогда и не выходила за рамки приличного, отец не любил выделять свое положение в обществе. Мы с мамой – это как абсолютно другая часть его жизни, скрытая от посторонних глаз. Не скажу что он всегда такой суровый и холодный, у нас есть пару любимых занятий, например мы любим смотреть все фильмы, которые были номинированы на оскар и потом устраивать дебаты, любим шоколадное мороженое, в детстве мы собирали большие мозаики и он учил кататься меня на велосипеде, мазал мои первые ушибы. Меня не брали ни на один прием или праздник, не возили на служебных авто, я не училась в самых престижных вузах и он был категорически против, чтобы пошла по его стопам, поэтому когда я заявилась и сказала, что хочу быть следователем – дома был ураган, он так промывал мне мозг. Привез в отдел, кинул пачку дел на стол с самыми жуткими убийствами и заставил разбирать – вот такая у меня была летняя практика.
Ди: “Амир конечно меня отчитал, а тебе досталось от родителей?”
Я: “Ага, тоже из-за твоего братца, спасибо его прекрасному букету, можешь передать папа оценил, я до праздников под арестом”.
Конечно пока я приводила себя в порядок – не упускала шанса лишний раз засунуть нос в букет. Как он угадал с пионами? Мысли об Аиде заставляют меня улыбаться как дурочку, разглядывая засосы, которые напоминают о его горячих губах и самых страстных поцелуях, которые были в моей жизни. Я ведь и не знала, что можно испытывать такое влечение.
Набралась смелости и все таки вышла к маме на кухню, она сидит за круглым белым столом на четверых и пьет свой любимый зеленый чай, что-то просматривая в ноутбуке.
– Ну привет, гулена, – подвинула мне тарелку с печеньями.
– Привет, мамочка, – налила чай и села напротив.
– Может поешь сначала? – подала мне тарелку с ароматной овсянкой и ягодами.
Наша кухня была небольшой и выполнена в бирюзовых тонах с короткой шторкой, стеклянной дверью на балкон, где пара небольших кресел, столик, беговая дорожка и у стены высокая полочка для книг.
– Спасибо, – улыбаюсь при виде аппетитной каши, несмотря на волнение я всегда могла есть, абсолютно в любой ситуации, тем более вкусный завтрак.
– Мира, как так получилось, с этим Тваури?– заправила короткие пряди за уши, видимо что-то хочет спросить.
– Мам, все на самом деле было так, как я рассказала, – с ней конечно чертовски хочется поделиться, она всегда была в курсе всех моих отношений.
– Да что ты, – хлопнула в ладоши, не верит.
– Мам, правда. Мы чуть повздорили, наговорили кучу гадостей. Вот он решил извиниться, – все внимание перевожу на кашу, восторгаюсь ей причмокивая и облизывая ложку.
– Ох Мирка, мужики они знаешь, – вздохнула обреченно, – такие мужчины просто так ничего не делают, даже не извиняются,– убрала мою грязную тарелку.
– Валентина Борисовна, вы преувеличиваете, – стараюсь прикрыть шею волосами, чтобы еще и мама не заметила следа страсти.
– Ну дай Бог, дай Бог, – грозно сложила руки на груди, – какой конкурент у папки по букетам, он же теперь не успокоится, – смеется, предвкушая цветочный ларек в нашей квартире на ближайший месяц.
– Да уж, пойду к себе, нужно в душ и в порядок привести себя, вечером у нас самооборона, – целую в щеку и отправляюсь к себе наслаждаться букетом и мечтать о мужчине из запретного подземелья.
Глава 4
Мирослава
Папа активизировался, у нас не только выматывающие тренировки через каждый день, но и походы в кино. Не смотря на все синяки и ушибы, Петров счастлив как ребенок в рождество. Его отец в жизни мальчика не принимал никакого участия, кроме зачатия, поэтому Яр всецело ловит моменты с генералом.
А я все чаще ловлю себя на мысли, что совершенно забыла как сильно папа меня любит, забыла как поучает или болеет за меня скандируя на последнем круге выматывающей крос-фит тренировке “давай доча!ты сильная! Вольные не сдаются!” Вместо того чтобы спарринговать со мной, катает на плечах и кормит тонкой итальянской пиццей в нашем любимом кафе. Давно я его таким не видела, а скорее никогда.
Сейчас он скорее друг, который заказал нам всем одинаковую черную спортивную форму, заставил меня сесть за руль своего белого внедорожника, готовил завтраки, читал по вечерам детективы вслух пока я не усну рядом в его футболке. Кажется что мама даже начала ревновать. Потому что это только наше время, только наши суровые пацанские занятия, в отдельном ото всех мире. Генерал не перестает удивлять меня, ну как у него так получается? Воспитывать меня как мальчика с боксерскими перчатками и пистолетами, но при этом залюбливать как дочку и заставлять чувствовать себя папиной крошкой.
– Дядя Виталик просто сведет меня с ума, – смеется Яр, поправляя черную бабочку.
Вот уже час мы рисуемся перед огромным зеркалом в небольшой прихожей в квартире друга, здесь все выполнено под коричневый кирпич и в тон темного дерева: вешалка, галошница и небольшой пуф обитый коричневой кожей.