— Нет, — сказал он, и Силимэри заметила, как в его глазах блеснули искры, — я никуда с вами не пойду. Не сейчас. Я должен продать хотя бы десяток мечей, иначе я не смогу достойно похоронить сестру. Она не простит меня, если я не выполню ее последнюю просьбу. — Блюстители переглянулись. — Мне нужны деньги на красный гроб для Тэдиэн. — Силимэри вздрогнула. Сердце сжалось от боли, и перед глазами пронеслись фрагменты черно-белых воспоминаний.
У лотка с доспехами собралось несколько потенциальных покупателей: эльфы, в каждом движении которых — сила, ловкость и смелость, и полицаи не стали настаивать.
— Ну, так и быть, подождем до полудня. Твои показания крайне важны в этом деле. Если убийство организовал Анк-Морхорке, тогда… — он жадно потер ладони и ничего больше не добавил.
Асиртог приступил расхваливать один из мечей покупателям. Силимэри обрабатывала информацию: «Анк-Морхорке? Похоже, что Асиртог уже разговаривал с ними и рассказал свою версию. Я должна с ним переговорить. Должна докопаться до истины».
Силимэри пошла к стенду с объявлениями размеренным шагом. Вскоре явилась и Луизия.
— Они уходят. Слава святым эльфам, — взмолилась она, глядя в спины полицаям.
Силимэри достала мешочек с золотом и дала Луизии три самородка, каждый размером в грецкий орех.
— Обменяй в банке, а я подожду тебя здесь.
Луизия покорно взяла золото и, не теряя времени, отправилась в банк. Силимэри все еще прятала лицо и решила скоротать время чтением афиш и объявлений.
«На постоянную работу консультант-продавцом портального магазина модных штучек требуется коммуникабельная эльфийка без вредных привычек. Оплата договорная. График гибкий. Обращаться в торговый дом «Бравур-ле-Роз», ателье или на мыло: Волоинс/собака/эльф/точка/иэ».
— Волоинс, — повторила Силимэри с грустинкой, — опять твое имя появляется слишком часто, — подумала и на миг вспомнила вкус его поцелуев.
За спиной остановились чьи-то шаги, и Силимэри отошла на шаг вправо.
— Бедная, бедная Тэдиэн, — масленым голосом причитала эльфийка с рыжими волосами и веснушками на остром носу и пухлых щеках, — как мне ее жаль. Она ведь была еще такой молодой и жизнерадостной.
— Жизнерадостной? — порывисто переспросила другая — более опытная и зрелая, высокая и стройная, с ухоженными волосами и кошачьими глазами. — Может, до знакомства с Анк-Морхорке она и была такой, но он негативно влияет на все, к чему прикасается.
— Но на тебе же не повлиял? — дерзко ответила первая, и Силимэри не удержалась, чтобы не посмотреть в лицо еще одной из числа любовниц мужа.
Украдкой она смогла разглядеть ее волевой профиль и правильные черты, серьги с множеством самоцветов в золотой оправе и красивое платье.
— Чем меньше любишь эльфа, тем он покладистей. Только не любя можно вить веревки, а полюбишь — будут вить из тебя. — Поучала она рыжеволосую. — Тэдиэн постигла участь Элеоноры. Вот увидишь, ее убийцу никто не найдет.
— Но в газетах пишут, будто это Силимэри поквиталась с Тэдиэн, — скорее спрашивала юная эльфийка.
— Газеты?! Желтая пресса только для того и создана, чтобы писать сплетни о знаменитостях и эльфах из высшего света. Всему, что там пишут, верить нельзя. Хотя не исключено, что у Силимэри опять крыша поехала. Ой, читай: «На постоянную работу консультант-продавцом портального магазина модных штучек…»
Обе замолчали, потом оторвали листочек с «мылом» и ушли, продолжив разговор темой о драконе с голубой чешуей.
— Еще одна, — Силимэри стиснула зубы, и ноздри при вздохе со свистом расширялись, — порой я ненавижу всей эльфиек, потому что с любой из них мог спать мой муженек, и его ненавижу, потому что он похотливый самец.
Она перевела дыхание и, как по волшебству, успокоилась: Луизия с довольной улыбкой и без тени переживаний возвращалась со свертком внушительных размеров, крепко сжимая его обеими руками.
— Госпожа, мне дали тридцать две тысячи мелкой валютой, — негромко говорила Луизия, опасаясь привлечь внимание прохожих, — банкнот с крупным номиналом не оказалось. Я подумала, что коль мы торопимся, то нужно соглашаться.
— Ты все сделала верно, — одобрила Силимэри. — Нам все равно тратить их, а не под матрасом хранить. А теперь вот что, — она взяла пакет и вынула две пачки, — возьми эти деньги и подойди вон к тому лотку с доспехами, — она указала взглядом. — Отдай их продавцу и скажи, что это задаток, скажи, что некий господин ждет его за стенами храма и готов оплатить красный гроб взамен на информацию. Поняла?
Луизия округлила глаза.
— Что вы задумали, госпожа? Анк-Морхорке страшно разозлиться, если узнает, что вы ослушались его.
— Сделай так, как я сказала. Встретимся у входа в храм. Можешь зайти помолиться, пока я буду разговаривать с Асиртогом.
— Я все сделаю. Не беспокойтесь.
Луизия покорно пошла назад вдоль торгового ряда, а Силимэри, спрятав пакет с деньгами под старомодный выцветший плащ, наблюдала из-за стенда.
Асиртог продал мощный обсидиановый меч и предлагал покупателю купить щит зверобоя, сделанный из янтарного дерева с гравировкой герба древнего имперского клана охотников. Силимэри отлично разбиралась в охотничьем инвентаре и поняла, почему покупатель отказался: обсидиановый меч и щит зверобоя — это как бурная река и бумажный кораблик: нужно посерьезнее.
Вскоре Луизия передала Асиртогу деньги, и он, не размышляя, позвал другого продавца из лавки напротив, видимо, чтобы тот приглядел за товаром. Они недолго говорили, и Силимэри удовлетворено направилась к храму, убедившись, что Асиртог тоже идет.
***
Запряженные в повозки, единороги били копытами и размахивали хвостами, отгоняя назойливых мух. В храме шла служба. Силимэри вошла в резные ворота и через сад с цветущими яблонями обогнула величественное здание. Затаившись за углом, она прислушивалась к каждому шороху. Приближались тяжелые поспешные шаги.
— Кто вы и что хотите узнать? — Асиртог не стал церемониться и сразу перешел к делу, увидев в десяти шагах от угла эльфийку в нищенском наряде.
Силимэри опустила капюшон и гордо приподняла подбородок:
— Я жена Анк-Морхорке и хочу знать все о смерти твоей сестры и Элеоноры.
Асиртог на мгновение застыл в растерянности:
— Но почему вы так одеты? Стоп. Можете не отвечать: это из-за статьи в газете. Я все понял.
— Я должна разгадать эту загадку, и ты, Асиртог, можешь мне в этом помочь.
— Откуда вы знаете мое имя, и как вам удалось выйти на меня? — он подошел ближе, и они практически дышали друг другу в лицо.
— Не слишком ли много вопросов? — Силимэри гипнотизировала его взглядом так, как обучали виртуозные маги-кудесники из древнего рода лесных друидов. Асиртог попал в плен ее серо-зеленых глаз и робко улыбнулся, показав ровный ряд молочных зубов. — У тебя обворожительная улыбка, ты очарователен. — Эльф смутился, и его щеки заметно побагровели. Силимэри редко приходилось пользоваться приемами колдовских чар. На работе она безжалостно убивала, перерезая горло, застигнутой врасплох жертве, а дома практиковаться не было возможности: у Анк-Морхорке иммунитет к магии.
— Вы такая красивая, — Асиртог протянул руку, чтобы коснуться нежной кожи лица, но не решался погладить, — я не понимаю, как можно вас не любить и таскаться за всеми шлюхами Бравур-ле-Роз.
Силимэри, будто маску безразличия прибили к ее лицу дюймовыми гвоздями, сделала шаг назад и пристально смотрела в глаза:
— Начнем по порядку. Тэдиэн так и не рассказала мне, почему считает, что Анк-Морхорке задушил Элеонору и закопал труп в нашем саду под орешником. Сегодня я должна была с ней встретиться, но кто-то убрал ее, заставив замолчать навсегда. Если думать логически, то этот кто-то, скорее всего, не может быть моим мужем: потому что ты жив и здоров, а Тэдиэн предупреждала Анк-Морхорке, что в случае, если с ней что-либо произойдет, то ты что-то знаешь и сможешь навредить ему. Так? Так. Тогда Анк-Морхорке приказал бы убить и тебя, чтобы не рисковать. Вопрос: что тебе известно и чем вы с сестрой шантажировали моего мужа?
Асиртог все-таки прикоснулся к Силимэри. Он взял ее за руку и повел вглубь сада.
— Это произошло около десяти лет назад. Тогда мы жили недалеко от набережной, — он говорил тихим спокойным голосом, — я тогда еще ничего не понимал. После того злополучного вечера мама твердила, что все случившееся мне приснилось и никогда не происходило на самом деле. Но с того вечера я больше никогда не видел Элеонору. Она исчезла. Мама уверяла, что это недоразумение, стечение обстоятельств, что, скорее всего, Элеонору пригласили работать преподавателем базовых знаний в одну из школ Империи Англов. У нее там жил двоюродный дядя — лорд, глава лучшего боевого клана. Но я не верю, что Элеонора смогла бы уехать, не попрощавшись со мной. Она была добра ко мне, и я любил украдкой подсматривать за ней, когда она гуляла по соседнему саду. Она была красивой, как цветок. Была. Анк-Морхорке задушил ее у меня на глазах. Бездыханное тело укутал в плащ и отнес в экипаж, поджидающий на улице. Тэдиэн старше меня на семь лет, и ей можно было без разрешения покидать двор: она вцепилась в перекладину на карете Анк-Морхорке и поехала с ним. Это она рассказала, о дальнейшей судьбе Элеоноры. Ваш муж похоронил ее в вашем же саду, поэтому тело и не нашли, а нет тела — нет и преступления. Кажется, так говорят, — Асиртог прослезился и, вытирая скупую слезу, добавил, — я клянусь, что видел своими глазами, как Анк-Морхорке душил ее, а потом унес, завернутую в плащ.
Силимэри сосредоточено слушала, и, когда Асиртог замолчал, продолжила задавать вопросы, не проявляя никаких эмоций:
— Как зовут твою маму? Она ведь будет присутствовать на похоронах?
— Да. Я уже оповестил ее. Ее зовут Ваминея. Она приедет завтра.
— Как ты думаешь, кто убил твою сестру?
— Я не знаю. Еще пять минут назад я был уверен, что это сделал Анк-Морхорке, но ваши слова заставили меня сомневаться. По сути, такому человеку как ваш муж ничего не стоит нанять профессионального убийцу и навсегда похоронить тайну смерти Элеоноры, — он повернулся к Силимэри лицом, и на его лбу выступил пот. — Это он вас прислал?
Силимэри достала из-под плаща сверток с деньгами и щедро поделилась с взволнованным эльфом:
— Если бы я пришла убивать, мы бы сейчас не разговаривали.
— Вы так щедры, — Асиртог плакал как ребенок, держа в руках целое состояние по его меркам, — как мне отблагодарить вас?
— Купи сестре красный гроб.
Асиртог кивнул и со слезами убежал из сада.
Силимэри с противоречивыми мыслями вернулась к резным воротам, где ее уже заждалась Луизия.
— Госпожа, слава святым эльфам, я уже начала переживать: вас не было целую вечность.
— Ты преувеличиваешь, — Силимэри вспомнила, что не надела капюшон, и, пока никто не обратил на нее внимания, исправила эту ошибку. — Теперь можно и в аптеку сходить, — она напоследок окинула купола беглым взглядом, подумав о несчастной Тэдиэн, и они пошли.
— Вам удалось что-либо выяснить? — Луизия неуверенно поинтересовалась, понимая, что не годится лезть в дела хозяев, тем более, когда речь идет об убийстве.
— Я по-прежнему не могу быть ни в чем уверена. Анк-Морхорке считает Асиртога чокнутым. Но я с ним разговаривала — он вполне умненький молодой эльф, хотя не исключено, что у него психологическая травма еще с детских лет.
— С ним произошло что-то ужасное?
— Он утверждает, что видел, как Анк-Морхорке задушил некую Элеонору, замотал труп в плащ и увез, чтобы закапать у нас саду под орешником.
Луизия перекрестилась, сморщив лоб.
— Так это можно проверить. Если под орешником найдутся эльфийские останки, значит, Асиртог не выдумывает.
— Ты меня удивляешь, а я об этом как-то не подумала. А ведь это идея: взять лопату и прийти сегодня ночью в наш сад. Но есть одно но. Что, если Анк-Морхорке вздумается провести эту ночь дома?
— Вы что серьезно? Я про лопату. Может, для начала провести свое расследование?
— Завтра я поговорю с Ваминеей — матерью Асиртога и Тэдиэн. Надеюсь, она развеет мои подозрения. Мне хотелось бы верить Анк-Морхорке, ведь он все-таки мой муж, но если окажется, что он причастен к убийствам безоружных эльфиек, не представляющих никакой угрозы Империи, я клянусь, что в тот же день лично подам на развод, и плевать, что мы девятнадцать лет делим одну крышу.
— О, госпожа, я начинаю бояться завтрашнего дня. Анк-Морхорке в гневе страшен, как архидьявол. Он дорожит вами. Несмотря на все его измены, вы — его роковая фея.
— То есть ты больше склонна к версии, что мой муж и вправду убил Элеонору?
— Нет, что вы, простите: мысли вслух.
— А ты ничего не слышала об этой Элеоноре? Анк-Морхорке считал ее красивой и серьезной, Асиртог — доброй, умной и тоже красивой, а я как-то упустила тот момент, когда она вошла в жизнь моего мужа.
— Нет, я никогда не слышала о ней, госпожа, — Луизия пожала плечами.
— Жаль. Кто же эта Элеонора? — Силимэри задумалась. — Я бы хотела вот что еще, — она вытащила из кармана буклетик-приглашение на цирковое представление, — нужно выманить Анк-Морхорке из дому. Я кое-что придумала. Напишем ему любовное письмо и пригласим на свидание в 22:00 у большого фонтана, этот флаер вложим в конвертик, и пусть лижут один леденец на двоих!
— Госпожа, вы гений! — Луизия одобрительно хихикнула. — Но с кем он будет лизать этот леденец? У нас то нет никакой эльфийки-куртизанки на примете.
— Ну, так еще и не вечер! Найдем!
Они остановились у аптечного киоска.
— Держи, — Силимэри вручила ей деньги и рецепт, — я подожду на лавочке.
— Я не задержусь надолго.
— Не торопись. Успеем. Не горит же.
В тени под раскидистой шелковицей никто не сидел, да и эльфов на улице почти не наблюдалось. Пройдут двое-трое, и тишина: у всех обеденный час. Силимэри присела на лавочку и, чтобы не терять понапрасну время, включила ППП. От воспоминаний о таинственном поклоннике по всему телу медленно пробежала дрожь. Повторно перечитав сообщение, Силимэри довольно улыбнулась. «Я влюбился!» — повторила она фразу из письма и размечталась о большой и чистой любви.
Любой эльфийке комплименты по душе, — она вставила улыбающийся смайлик и продолжила набирать текст ответа: "Когда я читала ваше сообщение, на моем лице тоже невольно появилась улыбка. Спасибо за доброе пожелание. Вы живете в Империи Англов?" — Силимэри ограничилась одним вопросом и отправила сообщение.
Тем временем как раз вернулась Луизия с травами и порошками в разных маленьких упаковочках. Она с благодарностью прильнула к Силимэри:
— Госпожа, что бы я без вас делала?! — она чуть не плакала, показывая цветок ветра в прозрачной пленке с этикеткой и ценником. — Надеюсь, теперь Венисуэль наконец-то поправится.
— Так, прекрати меня благодарить. Любой с моими возможностями не пожалел бы денег на благое дело. — Пауза. — Ах, как пахнет! Ты чувствуешь? — Силимэри уловила запах сдобной выпечки.
— Это рулетики с джемом, — Луизия приподняла нос и сделала несколько неглубоких вздохов, — кажется, с малиновым!
— Предлагаю зайти в кафетерий! — Силимэри вернула ППП в сумку.
— О, святые эльфы, этот запах никого не оставит равнодушным. Идемте!
— Я займу нам столик где-нибудь в укромном уголке, а ты расплатишься за обед. Возьми, — протянула пачку денег.
— Но это много, — растерялась Луизия.
— На оставшиеся — купишь себе что-нибудь!
Луизия поклонилась и прижала к груди деньги и пакет с лекарствами.
— Да хранят вас святые эльфы, госпожа.
— Только спрячь их в кошелек.
Луизия повиновалась.
Они вошли в кафетерий. Силимэри, не останавливаясь, прошла в самый конец зала. Она видела только то, что находилось от нее в полуметре. Капюшон скрывал большую часть лица, оставляя доступными для окружающих только губы и подбородок. Свободных столиков оказалось не так-то и много, но Силимэри все-таки повезло: столик, где можно было спокойно поесть, нашелся. Она присела на мягкий диванчик спиной к посетителям и лицом к затемненному окну.