Следуя дружескому порыву, Гермиона незаметно убавила огонь соседнего котла и взяла горсточку высушенной крапли. Как раз такое количество нейтрализует цвет и успокоит реакцию.
«Только посмейте» — раздалось тихое предупреждение в голове.
Гермиона вздрогнула. Профессор сидел за своим столом и смотрел прямо на нее. Ее ладошка с ингредиентом превратилась в кулачок и замерла на полпути к чужому котлу. В ушах застучала кровь. Удивлённая и одновременно возмущенная, она поджала губы и вернулась к работе. Впервые оставалось непонятным, как реагировать на профессорскую наглость. Он бесцеремонно залез в голову!
Для начала Гермиона успокоилась и представила прочную кирпичную стену. Уж из своей головы неприятного гостя она выгонит. После трёх пособий по окклюменции в инвентаре ее знаний был только элементарный ментальный блок, который она возвела с надеждой больше не слышать хриплого баритона изнутри. Все же не приятное чувство.
Совсем скоро в котле за соседним столом забулькало громче, и тревога Гермионы возросла. Друг ничего не замечал, а синий цвет варева, как назло, усиливался. Зелье зловеще темнело, как тучи перед ураганом. Нос тронул кисловатый, едва уловимый запах. Гермиону накрыла мерзкая безысходность. Любую попытку помочь Снейп пресечет. Он ясно дал понять, что лично сварит ее за это. Его зоркие глаза следили за ней, словно это она вот-вот взорвет класс.
Над гриффиндором навис очередной провал. Зелье покрылось плотной перламутровой пенкой, и у Гермионы запершило в горле. Каждый, кто не раз читал инструкцию по безопасности, при виде этого слышал вопящую сирену в голове. Гермиона же давно выучила правила наизусть и теперь ощущала собственный пульс, который будто в издевку щекотал нервишки. Она быстро прикинула в уме последствия: резкий взрыв, незаметные ядовитые испарения и ожоги. Первым на роль жертвы был Невилл. Ему точно не отделаться волдырями и крупными ранами! Затем она, Гарри и Рон.
«Только дайте мне повод, мисс Грейнджер».
Ментальный блок полетел к чертям.
Она продолжала делать вид, что сосредоточена лишь на своем проекте. Окклюменция уже перестала играть важную роль. Стало ясно, что Снейп собирается дождаться самого опасного момента варки и снять с гриффиндора пятьдесят очков. Ему было абсолютно плевать на риски! Не волновало его и то, что многие могли травмироваться! Жидкость, плотностью с кисель, нагревалась до ста сорока градусов и, в отличии от кипятка, долго остывала. Ожоги будут больнее. А она не могла такого допустить ни как староста, ни как подруга! Палочка выскользнула из рукава в одну секунду.
Почему профессор это допускает? Неужели он обезумел? Неожиданно Гермиона замерла. Холодная бледность волной прокатилось вдоль всего тела. Дело крылось в ядовитых парах. Никто не учует их, не поймет, что заражен, не предпримет никаких действий, и тогда…
Снейп усмехнулся.
Перламутровая пенка утолщалась. Гермиона наступила Невиллу на ногу, но тот всего навсего улыбнулся и элементарно не заметил бледности подруги. Гарри резко поднял руку.
— Профессор, мне плохо! Можно выйти? — протараторил он.
Снейп закатил глаза и отвлекся:
— Мистер Поттер, прекратите блефовать, ваше лицо румянее, чем у мисс Браун.
Рон хмыкнул и снова покачал головой.
— Невилл, зелье! — воспользовавшись ситуацией, тихо прохрипела Гермиона, и только тогда друг заметил ошибку.
Ну же, Невилл, охлади его, сбавь огонь, обезвредь краплей!, — думалось ей. Но Невилл скорее вылил бы зелье в унитаз, чем додумался до такого. Стали вздуваться пузыри. Гермиона чувствовала магическую пульсацию. Консистенция густела. Не долго думая, действуя по стандартной схеме безопасности, Невилл сделал ошибку. Он выключил огонь.
Коварство Воодушевления заключалось именно в этом! Такой прием ухудшал ситуацию.
Гермиона вскинула палочку, чтобы предотвратить последствия.
— Экспеллиармус! — Снейп ударил заклятьем, руку слегка обожгло, а палочка отлетела к стене.
— Кому и нужно выйти, так это мисс Грейнджер, — глаза Снейпа лихорадочно горели. Он злобно улыбался, что становилось страшно. Гермиона кожей чувствовала липкое напряжение, повисшее в душном классе.
Когда Гермиона сглотнула комок в горле, прогремел взрыв. Её оттолкнула магическая волна. Невилла сбило на пол вязкой консистенцией, и он завопил от боли. Джинни вскрикнула. Гарри бросился к другу, но Рон схватил его за локоть и остановил.
— Отпусти!
Быстро опомнившись, Гермиона подлетела к раненому.
— Всем стоять! — рявкнул Снейп, и студенты опешили. В их глазах мелькала паника, но они боялись и пошевелиться. Снова повисла тишина, выражавшая подчинение. Никто не рисковал противостоять бывшему пожирателю. Даже великий Гарри Поттер молчал!
— Но, профессор Снейп, он получит отравление, а вместе с ним и мы все! — воскликнула Гермиона и упала на колени рядом с Невиллом. Салфетками, по-маггловски, она стала утирать остывающую консистенцию, мотать головой. Её лицо исказилось от сострадания, когда она увидела покрасневшую кожу с вздувающимися волдырями.
Снейп преспокойно наблюдал.
— Именно, мисс Грейнджер. Я сказал стоять, Поттер. Кто выйдет из класса до окончания урока, тот не выдержит и часа. Я надеюсь, вам хватит ума догадаться, как сделать так, чтобы свежий воздух не раздробил вам лёгкие после звонка. У вас осталось пятнадцать минут.
— Да вы спятили!
Повисла тишина. Слышалось только дыхание Невилла. Лавгуд схватила за руку Гарри и запищала:
— Гарри, что нам делать, что?!
Джиневра Уизли сверкнула глазами, но открыла учебник. Там ничего не говорилось о мерах предосторожности. Это стоило изучать в дополнительном материале. Теперь на лицах каждого стояла бледность, но Гермиона не замечала этого. Она нащупала свою палочку и с презрением посмотрела на профессора.
— Минус двадцать очков с гриффиндора, мистер Лонгботтом, — его взгляд не задержался долго на бледном, вот-вот готовом потерять сознание студенте. Зато черные брови поползли вверх и Снейп будто удивился, увидев лицо Гермионы Грейнджер. Та отвернулась, наколдовала себе и Невиллу воздушные пузыри и дрожащими руками постаралась залечить ожоги. Она уловила кисло-сладкий привкус яда, но тот иссяк, словно малек в глубоком водоеме. Постепенно ее дыхание выравнивалось.
Ко звонку пузырь был на каждом. Снейп выгнал их и приказал идти к Помфри — проветриваться.
Гермиона, Гарри и Рон помогли Невиллу дойти до больничного крыла. В этот раз мадам Помфри не причитала. В предательском молчании, будто и не порицает Снейпа, она раздавала зелья, а Невилла погрузила в сон. Безнаказанность возмущала Гермиону, и она пообещала себе неминуемо сообщить о происшествии директору Макгонагалл.
Внезапно вспомнив о собрании, Гермиона ринулась в свою комнату за маггловскими книгами по пиару. Только там слабо заныла ладонь. Поспешно намотав колдобинт, девушка выскочила в коридор.
Чем сильнее она спешила к директрисе, тем больше болела голова. Мысли метались от Невилла к негодяю Снейпу. Едва ли найдется что-то, что переубедит ее. Профессор Снейп — мерзавец и психопат. Возможно ли, что после победы он спятил? Человек, спасший ему жизнь, едва не погиб, получил ожоги второй степени, а он не предпринял даже элементарного! Не говоря уже о том, что он явно догадывался о ее знаниях, но так и не разрешил помочь! Всю ее буквально колыхало изнутри от досады, обиды, гнева.
Почему? Почему он считает, что может так с ними поступать? Она могла бы понять и оправдать его нелюбовь к ним во время войны. Он был пожирателем. Жизнь требовала игры от него. Но что теперь? Его оправдали тихо, без сенсации. О звании героя войны и говорить не приходилось. Министерство лишило его всех медалей и званий. Общественность же просто забыла об этом. Даже Скиттер сочла, что будет достаточно одной статьи о шпионе ордена. Все знали, что он оправдан, но все так же не доверяли. И если раньше Гермиона жалела его, то сейчас презирала и тайно, в глубине души, злорадствовала.
Она остановилась у кабинета Макгонагалл, но так и не постучала. Рука ее повисла в воздухе.
— Хорошо, я дам время тебе подумать… Можешь озвучить свой ответ завтра, — профессор Макгонагалл говорила спокойно и тихо.
— Минерва, я не школьник, которого можно просто закинуть в котел абсурда. У меня достаточно забот и без того, чтобы снова плясать под дудку Министерства, — голос профессора Снейпа оставался таким же бесстрастным. Гермиона вздрогнула. Ей не хотелось пересекаться с ним. Можно же зайти и в другой раз, верно? Девушка уже собиралась развернуться, как услышала:
— Тогда мне придется тебя уволить. Тайну твою я, конечно, не раскрою, но ты и сам понимаешь, какие подозрения мы пустим…
Гермиона нахмурилась. Какая ещё тайна может быть у профессора Снейпа? Разве когда-нибудь профессор Макгонагалл скрывала чьи-то тайны, с помощью которых можно вот так просто манипулировать? Или она узнала о сегодняшнем инциденте?
Гермиона одернула себя. Это не ее дело.
— Нет, я не собираюсь возиться с группой неумех, которые краснеют лишь от одного строгого взгляда, будто в аванс за будущие ошибки.
Невыносимый, презирающий и холодный голос, которым Снейп говорил о студентах, взбесил ее. Внутри что-то щелкнуло, словно разрушилась вера во что-то. Нет, в кого-то.
Этого человека она всегда защищала? Об этом человеке она пеклась после войны? Его ли пыталась оправдать?
«Более никогда такого не повторится. Слышите, Снейп?! Вы же любите подслушивать чужие мысли, правда? Вы действительно упырь, а не профессор! Будто вас когда-нибудь любили студенты! Все взаимно!» — подумала Гермиона с гневом, но быстро остыла. У нее сложилось чувство, будто вся кровь вылилась из вен и снова влилась, когда дверь распахнулась. Во взгляде Снейпа было что-то, от чего хотелось бежать.
Гермиона гордо выпрямилась. Снейп прошел мимо, его мантия уколола колени, и она не заметила, что взгляд Снейпа скользнул по ее руке.
— Мисс Грейнджер! Заходите!
Комментарий к Больше не профессор
Сам фанфик все же переходит в макси. Главы получаются большими, уф))) Надеюсь, вы не сделали ошибочных выводов по первой главе о Гермионе и Снейпушке) Читайте и наслаждайтесь!
Люблю *сердечки*
========== Кастинг ==========
После того, как вводная лекция в маггловский пиар удовлетворила Минерву Макгонагалл, Гермиона спокойно выдохнула и вернулась гостиную Гриффиндора. Про Снейпа она не сказала ни слова. Сама она остыла, а ябеды, которые донесут весточку директору, найдутся всегда. Сейчас хотелось принять душ и смыть грязь сегодняшнего дня. Усталость давала о себе знать. Единственное, что грело ее мысли, — будущий спектакль. Директриса рассказала о театральном фестивале и намекнула Гермионе принять участие в постановке.
Министерство прислало на выбор три сценария: И. Гёте «Фауст», Дж.Б. Шоу «Оружие и человек» и У. Шекспир «Антоний и Клеопатра».
— С точки зрения пиара, нам следует выбрать такой сюжет, который потрясет общественность, о котором все будут говорить, где будет интрига и профессионализм. Как вы думаете, профессор, кто в нашей школе мог бы сыграть главных героев этих трех пьес на высшем уровне? — спросила тогда Гермиона и вежливо улыбнулась, скрывая свое тайное желание. Она не хотела брать ответственность за выбор сценария. Случайно подслушанный разговор — доказательство того, насколько серьезно настроена Макгонагалл. Гриффиндорство гриффиндорством, но когда директриса сердита, лучше с ней не связываться. Она даже ультиматировала Снейпа!
— А что посоветуете вы? — внезапно спросила Минерва и положила очки на стол. Гермиона помедлила.
— Мне нравятся все три произведения, профессор. Я не уверена, что смею оценивать таланты студентов и преподавателей…
— Но вы же читали эти маггловские повести…
— Пьесы.
— Читали?
Гермиона раскрыла от удивления рот. Она никогда не думала, что декан гриффиндора, ее уважаемая наставница и кумир для подражания, никогда не читала классику европейской маггловской литературы. Сама же Минерва выглядела смущенно, словно стыдилась, как нашкодившая кошка, своего невежества. Пришлось тактично улыбаться и брать дело в свои руки.
— Читала, мэм. Первая о нравственном выборе, вторая — комедийная постановка о войне, а третья о любви. Могу рассказать, но лучше принесу!
Глаза у Гермионы загорелись, она заулыбалась своей детской непосредственной улыбкой, и Минерва с теплом на душе кивнула.
— Приносите все, однако выберем одну и сейчас.
Решающий момент настал. Если и участвовать в спектакле, то только в одном. В ее любимом. Гермиона затаила дыхание и с ожиданием посмотрела на директрису. Та усмехнулась и ткнула пальцем на пособие по пиару.
— Надеюсь, я хорошая ученица, мисс Грейнджер. Сейчас 1999 год, мы только пережили войну. Раны свежи, и комедия про оружие и человека нам не подойдет. Да, говорить о нас будут, но в негативном ключе. Мы и сами не захотим высмеивать военную тематику. Это вульгарно!
Гермиона закивала.
— Что насчет нравственного выбора, то его рассмотреть можно, но теперь, когда Воландеморт пал, а Гарри победил, благодаря силе любви, я считаю, что нам следует взять Шекспира. Каков там сюжет?
Лицо Гермионы засветилось, но она быстро взяла себя в руки и принялась за рассказ:
— Это долгая история, мэм. Но если кратко, то влюбленные триумвир Марк Антоний и Клеопатра наслаждаются друг другом, их ничто не заботит. Однако в мире шаткое положение между Цезарем и Липидом. Когда жена Антония, Фульвия, поднявшая мятеж против Цезаря, умирает, Антоний покидает Египет. Тем временем затевается война. Клеопатра, как женщина, покинутая любимым, не находит себе места во дворце.
Помпей, желающий захватить мир, строит козни, и Цезарь обвиняет Антония в оскорблении гонцов и в том, что подбивал Фульвию к мятежу. Во избежание войны решают женить Антония на сестре Цезаря Октавии. Когда об этом узнает Клеопатра, то приходит в ярость.
— Вот же мерзавец! — воскликнула Минерва и покачала головой.
— Погодите. Клеопатра тоже затеет политическую игру. Таковы были нравы, мэм. Так вот, Антоний возвращается в Египет, где у него с Клеопатрой вновь вспыхивает страсть. Цезарь в обиде за сестру, он перебрасывает войска в Грецию. Антоний и Клеопатра решают биться с ним в море. В разгар морского боя корабли Клеопатры поворачивают назад, и Антоний плывет за ней. В Александрии, подавленный, он обвиняет Клеопатру за унижение, но не терпит ее слез и прощает. Цезарь наступает, и Антоний просит у него помилования и разрешения жить в Египте. Клеопатра же молит оставить ей египетскую корону для потомства. Цезарь отказывает Антонию, но Клеопатре предлагает заключить сделку и предать ее возлюбленного.
Антоний, узнав об этом, вызывает Цезаря на поединок. Битва развивается успешно для Антония, но на второй день сражения измена египетского флота вырывает победу из его рук (вот тут Клеопатра и затеяла свою игру). Антоний уверен, что предан. Увидев царицу, он набрасывается на неё и так пугает, что Клеопатра запирается в гробнице и имитирует суицид. Раздавленный горем Антоний не видит смысла жить и кидается на меч. Посыльный царицы опаздывает. Умирающего относят к Клеопатре. Он говорит ей о своей любви и молит искать защиты у Цезаря. Но что вы думаете? — Гермиона замолчала и грустно улыбнулась.
Макгонагалл изогнула бровь.
— Что?
— Цезарь предлагает ей сдаться и прийти к нему на поклон, ведь у нее нет другого выхода. И Клеопатра просит слуг тайно принести ей ядовитых змей. Она погибает, чтобы не достаться врагу. Царицу хоронят рядом с Антонием. Конец. Конечно, на самом деле, все было не так сказочно и красиво, но есть что-то романтичное в их любви. В любви не только друг к другу, но и к своим государствам.
Минерва вытянула губы трубочкой, а это означало, что у нее имелось противоречивое мнение насчет истории. Трагичная любовь не совсем подходила им. Но, совершенно неожиданно, ее глаза вспыхнули идеей. Она воскликнула: