Хокумон молча кивнула головой, и положила свой музыкальный инструмент-оружие куда-то в костюм, нагло стащенный у Конан, а потом, собравшись с последними силами произнесла:
- Я люблю тебя, Итачи, – на этот раз не добавляя уже никаких приставок к его имени, так как сейчас девушка была серьёзна как никогда.
- Я тоже люблю тебя, Таюя, – искренне ответил Учиха взаимной фразой, после чего подойдя друг к другу ближе, в последний – прощальный раз пав в объятья друг друга, сплелись в финальном полном эмоций и приятных ощущений страстном поцелуе, нежно касаясь губами друг друга.
- Прощай! – в один голос прошептали они, как только закончилась последняя секунда наслаждения, и разошлись по разные стороны границы. Итачи обратно в Логово Акацки убирать следы бурной ночи в их с напарником комнате, а Таюя в Деревню Звука навстречу новым неприятностям.
====== Глава 6. Возвращение ======
Саске спокойно и молча сидел в своём кабинете, как всегда безразличным взглядом наблюдая рассвет за окном в резиденции Каге Звука, и думал о мести Итачи, хотя в данный момент ему это плохо удавалось, так как мысли Учихи всё время отвлекались на что-то другое, совершенно ненужное ему. Да, теперь это был кабинет Саске, ведь в Ото существовало железное правило – «Убивший прежнего Каге, тут же становился новым», и Учихе по воле судьбы пришлось принять должность главы Звука, что было для самого мстителя абсолютно бесполезно. Да, лишняя власть ещё никому и никогда не мешала, но, к сожалению, управление Ото никак не решало всех проблем Саске, а их у него было предостаточно. Во-первых, Учиха почти всю жизнь мечтал убить брата – это стало не просто навязчивой идеей, а целью и смыслом всего его существования. Во-вторых, в связи с этим Саске постоянно искал силу и новые пути к ней, почему и бросил родную деревню, и друзей, которые так упорно пытались вернуть его туда силой вот уже 2 года подряд – что стало третьей проблемой Учихи. Четвёртым беспокойством Саске было то, что он хотел возродить свой клан. Со дня как он стал считать себя мужчиной прошло уже достаточно времени, но вот для того, что бы восстановить клан Учиха так до сих пор, во-первых, не нашёл себе достойную женщину, потому что всяких Сакур и прочих дур, которые к нему приставали носитель Проклятой Печати не считал таковыми, а во-вторых, он так и не сделал всего, что хотел, прежде чем жениться и заводить шаринганистых детишек, а время шло и шло, невольно торопя нового Каге Звука. Пятой же проблемой младшего Учихи было то, что так упорно отвлекало его от проблемы №1 – мести, а конкретно – полное отсутствие каких-либо более чем дружеских отношений с женщинами. Наблюдая за собой Саске невольно заметил, что особи противоположного пола его мало интересовали, хотя Учиху и влекло к ним отчасти чисто физически, от этого он даже начал с ужасом подумывать о правильности своей ориентации, но так же быстро как и первое убеждение, сообразив, что к мальчикам его тоже не влечет, и даже выворачивает наизнанку от одной только мысли о подобных отношениях, успокоился. И, казалось бы, всё хорошо, но было во всём этом ещё одно но – Саске явно не хватало женщины, как для возрождения клана, так и для физических и моральных потребностей. А, находящаяся рядом, Карин уж никак не могла ему в этом помочь, потому что сам Учиха не хотел спать ней, да и вообще считал это бесполезным занятием, потому что сокомандница не то, что не вызывала у Саске никаких чувств, но и даже простого физического влечения. Более того, все мысли мстителя почему-то занимала совершенно другая женщина, однако хоть какая-либо связь с ней являлась невозможной: во-первых, потому, что эта девушка была старше Саске на 2 года, а во-вторых, потому, что просто, вот эти самые 2 года уже была мертва. Ещё раз тяжело вздохнув, Учиха слегка встряхнул головой пытаясь отбросить в сторону мысли о ней, но ничего не вышло, и новый Каге Звука так и продолжил бы тратить каждую безмерно важную для него секунду впустую, если бы в этот самый момент в кабинет не вошли, а точнее бесцеремонно не ворвались охранники главных ворот Ото, силой таща за собой какого-то нарушителя.
- Бляди, хуилы, суки, пиздаболы, промудоёбища, пустите меня вашу мать, пока я вам ебельники не поразбивала на хуй!!! – громко материлась девушка, вырываясь из рук, пиная и дубася ногами, а так же локтями несчастных шиноби.
Мгновенно уловив знакомый голос краем уха, Саске аж вздрогнул от неожиданности, но виду на то, что был крайне удивлён так и не подал, в силу своей привычной маски холодности и безразличности, впрочем, была ли это правда маска, и сам Учиха уже не знал.
- Кто это? – коротко спросил Саске, вместо вполне логичного крика любого нормального Каге Звука, вроде – «Какого чёрта вы посмели ворваться в мой кабинет?!!!», – уже заведомо зная нарушительницу тишины и покоя помещения.
- Эта стерва, – начал было отчитываться один из охранников ворот, как реплика шиноби тут же прервалась ровно на середине, от резкого удара пленницы ему в живот.
Скорчившись от боли, охранник лишь переглянулся со своим напарником, тоже крепко получившим от девушки, только куда-то в районе ноги. И попутно выслушивая, новый набор разнообразных ругательств, оба они с силой швырнув пленницу на пол, так, что бы она оказалась на коленях перед Каге, с заломаными за спину руками, хором добавили, – утверждает, что она – Таюя.
Оказавшись вновь, уже второй раз за свою жизнь, на коленях перед Саске, девушка выругалась, не желая покоряться, а потом, ощутив острую боль от ещё сильнее дёрнутых назад конечностей, лишь устало и беспомощно склонила голову, уставившись карими глазами куда-то в пол.
- Хм… – спокойно протянул Учиха, почти незаметно поморщившись, наблюдая за тем, как какие-то, по его мнению, никчёмные неудачники, силой заставили девушку поклониться новому Каге, а затем, подойдя чуть ближе к пленнице, и слегка коснувшись её огненных волос как бы невзначай, быстро перевёл руку на подбородок. Дотронувшись пальцами до бледной и одновременно нежной кожи девушки, Саске резко ухватил её за голову и приподнял так, чтобы видеть лицо. Карие все измученные глаза пленницы, мгновенно уставились в тёмные радужные оболочки Учихи, буквально только что сменившихся ярко-красным пламенем Шарингана. Простояв так некоторое время, а точнее спустя пару секунд, мститель, всё тем же холодным и безразличным тоном произнёс:
- Это она, – а затем, медленно пробежав ладонью от подбородка до кончика одной из упругих грудей девушки, при этом делая вид, будто просто убрал руку.
Впрочем, оба явно не очень умных охранника так ничего подозрительного и не заметили. Саске хитро прищурился с интересом окинув Таюю змеиным взглядом, с, уже растворившимся в чёрных глазах, клановым додзюцу, и добавил, – оставьте нас.
Покорно повинуясь приказу нового Каге Звука, оба шиноби тут же покинули комнату, бросаясь уважительными поклонами.
Хокумон невольно проводила их взглядом, заподозрив что-то неладное в том, что приказы раздаёт Учиха, впрочем, в любом случае казавшееся лучше опытов Орочимару. И на секунду даже решив, что Саске – это и есть великий змеиный Санин в новом теле и обличье, уже хотела было поклониться в знак уважения и подчинения. Но тёмноволосый мститель, так и не позволил ей этого сделать. Вновь очутившись возле девушки, Учиха грубо ухватил её за руку, и почти силой поставил на ноги. Оказавшись наконец-то в вертикальном положении, Звуковичка слегка пошатнулась, ощущая, что от усталости и 2х лет заточения в катакомбах логова Акацки явно сказавшимися на её физическом состоянии, ступни уже не хотели держать Хокумон сами.
- Иди к Кабуто, он осмотрит тебя, Таюя, – безразлично приказал Саске, как-то выделив интонацией её имя и разжав пальцы собранные вокруг руки девушки и всё ещё причиняющие ей боль, от чего Звуковичка тут же догадалась, что это был не Орочимару, иначе соприкосновение с противным слизким, змееподобным языком Санина стало бы неизбежно. Но «новое тело» ученика Сарутоби явно не собиралось такого делать, а значит – это всё ещё был Учиха.
Простояв в неподвижном шоке ещё пару секунд, Таюя опомнилась.
- Саске, – тихо произнесла она сквозь зубы, то ли выражая злость и неприязнь, к новому Каге Звука, так как в последний раз видела его ещё двенадцатилетним мальчишкой, и сомневалась, что за 2 года он сильно вырос, что бы приказывать ей, то ли от того, что обрадовалась. Девушка и сама не знала, она лишь просто окинула мстителя в последний раз удивлённым взглядом, и, тяжело вздохнув, покинула кабинет, направляясь в лабораторию Кабуто.
Осмотр прошёл не плохо. Являясь просто превосходным ниндзя-медиком, «правая рука великого Санина», с лёгкостью залечил все повреждения в теле несчастной Хокумон. И уже где-то через час, девушка была полностью здорова и свободна. Быстро встав с операционного стола, Таюя невольно поблагодарила Кабуто. Хотя и не собиралась этого делать, ведь проявление вежливости было вовсе не в характере Звуковички, да и она всегда не слишком любила ниндзя-медика, что бы проявлять подобные дружеские знаки внимания даже раньше, не говоря уже о том, как Хокумон относилась к Кабуто теперь. После чего впервые за 2 года бодро и живо пройдя по лаборатории, покинула помещение.
Почти бегом добравшись до своей старой комнаты, которая даже спустя столько времени так никому и не понадобилась красно-волосая вошла внутрь. С лёгким скрипом в жутком полумраке логова Орочимару, захлопнулась за девушкой старая, не сильно толкнутая ей, и одновременно такая родная дверь, лёгким порывом прохладного воздуха разметавшая по спальне Таюи, скопившуюся тут за время отсутствия Звуковички, пыль.
«Нужно будет здесь прибраться. Ебать твою мать, что в коробке, что тут…» – невольно закашлявшись, подумала хозяйка помещения, но её мысль мгновенно оборвалась ровно на середине при упоминании знакомого, места и не только. Тяжело вздохнув, Хокумон безмолвно добавила, – «Жаль его нету…», – рука носительницы Проклятой Печати невольно поползла к шее, где всё ещё красовалась подаренная Итачи цепочка. А глаза будто сами по себе дёрнулись в сторону раздавшегося в коридоре шороха, словно ожидая, что вот сейчас, всего через пару минут в дверях комнаты появиться такой знакомый и одновременно любимый Акацук вопреки всем запретам, и они вновь будут вместе, но этого так и не произошло. Впрочем, и не должно было произойти уже никогда. Хокумон знала, что больше в жизни не увидит Учиху старшего, и невольно жалела о том, что он так и не убил её тогда на рассвете, а лишь подарил чёртову цепочку и отпустил в Ото. Девушке не хотелось жить вот так, в одиночестве, Таюя никогда не верила в любовь, и считала глупой подобную фанатично-ненормальную приязнь к другому человеку, но сама, испытав подобное, уже никуда не могла деться от этого. Выждав ещё пару секунд, пока лёгкие шорохи в длинном пустом коридоре стихли, девушка с грустью опустила голову, почти силой заставив себя убрать руку от цепочки Итачи, и наконец-то сдвинувшись с места, к которому будто приросла, прижавшись спиной к шершавой и холодной поверхности двери, сделала несколько шагов вперёд. Дойдя до письменного стола, находившегося рядом с небольшой кроватью, Хокумон ещё раз тяжело вздохнула. Этот звук тут же эхом отдался в стенах полупустого помещения. А затем, резко встряхнула головой, что бы отбросить любые мысли и воспоминания о старшем брате Саске, быть с которым она, к сожалению, уже никак не могла. И только сейчас девушка наконец-то поняла, как же на самом деле устала. Звуковичка грубо швырнула флейту куда-то в сторону, злясь как на сложившиеся обстоятельства, так и на саму себя, а затем, быстро роясь в шкафу, достала оттуда майку, которая долгое время до поимки Акацки заменяла девушке спальный наряд. Долго не раздумывая, Таюя быстро сбросила с себя теперь уже бесполезное тряпьё Конан, и, надев футболку поверх нижнего белья, улеглась в свою кровать, предварительно отряхнув постель от пыли. Да, Хокумон очень устала как за эти 2 долгих года, так и за несколько дней дороги до Ото, но закрыв глаза поняла, что отдыхать она вовсе не хотела, а точнее, сон к девушке просто не шёл – в голову лезли разнообразные мысли и воспоминания, которые, она всеми силами так отчаянно пыталась забыть, но не могла, потому, что просто не желала. Пролежав безмолвно и бессонно ещё около получаса, Звуковичка лишь смесила постель в мятый ком, ворочаясь с бока на бок, но так и не смогла заснуть, как не смогла избавиться и от назойливых картинок в голове.
- Мммммм… – то ли с досадой вздохнула, то ли простонала девушка, предаваясь воспоминаниям о поцелуях и прикосновениях Учихи старшего к её коже. И в очередной раз перекатилась на противоположную сторону, одновременно, ощутив у себя на лице чьё-то тёплое приятное дыхание.
Быстро сообразив, что в комнате она теперь уже была не одна, Таюя нервно вздрогнула, почувствовав волнение, пошлые запретные воспоминания о близости с Итачи тут же испарились, и Хокумон резко открыла глаза. Зрачки не сразу привыкли к темноте, и даже на секунду Звуковичке померещилось то, чего она так отчаянно желала – присутствие Акацука здесь. Увидела в полумраке комнаты его красные как кровь Шаринганы, и уже открыла было рот, что бы произнести:
- Ита… – но тут же осеклась.
Заветная фраза оборвалась ровно на середине, привычные очертания напарника Кисаме в полумраке моментально растворились, и Хокумон уже хотела было подумать, что всё это ей просто приснилось, как мгновенно заметила, что оба Шарингана так и остались перед ней, никуда не девшись вслед за видением Учихи старшего.
- Ничего не говори, – прошептал другой совсем не похожий на тон Акацука голос, и тёплые пальцы одной из сильных мужских рук сначала коснулись её ярко-алых губ, а затем девушка ощутила, как вторая кисть против её воли толкнула Таюю обратно на кровать, заставляя вновь лечь.
Далее последовал страстный и нагло-дерзкий поцелуй, и только сейчас Хокумон окончательно осознала, что всё это носительнице Проклятой Печати действительно не сниться. Всего на пару секунд оторвавшись от губ полупьяного незнакомца уже почти лежавшего на ней, и тут же получив второй, ещё более глубокий и грубый, девушка наконец-то узнала обладателя таинственного Шарингана:
- С-Саске, – заикаясь на подобии Хинаты, от шока и удивления, сама не веря тому, что происходит, еле смогла выговорить Таюя, силой оторвав от себя назойливого Учиху, а затем спустя всего пару секунд опомнившись, и сообразив, что новый Каге Звука, скорее всего, её с кем-то припутал, уже в своём стиле добавила, – отъебись твою мать!!! Я – не Карин, – продолжая отталкивать мстителя.
Но это видимо не сильно ей помогло, так как Саске лишь ехидно ухмыльнувшись, продолжил то, что начал. Его рука медленно полезла под майку девушки и, крепко сжав одну из упругих грудей, проведя губами от рта Хокумон по нежной щеке до мочки уха, ответил:
- Плевать на Карин, она раздражает, я хочу тебя, Таюя, – Учиха младший произнес её имя так, как тогда в лесу во время похищения «нового тела для Орочимару» сделал это Кимимаро, сказав, что убьёт носительницу Проклятой Печати, от чего Хокумон даже стало как-то не по себе, заставив вновь вздрогнуть Звуковичку.
Третий наглый и страстный поцелуй, так и не дал сказать красноволосой и полуслова в знак протеста, а лишь с силой откинул обратно на подушку. Руки Учихи младшего, мгновенно содравшие одеяло с девушки оказались у неё на коленях, и против воли развели хрупкие ноги в стороны, что бы Саске устроившись сверху, мог поудобнее улечься на своей предполагаемой партнёрше. Прижавшись так близко, что девушка ощутила прикосновение его тёплого тела не только губами, но и сквозь одежду ниже пояса. Учиха, опять полез одной из кистей ей под майку, слегка поглаживая плоский живот Хокумон по пути к груди, а второй, грубо касаясь её правого бедра, сжал пальцы на нём так, что на коже носительницы Проклятой Печати наверняка должны были остаться синяки. Быстро сообразив, что слова уже бесполезны и нужно хоть что-то сделать, иначе ей грозил статус шлюшки нового Каге, среди Звуковиков, чего карасноволосая девушка вовсе не желала, впрочем, как и половой близости с младшим её на 2 года Саске, Таюя стала отбиваться, убирая руки мстителя из неположенных мест, при этом, не забывая изрядно материться: