- Полчаса, - ответил он.
Грайс поднялась с постели, не спеша умылась. Кайстофер явно был крайне озадачен. Интересно, как он справлялся с конъюктурными политическими решениями? Грайс не думала, что он волновался за нее до состояния остолбенения, однако, его определенно смутило ее состояние.
Когда Грайс вышла, он все еще стоял на том же месте, но теперь смотрел в окно. Она хотела сказать ему что-то, однако Кайстофер опередил ее.
- В данный момент происходит то, что называется еще семейным советом. Ты скажешься больной или хочешь присутствовать? Я приму любое твое решение.
Он говорил об этом так серьезно, будто они решали проблему переезда в другой город или аборта. Грайс даже опешила. Она сказала:
- Я не против семейных советов.
- Тогда давай спустимся в столовую.
У зеркала они оба замерли, приводя себя в порядок. У них были похожие движения - резковатые, нервные. Грайс вдруг улыбнулась Кайстоферу, поняв, что они похожи. Она вдруг испытала короткий, прохладный прилив нежности к тому, что было у них общего.
За длинным столом сейчас было пусто - никаких приборов, никакой еды, а жаль, Грайс с радостью бы поела.
Маделин сидела на коленях у Дайлана, в руке у нее был бокал вина. Она явно не трезвела с того самого момента, как Грайс видела ее в последний раз. Ее лицо выражало сдержанное любопытство, пальцы ходили по волосам Дайлана. Дайлан был растрепанный и улыбающийся. Аймили и Лаис качались на стульях, стараясь делать это синхронно. Олайви сидела, сложив руки на коленях, а Ноар расхаживал по столовой туда и обратно.
- Итак, друзья, - говорил Дайлан. - Тем, кто уже знает, что такое семейный совет - не бойтесь, это ненадолго. Те же, кто еще не был на семейном совете - добро пожаловать в ад!
Лаис поднял руку:
- А мне обязательно присутствовать?
И неожиданно Кайстофер достал из кармана блокнот, открыл и сказал:
- Да. Для Аймили ты в списке значимых людей.
- Иными словами, в статусе ее вечной любви ты получаешь не только привилегии, - сказал Дайлан.
- Как и я? - спросила Маделин.
- О, да, любовь моя.
Кайстофер сел во главу стола, Грайс заняла свое место рядом с ним. Атмосфера искрилась легким, почти смешным сумасшествием. Того и гляди начнется безумное чаепитие. Кайстофер сказал:
- Если я верно понимаю, председатель этого семейного совета - Олайви.
Олайви вскинула бровь.
- Надо же, кто-то об этом вспомнил, - голос у нее был красивый, грудной, спокойный. Она сказала:
- Передаю слово моему мужу. Моя забота председателя заключается в том, чтобы переводить его эмоциональные излияния на язык, понятный людям более рационального склада.
Олайви говорила странно, у нее был высокий слог, как в книгах, подкрепляемый театральной интонацией.
Ноар вдруг остановился как вкопанный, потом сказал:
- Да. Да. Точно.
Давным-давно Грайс не видела его таким. Он был не напуганный, а может даже наоборот - радостный, предвкушающий, но в то же время очень нервный. Грайс, в общем-то, видела его таким два раза. В детстве, когда его едва не сбил поезд, пока он пытался спасти привязанного к рельсам кота. И не кот волновал Ноара, его волновала опасность, волновала вероятность умереть. Второй раз Ноар был таким, когда в первый раз просил у нее денег. Глаза его горели, губы были плотно сжаты, будто он пытался не улыбнуться. Он тогда думал, что за ним будут охотиться.
В последующие их редкие встречи Ноар таким уже не был, его решили взять измором, и он был скучный, раздосадованный.
Но сейчас он выглядел почти счастливым.
- В Нэй-Йарке совершено еще четыре убийства. Убийц не четверо. Эти убийства совершены примерно в одно время. Все жертвы - культисты Дома Хаоса. Вашего дома, если вы помните. Ваша паства. И, кстати, послания все доходчивее. Мы с Грайс были названы выродками, не достойными жизни, грязными шлюхами, возлежащими с чудовищами и продолжающими их род, господствующий над человечеством. Это цитата.
Маделин засмеялась:
- У меня есть версия. Одна из убийц - Олайви, это в ее стиле. Расходимся.
Ноар хмыкнул, а потом продолжил очень быстро:
- Они хотят добраться до нас.
И не смог сдержать улыбки.
Олайви вскинула бровь. Кайстофер сказал:
- Но если еще не добрались, может быть, не имеют на это смелости. Иначе зачем сублимировать таким образом?
- Запугивают? - предположил Дайлан. Лаис снова поднял руку:
- А про тех, кто не жрецы что-то говорилось?
- Да! - сказал Ноар. - Что вы тоже достойны мучительной смерти за предательство, однако худшие из разделяющих ложе с богами те, кто могут оставить им потомков.
- Все-таки это Олайви.
- А я все-таки не понял, это значит, что нас тоже хотят убить или нет?
- Я откуда знаю?!
- Ты - коп.
Олайви подняла руку, и Ноар взял паузу. Она сказала:
- Синхронный перевод затруднен, поэтому приступаю к последовательному. В городе орудует некоторая группа людей, считающая личным оскорблением способность богов размножаться, используя для этого людей, происходящих из определенных семейств. Ублажать богов с точки зрения данной категории лиц так же является не совсем этичным. Для убеждения в правоте собственных взглядов, группой используется насилие, которое, возможно, постигнет не только символические цели, но и вполне реальные.
У Грайс перехватило дыхание. Она друг нащупала под столом теплую руку Кайстофера. Он коротко сжал ее и отпустил - это было неприлично. Она искала у него защиты, но не знала, хочет ли он защитить ее.
- Так давайте их убьем, - сказал Дайлан. - Следующий!
Аймили засмеялась, Кайстофер только вскинул бровь.
- Сначала стоило бы найти их, - сказал Кайстофер. - Полиция с этим не справляется?
- Работает над этим. Но я знаю кое-что получше. Мне нужны напарники. Мне нужна моя кузина, ведь она знает наш культ, и Аймили, чтобы наложить иллюзию.
Грайс облизнула губы. Ей не хотелось и в то же время хотелось участвовать в этом. Сегодня утром она чувствовала себя такой наполненной и важной, и одновременно с этим ей было страшно.
- Заинтриговал, - промурлыкала Маделин. - Продолжай.
- И мы пойдем к Охотникам? - поинтересовалась Аймили.
- В Аргентину? - спросил Лаис. Но Ноар только покачал головой, Грайс увидела на его лице тень стыда.
- Я был среди них. И да, мы пойдем к ним. Точнее, к кое-кому, кто был Охотником. Если сможем втереться к нему в доверие.
Грайс вспомнила, как яростно Ноар доказывал, что Охотники непричем. Что заставило его изменить свое мнение?
Олайви чуть заметно улыбнулась, остальные молчали.
- Да! Да! Когда меня выкинули отовсюду, как щенка, мне некуда было больше идти. У меня остались контакты. Некоторые. Там я могу узнать больше. Может, это охотники-ренегаты. Но я не могу заявиться туда, как я сам. Теперь-то. Мне нужна Аймили. А Грайс могла бы сыграть девушку, погибшую в аварии два года назад.
- Мертвую?
- Лаис, ты идиот. Живую. Подстроившую свою смерть, чтобы присоединиться к Охотникам или им сочувствующим. Она - жрица, там на нее обратят внимание. А мы с Аймили ее прикроем.
- Без меня Аймили никуда не пойдет!
- О, Лаис, ты мой герой, - сказала Аймили. - Никогда не бросишь девушку в беде.
- В общем, мы проберемся туда и узнаем, как жрецы попали в среду Охотников. По крайней мере часть группы совершенно точно принадлежит нашей семье. И таким образом мы обезопасим себя, а я, кроме того, получу повышение. Кто за?
Маделин засмеялась:
- Я!
- Да, я тоже за, мы ведь не участвуем!
- И я! - сказал Лаис.
- Да, мне нравится идея. Давайте мы типа агенты MИ-6, а они советские шпионы.
Олайви сказала:
- Глупый план. Но я не имею ничего против. Он меня не касается.
Какая же она холодная, подумала Грайс. Сама она молчала, ей было неловко, и она правда не знала, что ответить.
- Грайс никуда не пойдет, - сказал Кайстофер. Он встал из-за стола, протянул Грайс руку, не схватил ее, а предложил. А Грайс ужасно испугалась, представив что могут сделать с ней Охотники. Она вложила в руку Кайстофера свою и подумала, что так все будет кончено, не придется ничего решать.
Часть ее жалела, но другая часть чувствовала себя очень спокойно.
Кайстофер сказал:
- На этом наше участие в семейном совете завершено.
Как только они вышли за дверь, кто-то, Грайс не рассмотрела, кто именно, швырнул об косяк двери что-то стеклянное.
Глава 4
Разумеется, Грайс потеряла к себе уважение, и еще три недели ей пришлось прожить с этим неприятным чувством. Ей стоило бы согласиться, в конце концов, дело было серьезное. Ей стоило бы проявить себя, как ответственного, взрослого, готового к сотрудничеству человека, а она была напуганной девочкой.
Ноар при каждой встрече, а встречались они не так часто, как могли бы, слава богам, называл ее трусихой, Аймили говорила ей забить на это и жить дальше своей робкой, правильной жизнью.
- Приключения просто не для всех, - рассуждала она. - Мы справимся и без тебя, поверь. Прими себя такой, какая ты есть, расслабься. Я бы посоветовала тебе потянуть косяк, но не буду нарушать твоих ригидных принципов.
Лаис сказал:
- Ну, чего ты переживаешь? Просто ты скучная, но мы тебе все расскажем.
Маделин вещала, слизывая карамель с конфет из шоколадных бутиков.
- О, милая, сегодня он решает за тебя, пойдешь ты на сверхсекретное полицейское задание со своим кузеном или нет, а завтра будет решать, выйдешь ли ты вообще из дома. Неужели ты этого хочешь?
Дайлан, когда рассказывал в своей программе о референдуме в Брейтании по поводу выхода из Евросоюза, сказал:
- В отличии от многих моих коллег, я далек от мысли, что население Брейтании отказалось от членства в ЕС, не зная, что такое ЕС, и теперь срочно пользуется преимуществами информационного общества, чтобы узнать, откуда же страна вышла. Думаю, так они пытаются подтвердить свою правоту, оправдать принятое решение в своих глазах. Одна моя родственница, чрезвычайно милая девушка, настолько сильно сомневается в принятых решениях, что не находит себе места, и теперь история ее браузера полна психотерапевтических запросов, ответы на которые он давно уже знает, однако ей нужно подтверждение того, что она поступает правильно. Она - форменная невротичка, кроме того сидит на антидепрессантах. Фактически, интегральный психический статус населения Брейтании в данный момент выглядит именно так. Чувство вины за совершенный выбор, свойственное обсессивно-компульсивным людям, проявляется в судорожных поисковых запросах о том, что будет, если выйти из ЕС.
Кажется, в конце передачи он вырвал из себя сердце, обозначив Гаэрманию, печень, обозначив Фрэйнцию и легкие, которые символизировали Брейтанию.
- Интересно, - сказал Дайлан, прижимая окровавленные пальцы ко рту, Грайс не смотрела всего, но не удержалась и пролистала видео на ютубе. - Где же Романия?
Он вырвал себе ноготь, положил его рядом со внутренними органами.
- Иллюстрация на тему того, что при декларируемом равенстве, не все страны Евросоюза одинаково полезны. Спокойной ночи, мои фрейдистки настроенные зрители. Наш анатомически-политический букварь завершает свою работу, и вам пора отправиться в мир санкционированного мной умозрительного насилия.
Он послал камере воздушный поцелуй, и экран в романтическом, свойственном старым фильмам темпе, затемнился.
Грайс не разговаривала с Дайланом около недели.
И только Олайви сохраняла достойное молчание в те редкие минуты, когда они сталкивались. Олайви считала ниже своего достоинства даже с кем-либо здороваться, не говоря уже менее формальных взаимодействиях.
С работой у Грайс тоже не ладилось. Примерно каждые три дня она приезжала, и ей безупречно вежливо и очень мягко рекомендовали приехать дня через три, потому как работы для нее не имелось. Для химика-аналитика. В фармацевтической компании.
При этом Грайс получала зарплату, совершенно ей не нужную. Каждый раз ей хотелось закричать в лицо идеально вежливому менеджеру по персоналу, который всякий раз теребил блестящую заколку для галстука, чтобы отвлечься - он волновался. Ей хотелось закричать:
- Не нужны мне ваши деньги! Работа! Мне нужна работа! Я хочу заняться чем-нибудь!
Видимо, волна убийств, прокатившихся по Нэй-Йарку и ставших достоянием общественности, внушала руководству компании чувство легкого дискомфорта от возможности быть связанными с женой бога, на которую могло совершиться нападение.
Этого ждали все.
Было совершено еще три убийства. От Нэй-Йарка начался отток жреческих семейств. Почтовый ящик был завален письмами, взывающими к богам, просьбами о защите. Кайстофер выплатил щедрую компенсацию родственникам погибших, а Дайлан уже успел пообещать, что следующее его реалити-шоу будет о той самой организации убийц.
Средства массовой коммуникации, созданные для унификации и контроля над информацией, давно вышли из полагающейся для них роли, уступив место хаотическому господству интернета. Хотя полиция утаивала информацию об убийствах, она все равно всплыла - в сети.
Убийства прекратились, организация затаилась.
Заголовки желтых газет пестрели сообщениями о неудачных покушениях на Грайс и Ноара, конечно ни один из них не был правдивым. Грайс даже дала одно единственное интервью для телевидения. Ее повседневные невротичные повадки были приняты комментатором за страх и беспомощность перед могущественной организацией неведомых убийц.
Некоторые связывали хакерские атаки на базы ФБР, в результате которых в сеть утекла информация о федеральных преступлениях десятка крупных корпораций, с действиями этой же организации. Причины построения такой странной логической цепочки долгое время оставались для Грайс загадочными. А потом Кайстофер объяснил ей. Они сидели за столом и одинаково тщательно разрезали стейк на маленькие кусочки. Свет лампы ложился в бокалы белого вина. Грайс заговорила о том, почему люди связывают, казалось бы, настолько разноплановые вещи, почему в своих блогах они формируют теории заговора, вместо того, чтобы признаться - пока никто не знает достаточно.
Кайстофер отложил вилку и нож, вытер абсолютно чистые руки салфеткой.
- Люди переполнены противоречивыми подсознательными влечениями. Невысказанная солидарность с действиями убийц заставила их отнести потенциально хорошее дело на их же счет.
- Но ведь убийства это чудовищно! - Грайс сказала это резко, будто спорила с невидимым собеседником, чем очень удивила Кайстофера. Он чуть вскинул бровь, взгляд у него на секунду стал взволнованным, как будто Грайс вела себя безумно. Однако, он ответил:
- С точки зрения большинства человеческих культур - без сомнения. Однако современное западное общество полнится агрессией, которая вытесняется за пределы понимания и осознания. Жреческие семьи богаты, они имеют культовый статус и доступ к богам, что может считаться привилегией. А зависть и злорадство идут рука об руку довольно часто - я читал об этом.
- Но что насчет того, что антиглобалистские хакерские атаки на базу ФБР и двойные убийства не выглядят логичным продолжением друг друга?
- Многие люди считают, что боги контролируют индустрию. Отчасти это правда. Мы с Олайви проявляем интерес к транснациональным корпорациям, хотя Олайви предпочитает общение через интернет личным визитам. Я имею связи почти со всеми наукоемкими производствами Эмерики.
- Но ядро этой акции ведь заключается совсем в другом! Оно никак не затрагивает богов.
Кайстофер отпил вино, подождал около тридцати секунд прежде, чем начать говорить.
- Во-первых, установлено, что атака была совершена из Нэй-Йарка. Во-вторых, люди склонны объединять события в группы даже без видимой на то причины. Никому не хочется рассматривать больше неизвестных факторов. В-третьих, я и Олайви были связаны с этими корпорациями. Действительно.
А это значило, что, возможно, они были связаны и с финансовыми махинациями. Просто Кайстофер никогда не сказал бы об этом вслух.
Грайс было интересно обсудить с ним ситуацию. В этом разговоре, считавшимся для ужина почти неприличным, потому как он касался политики, а вовсе не убийств, при рассуждении о которых Кайстофер никогда не терял аппетит, Грайс участвовала с живым интересом. Жаль, его пришлось прервать потому что время ужина истекло. В постели они к нему не вернулись.