- «Три звезды» выступают сегодня в клубе «Воздух».
- Что такое «три звезды»?
Минако посмотрела на него так, словно ждала, когда он рассмеется и признается, что это шутка. Вместо этого Кунсайт непонимающе пожал плечами.
- Ты шутишь, - выпалила девушка, направляя в его сторону вилку на манер ножа, - ты не можешь говорить серьезно, если только тебя на самом деле не извлекли из ледяной глыбы, в которой ты пролежал тысячу лет!
Кунсайт вздохнул. Признаться, шутки по поводу его возраста начинали надоедать. Ему, в конце концов, было лишь чуть больше тридцати, а во всех цивилизованных странах считалось, что в этом возрасте жизнь только начинается, между прочим. Может, его прическа заставляла его выглядеть старше, или же в глазах двадцатилетней девчонки все, кто не носит драные джинсы и косухи – безнадежные старики?
- И все-таки? – поторопил ее Кунсайт.
- «Три звезды» на сегодняшний день – самая популярная группа в Японии. И, кроме того, они очень нравятся Усаги. Но все это неважно, - расстроено махнула рукой Минако, - они никогда не согласятся играть на свадьбе. Тем более на той, до которой осталось восемь часов.
Она отодвинулась от ноутбука. Капучино в ее чашке уже успел потерять свою снежную шапку из взбитых сливок, и теперь выглядел просто как кофе с молоком, но Айно вдохнула исходивший от него аромат с таким выражением удовольствия на лице, что Кун не удержался и улыбнулся. Все это походило на хорошо поставленную рекламу заведения – красивая блондинка блаженно щурится, потягивая сливочный кофе из большой кружки.
Уже через мгновение, однако, счастье на ее лице уступило место недоумению.
- Эй, а куда делась половина моего чизкейка?
Кунсайт равнодушно пожал плечами, всем своим видом подчеркивая, что ему нет никакого дела до таких мелочей.
- Откуда я знаю? Наверняка, ты сама его съела – ты же вечно что-то жуешь.
После чего ему пришлось признать, что уж в чем, в чем – а в метании через стол скомканных салфеток Минако Айно нет равных.
========== 01:30. Краткий курс по преодолению препятствий ==========
Несмотря на то, что сидящая рядом Рей Хино то и дело фыркала, не поворачивая в его сторону головы, и молчание между ними с каждой секундой становилось все напряженнее, Джедайт чувствовал себя на удивление уютно. Он давно не садился за руль, но у них с Мамору оказались одинаковые требования к комфорту в машине, и это стало первым приятным сюрпризом за весь день. Водительское сидение в красной «субару» было опущено ровно до того уровня, который Джедайт находил приемлемым, а в салоне пахло чем-то ненавязчиво-древесным, что не могло не радовать, потому что у Джеда с детства была аллергия на такие популярные цитрусовые освежители для автомобилей. В общем, будь это обыкновенная ночная поездка в одиночестве к побережью, Джедайт, возможно, даже чувствовал бы себя счастливым.
Он даже начал задумываться, а не погорячился ли, когда вернул в салон новенький «шевроле» цвета морской волны? Конечно, на покупке машины в основном настаивала Тетис, и после того, как она ушла, сама мысль оставить «шевроле» казалась безумной, но сейчас… Неплохо было бы иметь какое-то средство передвижения, чтобы выбраться за город когда он того пожелает, а не когда у Нефрита выдастся свободный денек.
- Ты знаешь дорогу к часовне Хикава? – нарушила молчание Рей, протянув замерзшие руки ближе к обогревателю.
- Это та, которая на холме Сендай?
Девушка кивнула.
- Да, мне приходилось там бывать однажды.
С Тетис. Конечно, с ней, кто же еще мог бы заставить его пойти в часовню? Ей, кажется, нужны были какие-то глупые амулеты, она хотела загадать желание перед свадьбой.
Сейчас Джедайт даже знать не хотел, о чем было то желание.
- Ты живешь там? – спросил он, надеясь беседой отвлечь себя от тяжелых мыслей о бывшей девушке.
- Да. Мой дедушка работает там священником, а я – мико.
- Так ты жрица?
- Да, - Рей бросила на него заинтересованный взгляд, пожалуй, впервые за все время их знакомства, - ты говорил, что был там однажды. Приходил молиться?
Джедайт усмехнулся.
- О, нет, я далек от религии. Я всего лишь сопровождал одного человека.
Кажется, на этом темы для разговоров иссякли. Рей отвернулась обратно к окну, продолжая гипнотизировать взглядом проносящиеся мимо огни. Вид у нее был такой недовольный, что Джед задумался – а не оскорбил ли он ее часом? Если уж она служит мико при храме, наверняка, очень религиозна.
Он бросил быстрый взгляд на ее ноги, которые почти не скрывала короткая юбка платья.
А может, и нет.
Часовня Хикава была такой же, какой он помнил ее по короткому посещению – многочисленные ступени, площадь, выложенная брусчаткой, бело-красные здания. Даже вороны, сидящие на воротах, оставались там же, словно чучела. Правда, сейчас вокруг не было ни души, и двор освещался лишь тусклыми дворовыми фонарями, так что все вокруг них было скрыто полумраком. Джедайт трижды споткнулся, поднимаясь по ступеням, в то время как Рей, несмотря на свою неудобную обувь, взлетела по ним, словно птица.
- Ты чего там копошишься? – сердито спросила она уже с верхней площадки, и Джед осознал, что за это время он еле-еле преодолел половину подъема. – По-твоему, у нас полно времени, так?
Он не ответил, но подъем ускорил, что далось очень нелегко. Кажется, он зря пренебрегал постоянными приглашениями Нефрита в спортзал. Но с тех пор, как Тетис ушла от него к его же брату, лишив тем самым последних остатков самоуважения, Джедайт потерял всякое стремление к подобным занятиям.
Еще через десять шагов дыхание у него стало сбиваться. Лестница к храму Хикава была старой, кое-где выщербленной, ступени у нее были неодинаковой высоты, так что Джед то и дело не мог рассчитать, насколько нужно поднять ногу и, как следствие, больно бился пальцами о камень.
Если подумать, очень многое из его прошлой жизни он делал только для того, чтобы угодить Тетис – устроился на работу к ее отцу, купил в кредит машину, записался в дорогущий фитнес-клуб. Ради этой девушки он поменял всю свою жизнь, осел в Токио, хотя до этого объездил полмира, выходил в свет на вечеринки с ее друзьями, хотя никогда не любил этих шумных крикунов с ветром в голове, научился подбирать галстук под рубашку и правильно сочетать ботинки с брюками. Все для того, чтобы она могла им гордиться.
И чем же возлюбленная ему отплатила?
- Поднимаешься дольше, чем мой дедушка, - язвительно произнесла Рей, когда Джед, тяжело дыша, наконец-то преодолел последнюю ступень.
- Будешь оттачивать свое остроумие, или мы все-таки приступим к делу? – процедил он сквозь зубы. Этот подъем выжал из него все силы, и Джедайт с большим удовольствием улегся бы прямо здесь и уснул, поэтому где-то в глубине души он надеялся, что Рей выберет первый вариант.
Однако она только хмыкнула и, круто развернувшись, так, что волосы взметнулись волной, размашистым шагом направилась к дому, даже не предложив ему последовать за ней.
Что за идиотская привычка постоянно вот так уходить?
«Будешь оттачивать свое остроумие, или приступим к делу?»
Издевательский голос в голове у Рей звучал тонко и пискляво, и коверкал слова, как младенец, хотя, если подумать, настоящий голос Джедайта, произносящего эту фразу, запыхавшийся и свистящий, недалеко ушел.
Но как смешно он тужился, пока поднимался по лестнице! Сейчас Рей очень жалела, что не сообразила достать телефон и заснять его трудное восхождение на камеру. Вот бы они с девочками повеселились в следующую субботу за просмотром этого шедевра.
Тяжелое, сбившееся дыхание Джеда слышалось позади нее, и дико раздражало, поэтому Рей ускорила шаг, на ходу доставая из сумочки запасные ключи – свою обычную связку она оставила Ами.
В доме света не было ни в одном окне, значит, и дедушка, и даже полуночник Ючиро уже легли спать, и не стали ее дожидаться, как она и просила. Это весьма кстати. Рей очень любила своего деда, а к его ученику питала трогательную, полностью лишенную романтического налета привязанность, но сейчас они оба были последними людьми, которых она хотела видеть. Не хватало еще навязчивых расспросов о том, что за парень пришел к ней такой глубокой ночью.
- Здесь уютно, - раздался за ее плечом хриплый шепот Джеда.
- Спасибо, - буркнула она в ответ, - заходи.
Хорошо хоть Джедайту хватило мозгов самому догадаться снять обувь и пройти в ее комнату на цыпочках, не создавая лишнего шума. У вынужденного напарника Рей была целая уйма чудовищных недостатков, но отсутствие сообразительности в их число не входило.
Уже внутри она пригласила Джеда присесть небрежным взмахом руки, другой рукой смахивая лежащие на полу вещи в угол. Сегодня она так торопилась на девичник к Усаги, что даже не подумала навести после сборов порядок – в конце концов, меньше всего она ожидала, что будет сегодня принимать гостей. Поэтому комната ее выглядела несколько неряшливо, хорошо еще, что слабый свет уличного фонаря погружал все вокруг в синий полумрак, не позволяя Джедайту оглядеться как следует. На мгновение Рей по необъяснимой причине особо устыдилась своей обширной коллекции манги – предмета давней зависти Усаги, словно ей было дело до того, что думает этот пустоглазый мужлан. Но мимолетного воспоминания о подруге хватило, чтобы Рей тут же взяла себя в руки. Им предстояло сделать невероятно много за очень маленький промежуток времени. И если поиск священника не представлялся сложностью, то поиск цветов для церемонии грозился вылиться в настоящую проблему, почти нерешаемую, если только они не оборвут собственноручно все городские клумбы.
- Я бы предложила тебе чаю, но у нас мало времени, а мне еще нужно найти записную книжку дедушки, - на ходу бросила Рей, скидывая в кучу вещей на полу еще и пиджак.
Присевший было на пол Джед тут же встал на ноги.
- Приготовлением чая я могу заняться и сам, - он бросил неуверенный взгляд на красивый набор для чайной церемонии, стоящий на столе по центру комнаты. - Только скажи мне…
Рей подумала, что скорее умрет, чем станет поить его чаем из любимого маминого набора.
- На кухне есть кружки, электрический чайник и заварка. Кухня – это третья комната по коридору.
- А есть кофе?
- Только растворимый.
Джедайт кивнул.
- Вполне сгодится.
После этого он без единого слова вышел из комнаты.
Рей хмыкнула. Растворимый кофе, подумать! Да никто из его друзей и не притронулся бы к подобной гадости. Она и сама-то купила крошечную баночку только потому, что дедушка и Ючиро были большими любителями кофейных кексов.
Она зажгла на столе ночник, чтобы Джедайт не заблудился в темноте, а сама отправилась на поиски книжки. Та нашлась на удивление быстро – во второй по счету комнате, крохотной гостиной с расставленными около стен книжными шкафами. В этот раз вечно все забывающий дедушка всего-то запихнул ее в корзину с фруктами, прямо за спелым яблоком. Довольная быстротой завершения своей миссии, по пути назад Рей услышала тихие шорохи на кухне и сердито поморщилась – неужели нельзя вести себя потише?
Стоило ей только вернуться в комнату, положить на стол книжку и подтянуть к себе стул, чтобы было удобно работать, как сзади раздалось деликатное покашливание.
- Как же от тебя мало толку, - проворчала Рей, не оборачиваясь, - ты бы еще до утра чай заваривал.
- Тут, знаешь ли, возникли непредвиденные обстоятельства…
Рей вздохнула и круто развернулась на стуле, чтобы посмотреть, что же там у него произошло.
«Обстоятельства» выглядели изрядно потрепанными и держали Джедайта с обеих сторон под руки, как последнего преступника.
- О, нет… - только и сумела выдохнуть Рей.
- Потрудись объясниться, юная леди, - непривычно грозно произнес дедушка. Ючиро в поддержку яростно затряс длинной челкой.
Джедайт, несмотря на его откровенно невыгодное положение, кажется, забавлялся всем происходящим.
- Да, юная леди, - усмехнулся он, - уж потрудитесь.
Макото было ужасно стыдно, но пока что они просто наматывали круги по городу, без какого-либо конкретного плана в голове. Поручение Рей было вполне понятным и четким, казалось бы – бери и выполняй, была только одна проблема. И эта проблема холодной яркой синевой вырисовывала на циферблате число 01:30. В такое время ни одно заведение, которое могло бы предоставлять банкетные услуги, не работает, а все повара уже мирно спят в своих постелях.
Нефрит, позорно выгнанный на пассажирское сидение, высматривал в окно хоть одну горящую неоном вывеску с изображением еды или заковыристым французским названием, но успехом эти поиски пока не увенчались. В какой-то момент он задремал, кудрявая голова его стала медленно склоняться, и в следующую секунду он предсказуемо стукнулся лбом в оконное стекло.
Мако не удержалась и фыркнула.
- Нам нужен кофе, - невнятно пробормотал Нефрит.
С этим Мако была согласна. В обычный день в это время она бы уже видела десятый сон.
Макото вела очень домашний образ жизни. Она брала заказы на кондитерские изделия и лишь изредка выезжала помочь мистеру Накаджиме с ботаническим садом, в котором с удовольствием копалась в земле, пересаживая настурции и орхидеи. К подобной замкнутости она привыкла давно – после смерти родителей она провела в своей комнате почти год. Никуда не выходила, ни с кем не разговаривала. Ее тетя, мамина сестра, которая взяла на себя заботы о Макото, всерьез переживала за психическое здоровье племянницы, но возиться только с ней не могла - помимо Макото, свалившейся ей, словно снег на голову, у нее было трое своих детей.
Все свои дела и заботы Макото заканчивала к десяти вечера, потом двадцать минут нежилась в ванне с лавандовой солью и мягкой пеной, куталась в теплый махровый халат, выпивала чашку зеленого чая с жасмином (а по выходным – бокал белого вина), и уже в одиннадцать была в постели.
Сейчас, сидя за рулем феррари, она очень скучала по своим ежедневным уютным ритуалам.
- Через два квартала поверни налево, там будет «МакДональдс», - отдал указание Нефрит, потянулся к бардачку и достал сигареты.
- Ты мог бы не курить? – поинтересовалась Мако.
Взгляд, который бросил на нее мужчина, был весьма красноречивым.
- Не мог бы, - едко ответил он, - это моя машина, розочка, и, если я не закурю, то засну к чертовой матери! Если не выносишь сигаретный дым – открой окно.
Макото поморщилась. Он всегда был так непринужденно груб, нарочито фамильярен и, кажется, все делал немного напоказ, как его младший друг. Только если Зойсайт жеманничал, то Нефрит словно изображал героев американской мечты, вечных студентов колледжа – молодых, красивых, безбашенных и вечно пьяных. Вот и сейчас – небрежно откинув голову и отбросив назад волосы, он выпустил в воздух тонкую струйку сигаретного дыма. На фоне пролетающий за окном фонарей его четкий, идеальный профиль был будто вычерчен черной тушью. Рядом с таким мужчиной должна сидеть роскошная красотка в обтягивающем атласном платье и с алыми губами.
Она такой не была.
Макото почувствовала, что щеки у нее горят, и она поспешила включить радио прежде, чем Нефрит это заметит и засмеет ее. Как назло, из приемника раздалась одна из тех песен, которая словно была написана специально, чтобы стать саундтреком к какой-нибудь мелодраме.
Чертыхнувшись, Мако выкрутила ручку радио обратно.
Нефрит усмехнулся.
Он сам заказал им кофе в окошке круглосуточного обслуживания, и по пути еще умудрился пофлиртовать с кассиршей.
- Вы случайно, не обслуживаете свадебные банкеты? – сладким голосом спросил он и, получив, отрицательный ответ, преувеличенно грустно выдохнул. - Какая жалость.
- Смотреть противно, - твердо заявила Макото после того, как они отъехали от окошка.
- Не завидуй, розочка. Однажды кто-нибудь заметит и твою внутреннюю принцессу, заточенную в теле грубой деревенщины, - Нефрит беззаботно протянул ей стаканчик с кофе.
Она собиралась откровенно нахамить ему в ответ, но…
- Стой!
Крик его был таким громким и внезапным, что Макото резко ударила по тормозам. Раздался жуткий визг, и машина встала прямо посреди дороги. Сзади незамедлительно раздались недовольные сигналы от остальных автомобилистов.