— У него приятный парфюм, — заметила Делайя. — Твой папа пользуется похожим.
— Я тоже это поняла.
— У тебя — непростой характер, Эмбер. Ты хочешь всего или ничего, тебе не нужны лишь части. И тебе не нужен принц на белом коне, тебе нужен настоящий мужчина, на плечо которого ты сможешь опереться.
— Ты сводишь…
— Нет, не свожу. Просто говорю тебе, чтобы ты присматривалась к людям вокруг себя, дорогая. Даже парфюм может сказать о человеке многое. А так… Я буду рада за тебя, когда увижу, что ты счастлива с тем, кто любит тебя.
— Спасибо, мам, — Эмбер отложила в сторону полотенце и улыбнулась маме через зеркало.
Теперь дело осталось за малым: найти этого настоящего мужчину.
Комментарий к Настоящий мужчина
Упоминаемый фильм — вымышленный.
Имя мамы Эмбер — Делайя.
Фамилия Эмбер — Андерсон.
========== Выходные ==========
You know you can’t keep letting it get you down
And you can’t keep dragging that dead weight around
If there ain’t all that much to lug around
Better run like hell when you hit the ground
Rogue Wave — This Too Shall.
Когда мама звонит и виновато сообщает, что у неё не получится приехать на День независимости и провести выходные вместе, Эмбер понимает, что все её планы рушатся. Сорванный отдых с мамой, наехавший на неё с утра Джефф со своим «Мало информации! Хреново работаешь, актрисулька!» и пристававший сегодня на съёмках Дито делают своё дело: Эмбер готова начать рыдать прямо здесь и сейчас.
Вариант позвонить друзьям и провести выходные вместе отпадает: у всех всё спланировано, а становиться лишней не хочется.
— Можешь поехать со мной и Джессикой. Мы собираемся к её родителям.
— Это очень мило с твоей стороны, но я не входила в ваши планы.
— Планы всегда можно поменять.
— В другой раз, — Эмбер улыбается и, пристав на носочки, целует Рэя в щеку. Тот щурится и качает головой, но она непреклонна.
Бин и Эрик собираются в поход и даже зовут её с собой, но эту идею актриса отметает тут же: со школы не могла терпеть походы, в которых кто-нибудь обязательно укусит или потеряется.
Саманта вся в работе, даже на сообщения не сразу отвечает, а Алекс болеет и строго-настрого запретила к себе приближаться, поэтому Эмбер уверенно покупает бутылку вина, выбирает мелодраму и усаживается перед телевизором, намереваясь провести в таком состоянии выходные, как раздавшийся звонок меняет её планы.
— Поехали в Сан-Франциско.
— Что? — она чуть не давится вином.
— А что ты будешь делать? День независимости, из города все разбегутся. И потом, — продолжает Дэвид, воспользовавшись удивлением Эмбер, — тебе не с кем его проводить.
— Спасибо, что пригласил, но я остаюсь, мне и одной будет неплохо.
— И что ты будешь делать одна?
— Позвоню Дито.
Дэвид хрипло смеётся.
— Вообще не понимаю, почему ты мне звонишь, — она ставит бокал на столик. — Не думала, что мы такие приятели, чтобы коротать выходные вместе.
— Если ты поедешь, то мне так будет проще. Будешь отвлекать мою семью, и они не станут меня душить, что я один.
— Они решат, что мы пара.
— Я им скажу, что нет.
— И они тебе поверят?
— Да.
— Я бы не поверила, — честно признаётся ему актриса.
— Мои родители поверят.
Странные у них отношения: на съёмочной площадке они готовы переубивать друг друга, но в нерабочее время их даже можно назвать приятелями. Эмбер качает головой. Слова «мои родители» как-то отрезвляют.
— Родители? Так, стоп. Я не поеду.
— Поздно: я жду тебя внизу.
— Что?!
— Даю тебе пятнадцать минут на сборы.
— Но…
— Никаких «но». Людям нужно менять окружающую их обстановку, а творческим — так особенно, так что будем считать, что ты это делаешь.
Дэвид отключается, а Эмбер ещё несколько минут смотрит на телефон в своей руке и вслух интересуется, с ней ли это всё произошло. Затем, переварив услышанное, вскакивает с дивана и судорожно начинает собираться, попутно переодеваясь из домашнего в уличное. Через пятнадцать минут она уже стоит внизу с небольшой сумкой, которую вышедший из машины Дэвид закидывает в багажник.
— И сколько нам ехать?
— Часов пять-шесть. Садись.
***
Домик на пляже — о таком Эмбер мечтала лет с пятнадцати и хотела, чтобы к нему прилагалась собака, муж и парочка красивых детишек. И желательно, чтобы были хорошие соседи и минимум криминала.
— Дэвид!
По ступенькам сбегает миниатюрная темноволосая женщина в красивом зелёном комбинезоне, которая заключает его в объятия и начинает отчитывать за то, что не предупредил о своём приезде.
— Я бы хоть праздничный ужин приготовила! Кто так делает?
— Ничего страшного, мам, я и Эмбер обойдёмся без праздничного ужина, — Тарино отступает в сторону, и Эмбер смущённо улыбается. Миссис Тарино улыбается, отходит от сына и протягивает Эмбер руку.
— Карла. Та самая Эмбер из «Города Грёз»?
— Да, это я.
— Я счастлива, что Дэвид привёл девушку, — Карла продолжает улыбаться. Позади неё режиссёр закатывает глаза. Эмбер спешит прояснить ситуацию.
— Мы не… Мы просто коллеги.
— Я знаю. Если бы ты была его девушкой, он бы тебя сюда не привёл, — Карла взмахивает рукой, и браслеты мелодично звенят на ветру. — Заноси вещи, дорогой, а я проведу Эмбер экскурсию. Ты впервые в Сан-Франциско?
— Да.
— О, тогда мы постараемся сделать твой первый раз особенным.
Эмбер не удерживается — оборачивается, на что Дэвид усмехается. «Выпутывайся сама, актриса», — так и читается в его взгляде.
***
Когда наступает время ужина, Эмбер знакома с просторным домом и с отцом Дэвида — Теодором. Видя перед собой высокого и темноволосого мужчину, актриса понимает, чьей внешней копией является Дэвид.
— Я поем в кабинете, — заявляет мужчина не терпящим возражения тоном. Карла качает головой.
— У нас гостья, Теодор. Поедим за столом. Все вместе, — с нажимом произносит она последнее слово, и этот высокий мужчина, смотрящий хмуро, молча подчиняется, садясь за стол.
— Довольна?
— Вполне, — она мило улыбается и поворачивается к Эмбер. — Садись, дорогая. Дэвид, поухаживай за девушкой.
— Я сама справлюсь.
— Такая же, как ты, — комментирует Теодор, обращаясь к жене и разворачивая газету. — Всё сама.
— А мне что, тебя ждать, когда ты оторвёшься от написания книги и вспомнишь, что у тебя есть жена? — Карла смотрит мягко, но настойчиво забирает у мужа газету. И он поддаётся, что вновь удивляет Эмбер. «Так вот в кого Дэвид такой! Возмущается, ворчит, но всё равно уступает. Пусть для этого и придётся выслушать целую тираду», — актриса украдкой улыбается, заправляя за ухо прядь волос.
— Мам…
— Удивительно, что он помнит о сыне, а обо мне — нет, — Карла принимается раскладывать ужин по тарелкам и просит подорвавшуюся с места Эмбер не мешать ей. — Сиди, милая. Я пока ещё в состоянии накрыть на стол.
— Как дела с фильмом? — Теодор, которому не разрешили ужинать в кабинете, и у которого отобрали газету, обращается к Дэвиду. — Всё почти сняли?
— Остались несколько сцен. Думаю, должны закончить к концу недели.
Ужинают быстро, и Карла, поднявшись из-за стола, берёт Эмбер за руку и ведёт в гостиную, оставляя уборку на мужчин.
— Твоя мама — невыносимая женщина, — сообщает Теодор, принимаясь за мытьё посуды. Убирающий со стола Дэвид хмыкает.
— Но за это ты и полюбил её.
— Верно. Если бы она была послушной и кроткой, то наша любовь не длилась бы так долго. Знаешь, за столько лет брака я так и не разгадал её, её секреты. И это радует и удивляет меня одновременно, потому что каждый день я узнаю о твоей маме что-то новое, поэтому люблю её ещё больше.
Тарино-младший вопросительно смотрит на папу. Он, сколько Дэвид себя помнил, выражался кратко и лаконично, редко позволял эмоциям проскальзывать в голосе, поэтому монолога от Теодора он никак не ожидал.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Найди себе такую девушку, которую будешь изучать каждый день, Дэвид, и которая будет удивлять тебя. Не знаю, какие у тебя отношения с Эмбер…
— Мы — коллеги.
Теодор хмыкает, мотая головой.
— Почему ты мне не веришь?
— Я бы тебе поверил, если бы ты не врал мне. Просто коллег не приглашают провести выходные в доме с родителями.
И, повесив полотенце на плечо Дэвида, уходит с кухни.
***
— Могу войти?
Эмбер поднимает голову от экрана телефона и улыбается: в дверях стоит Дэвид.
— Это же твой дом, мог бы и не спрашивать.
— Правила приличия ещё никто не отменял, — Дэвид усмехается и закрывает за собой дверь. Он устраивается на кровати рядом с Эмбер и смотрит в экран телефона. — Что делаешь?
— Рэй скинул список фильмов, которые помогут мне лучше вживаться в роль, — отзывается она, стуча пальцами по экрану. — Выбираю, какой посмотреть.
— Отметай вот этот, «Спеши ненавидеть». Глупый фильм, в котором два часа тратятся на то, что главный герой ненавидит девушку, а за пять минут до конца он резко меняет свои взгляды. И вот… «Разочарование». Не трать на него время.
— А мне нравится «Разочарование», — пожимает плечами Эмбер, беря с прикроватного столика бокал вина и делая глоток. — Отличный романтический фильм: и порыдаешь, и посмеёшься. Да и главный герой не такой уж и придурок.
— По сравнению с героем «Спеши любить» — абсолютно нормальный парень, — усмехается Дэвид, глядя, как она убирает несколько фильмов из списка и кладёт телефон на столик.
— Ты что-то хотел мне сказать?
— Да. Спасибо, что поехала со мной. Ты удивительным образом избавила меня от кучи расспросов и сочувствующих материнских взглядов.
— Я понравилась твоей маме?
— Не обольщайся. На съёмочной площадке тебе из-за этого я скидок делать не буду.
— Эх, а так хотелось, — Эмбер улыбается, допивая вино. Поставив бокал на столик, она оборачивается к Дэвиду, который неотрывно наблюдает за ней. — Что?
— Да ничего. Прозвучит невероятно, да и я трезв, но я рад, что встретил тебя.
— Меня тоже встреча с тобой не расстроила, — она облизывает губы, что спустя несколько секунд вновь растягиваются в улыбке. — Невероятно талантливый, но придирчивый режиссёр — будет, что в старости вспомнить.
— Когда мы были в камере, тебе, кажется, была неприятна моя компания.
— Потому что я не знала тебя, да и наше первое знакомство трудно назвать приятным, согласись. Зато теперь я знаю тебя лучше. И, наверное, за это можно выпить.
— Можно, — соглашается с ней Дэвид, и она передает ему бокал, в который наливает вино.
***
Спустя час и выпитую бутылку вина Эмбер смеётся, слушая очередную историю Дэвида со съёмочной площадки.
— Господи, это так нелепо…
— Да, как и твои заигрывания с Николасом Бёрдом.
— Боже, Дэвид, единственный человек, с кем он будет спать — это он сам! — Эмбер вытирает выступившие в уголках глаз слёзы и поворачивается к Дэвиду. — Он смазливый, самовлюблённый идиот. Не ревнуй.
— Я? Ревновать? Тебя? — Тарино ставит пустой бокал на пол.
— Да, — она повторяет его движения и подпирает щёку рукой, облокачиваясь локтем об колено. Они смотрят друг другу в глаза и не решаются отвести взгляд. Эмбер пахнет кокосовым гелем для душа и улыбается так, что воздуха начинает не хватать. За свою жизнь у Тарино было много девушек и женщин, которые умели соблазнять, но ни одной из них не удавалось сделать это при помощи улыбки.
Не отдавая себе отчёта в действиях, он протягивает руку и проводит пальцами по щеке Эмбер, наблюдая за тем, как расширяются её глаза. Затем, обхватив пальцами её подбородок, подаётся вперёд и целует. Она отвечает на поцелуй, но быстро отстраняется, чуть хмурясь.
— Ты ведь говорил, что…
— Я знаю, что я говорил, — пальцы продолжают своё путешествие и скользят с подбородка на шею, а там — на ворот халата, который Дэвид оттягивает во время очередного поцелуя, обнажая ключицы Эмбер. Та, кажется, перестаёт дышать.
Эмбер кажется, что всё это происходит не с ней. Нет, они с Тарино и раньше оказывались в такой двусмысленной ситуации: что в гардеробной на вечеринке у Вуда или на съёмочной площадке, где он решил преподать ей несколько уроков. И каждый раз они останавливались из-за различных обстоятельств. Каждый раз останавливались, вспоминая, что он — известный режиссёр, являющийся авторитетом в мире кино, а она — начинающая актриса, которая приехала покорять сцену. Они не должны сближаться, потому что ничего хорошего из этого не выйдет, и прекрасно об этом помнили.
Но в этот раз что-то не так.
Хотя бы потому, что Эмбер тянется к Дэвиду, уже увереннее отвечая на поцелуй и пытаясь вернуть ему то, что испытывает сама. Голова кружится, но не от выпитого вина (на вечерах с друзьями выпивала больше), а от близости с ним.
Прижать к себе и уткнуться носом в изгиб между шеей и плечом, вдыхая запах геля для душа. Подняться чуть выше и, прикусив мягкую кожу, слушать, как она тихо смеётся, потому что ей щекотно.
Обхватить двумя пальцами подбородок и в очередной раз поймать себя на мысли, что она — самое удивительное из всего, что происходило с ним в последнее время, и улыбнуться, когда она тянется к поясу его халата.
— Ты непоследовательна, Эмбер.
— Почему?
— Сначала одевают, а потом раздевают.
— Раздеть известного режиссёра намного круче, чем его одеть, — она усмехается, но Тарино вздыхает.
— Забудем об этом хотя бы на сегодня.
— Это фраза из «Любовного недоразумения», твоего самого первого фильма, — восхищается Эмбер и хочет продолжить свой восторженный отзыв, как Дэвид, усмехнувшись, прерывает её восторженную речь поцелуем.
— Ты невыносима.
— Учусь у лучших.
— Эмбер!
— Прости-прости, — мычит она, отвечая на поцелуй.
Они целуются жадно, отстраняясь лишь для того, чтобы вздохнуть кислорода. Длинные мужские пальцы сильнее сжимают бёдра, и она стонёт, запрокинув голову. Эмбер пытается напомнить себе, что за стенкой находится спальня родителей Дэвида, но его прикосновения и поцелуи оказываются сильнее. Халат сползает с её плеч, светлые волосы оказываются переброшены на спину, а ей кажется, что всё это происходит не с ней.
Видимо, давно было пора признать тот факт что их тянет друг к другу. Признай это сразу — упростилась бы жизнь, но это же упёртая Эмбер и не видящий дальше своего носа Дэвид.
Кожа к коже, глаза в глаза, переплетённые пальцы, прерывистое дыхание и шёпот на ухо: отчаянно хочется верить (и знать), что происходящее между ними сейчас — настоящее. Хочется верить, что это не ради выгодных ролей в Голливуде или ночи с известным режиссёром. С каждым его движением, с каждым её судорожным вздохом всё становится слишком серьёзным. Когда Эмбер хрипло стонет его имя, что оглушительно отдаётся в ушах, Дэвид понимает, что всё это — не фальшь.
Он наклоняется и вновь целует её, они соприкасаются носами, и она, обхватывая руками его шею, улыбается.
Всё настоящее.
***
— Дэвид, вставай, ты просил тебя разбудить.
Карла открывает дверь и с удивлением замирает на пороге, смотря на пустую кровать сына. Интуиция подсказывает ей, что он не мог встать раньше неё — дома он предпочитал поваляться в постели и вставать позже обычного.
Дверь в комнату, которую занимает Эмбер, оказывается незапертой. Женщина тихо приоткрывает её, заглядывая в небольшую спальню в светлых тонах.
Она улыбается, когда видит ладонь Дэвида, по-хозяйски лежащую на бедре Эмбер, которая, видимо, во сне закинула на него ногу. И пусть они оба вчера упорно отпирались, что их отношения чисто рабочие, миссис Тарино хватило несколько внимательных взглядов, чтобы понять — их связывает нечто большее, чем просто работа.
Карла улыбается своим мыслям и закрывает за собой дверь.
В Сан-Франциско в права вступает утро.
Комментарий к Выходные
Мама Дэвида — Карла. Папа — Теодор. Он — писатель.
Пишите, как вам, о чём хотели бы ещё почитать.