— Ред, пошли их всех! — крикнула Цисси. — Я спать хочу!
Судя по всему, Реджина была более чем согласна, однако лишь наградила Рейджи умоляющим взглядом. Но второй по старшинству Сакамаки тоже был не намерен отступать. Привычным жестом поправил очки.
— Боюсь, пока ты и Присцилла живете здесь, вам придётся придерживаться наших порядков, — подумав, добавил: — И будьте любезны, отучитесь от дурной привычки использовать нецензурную лексику…
— Пиздишь, — коротко фыркнула Реджина. — Давай мы спустимся минут через десять. Там эту тему перетрем.
И захлопнула дверь прямо перед носом Рейджи. Тот пару минут удивленно хлопал глазами, но, тяжело вздохнув, направился будить остальных. Он понимал — они не Ровенна, с ними будет тяжелее.
— Они разве не в курсе? — спросила Цисси, потягиваясь в кресле. Ред выругалась сквозь зубы.
— Думаешь, Мама опустилась до подробных объяснений? — Ред усмехнулась. — Мама не такая.
Мало кто знал, но Ровенна была очень агрессивной личностью и не очень дружелюбна. Нет, она любила свою семью, особенно дочерей, но в остальном…
Ровенна Сакамаки, Вения Муками — она была хуже Эржебет Батори. Истинная Кровавая Леди. Если бы о ней было известно людям, она могла побить рекорды в Книге Гиннесса по массовым убийствам. Азазель говорил, что несмотря на свои садистские наклонности, она была смышленой девочкой и прилежной ученицей. Ровенна, как и ее братья с сёстрами, быстро усвоила — высокородным особам дозволено все, и без стеснения пользовалась этим. Черноглазые демоны были служащими в замке, но до появление Королевы их почти не было. После Азазель специально приобрел их для «забав» дочери. Ровенна любила, забавы ради, сечь плетью своих горничных, а в припадке ярости могла избить несчастную служанку до полусмерти. Созерцание потока крови из глубокой раны жертвы приводило юную садистку в восторженное исступление. Но была группа слуг, которая являлась неприкосновенной.
Реджина вздрогнула, когда сестра потрепала ее по плечу.
— Я пойду переоденусь, — Реджина кивнула, отступая, чтобы сестра могла выйти. Цисси вздохнула. Выходя, она обернулась на сестру.
— Не надо упорствовать, Ред. Какая-никакая, но все-таки родня.
Девочка брыкнулась, но Ровенна перехватила ее покрепче.
— Госпожа.
Появившийся Гавриил быстро поклонился, а после кивка Ровенны начал говорить:
— Ты уверена, что поступила правильно, ведь…
— Вы что, сговорились все?! Эту тему со мной уже обсудили Бейхан, Бальтазар и Аластор, — по кивку к шатенке подошла Диадема. Роскошные светлые волосы, изумрудные глаза, высокий рост и изящная фигура делали ее совершенно неотразимой. Она протянула руки, и Ровенна передала ей Беллатрису. Девочка протестующе гукнула, однако более никак не выразила свой протест. Поклонившись, Диадема с Принцессой на руках исчезла в другой комнате. Диадема — одна из Неприкосновенных.
Венн развернулась и посмотрела на супруга. Кивком показав, что слушает, Ровенна посмотрела на Гавриила.
— В общем, — оптимистично начал павший архангел, — Любимчик нашей Цисси сбежал. Куда — догадаться не сложно.
Нашей — совсем не означало, моей дочери. Просто у «отчима» с «падчерицами» были очень хорошие отношения.
— Есть еще шанс поймать? — без особого интереса спросила Венн, и, после качания головы, тяжело вздохнула. — Надеюсь, девочки смогут спасти Сакамаки от Адского пса.
— Еще раз: как?!
Реджина буквально взвыла. Цисси раздраженно возвела глаза к потолку.
— Начнем сначала, — устало выдохнула шатенка. — Есть два вида сосудов: первый — для самой сущности демона. Второй — для силы демонов. Нас, как и всех, можно убить. Но если у демона существует сосуд Силы, то магические способности, знания — все перейдет к сосуду. Так и у Азазеля, сосуд Силы, — Potentia Vas — наша сестра — Беллатрикс. По идее она должна быть старше нас, но Азазель решил, что её надо правильно Вскормить, поэтому Мама проходила еще девять месяцев беременной.
— Сейчас, — продолжила Ред, отодвигая от себя тарелку с едой, к которой даже не притронулась, — физический возраст Беллы — год, а уровень знаний узнать сложнее. Она говорит только с мамой. Или Азазелем. С другими она либо не общается, либо общается мысленно.
На несколько минут в столовой повисла тишина. Ее перебивали лишь звуки, с которым вилки соприкасались с тарелками. Реджина уныло ковырялась в тарелке, периодически отвечая кому-то на сообщения. Присцилла вообще уткнулась в книгу, слегка отодвинувшись от стола. Еда на ее тарелке осталась нетронутой.
Шу, посмотрев на одну, а затем на другую племянницу, бросив взгляд на их полные тарелки, спросил:
— Вы не едите?
— А вам все знать надо? — внезапно огрызнулась брюнетка, но Шу не обратил на это никакого внимания. Цисси с глухим стуком закрыла книгу, вскрикнув в своей любимой привычкой «Ред!», и сама ответила на вопрос:
— Нет, мы не едим.
— Вообще?
— Практически никогда, — Цисси бегло глянула на часы, затем на сестру. — Просто в Карнизале мы питаемся по-другому. В связи с этим наш организм плохо переваривает здешнюю пищу.
— Где? — переспросил Аято. — В Карнизале?
— Да, это… — договорить Цисси не дала Реджина. Резко отодвинувшись от стола, она сделав шуточный реверанс, схватила сестру за локоть и вытащила ее из столовой. Уже на лице, она трансгрессировала* в нужное им место, не слушая протестующих криков сестры. А Сакамаки так и остались сидеть в ступоре. Слишком часто они — вампиры!!! — стали «ступореть» из-за девушек. Слишком часто.
— …Кстати о беспредельщиках! Есть там у них такой придурошный по имени Субару! Ты дай ему воли, так он весь особняк к ангельским задницам разнесет! Это ж как так надо колошматить-то, чтоб стены ломать! Да Халк, по сравнению с ним, большой зеленый человечек!
Ровенна вместе с Присциллой тяжело вздохнула. Уже минут пять мать и сестра слушали ее разгневанные речи. Ровенна уже пожалела, что спросила мнение о новой родне после того, как сообщила о том, что любимчик Цисси сбежал.
В итоге, по мнению Реджины, получалось: Шу — сама «энергичность» просто, и девушка наотрез отказывалась понимать: «Как можно, сука, МЫТЬСЯ В ОДЕЖДЕ?!»; Аято — самовлюбленный импотент; Канато — избалованный даун с психическими отклонениями; Райто — долбанный извращенец, по сравнению с которым «50 оттенков серого» — детская сказочка про принца и нищенку.
— А Рейджи…!
— ЭЙ!
—…меньше пафоса.
Шатенка удовлетворённо улыбнулась оскалилась. Не собираясь обделять вторую дочь, Ровенна повернулась к ней.
— Все правда так плохо?
Пока Ред пыталась отдышаться Цилли усмехнулась и покачала головой.
— Мам, от меня ты услышишь то же, что и от Ред, только немного в сжатом контексте, — Ровенна кивнула, показывая, что ей все же интересно, и Цисси так же высказалась.
Шу — загадочная ленивая жопа. Аято — наглый и эгоистичный собственник; Канато — вечно бедный детина с явным расстройством психи и выглядящим так, как будто фигарит героин с пяти лет. Райто — романтик-извращенец под шляпкой, достающий со своими «Сучечка» и «Стервочка». Субару — крушащий стены и ломающий чужие мобилки, — сыграла свою роль история о том, как Сакамаки «любезно» встретили блондинистую монашку («Лучше бы на рынок отвез и продал», — высказалась Реджина в полголоса о поломке телефонов). Про Рейджи она ничего не сказала, но к концу их беседы Ровенна буквально плакала от смеха.
— Весело вам там! — немного успокоившись, сказала Венн, не переставая улыбаться. — А что там с нашей блондинистой няшкой?
— Не знаем, — ответила брюнетка, безразлично передергивая плечами. — Мы ее не видели.
— Думаю, — вклинилась в разговор Цисси, — она становится нашей. Тогда Пробуждение точно еще не прошло…
Ровенна перевела взгляд на полную луну, хорошо просматривающуюся в больших окнах особняка Муками.
— Надеюсь, что так.
Цисс угадала. Юи становилась белоглазой демониссой. Такой, какой была ее тетя Бейхан и отец Аластор. Но средняя дочь Рейджи и Ровенны прогадала лишь в одном — Юи уже очнулась, просто не показывалась. И уж точно, она перестала быть «блондинистой няшкой». Кардинальных изменений в ней не было, но изменилась сама сущность Юи. Она стала ходить медленно, словно состарившись на несколько лет, ее улыбка стала натянутой.
Аято не сразу осознал свои чувства к ней. Только просидев около трех месяцев у ее безжизненного тела он понял, что любит ее. Почему так долго? Этот вопрос мучил его, но рядом не было никого, кто мог бы ответить. Однако, он планировал спросить это у Реджины или, что более вероятно, у Присциллы.
Сейчас, Юи бесцельно бродила по особняку, теперь не боясь стать пищей для какого-нибудь оголодавшего вампира — Рейджи где-то узнал, что кровь демона для вампира смертельна. На вопрос, почему его не убила кровь Ровенны, Рейджи, словно нехотя, ответил, что Вения — полукровка, а значит не опасна. Но, что скрывать, морально и физически он тогда чувствовал себя хреново.
Окно разбилось прямо перед Юи. Будь тут человек, не понял бы, почему окно внезапно разлетелось на мелкие кусочки, на ковре появились полосы от когтей, а по коридору эхом прокатился грозный рык. Комори слегка склонила голову, с полуулыбкой посмотрела на «гостя» своими пугающими чисто-белыми глазами. Даже ни капельки не испугалась, поскольку знания, что были теперь в нее «закачены», говорили, что не ей бояться адского пса.
— Как прекрасно, — проговорила белоглазая. Пес, кажется, собирался на нее кинуться. И кинулся бы, но его отвлекли два, слившихся в один голоса: крик Аято:
— ЮИ!!!
И неизвестной для Юи крик девушки:
— СТОЙ!!!
Комментарий к Строптивые гостьи Если есть какие-либо вопросы, то пишите сюда https://vk.com/club113669153 )))
И оставляйте побольше комментариев))) Все-таки, очень приятно получать похвалу, или учиться на негативных.*)
И да, стоит ли посветить отдельную главе Ровенне/Рейджи и Юи/Аято? Какая пара вам ближе, пишите в комментарии, или голосуйте, переходя по ссылке выше)
====== А кошку она все же получила ======
— Белла!
Девочка, не выпуская из маленьких ручек брыкающееся существо, посмотрела на стоящую перед ней маму и весело засмеялась. Белая, как снег, кошка брыкнулась, но Беллатрикс сжала ее только сильнее. Ровенна засмеялась и села на кровать рядом с дочерью. Протянув руки, она взяла кошку на руки и провела по белой шубке. Зеленые глаза, необычайно эмоциональные для кошки, с благоволением и благодарностью посмотрели на свою хозяйку.
По плечикам Беллатрикс рассыпались блестящие темные кудри, а желтые глаза рассматривали маму с ничуть не детским интересом и ревностью — ее взгляд был сознательный и понимающий. Беллатрикс властно потянула ручки к Ровенне. У Беллы было прекрасное и безупречное лицо, но в ее личике Ровенна действительно видела своего любимого вампира. От Ровенны ей достался необычный румянец на щеках, вызванный густой демонической кровью. От Рейджи — темные кудри. А желтые глаза были унаследованы от «дедушки Азазеля». И, в отличие от мамы и других членов семьи, они не могли менять цвет. Пока что.
Беллатрикс улыбнулась, сверкнув идеально ровными зубками, когда бывшая Сакамаки выпустила кошку и взяла малышку на колени. Кошка, которую звали Лукреция, потерлась о ноги хозяйки, спрятанные под длинным подолом платья, таким непривычным для Ровенны. Белла потянулась и дернула ее за хвост, стоящий «трубой». Лукреция протестующе замяукала, а Ровенна вновь рассмеялась.
— Ну, Белла, — Ровенна хмыкнула. — Нельзя так обращаться с папиным подарком.
Flashback
— Ровенна?
Девушка отвлеклась от чтения книги и посмотрела на Рейджи, стоящего перед ней. Без очков со слегка взъерошенными волосами он выглядел до ужаса мило, и Венн не удержалась от смешка. Отложив книгу, она с интересом посмотрела на корзинку, которую держал в руках темноволосый.
— Я же обещал, — с некой гордостью произнес вампир, перекладывая корзинку в руки любимой. Ровенна удивленно похлопала фиолетовыми глазами (тогда они все еще были фиолетовыми) и открыла корзинку. И едва не запищала от умиления. На дне корзинки, свернувшись в клубочек, спал белоснежный котенок. До умиления пушистый и миленький. Ровенна быстро отставила корзинку, встала коленями на кресло, на котором раньше сидела, обняла Рейджи за шею и притянула к себе.
Рейджи обнял ее, притянув к себе, без какого-либо сексуального подтекста. Все-таки их отношения не только секс — он искренне ее любит. От Ровенны пахло сигаретами и мятой. Странное сочетание. Рейджи отстранился. Длинные пальцы вплелись в волосы на затылке, слегка приподнимая и заставляя смотреть на него. Да, только на него. В фиолетовых глазах он видел собственное отражение и безграничную любовь к своей персоне. Несложно догадаться, что в его малиновых глазах она видит тоже самое.
— Ты опять курила эту дрянь? — Ровенна отводит взгляд, но Рейджи своими пальцами вновь и вновь возвращал ее глаза на уровень своих, чтобы видеть все, что творится в душе его возлюбленной. Ему надо было знать, хотелось читать ее как открытую книгу.
— Да, — ответ был и не нужен, но Ровенна ответила, чтобы показать, что она совсем не стыдится этого своего поступка. Рейджи вздохнул и разжал кулак. Волосы, до этого собранные в руке вампира, вновь «присоединились» к остальным. Пару прядок упали на лицо вампирши. Ровенна потянулась к ним, однако обтянутая перчаткой, словно второй кожей, ловко перехватила ее пальцы, а второй рукой Рейджи сам заправил непослушную прядь каштановых волос за ушко Ровенны. Девушка отводит взгляд.
Рейджи с нажимом провел пальцем вдоль ее скулы, спускаясь ниже и обводя каждый контур тонкой лебединой шейки. И внезапно темноволосый вампир сжал шею шатенки. Несильно, но из горла Ровенны вырвался сдавленный хрип. Рейджи сделал несколько шагов вперед, так что Ровенне пришлось слезть с кресла и отступать под натиском темноволосого. Но даже учитывая то, что ее горло было сжато, Венн не чувствовала боли — скорее это возбуждало.
В таком положении они, наверное, обошли всю комнату, когда Ровенна почувствовала, что уперлась в край стола. Рефлекторно сжав его, она почувствовала, как Рейджи сжал ее горло сильнее. Опять же без особой боли.
Наклонившись к девушке, он припал носом к ее шее и шумно вдохнул. Если не принимать во внимание табачный запах, то пахла она просто прекрасно. Невольно вспомнилось, какая ее кровь на вкус. Клыки, увеличивающиеся от воспоминаний, засаднило, но Рейджи еще помнил ту реакцию на укус. Да, тогда были другие обстоятельства, но Сакамаки не хотел более причинять боль девушке. И это было странно, ведь садизм впитывался с молоком матери, (Прим. Автора: почему я орнула на этой фразе?) но причинить ей боль Рейджи не мог.
Рука Рейджи, до этого сжимающая ее горло, переключилась на плечо, вниз по руке, хватая за запястье. Второе запястье так же оказалось в крепкой хватке темноволосого. С силой опрокинув ее на письменный стол, с которого с легким шелестом посыпались бумаги, до этого лежащие аккуратными стопками. Нависнув над девушкой, он заметил, как Ровенна порывисто выдохнула и облизала пересохшие губы.
Рейджи поцеловал ее в щеку, что заставило Ровенну испустить полустон-полусмешок, потом перешел на ее губы и принялся жадно целовать, глубоко проникая языком в ее рот. Не в силах сопротивляться такому натиску — да и желания особого-то не было! — Ровенна стала отвечать на его чуть грубые поцелуи и осторожно провела руками по его волосам, зарываясь в них пальчиками, перебирая так, как умела только она, принося темноволосому удовольствие. Очки полетели к противоположной стене, брошенные меткой Ровенной, и разбились. В другое время Рейджи бы это невероятно возмутило, но сейчас он был слишком увлечён лежащей под ним девушкой.
— Рейджи, — прошептала вампирша, вызывая умиление у своего «насильника».