Девушка хотела было подумать что-то ещё, но её мысль мгновенно прервал стук шагов раздававшихся где-то за решёткой, далеко-далеко в коридоре, от чего ровно на секунду потеряв концентрацию Таюя неуклюже плюхнулась обратно на драный матрас, и осталась там, так как не хотела показывать противникам, что могла гораздо больше чем они предполагали.
«Пусть думают, что я не в состоянии даже сама подняться на ноги», – про себя отметила Таюя, и стала поджидать, пока увидит источник шума разорвавшего гробовую тишину помещения. К камере приближались несколько человек. Ровно через пять минут, около ржавой грязной решётки оказались три, совершенно незнакомые девушке шиноби, в таких же, как и у тех, что нашли её чёрных плащах с красными облачками, вот только это были не они. Быстро, почти мгновенно сняв взрывную печать с двери, а так же с давящим на нервы скрипучим звуком открыв старый огромный замок, трое оказались в камере, из-за ослепившего её пламя свечи принесенной этими незнакомцами с собой, от долгого пребывания в темноте, глаза Таюи еле смогли рассмотреть их силуэты, теперь уже точно зная, что среди шиноби не было «синего акулоподобного ублюдка», и его напарника.
- Смотрите-ка, она уже очнулась, – вдруг, вновь разорвав гробовую тишину камеры, произнёс один из ниндзя с зелёной разделённой на две полвины её оттенком кожей, и огромном кустом вокруг головы. Которого лишь только увидев издалека, Таюя мгновенно прозвала – «Кактус». А потом, жадно с, в буквальном смысле, голодным видом потянулся к девушке.
- Лидер-сама сказал привести её к нему на допрос, а не жрать прямо на месте, Зетсу, – мгновенно одёрнул его второй – светловолосый шиноби с непонятным символом на цепочке у него на груди и косой за спиной, – к тому же, он обещал мне новую жертву для моих ритуалов в честь великого Дзясина-самы, – спокойно и непоколебимо добавил он, мгновенно преградив путь противной зелёной руке «Кактуса» косой, от чего та так на полпути остановилась.
- Хватит спорить, вы тратите моё время, а время это деньги, – недовольно буркнул третий, который со всеми своими многочисленными зашитыми частями тела, кожи и её оттенком, вообще показался Таюе наиболее противным, что заставило девушку даже поморщиться, сопротивляясь подступившему к горлу рвотному позыву, и чуть отодвинувшись от троицы Акацки, зло выругаться:
- Что вам от меня нужно, долбанные ублюдки?
- А ну-ка повтори, что ты там ляпнула, бесполезный кусок мяса? – в гневе задала вопрос Звуковичке одна половина Зетцу.
- Она, наверное, хочет стать нашим обедом, – самодовольно и насмешливо добавила другая, а затем весь зелёный Акацки одновременно вновь потянулся к Таюе.
- Пошёл на хуй, кактус недоделанный!!! – отбиваясь от цепких зелёных рук, в буквальном смысле, прижавшись спиной к холодной неровной стене, задергалась на койке девушка, беспорядочно махая руками и ногами, трезво осознавая, что её сейчас возможно съедят.
- Кому было сказано – не жрать! – в гневе зацепив одного из своих соратников косой, и почти мгновенно прижав это кусто-подобное зелёное чудище к стене, так чтобы не ранить его, однако показать, что всё же может сделать это, на странность всё тем же спокойным тоном, рявкнул на него блондин.
- Ты что, Хидан, и в мыслях не было, – стала оправдываться одна из половин, почувствовав на их общей части крепко прижатую косу.
- Да, да, мы всего лишь хотели отвести её к Лидеру-Саме, – в подтверждение добавила вторая, а Таюя с отвращением покосившись на них двоих, лишь про себя отметила, что этот взбесившийся подорожник, мало того, что был шизанутым каннибалом сам по себе, так ещё и страдал страшным раздвоением личности.
- А что касается тебя, стерва? – закончив «разговор» с Зетцу, и моментально переместив косу так, что бы она оказалась около бледной нежной кожи на шее Звуковички, и слегка надавив одним из острых двойных лезвий на неё, от чего из тонкого, нитевидного пореза побежала маленькая алая струйка крови, – то если ты еще хоть что-нибудь вякнешь – до моих молитвенных ритуалов целыми сохраняться только твои гнилые внутренности. Поняла?
- Мне… похуй! – резко ухватив рукой остриё косы, и с силой оттолкнув её прочь от себя, сделав по середине ответа небольшую паузу, безразлично сказала Таюя, совершенно не обратив внимания на то, что её только что порезанная об оружие Хидана кисть, уже так же кровоточила как и нежная шея.
- Заткнись, стерва! – не выдержав подобной наглости, что было очень не свойственно ему вне ритуалов, Хидан, со всей силы врезал девушке обратной не острой стороной основания косы, от чего Звуковичка уже в который раз плюхнулась на грязный изодранный матрас, морщась от боли, и матерясь всеми нецензурными словами, которые только знала, а Какудзу, лишь спокойно, однако недовольно произнёс:
- Хватит, иначе живой мы её к Лидеру-Саме не донесём, и тогда он нам не заплатит, – что явно стало достаточно веским аргументом, как для Зетцу, так и для Хидана, естественно для них скорее первая часть предложения, чем вторая, но это было уже неважно.
Мгновенно позабыв обо всех своих разногласиях и издёвках над Таюей, Акацуки вместе силой скинули её с «кровати» и грубо заломив руки за спиной, не смотря на то, что Звуковичка дёргалась, вырывалась, и даже пару раз ударила их: Зетцу получил кулаком по морде, а Хидан с ноги в живот, потащили к Пейну по длинному мрачному коридору, попутно выслушивая о себе подобные фразочки типа:
- Идиоты, ублюдки, долбаёбы, пидорасы, сосальщики хреновы, уёбища лесные, хуилы недобитые!!!
Оказавшись ещё в каком-то огромном тёмном помещении, Таюя быстро осмотрелась вокруг, подметив, что в «зале для допроса» было гораздо уютнее, нежели в маленькой камере, откуда её буквально минуты 2 назад силой приволокли. Продолжая бегать глазами по помещению, взгляд Звуковички невольно наткнулся на только что подошедших к ней и этой, по мнению девушки «больной на голову пидорастичной троице» ещё двух Акацки, одного из них Хокумон сразу узнала. Это был тот самый владелец Шарингана, который в буквальном смысле спас Таюю от «Противной голубой рыбы», а вот второго – блондина, она увидела здесь впервые.
- Вы долго, – как всегда спокойно и непоколебимо произнёс брат Саске, Звуковичка уже давно догадалась, что Шаринганистый Акацук являлся именно Учихой, так как подобных глаз не было больше ни у кого, кроме их двоих. Да и Орочимару-Сама частенько рассказывал о нём, отзываясь не очень лестными словами, по всей видимости, потому, что так и не заполучил желанное Додзюцу. Только вот имени она до сих пор не знала. Или вернее уже не помнила.
- Зетцу опять хотел её сожрать, – надменно пояснил Хидан, а потом с отвращением грубо дёрнув красноволосую девушку за руку, добавил, – да и эта стерва не хотела идти с нами, размахалась руками, как Конохские АНБУ.
Услышав название организации, в которой долгое время занимал высокий пост, Учиха лишь недовольно хмыкнул, а голубоглазый блондин стоящий справа от него, с интересом уставился на незнакомку.
- Прямо как некоторые, – с ехидной ухмылкой намекая на до боли ненавистного ему Итачи, и покосившись взглядом на него, а потом, вернув свой единственный видный из под прядей светлых волос голубой глаз обратно на Хокумон, новый неизвестный Звуковичке шиноби быстро ухватил Таюю за подбородок, и внимательно рассмотрев лицо девушки, затем оставив на щеке противный мокрый след от языка на его руке, добавил, – а она дерзкая, мне нравиться.
- Заткнись Дейдара, сейчас не время! – не выдержав его излишне-глупого поведения, рявкнул на подрывника Учиха старший, от чего блондин тут же убрал руку, стараясь смириться с неимоверным просто распирающим его из нутрии гневом. А Таюя невольно усмехнулась.
- Ой, надо же, ещё один гордый злобный Учиха, – издевательски сказала она, припомнив как всего пару дней назад разговаривал с их Четвёркой Саске, – затем указав на этого, по её мнению выглядевшего как красивая кукла, нежели как нормальный мужик, Дейдару взглядом, добавила, – а это что, твоя девушка, что ты так о нём заботишься?
Все остальные находящиеся рядом Акацки, невольно зажали руками рот, что бы тупо не заржать – Итачи ещё никто никогда так не унижал, ибо слишком боялись, уже не говоря о несчастном подрывнике, который зло раздавил в руке кусок глины только что взятый из сумки, что бы слепить бомбу для огненноволосой Хокумон. Гнев быстро разлился по всему телу Учихи старшего, почти мгновенно вспыхнув кроваво красным Шаринганом в его глазах. И несчастная Таюя вскрикнула на всю пещеру от боли только что пережитой в гендзюцу.
- Хватит, вы ведёте себя, как кучка идиотов, – внезапно в глупую перебранку вмешался Пейн, только что появившийся в зале в виде голограммы. И все тут же устремили свои взоры на него, отставив в покое всю трясущуюся только что очнувшуюся от Цукиёми Таюю.
Видимо Итачи показал ей нечто достаточно страшное, потому что придя в себя, девушка не произнесла больше не слова, и лишь отходя от пережитого ей всего пару секунд назад шока, молча пошла с Зетцу и Хиданом в центр «комнаты» вся дрожа. Пристегнув Звуковичку наручниками к полу, чтобы она не смогла убежать, или даже хотя бы увернуться от применяемых при допросе техник, Акацки быстро заняли свои места и «мероприятие» началось.
Допрос длился уже третий час, но девушка так ничего полезного об Орочимару им не сказала, потому что почти ничего не знала, Санин никогда не посвящал в свои планы подчинённых, а даже если бы что-то и говорил, Таюя всё равно бы ни слова из этого не произнесла. Так как какие бы техники не применяли на ней Акацки – всё было лучше экспериментов Орочимару-самы, куда змеиный Санин отправлял всех предавших или больше не нужных ему шиноби. Да и девушка уже давно не боялась боли. Жизнь научила Таюю всему, в её биографии почти не было дней, когда огненноволосая Звковичка не испытывала бы чего-то подобного: родители не любили Таюю, потому что она не имела их клановых способностей, да и вообще девушка смутно помнила свою семью после того нападения вражеских шиноби на них с отцом. Далее Хокумон нашёл Кабуто, что собственно, было ещё хуже, чем умереть прямо там на месте, потому что ниндзя-медик подверг её эксперименту по прокладыванию каналов чакры, что было не так безболезненно, как казалось на первый взгляд. Чуть позже сам Орочимару поставил ей Проклятую Печать, и опять девушке пришлось пройти через неимоверную боль. Жизнь Звуке под началом змеиного Санина никогда не была безоблачной, как для Таюи, так и для всех остальных обитателей Ото. Поэтому пытки так ничего и не понявших, почему же их техники на неё не действуют, Акацки были Звуковичке безразличны. В последний раз, применив на несчастной Хокумон какую-то технику, от которой громко заорав на всю пещеру и скорчившись от боли волной прокатившейся по всему её телу Таюя вновь плюхнулась на холодный пол, судорожно дёргаясь чтобы это страшное ощущение наконец-то прекратилось. Огненно-красные волосы девушки рассыпались по слегка влажным чёрным камням, а карие глаза стеклянным взглядом всматриваясь куда-то вдаль, неподвижно начали показывать, что жизнь снова уходит от неё.
- Чёрт!!! – взбешенно рявкнул Лидер, так, что его голос эхом отдался по всему помещению, – Учиха!!! – добавил он, окинув грозным взглядом Итачи, как бы намекая, что пришло время применить его Шаринган.
- Это бессмысленно, – спокойно ответил брат Саске, – я применил на ней Цукмёми уже дважды, и честно говоря, вообще не понимаю, как она до сих пор ещё жива. Третий раз убьёт и её, и мои глаза.
- Итачи-сан прав, – подтвердил Кисаме с отвращением, взглянув на Таюю, – если мы продолжим допрос Лидер-Сама, она умрёт, и тогда мы вообще не получим никакой информации.
- А если она просто ничего не знает? – безразлично прошептал сквозь оболочку марионетки, в которой находился Сасори.
- Хм… – недовольно поморщился Хидан, подумав о том, что для его ритуалов от внутренностей девушки вообще ничего уже почти не осталось в хорошем качестве.
- Мне кажется, знает, Сасори-дана, – почему-то впервые в жизни согласился с Итачи и Кисаме Дейдара, голубым глазом пробежавшись по корчащееся от боли Звуковичке.
- А я думаю, нам стоит закончить допрос, – хитро потирая ручки хором воскликнули обе половины Зетцу.
- Тебе лишь бы пожрать, – прикрикнул на него Какудзу, – а нам какая выгода от того, что ты пообедаешь? Денег мы от этого не получим.
Конан промолчала, ожидая ответа Пейна, с которым почти всегда была согласна.
- Молчать!!! – уже во второй раз за день рявкнул Лидер, затем запнувшись в мгновенно образовавшейся тишине, задумался.
Пейн вовсе не хотел оставлять Таюю в живых, это было хлопотно и не выгодно, ведь к врагу, который не сознался на первом же допросе, нужно было относиться с особой осторожностью, но и убить Звуковичку так просто – ничего не узнав, тоже не входило в его планы, видимо Лидеру уж слишком позарез нужна была информация, так как спустя пять минут гробовой тишины он произнёс:
- Итачи и Кисаме, отведите её обратно в камеру, продолжим в другой раз. Вы оба будете надзирателями шпионки Орочимару, до того, как она расколется. Все остальные свободны, – затем голограмма Пейна растворилась в воздухе. За ним исчезла и не настоящая Конан, а так же и те шиноби, которые сейчас не присутствовали здесь лично.
Остальные Акацки медленно стали разбредаться по своим углам логова. А Учиха старший и его рыбоподобный напарник, отстегнув Таюю от пола, быстро потащили девушку обратно в «коробку».
====== Глава 4. Последний день в «коробке» ======
Принеся находившуюся почти без сознания Таюю в камеру, Кисаме неаккуратно швырнул девушку на койку. А потом злобно уставился на неё, наблюдая как Звуковичка постепенно приходит в себя и начинает понимать, где находится.
- Может, развлечёмся – отрежем ей руки и ноги? А? – маниакально не отводя глаз от Хокумон, и, в нетерпении вертя в голубой руке Самихаду, задал вопрос Хошигаке напарнику, уже было, потянувшись в сторону чуть приподнявшейся с кровати девушки.
- Оставь её в покое, – безразлично ответил Итачи и направился к выходу из «коробки».
Его слова достигли ушей Кисаме, но почему-то не были восприняты серьёз, возможно уж слишком сильно Хошигаки задели сравнения Таюей его с рыбой, а может, напарник Учихи старшего просто слишком сильно любил отрубать конечности своим жертвам, но факт был фактом, Кисаме так и остался неподвижно стоять на месте, и уже почти было схватил очнувшуюся Звуковичку за руку, если бы его вновь остановили.
- Я сказал – оставь её в покое, – отчётливо, второй раз почти по слогам выговорил эту фразу Итачи, ухватив Кисаме за запястье, тем самым не позволив даже коснуться Хокумон, – задание превыше всего. Пейн приказал нам охранять ее, а не отрубать конечности. Развлекаться будешь в аквариуме, – сам не ожидав от себя подобной тупой грубости добавил Учиха старший, только потом, сообразив, что ляпнул явно что-то не то – фразу, которую совершенно не собирался говорить, так как прекрасно знал, что его напарник жутко ненавидел, когда его сравнивали с рыбой.
Мгновенно позабыв о своём маниакальном желании по-отрубать руки и ноги Таюе, Кисаме в ярости выдернул своё запястье из пальцев Итачи, с такой силой, что тот едва устоял на ногах, а затем Хошигаки пулей вылетел из камеры, чуть не выломав ржавую решётку Самехадой. Проследив чёрными спокойно-безразличными глазами за напарником, Учиха старший тоже вышел из «коробки», оставив Таюю наедине. Не ожидав от надменного брата Саске подобного, даже не смотря на всю боль до сих пор испытываемую после допроса, Хокумон моментально вскочила с кровати, и, побежав к захлопнувшейся за Учихой старшим решётке, крикнула ему вдогонку:
- Эй, Шаринганистый!!!
Услышав грубое обращение к себе, Акацук остановился и обернувшись к девушке взглядом задал вопрос «Что?».
- Спасибо… – неуверенно произнесла Таюя, снизив тон почти до шепота и чуть опустив глаза, вспомнив как всего пару часов назад оскорбила его перед остальными, испытывая вину.
- Не за что, – безразлично бросил Учиха старший, и, развернувшись к ней спиной пошёл дальше. А потом, сделав всего пару шагов вперёд, остановился и добавил, – Меня зовут Итачи, – после чего окончательно продолжил свой путь.