========== Экзамен ==========
Такси в очередной раз застряло в пробке. До вокзала было рукой подать, но машины едва не цеплялись бортами на шестиполосном шоссе, и Рей не смогла бы открыть дверь. Она сердито шмыгнула покрасневшим носом и уставилась в окно, по которому медленно ползли капли дождя.
Как она могла до такого скатиться? Крутила порнороман по переписке с незнакомцем, который оказался ее профессором. Потрахалась с ним в темноте и едва не сбежала, когда врубили свет, но на первый же грозный окрик сложила лапки и сдалась папочке, как послушный котенок! Кто в наше время боится вылететь из университета? Тут же не распроклятый Хогвартс, палочку волшебную не отберут! В другой бы поступила!
Рей мучил стыд. Ей противно было на себя в зеркало глядеть. Она могла бы уйти вчера. Ничего бы Бен-Рен ей не сделал. Более того, самого факта переписки со студенткой достаточно, чтоб выставить вон его самого, и преподавателем ему не быть тогда. Но она так хотела внимания именно от Бена, так часто представляла своего профессора на месте безликого Кайло Рена, что сама себе разрешила остаться. Типа он ее запугал и шантажировал. Телефон провибрировал — легок на помине.
KyloRen: Где ты?
KyloRen: Прости меня!
KyloRen: Мы должны поговорить!
KyloRen: Ответь мне, Рей!
Рей не ответила. Она затолкала телефон как можно глубже в рюкзак. Потом снова достала и выключила вибрацию. Палец завис над иконкой удаления приложения. Потом Рей опустила руку. Ей не хотелось переписываться с Кайло. То есть с Беном. Ничего уже не будет как прежде. Но и удалить мессенджер прямо сейчас рука не поднималась. Рей просто не могла! Недели залипания в телефон и нетерпеливого ожидания ответа. Часы дрочки под его строчки — стихи просто. Поэма о страданиях юной озабоченной идиотки!
Она вчера после секса долго лежала в его объятиях. Это было хорошо — тепло, уютно. Она чувствовала себя маленькой и защищенной. И не хватало всего лишь нескольких слов о том, что она не просто секс-кукла для него. Да, он сказал в порыве страсти слово «влюблен». Но Рей не поверила. Влюбленные так себя не ведут — для него это была часть игры, и только. Поиграл и уснул. Ни «так больше продолжаться не может», ни «давай встречаться», ни-че-го!
Она выскользнула из его рук. В полутьме подобрала платье, надела. В холле выяснила, что наизнанку, но плохие приметы уже были ей не страшны. В лифте обулась, прошла мимо регистрационной стойки, сжимаясь от стыда и страха, ведь карточку оставила наверху, сама не помнила где. Но на нее просто не обратили внимания. И Рей сама вызвала такси, добралась до собственного мотеля — на две звезды дешевле, типа университет оплатил. Прихватила свои вещи и отправилась на вокзал. Прощай, конференция! Рей завтра же заберет документы и поступит… да хоть на филологический! Только бы подальше от мудака Бена Соло.
На вокзале было людно. Рей смогла взять билет на проходящий поезд, у нее было около часа. Она подумала, что надо бы поесть, но при виде недешевых сандвичей в привокзальном кафе ей стало дурно, желудок подкатил к горлу. Поэтому Рей давилась кислым кофе из картонного стаканчика и считала минуты до отбытия. Кофе оказался вдвойне гадким — зов природы настиг Рей на пути к вожделенному поезду, пришлось спуститься на уровень ниже, в ближайший туалет.
Туалет оказался платным — Рей уплатила дремлющей кассирше и вошла в довольно чистое помещение с раковинами, зеркалами и рядом однотипных кабинок, где был не только всеобщий друг унитаз, но и биде. Заодно освежилась после бурной ночи, потому что из отелей убегала так, словно за ней гонятся. Ничего, скоро все закончится. И больше никогда, никогда она не будет знакомиться через интернет! Только реал, только хардкор!
С этими мыслями Рей вышла из кабинки и завизжала. Точнее, хотела завизжать, но Бен Соло зажал ей рот рукой.
— Я повесил табличку «Уборка!», — быстро сказал он, всей мощью тела удерживая Рей — У нас есть примерно полчаса. И мы должны поговорить. Я догадался, что ты будешь на вокзале, успел посмотреть расписание. Следил за тобой. Прости меня, Рей. Я не хотел!
Рей попыталась ударить его коленом в пах, но он скрутил ее и уложил животом на край раковины. Прижался к ней — не специально, просто пытался обездвижить. У Бена, конечно, стояло. Рей с яростью взглянула на него через зеркало. Нет, он не был похож на маньяка-сталкера. Растрепанный, растерянный, губы чуть подрагивают, взгляд как у психа.
— Рей, прекрати! Ну, пожалуйста! — выдохнул он, сдвигая руку с ее губ. — Только не кричи!
— А то что? Выпорешь меня, папочка? Ну, давай, вот она я! — подначила его Рей.
— Прекрати, или мне придется! — Бен подыграл.
Рей молча прокусила ему ладонь до крови. Бен выругался и шлепнул ее по заднице. Звонко так, с оттягом. Раз, другой, третий — и остановился. Зеркало отразило ужас на его лице.
— Небеса всеблагие, Рей, я не хотел! Прости меня! — и Бен рухнул позади нее на колени, задрал подол и покрыл нервными поцелуями красные следы на ее ягодицах. — Я заигрался! Я просто хотел быть с тобой! Рей, я думал, ты хочешь другого! Крутого Кайло Рена! Я был для тебя тем, кого ты хочешь!
— Отойди от меня, — попросила Рей; Бен отошел.
Он снова начал умолять:
— Пожалуйста, дай мне шанс. Дай нам шанс! Я сделаю, как ты хочешь. Я действительно люблю тебя!
— Ты врал мне! — возмутилась Рей.
— Ты мне тоже! — Бен сильно покраснел и стал сразу выглядеть как мальчишка, который уличил товарища в нечестной игре.
— Если б ты не был идиотом, если бы признался сразу и без этих тайных лекций по мастурбации, — горько сказала Рей, — то я бы ответила, что люблю тебя.
— Любишь? — Бен поразился. — Но как? Когда ты?.. Кого ты любишь, меня или Кайло?
— Кайло и есть ты, — Рей пожала плечами. — А я люблю своего профессора по математике. Любила. Теперь я не уверена, что я чувствую, кроме стыда и унижения.
— Любила? А сказала, что твое сердце свободно! — гений логики Бен Соло сразу нашел дырку в ее «белом пальто». На это Рей нечего было возразить, она скрестила руки на груди и пожала плечами.
С минуту они пялились друг на друга. Наконец Бен спросил:
— Я могу что-то сделать? Ну хоть что-нибудь? Моя вина больше, а за шантаж меня мало в унитазе утопить. Хочешь — проверни это, я даже сопротивляться не буду, — и кивнул на ближайшую кабинку.
— Я не хочу делать тебе больно, — сказала Рей, отводя глаза, которые снова наполнились слезами.
— Давай попробуем еще раз, — настаивал Бен. Кажется, он чуточку пришел в себя, обрел надежду. И это снова разозлило Рей.
— Попробуем, — кивнула она. — Если испытание пройдешь!
— Какое? — Бен затрепетал. Он жаждал наказания и искупления.
Рей глубоко вздохнула и начала:
— Мы не увидимся три месяца. Я переведусь на другую специальность, ты больше не будешь учить меня. Мы не будем переписываться. Если за это время ты не сбежишь к более доступной девушке-по-переписке, мы еще раз поговорим.
Едва ли она могла бы шокировать Бена сильнее. Его рот приоткрылся, но он и слова сказать не смог.
— Согласен, папочка? — припечатала Рей. — Котенок хочет в надежные руки! И боится быть потом выброшенной на улицу за ненадобностью!
— Рей, как ты могла только подумать!.. — Бен задохнулся от гнева и боли, ясно читавшихся на его лице.
— Или так, или все то же самое, только без трех месяцев, навсегда! — Рей настаивала. Ей было нужно это, чтоб вернуть самоуважение, вернуть себя. Она не шлюха, и докажет это! Хотя бы себе…
Бен быстро поднял руки, сдаваясь:
— Хорошо, три месяца, как скажешь! Не будем видеться! Рей, я не глядел на других женщин давно! Я клянусь, тебе даже не нужно меня испытывать!
— У меня поезд через десять минут, — устало сказала Рей, ее будто покинули все силы. — Отпусти меня.
— Пожалуйста! — Бен встрепенулся, — Позволь доставить тебе удовольствие напоследок. Просто… просто чтобы на хорошей ноте сделать перерыв, чтоб ты не помнила меня мудаком!
— Нет, — Рей замотала головой.
— Я просто отлижу тебе, как и обещал в переписке. Я даже дотрагиваться до себя не буду! Ну, прошу тебя! — Бен так забавно умолял, словно этот недосекс был предсказанием, что случится через три месяца и случится ли вообще.
Рей пришла в голову дикая идея, продиктованная явно злостью.
— Тогда дополнительное условие! — потребовала она. — Ты эти месяцы даже дрочить не будешь! Вообще! И я узнаю, поверь! Справишься, папочка?
К ее удивлению, Бен торопливо закивал и снова упал на колени. Ему пришлось сильно согнуться — почти что встать на четвереньки. Он сунулся под платье, отодвинул в сторону трусики Рей, не позаботившись их снять. И стал облизывать ее складочки — уже влажные, к ее стыду. Раздвинул пальцами ее киску, присосался к клитору. Лизал Рей и трахал языком, терся носом, сам стонал — и делал все так самоотверженно, будто самый важный экзамен в своей жизни сдавал. От того, что сам профессор Бен Соло перед ней на коленях и работает ртом над ее киской, Рей кончила быстро-быстро. Она даже успела на поезд.
Бен проводил ее, но поцеловать себя Рей не позволила. И он стоял на перроне и смотрел на нее сквозь мокрое стекло, пока наконец распроклятый поезд не тронулся. Рей достала телефон из сумки и увидела новое сообщение.
KyloRen: Я люблю тебя.
Рей удалила мессенджер с перепиской.
Комментарий к Экзамен
Всем привет! Простите за долгое ожидание, мы изо всех сил занимались группой! Обязательно зайдите в наш Орден Кайло Рена (https://vk.com/club175750991) - там не только ежедневные авторские шутки, арты и прочие радости! С завтрашнего дня только в группе выкладываем новый фанфик-интерактив, где вы сможете влиять на сюжет!
А от профессора остался горяче-стеклянный финал, и я передаю профессорскую указку Скофи;)
========== Новый семестр ==========
Три месяца — это не слишком много. Всего лишь девяносто дней, в которых две тысячи сто шестьдесят грёбаных часов, а секунд… А кто сказал, что он считает? Это было бы глупо. Это было бы… Да кого он обманывает!
Бен знал, что накосячил, причём совсем не по-детски, и теперь вполне заслуженно за это расплачивается. Он понимал, что просьба Рей вполне оправданна, что её неуверенность и разочарование в нём имеют твердую основу, только кому от этого легче? Не ему, уж точно.
Он всё испортил! Впрочем, ничего удивительного. Подобное случалось с ним с поразительным постоянством. И до недавнего времени ему было вполне комфортно жить с осознанием, что он постоянно ранит каким-то образом чьи-то чувства. Вот только когда дело коснулось Рей, сердце его и разум яростно воспротивились одной лишь мысли, что он причинил боль единственной женщине, сумевшей пробраться в его очерствевшее сердце.
Поэтому в ту же секунду, когда чёртов поезд медленно тронулся вперёд, увозя от него любимую девушку, Бен решил непременно всё исправить. Он вернёт её, чего бы это ни стоило. И если ему придётся побыть вдали от неё так долго — что ж, Бен пойдёт на это. Хотя Рей указала конкретный, невероятно долгий промежуток времени, с которым в ту секунду он едва ли мог смириться. Три месяца, гребаный квартал, чертверть распроклятого года! Но Бен сделает всё, что в его силах, и даже больше. Он завоюет её доверие… Её любовь.
***
Он усомнился в своём поспешном решении буквально через пару дней, когда, вернувшись в университет, не увидел Рей на своей лекции.
Каждая клеточка тела буквально завопила о том, чтобы он немедленно отыскал её и заставил вернуться в эту грёбаную аудиторию. Бен вообразить себе не мог, каково это — не иметь возможности видеть её хотя бы несколько минут в день, не находиться в одном помещении, не слышать её голоса. Даже мысли об этом доводили его до предела. И о чём она только думала, потребовав от него держаться подальше? О чём думал он, соглашаясь на это безумие? Чёрт, едва ли он вообще соображал в ту секунду, когда добровольно подписывал себе приговор. Он же свихнётся, с ума сойдёт, пока эти чёртовы три месяца подойдут к концу…
Яростный порыв отпустил Бена, едва перед глазами возник её полный слёз взгляд, которым она пригвоздила его в месту на том чёртовом вокзале.
Рей просила дать ей время, а он пообещал исполнить её желание. Так кем же он будет, если нарушит своё слово? Мудаком, видимо.
Лишь поэтому ему удалось взять себя в руки: помогла гордыня. С того самого дня он с головой окунулся в дела, цепляясь за любую возможность поработать сверхурочно, лишь бы на размышления проклятые времени не оставалось.
Каждый чёртов день он просыпался с мыслями о ней. Как придурок помешанный представлял, что вот сейчас он повернёт голову и увидит её рядом с собой — сонную и до головокружения прекрасную. В эти моменты после пробуждения он позволял себе понежиться в воспоминаниях, после чего не без труда запихивал их куда подальше и начинал свой обычный день. Умывался на автомате, одевался, ехал в университет, где до самого вечера гонял студентов по уже пройденным и новым темам, дополнительно занимался с отстающими лентяями, составлял планы лекций и семинаров на следующий день и отправлялся домой — где, скорее по привычке, нежели по необходимости, разогревал в микроволновке ужин, ел, принимал душ и ложился в кровать. И вот на грани между сном и явью он снова нырял в болезненные, но до дрожи приятные воспоминания. Мысли о Рей одолевали, не соглашаясь оставлять его в покое, но едва ли Бен по-настоящему хотел остаться хотя бы без мыслей о ней.
В темноте он ломал голову: почему так случилось, что его жизнь превратилась в нечто подобное? Ведь до встречи с Рей он жил точно так же — причем годами, с полнейшим отсутствием секса, и даже не искал лишний раз грёбаной возможности подрочить! — и его это вполне устраивало. Так что же произошло, что стряслось с ним, что его так перетряхнуло?
Ответ на этот вопрос всегда был один и тот же: Рей.
Она перевернула всю его жизнь вверх тормашками. До ручки его довела, а потом взяла и исчезла, оставив Бена наедине с гложущим нутро чувством пустоты и непрекращающегося одиночества.
Каждую ночь засыпая с мыслями о ней, он просыпался… Ах, да.
***
И всё шло своим чередом — если не славно, но по крайней мере терпимо.
Жизнь, в которой не было Рей, стала отвратительна на вкус. И если Рей думалось, что у него появится желание закрутить роман с кем-то помимо неё, что ж… Она глубоко заблуждалась. Ведь с появлением Рей все остальные женщины мира оказались для Бена потеряны. Или он для них — в зависимости с какой стороны посмотреть.
Первый месяц — двадцать девять дней, если точнее — он не слышал о ней, не видел её. Даже случайно он таки не встретил ее в одном из многочисленных коридоров университета, и вовсе не ощущал её присутствия. Она будто сквозь землю провалилась — или нарочно его избегала, и Бен не знал, что из этого хуже.
Складывалось неприятнейшее ощущение, будто её и не было в его жизни, будто он выдумал всю эту историю, навоображал себе чёрт знает что, а теперь мучается, с ума сходит по той, что живет лишь в его покоцанном воображении.
Это ощущение улетучилось, едва он заметил её одним морозным утром перед главным входом в университет. Рей, а это была, безусловн,о она, стояла в компании студентов со своего нового потока. Едва увидев её, Бен остановился, замер, как вкопанный. И в тот момент, когда их взгляды встретились, ему показалось, что время на мелкие осколки разлетелось, рассыпалось, попросту перестало существовать. Она звонко смеялась над чем-то, запрокинув голову к затянутому тучами небу, но, стоило ей заметить его, весёлый смех оборвался, как по щелчку пальцев.
От мороза её щёки раскраснелись, ореховые глаза блестели, и ему показалось, что в тот момент она была прекрасна, как никогда прежде.
Как же он по ней соскучился!
Огромных усилий ему стоило отвести взгляд и, собравшись с духом, пройти мимо. Как сильно ему хотелось подойти к ней и, сжав в объятиях, никогда больше не отпускать. Однако он этого не сделал. Пока ещё рано, так ведь? Она ведь просила дать ей время… Чёртово время!