Северус подарил своей жене престранный взгляд и попросил подойти. Нет, она точно сегодня ляжет к себе. Сейчас приступы нежности, а ночью может и действие зелья закончится. И что тогда? Да она возьмет его не спрашивая…
— Миссис Снейп, — хриплым голосом сказал Северус не в силах скрывать улыбку. Вся ситуация его очень забавляла. — Уж как-нибудь я постараюсь сдержать ваш порыв. Хотя удержаться даже мне будет трудно…
— Эй! Не читай мои мысли! — возмутилась Гермиона, в миг представившая, как он вжимает ее в матрас, пытаясь “сдержать ее порыв”.
— Твои мысли слишком громкие, дорогая. Поставь блоки. Да и к тому же в мерах строго пресечения я завел бы тебе руки над головой, полностью обездвиживая. Это было бы крепко, но мягко, мы же не хотим доставить тебе боль.
Черные глаза смотрели так пронзительно, они, словно тончайшие нити паутины, мягко обволакивали ее всю, закутывая в кокон, делали девушку беззащитной и своей. Гермиона снова пришла в смущение и одновременно обрадовалась, причин для последнего она не нашла, да и никакой логики это снова не поддавалось. Только любовь…
Гермиона посмотрела на старинную книгу в его руках и прочитала указанный им абзац, в котором чернилами по папирусу написано о магии на снах, досконально описаны методы влияния, рассказано об опасности и прекрасная демонстрация отсутствия мер борьбы с этим. Значит, придется спать вместе. Ох, не обнять бы его ненароком, как в первую ночь.
— Так что я не отпущу тебя к себе. Глупо надеяться… — протянул он с приподнятыми уголками губ, словно старался сдержать улыбку.
— Почему ты улыбаешься? — возмутилась вновь девушка. Она не видела ничего забавного.
— Блоки, Гермиона, блоки…
Тон был таким задорным, что Гермионе пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы: во-первых, поставить ментальные блоки; во-вторых, не улыбнуться; ну и в-третьих, возмущенно топнуть, дабы отогнать любые намеки на ее актерство. Она ушла в спальню к нему и легла в свежую кровать. Легкий запах мяты обладал успокоительным свойством, причем с легкостью погружал в сон. Но не сегодня и не Гермиону. Она, натянув одеяло до самого носа, лицезрела потолок. И отчего у магов такие высокие стены? Величественно. А для внимания Гермионы это было важной составляющей сегодня. Любая мелочь входила в ее наблюдение. И плевать, что часы шли неугомонно быстро - спать не хотелось. То ли страх старого кошмара не давал ей покоя, то ли отсутствие Северуса интриговало - заснуть она никак не могла.
Послышалась открывающаяся дверь, а уже через несколько секунд матрас прогнулся под весом мужчины.
— Все-таки решила наброситься? — он изогнул свою бровь и хмыкнул. Издевался. Гермиона фыркнула и повернулась к нему, подперев голову рукой.
— Ты тихо ходишь, словно левитируешь, — сказала Гермиона, и добавила в качестве пояснения — Зелья не помогают мне, да и не удивительно. Что они сделают против такой магии? В общем, заснуть я не могу.
Из окна подул свежий ветерок, впуская запах ночи и сладкой сырости зелени. Северус повернулся к ней и ответил:
— Привычка. Человек теряет свое самообладание, затрачивая ценные секунды на анализ моего шага. Это дает мне преимущество.
— Интересно, — задумалась она. Лунный свет освещал их лица, так что они спокойно поддерживали зрительный контакт.
— Почему ты стала зельеваром? По тебе плачет каждая академия Британии.
Большие карие глаза, расширенные от удивления, могли о многом сказать, но девушка предпочла сообщить все сама.
— Так, значит, Северус Снейп признает мои таланты?! Я не так уж и плоха в этом искусстве?!
— Хмм, — протянул мастер зелий, представляя ее дальнейшую гневную триаду, — ты была самой лучшей ученицей за всю мою преподавательскую деятельность, заучка Грейнджер.
Глаза злобно прищурились, и Гермиона всем корпусом подалась вперед.
— И ты всё-это время обзывал меня НЕ-ВЫ-НО-СИ-МОЙ ВСЕЗНАЙ-КОЙ, принижал мои таланты, сухо ставил превосходно, а в тайне считал ЛУЧШЕЙ?! Да ты знаешь, как я лопатила книги?! Как старалась, чтобы меня оценили, как хотела всю жизнь варить зелья?!
С болезненным отчаянием она смотрела на него и поджимала свои губы, еще сдерживаясь. Если бы не темнота, то можно бы ставить ставки на тотализатор, что ее лицо окрасилось яростной краской. Но ей было плевать. В груди сильно билось сердце от возмущения. Она, видите ли, лучшая ученица! ЛУЧШАЯ!
Внезапно ее заключили в объятия и прижали к себе. Тщетно она старалась брыкаться.
— Отпустите меня, профессор Снейп! — но он лишь покрепче сжал кольцо своих рук и притянул к себе, пряча мягкую улыбку в ее макушке. Со временем она сдалась и даже успокоилась. Он был сильнее ее, посему тщетны все старания. Гермиона молчала.
— Я знаю, — проговорил он,— еще более я знал, как Темный Лорд жестоко расправлялся с лучшими умами мира, видя в них соперников.
Гермиона замерла от неверия.
— Ты защищал меня… — и в миг ее краска на лице приобрела другие причины. Стыдно стало за то, что она считала его завистливым слизеринцем, который признал бы ее правоту, будь она студенткой его факультета.
— Да нет, что ты! Хотел скушать на завтрак, а Поттера на ужин.
Гермиона хмыкнула.
— Спасибо, — прошептала девушка, прижимаясь к нему чуть плотнее, на что Северус сухо буркнул “Спи”.
Ей не приснились кошмары этой ночью. Сон был крепок.
***
Гермиона стояла в лаборатории и нарезала полынь. Губа нервно покусывалась, а девушка никак не могла избавиться от воспоминаний их последней совместной готовки, которая завершилась переходом в спальню.
— Не думай об этом, — строго запретил зельевар.
— Я же просила не читать…
Ее прервал тот же сдержанный тон:
— Этого и не нужно делать — у тебя все на лице написано.
— Зато ты невозмутим. Неужели тебя ни капли не тревожат эти воспоминания об этом столе?
Северус вздохнул и прикрыл глаза, словно успокаиваясь.
— Не играй словами, Гермиона, — его и без того низкий голос стал более низким и охрипшим, а во взгляд появился опасный огонь.
Долго ждать не пришлось. Гермиона тотчас погрузилась в работу, стараясь успокоить пульс, который всполошил все ее гормоны.
Северус не давал ей рецепт этого чудного зелья. Почему? Да потому что не все ингредиенты имелись в запасе. Слезы русалки на удивление редки, и как их раздобыть, он не представлял возможности. А если учесть, какова плата лишь за разговор с ними, девушку категорично нельзя информировать. Он сам добудет их, даже если придется пожертвовать своим патронусом.
На урок пятого курса к нему пришла Гермиона. И, на удивление самому себе, Северус не снял ни одного балла , а Гермиона сняла и увесисто. Картина строгой гриффиндорки его забавляла и даже подняла настроение ровно до того момента, пока не вспыхнула метка.
Штудирование параграфов на ЗОТИ означало одно, и Гермиона прекрасно это понимала. Она была на собраниях и все слышала. Северус ушел в лаборантскую, а его жена вошла следом.
— Проконтролируй школоту, — невозмутимо говорил он, накидывая шелковистую мантию и хватая маску, — хотя будь с ними помягче. Сам не сторонник жестких и строгих мер и вам, миссис Снейп, не советую, — на полном серьезе заявил её профессор.
Взволнованная Гермиона горько улыбнулась:
— Я буду ждать, Северус.
— Ложись спать. Я буду поздно.
Карие глаза, горевшие когда-то радостным огнем, померкли от безысходности и переживания, и у Северуса все перевернулось внутри. Будь проклят этот Темный Лорд на пару с Минервой, которая обновила должность его жены.
— Гермиона, ты веришь мне?
Она закивала. Боль в руках не чувствовалась вовсе, хотя ногти впивались до посинения.
— Тогда, как и подобает жене, будь умницей, и, правда, пожалей детей, — сказал Северус и аппарировал.
***
Вновь этот чертов дом. Северус аппарировал прямо на ветхий скрипучий порог и вошел внутрь. Запах старых вещей ударил в нос. В комнате уже все собрались.
— С-северус, ты задержался, — прошипел обманчиво мягко Темный Лорд.
— Простите, мой господин, — отгоняя мысли о Гермионе, Северус опустился на колено и прислонился губами к краю темно-зеленой мантии.
— Посмотри мне в глаза, мой верный слуга, — приказал Воландеморт тоном, от которого даже Снейпа бросило в озноб. Собрав все свои мысли воедино и заменив их на придуманные образы, зельевар столкнулся с кровавыми и жестокими глазами.
Сначала все шло по плану: Воландеморт наслаждался ментальной ложью, псевдо собраниями, на которых обсуждали лишь учебную программу, паникой Минервы, как Невилл рассказывал о Темном Лорде и всякая другая чушь. Воландеморт мягко бродил по чертогам разума, пока что-то не щелкнуло. Тогда все барьеры Северуса рухнули, и вся информация о его гриффиндорке представилась в ярком свете.
— О, так ты остепенился, — весело проговорил Лорд, сверкая гневным взглядом. — И что же ты к ней испытываешь?
Снейп и сам не заметил, как непроизвольно сжал мантию Воландеморта, понимая, что вопрос был риторический и ответа вовсе не требовал. Присутствие мага было почти не ощутимым, из-за чего нельзя точно сказать, что из его мыслей и чувств узнали.
Зрительный контакт прервался, и Северусу оставалось лишь гадать, что именно узнал этот паршивец о Гермионе. Уже через четверть часа они аппарировали в Лондон к магглам, где устроили погром. Дома горели, а вместе с ними и люди, поглощенные пламенем. Пожарные не успевали тушить. Духовники орудовали слаженно, и даже псевдо-Лорд не смог бы на них повлиять. Об этом Реддл позаботился. Погруженный в свои мысли Северус стоял, прижавшись к дереву, и печально смотрел на зарево кровавого неба.
Легкие шаги пронеслись по поляне. Девушка и две, как видимо, младшие сестрички непринужденно веселились и радовались жизни, ничего не подозревая, что вот-вот наткнутся на пожирателей, притаившихся за деревьями. Вот они вскрикнули от испуга и попятились назад. Четверо мужчин-садистов предпочли подарить им мучительные смерти, о которых Северус старался не думать. Северус достал палочку, но опоздал.
— Экспелиармус! — заклятье полетело в пожирателя и свалило его с ног. Откуда ни возьмись явился пятый упивающийся. Он то и вступился за девочек.
— Круцио, — вмешался Снейп, четко выговаривая — Сектумсемпра, Петрификус Тоталус.
Спустя нескольких долгих минут пожиратели пали. Беспардонно Северус подошел к своему союзнику и сорвал с него маску. Сколько было боли в голубых глазах. Северус мгновенно ворвался к нему в разум, и боль поглотила его.
— Идиот. Аппарируй с ними, — прошипел Северус Тому Мэдиссону.
========== Разговор ==========
Звук самый типичный, какой производится от соприкосновения стеклянного стакана с толстым слоем древесины стола. Щелчок. Крышка бутылки открылась,и янтарная жидкость наполнила сосуд. Северус уселся в мягкое кожаное кресло, возглавляющее директорский стол, и скептично посмотрел на Альбуса Дамблдора, который оставался абсолютно безучастным к его действиям.
— Альбус, изобразите хотя бы жалкую пародию участия и интереса к нашим жизням насущим, — иронично протянул Северус, не замечая усталость, накопленную за этот день.
Старик улыбнулся доброй улыбкой, которая, по задумке, должна была всех согреть. Вот только это ни капли не подействовало. В прочем, они были одни, а вернее существовали в этом кабинете исключительно Северус и портрет. А на первого это никогда не действовало.
— Я предлагаю тему Гермионы, на которую ты вряд ли ответишь, а также план дальнейших действий с Воландемортом, который ты уже давным давно придумал. Ммм… Разговоры по душам? — губы волшебника дрогнули, словно он дивился последнему своему слову.
Огневиски приятно обожгло горло, прежде чем Северус ответил:
— Избавьте! — то ли театрально, то ли по-настоящему взмолился зельевар, а затем продолжил уже серьезно:
— Когда-нибудь дитятки Темного Лорда атакуют и Хогвартс, причем неимоверно скоро.
Сегодняшний погром был лишь маленьким началом предстоящего катаклизма. Духовники будут атаковать каждый дом и сжигать, подобно муравьёв под увеличительным стеклом. Питались ли они страхом или маниакальным удовольствием от разрушения - Северус не знал. Но, как бы то ни было, это ужасало.
— Возможно, следует воздействовать на твоего псевдо — господина, чтобы тот попридержал их?
Тонкие длинные пальцы волной пробежались по столу. Северус наклонил голову, а его бровь приподнялась вверх.
— Ах, какие надежды вы возлагаете на великую пародию Темного Лорда! Не смешите, — бросил Северус, смотрящий в окно, в котором небо окрасилось оттеночными лентами заката. — Даже наш злодей не властен над ними, пока не завершится ритуал воскресешения.
— Тогда следует устроить им засаду. Расставить ловушки вдоль границ Хогвартса, усилить защиту и напасть. Ты же это понимаешь, Северус.
Понимал ли он? Великолепно! Особенно те риски, которые грозили школе в случае поражения. Однако это отличный шанс лично познакомить с творцом этих тварей, коих и осталось совсем не много.
— Конечно, никого отправлять и эвакуировать не нужно, — услышал нынешний директор, — это привлечет внимание, да и упивающиеся поймут, что мы слабы.
Северус нахмурился и оглядел кабинет. Как давно он не слышал этот тон, наполненный цинизма и безумия? Год? Убить манипулятора, как видимо, мало. С ним не разговаривай, дай марионеток, чьими жизнями можно пренебречь во имя той самой “виктории”, которая и вовсе не прекрасное создание слабого пола, а холодная абстракция, тешущая лишь тщеславие и дающая славу. Поджатые губы зельевара еще долго не выдавали ответа.
— Я не намерен рисковать жизнями детей, Альбус. Что за наклонности и жажда крови? — наконец прозвучал ответ.
Раздался звук встречи уже пустого стакана и одинокой поверхности стола: Северус не любил загромождать свой стол ненужным.
— Это война, мой мальчик. Она требует жертв, ради спасения и мира.
В голосе мертвеца не было слышно ни одной эмоции, но Северус и не нуждался в этом: практика и знание психологии позволяли читать людей и по другим критериям. Даже великий волшебник и манипулятор всея-Хогвартса являлся для него открытой книгой. Ох, как Северус устал! Устал от этих дум, стратегий, жертв, от чужих боли и страданий. В принципе, тут и психология не нужна, а лишь умение мыслить логично, чтобы понять состояние старика.
— Вы жалеете, не так ли? — протянул зельевар, заглядывая в блестящие глаза, словно белая и лазурная краски случайно скатились с кончика кисти, упав в глазницы старика. Северус редко видел слезы мертвецов на полотне. Еще реже он видел слезы Дамблдора. Но сегодня, видимо, комбо, видимо, разговор по душам.
— Именно, - прошептал Альбус, — это… тяжелое бремя. Манипуляции во имя всеобщего блага помогают выиграть, но их последствия, — голос волшебника дрогнул, — последствия будут терзать твою душу, как дикие псы терзают раненую плоть.
И вновь повисла тягучая тишина, в которой каждый думал о своем. Душа Северуса имела удовольствие быть знакомой с дикими псами.
— Но дети не должны страдать, — бросил Снейп после размышлений, еще больше хмурясь. Он закрыл за собой дверь, оставив портрет в темноте и одиночестве.
— В любом случае это случится, — горько прозвучало в тишине кабинета.
***
“В любом случае это случится. Даже косвенно”, — рассуждал Северус, шествуя вдоль тёмных коридоров замка, пострадают все даже с минимальными потерями - стресс, сломанные психики, судьбы, жизни, тяжелая скорбь по мертвым героям. Но он должен сделать все возможное, чтобы сократить эту общую боль. Дамблдор, конечно, прав: любая манипуляция, хоть и является коварным деянием, к победе ведет. Старик разыграл чудесную партию, пожертвовав всеми конями, ладьями и даже не побрезгав королевой - Поттером. Но что из этого вышло? Он жалеет? Альбус, ты сделал то, что сделал, уже поздно что-либо возвращать. Хоть ты и мерзавец.
Ветер обжег кожу холодом, пока мастер зелий тихим шагом приближался к своей цели. Как же ты, Альбус, умудрился попасть в гриффиндор с таким-то расчетом? Наверно, гриффиндорство - все-таки болезнь, являющаяся доминирующей над всякой жестокостью и хладнокровием. Чего стоит его чудачество? Ох уж эти гриффиндорцы! Кстати о них.