Гоблины — зеленый народ, сохранивший культуру и обычаи своих предков в полной форме, но на крохотном клочке территории. У них остался только полуостров Орошайо, примыкающий к материку засушливых степей и песчаных пустынь, на котором уже длительное время господствовали степные варвары.
И гоблины, и варвары имели одно геологическое дерево, но между ними произошел раскол: когда граф Сардо похитил жену графа Ондо — потомственную шаманку Нирмэ, между кланами началась жесточайшая война за территории. Екайлиброч I полвека назад заключил договор с Эруанфалони Великим, и отряды эльфов помогли гоблинам сохранить полуостров Орошайо. У степных варваров остался громадный материк, но большая часть его земель была непригодна ни для жизни, ни для сельского хозяйства, поэтому они не прекращали попыток подчинить себе гоблинов и завладеть стратегически важным объектом на политической карте мира. Орошайо всегда славился виноградниками, рыбными угодьями, а главное находился на пересечении торговых путей, и поэтому королевство гоблинов процветало из года в год.
В порту корабль с эльфами встретил отряд гоблинов-убийц. Их с рождения воспитывали безжалостными, кровожадными и способными на любой подвиг во благо родины. Их можно было отличить от мирного населения по развитой мускулатуре рук и торса, не скрываемого под одеждой из-за жары, и прическе: они носили длинные хвостики на затылке, а остальную часть головы брили наголо. Были и второстепенные отличительные признаки: серьга в левом ухе, желтые орлиные глаза, ну и само собой, мирный гоблин не станет носить с собой двадцатикилограммовый топор.
Под звуки гимна боевого клана «Герой Орошайо» эльфы выходили на берег. Силимэри впервые ступила на землю этого полуострова и глазами искала знакомых маленьких зеленых лягушат и великана в сером берете с торчащими ушами и пальмой вместо челки, но этих дивных существ нигде не было: только вояки и портовые грузчики с мешками на спинах, работающие в доке неподалеку.
В центре встречающей делегации Силимэри заметила красивого эльфа с длинными волнистыми волосами, украшенными лозой винограда вдоль смазанных гелем локонов. Его острые ушки были прикрыты, а все лицо открыто. Мимо такого красавчика трудно пройти мимо, будь он даже среди сотни эльфов, но он то был один среди гоблинов, поэтому на их фоне казался невероятно привлекательным. Первое, на что смотрела Силимэри, — глаза и общие черты лица. Глаза этого эльфа были такие же желтые, как у гоблинов, с мягким золотистым отливом. Накрашенные, — сделала вывод Силимэри, подойдя ближе. — Густые широкие брови, прямой нос и выпуклые упругие губы не оставили Силимэри равнодушной, а его волевой подбородок с ямочкой и гладко выбритые щеки, смуглая чистая кожа и проницательный взгляд, в буквальном смысле слова, пригвоздили ее к месту. Силимэри остановилась и в упор смотрела на необычного эльфа. — Наверно, у меня тепловой удар, — потрогала она свой лоб, потерла виски и еще раз посмотрела перед собой.
На этот раз она заметила статного гоблина в коричневых облегающих штанах, поверх которых он носил стальные поножи с шипами и гербом королевства в виде нарисованной красками эмблемы птицы грома. Такой же герб был выбит на поручах и на медальоне, украшающем рельефную зеленую мощную грудь. Желтые глаза смотрели в упор на Силимэри. Он что-то говорил, но эльфийскому уху было различимо только непонятное «бр-бр».
— Приветствуем вас, дорогие друзья, — заговорил эльф, и Силимэри поняла, что он переводчик, — перед вами посланник главы — Тирно. Меня зовут Мапар. Следуйте за нами: мы отведем вас во дворец Екайлиброча II.
Уилбер поздоровался за руку с гоблином в коричневых штанах, остальные вразнобой поприветствовали отряд встречающих их солдат, и, построившись, пошли колонной вглубь города. Уилбер проявил желание обсудить с представителями главы ряд волнующих его вопросов, но эльф-переводчик коротко дал понять, что Екайлиброч II намерен сам провести экстренное собрание за круглым столом, чтобы совместно обсудить тактику изгнания степных варваров с полуострова.
Местные жители с любопытством рассматривали гостей. Одни — из окон, другие — стекались к главной улице, позабыв о работе. Гоблиены с тазиками, наполненными постиранными вещами, перешептывались, стреляя глазками в эльфийских воинов, а гоблины провожали взглядами стройных эльфиек. По сравнению с гоблиенами эльфийки были богинями красоты и страсти: утонченные, изящные с милыми лицами и аккуратными острыми ушками, чего не нельзя было сказать о местных жительницах. Все как на подбор они были с длинными руками и круглым приплюснутым черепом, но и среди них встречались редкостные красавицы со светлой оливковой кожей и мягкими приятными чертами лица.
Именно такая гоблиена в легком бардовом платье с глубоким декольте стояла у входа в таверну и на черной доске мелком писала названия блюд и через тире цену. Силимэри снова почувствовала себя голодной, потекли слюнки, но об обеде думать было не совсем подходящее время.
Впереди возвышались стены дворца. Острые конусы крыш уходили далеко в голубое небо и пронзали плывущие облака. Широкий каменный мост дугой протянулся над быстротечной шумной рекой. На воротах стояли угрюмые стражники с коваными топорами на высоких ручках, на башнях дежурили лучники.
Отряд эльфов радушно ввели по ступеням во внутренний двор крепости, где располагались тренировочные военные базы. Воинов собралось немало, — отметила Силимэри.
Командующий гоблин остановился и развернулся лицом к эльфам. Он размеренно и серьезно что-то говорил на своем языке. Его никто не понимал и с большим интересом и вниманием слушали эльфа-переводчика:
— Пока будет проходить собрание, воины могут отдохнуть или, если еще не устали, отточить навыки стрельбы из лука или ближнего боя, — он указал рукой в сторону тренировочной площадки. — Но сначала нужно выбрать пять представителей, которые пойдут на собрание. Нас уже ждут в конференц-палате. Войско союзников из Империи Восточный Песков прибыло на рассвете, поэтому не будем заставлять их ждать слишком долго. Итак, кто идет во дворец?
— Я, — Силимэри первая среагировала и подняла руку. Она должна была вникнуть в ситуацию, чтобы самой решить, как лучше поступить, чтобы без потерь обезвредить врага и заставить сбежать с полуострова.
— Ревекка, — Уилбер кивнул ей и жестом подозвал подойти ближе, — еще трое, — важно всмотрелся в лица эльфов. — Что, никто не хочет? Тогда так: Арквено, Питьюон и Ностиа, вы идете со мной, хотите вы этого или нет.
Он выбрал тех, кто, на его взгляд, подавал надежды: Арквено отлично владел техникой нанесения двойного удара, Питьюону не было равных среди наездников на единорогах, Ностиа могла рассеивать заклинания врага, а Силимэри понравилась Уилберу с первого взгляда, и хотя ему не приходилось видеть ее в бою, он уже считал ее смелой и отважной эльфийкой, а это не мало.
Снова неразборчивое «бр-бр» пронеслось эхом над головами. На этот раз говорил не гоблин в коричневых штанах, а великан в сером берете. Он вышел из-за высоких стен и, склонив голову, рассматривал эльфиек. Силимэри узнала его желтые глаза и большие растянутые губы, но не подавала виду.
— Что это за чудовище? — возмутились эльфы, хватаясь за оружие.
— Это Барни — плод научного исследования доктора Калинона, — пояснил Мапар, — совершенно безобидное существо, если у него не болят зубы, — улыбнулся он широкой белоснежной улыбкой.
— Доктор Калинон, наверно, всемогущий, как боги, — раскрыли рты солдаты.
— Он начинал свою практику с генной инженерии: изготовлял кремы для регенерации и обновления тканей кожи, а последние годы занимается селективным скрещиванием и комбинированием генов на молекулярном уровне. Вот и создал этого великана и сотню мелких зеленых существ, но толку от них мало, — рассказал переводчик.
Силимэри бросила беглый взгляд в сторону великана. Он показался ей растерянным или даже расстроенным. — Наверно, он ожидал увидеть меня и теперь думает, что я его обманула. — Барни, будто читая мысли, неуклюжей походкой подошел прямо к Силимэри и протянул перед ней массивную зеленую лапу.
— Бр, — пробормотал он невнятно и подтолкнул Силимэри пальцем к ладони.
Он поднял ее высоко над головами воинов и недоверчиво посмотрел ей в глаза.
— Прикажите ему поставить ее на землю, — крикнул Уилбер, нахмурив брови, — немедленно!
Все резко засуетились, но ни Силимэри, ни великан Барни на них не обращали внимания. Силимэри коснулась его, погладив по щеке. Он закатил глаза и замурлыкал как котенок.
— Как твой зуб? Не болит?
— Бр-бр, Си-бр-ли-бр…
— Т-ссс. Ты узнал меня даже в этом маскарадном костюме? — спросила Силимэри, не прекращая его гладить по щеке.
— Бр, — ответил великан и хотел что-то еще сказать, но Силимэри коснулась рукой его губ, запрещая говорить.
— Никто не должен знать, кто я, — прошептала она, убедительно глядя ему в глаза. — Если ты все понял, кивни и верни меня на место.
Тирно грозно кричал на непонятном языке, требуя от великана отпустить эльфийку.
— Бр, — кивнул Барни и плавно опустил Силимэри на землю.
— Хороший великан, — она погладила его по указательному пальцу и мысленно попросила уйти, сосредоточившись на древнем заклинании, которое ей никогда не нравилось.
Тирно все еще надрывал горло, а великан послушно развернулся и потопал прочь.
— Мы просим прощения, — заговорил Мапар, — надеюсь, Барни не слишком крепко вас сжимал в своих костлявых лапах?
— Не беспокойтесь: Барни не сделал мне больно.
Эльфы успокоились, а Уилбер гордо поднял подбородок:
— Великан не устоял перед эльфийскими чарами! — сделал он вывод.
Все засмеялись: и эльфы, и гоблины.
Вскоре Тирно с Мапаром повели пятерых эльфов в конференц-палату. Силимэри держалась ближе к Ностие. Эта блондинка с цветком в волосах, раскрыв рот, любовалась роскошными перилами и гладкими стенами на лестничной площадке, а когда они вышли в длинный коридор с высоченными потолками и хрустальными люстрами, она будто потеряла дар речи от восторга. Уилбер, Арквено и Питьюон тоже блуждали глазами и по люстрам, дорогим ламбрекенам и живописи в золотых рамах, а Силимэри роскошь ничуть не удивляла, но ей приятно было наблюдать, какое впечатление она производит на эльфов-воинов.
Тирно постучал в белую дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее перед эльфами, приглашая войти:
— Проходите, — перевел Мапар, — ждут только вас.
Посредине уютного квадратного зала с двумя окнами с видом на зеленую лужайку стоял круглый белый лакированный стол с букетами нежных лиловых цветов. Развалившись в кресле, сидел глава клана гоблинов южного полуострова Орошайо — Екайлиброч II, всемогущий шаман в третьем поколении. Спиной к окнам сидели пятеро восточных воинов. Их лица невозможно было рассмотреть с ходу, но по фигурам сразу стало очевидным, что все они сильные и крепкие горячие мужчины. Семь кресел пустовали: они предназначались эльфам, переводчику и Тирно — правой руке правителя.
Екайлиброч II выглядел подавленно: густые седые брови, как у филина, нависали над впалыми глазами, нос повис крючком, и перевернутая улыбка отражала мрачное настроение. Золотая корона с рубинами упиралась в его острые торчащие в разные стороны уши, и правитель немного походил на акулу-молот, как показалось Силимэри. Красная мантия с белым воротником в черных пятнышках укрывала широкие плечи. Торс, как подобает гоблинам-воинам, был открыт, лишь кобура на широком кожаном ремне висела на нем. Ни амулетов, ни медалей, никаких украшений. Екайлиброч II сжимал в левой руке мощную дубинку острыми шипами и красным набалдашником в виде россыпи кристаллов. Правая рука в спокойном состоянии лежала на подлокотнике.
При виде союзников Екайлиброч II поднялся с кресла и хмуро бормотал себе под нос, как могло показаться, всякие несуразицы.
— Екайлиброч II рад вас видеть, смелые воины Империи Эльфов, — переводил Мапар, — присаживайтесь и чувствуйте себя, как дома. — Он занял место напротив правителя, Тирно рядом с правителем, а эльфы между ними.
Силимэри стало неимоверно жарко. В помещении было душно, к тому же она проголодалась, и в животе предательски заурчало. Ей показалось, что на нее все смотрят, и от этого ее щеки еще сильнее запылали. Она скромно присела за стол и опустила глаза, избегая встречных взглядов.
Напротив сидели пятеро восточных воинов. Все, как на подбор, статные и воинственные, загадочные и такие привлекательные, что на них хотелось смотреть, не отводя глаз. Они были в национальных костюмах. Зеленые кебаи закрывали спину, плечи и накаченные руки. Грудь и живот с кубиками пресса — открыты. На левой руке поручи в виде золотого плетения, на правой — боевые, имитирующие хвост скорпиона. Воины носили маски из шелковой ткани, прикрывающие нос и щеки. Подбородок и губы были на виду, как и глаза и лбы, украшенные полоской бус из золотистого жемчуга. Волосы восточных воинов были собраны на затылке в хвост и переплетены по всей длине бусами.
— Орошайо снова угрожают степные варвары, — переводил Мапар речь Екайлиброча II по предложению сначала на эльфийский, потом на восточный. — Их наглости и вероломству нет предела. Они сожгли две деревни и обосновали лагерь в кокосовом лесу, захватили шахту самоцветов, лесопилку и кузницу мифриловых доспехов. Жители южных районов бояться выходить на улицу, потому что воины Мелдона беспрепятственно грабят и убивают всех, кто встанет на их пути. Екайлиброч II не смог с ними справиться и поэтому попросил помощи у союзников. Он рассчитывал напасть на врага совместно тремя войсками. По его задумке войско эльфов должна была возглавить госпожа Силимэри Вендинэ из Бравур-ле-Роз, но как стало известно сегодня утром, Силимэри Вендинэ мертва и император Эруанфалони Великий поручил возглавить войско Уилберу…
Силимэри заметила, как оживился восточный воин, сидящий прямо напротив ее. Ей показалось, что он вздрогнул при упоминании ее имени, и она пристально всмотрелась в его черты. То, что он из Империи Восточных Песков уже наталкивало на мысли об Иглесиасе, но когда воин встал из-за стола, после того, как Мапар перевел последнее предложение на его язык, она поняла, что это и есть Иглесиас. Он был потрясен новостью о ее смерти.
Ни Силимэри, ни Иглесиас не знали, что им суждено будет встретиться на полуострове.
Иглесиас выбежал в коридор, ничего не объясняя, Силимэри почувствовала, что сейчас потеряет сознание, если не покинет конференц-палату, и тоже встала из-за стола.
— Простите, я неважно себя чувствую, — произнесла она взволнованно, — мне нужно выйти на свежий воздух.
Не обращая внимания на возмущение Екайлиброч II, она побежала следом за восточным воином. — Неужели мир так тесен?!
Он стоял у распахнутого окна в вестибюле, сжимая в руке снятую шелковую маску, и смотрел куда-то вдаль отрешенным взглядом.
Силимэри встала у него за спиной, боясь прикоснуться к его плечам. Тишину нарушало тяжелое сбитое дыхание. От волнения дрожали коленки и голос:
— Иглесиас? — спросила она осторожно. — Это ты?
Он медленно оглянулся, их взгляды пересеклись.
— Ми се знамо (Мы знакомы)? — произнес он очень быстро, и Силимэри совершенно ничего не поняла.
Она стояла неподвижно, как кукла, и только дыхание выдавало степень ее волнения:
— Как же с тобой разговаривать, если мы говорим на разных языках? — отчаянно произнесла она, утопая в его серо-голубых красивых глазах.
— Ја ћу бити веома захвалан за вас ако ме оставите на миру, изгубио сам своју девојку и не говори. То је значило превише за мене (Я буду вам очень признателен, если вы оставите меня одного: я потерял любимую девушку и не настроен на разговоры. Она значила для меня слишком много), — в его глазах скопились слезы, и он отвернулся.
— Ты на фотографии в «Фасябуке» не такой, как в жизни, — Силимэри с трепетом коснулась его плеча. — Еще привлекательнее. Вот уж не думала, что наша встреча произойдет так быстро. — Говорила она, не скрывая радости.