========== 1. ==========
Алкоголь тонкими разрядами пульсирует под кожей молодых людей. В воздухе витает стальное напряжение, которое бы обязательно поддалось обнаружению, если бы не оглушительно-раздирающая музыка, врезающаяся в уши, пытаясь навечно поселиться внутри ушных раковин.
Каждый новый звук отпечатывается в голове молодого человека невыносимой болью. Но эта боль не мешает ему по-королевски развалиться на диване лучшего друга,ти только подталкивает бутылку с крепким алкоголем к губам.
Огненная неприятно-обворожительная жидкость медленно стекает в его организм, обволакивая и притупляя каждую клеточку. Пухлые губы растягиваются в ухмылке, когда миндально-карий взгляд видит одну из своих танцующих жертв. Платиновые волосы разлетаются из стороны в сторону, всё больше и больше привлекая его внимание. Боль остаётся сидеть на том самом диване, где секунду назад сидел обладатель чертовски привлекательной внешности.
Его «объект», чувствует как крепкие мужские руки сжимают её бедра, медленно изучая изгибы тела девушки, поднимаются к талии и прижимают к своему телу. Она не сопротивляется ему, а разворачиваясь, жадно целует его в губы. Ловя себя на мысли, что девушка ужасно целуется, он берет инициативу в свои руку (вернее губы) и спускается от её скулы к шее. Он хитро улыбается своей новой игрушке и, беря её за руку, уводит на второй этаж, в давно излюбленно-знакомую ему комнату. Комнату, в которой желания Кристофера Шистада исполнит любая девушка.
Нура Сатре в который раз ловит непослушную чёлку и укладывает её за ухо Вильяма Магнуссона. Он смотрит на неё так, будто она его вселенная. Она улыбается ему так, будто никогда никому не улыбалась так чисто и искренне.
Снизу доносятся отдаленные звуки вечеринки, а откуда-то сбоку приглушённые стоны новой игрушки Кристофера Шистада.
- Сделал бы всё, чтобы ты этого не слышала, - правый уголок губ Вильяма тянется вверх, в то время как Нура смыкает руки у него на шее.
- Это же Крис, - он чувствует как Нура улыбается ему в шею. - Его уже ничто не исправит. Но я верю, что однажды, он изменится.
- Ох, Нура Амалие Сатре, именно поэтому я тебя и выбрал. Ты умеешь видеть только хорошее в самых гиблых людях, - Вильям зарылся носом в макушку девушки, молясь о том чтобы она резко, в своей манере, не посмотрела ему в глаза и не увидела пустоту, заволакивающую душу, и боль, сочившуюся из глазниц.
Именно это и увидела девушка, сделанная из мрамора заглянув в глаза мальчика из гранита. Она приложила свою маленькую ладошку к его щеке, заглядывая в его глаза своим лучистым взглядом и как бы говоря ему: «Все твои тайны — мои тайны. Ты это знаешь. Мы же повязаны.»
Девушка видит, как его бородышка слегка дергается. Знает, что эта дрожь пробирает его только тогда, когда он думает об еще одной любимой девушке в своей жизни. Рони Стод.
- Вильям, ты же знаешь, что с ней всё хорошо, - робко говорит блондинка, боясь болезненной реакции парня.
Парня пробивает током несколько раз. Он чувствует свою беспомощность. Вина растекается по нему раскаленным свинцом. Вильям, не высвобождаясь из объятий любимой, оседает на край кровати вместе с ней.
- Хорошо, - глухо отзывается он. - Было хорошо, - добавляет он. Лет 10 назад.
Их переезд в Лондон «насовсем», совсем не увенчался успехом. Нура не выдержала напора страшного города, а Вильям не выдержал без Нуры. Сейчас всё вернулось на круги своя: школа, вечеринки, стоны и звуки ломающейся кровати Кристофера Шистада, сухое «Скажи, что ты жива.» «Я жива»,- строго по пятницам и строго в четыре утра. Всё те же стычки с Якудзами, всё те же попытки рассорить его с мраморной девочкой.
Вильям чувствует, как холодные руки Нуры еще крепче сжимаются вокруг его шеи. Это как спасательный жилет, вытягивающий его с терпящего бедствие корабля. Её запах лаванды — как новый вид наркотика, заставляющий забыться от всего, что существует в этом свете.
Дым вяжет во рту и заполняет лёгкие молодого человека. Лисий взгляд с сочащейся пустотой из глазниц наблюдает за тем, как недавняя подстилка собирает свои разбросанные вещи. Её движения резки и озлобленны, в глазах стоят застывшие (до выхода из комнаты) слезы.
Закусывает губу, в эмали словно отражается розоватый цвет кожи, когда она наклоняется, выгибая зад, который помнил его животные удары до космически фиолетовых синяков.
- Повторим как-нибудь? - сквозь призму усилившейся головной боли, доносится до него.
- Ты новенькая что ли? - ухмыляется он, проводя языком по нижней губе. - Все здесь знают мой закон.
- Значит, это… - из глаз катятся слёзы.
- Ничего не значило, - походя к ней в плотную и выдыхая струйку дыма в лицу, шепчет он. Мурашки пронизывают её тело, заставляя ноги подкоситься.
И так всегда. Они влюбляются в его ничтожно-обворожительную оболочку за секс. А он пользуется этим. Грех не пользоваться.
Кристофер ухмыляется и стаскивает с кровати наволочки. Терпеть не может спать на том, на чем трахал. Терпеть не может спать с кем-то.
Он окидывает взглядом комнату, любезно предоставленную ему Вилом, замечая, что в ней нет никого кроме его и прожигающей сердце пустоты. Рука проводит по волосам. Жест, за который тысячи девушек продали бы душу. Но ему не нужны души. Ему нужен секс.
Усталый взгляд останавливается на рабочем столе. Вильям постарался для друга, обустроил всё, как надо, только вот другу нужна лишь кровать. Кристофер мысленно восхищается Магнуссоном и подходит к столу, проводя по дереву ладонью.
Магнуссон хороший друг. Магнуссон с холодной рациональностью подходит абсолютно ко всему. Магнуссон примерный сын. Магнуссон любящий парень. Магнуссон потерял себя, потеряв сестру. Магнуссон нашёл спасение в ангеле по имени Нура. Но в чем найти спасение Шистаду?
- Вил, ты какой-то загруженный, - подмечает проницательный Кристофер, когда они убирают остатки вечеринки. Он вопросительно смотрит на его девушку, но та лишь пожимает плечами, мол «он твой друг, а не мой».
Вильям нервно усмехается и бросает короткий взгляд на дисплей телефона. Время 5 утра. Его сообщение не только не отвечено, но и не прочитано. Волнение растекается по телу парня, как ртуть, поражая все, что в нем есть. Нура понимающе смотрит на него, становится легче, но воздуха по-прежнему катастрофически не хватает.
Худой силуэт бредёт по знакомым улицам Осло. Дом сменяется домом, парк парком. Погода сегодня отвратительна, а произошедшее минут тридцать назад еще противнее. В области правой скулы горит так, будто бы к ней прижимали раскаленную сталь, костяшки горят не меньше, а тело готово рухнуть на ближайшую лавочку и проваляться на ней в состоянии бомжа недели две. Не привыкать.
Девушка отдёргивает легкую толстовку и закатывает рукава. В руках она крутит карточку с деньгами, раздумывая: переночевать здесь, купить квартиру или же направиться в другое место. Ловит себя на мысли, что ни один человек с такими деньгами, как у нее точно не будет спать на лавочках. Но она не все.
Ноги сами приводят её к знакомому до чёртиков дому. Пролёт за пролётом и нужный этаж. Рука застывает над звонком.
Уйти ещё совсем не поздно, Стод. Ещё не поздно снова сбежать, слышишь?
Теряет счёт минутам, стоя в состоянии восковой фигуры. Воск на которой плавится с вселенской скоростью. Пугается того, как глухой звонок разлетается с другой стороны квартиры.
Возьми себя в руки, тряпка. Что с тобой? Сбежать, ведь, еще не поздно, да?
Железная дверь медленно открывается. Лицо брюнета вытягивается, но самодовольная ухмылка стирает навязчивое удивление.
- Ты ко мне, крошка? - она видит, как парень закусывает губу.
Она резким толчком заталкивает его в знакомый ей коридор не рассчитав силы. Шатен бьётся спиной об стену.
Два раза моргнув, снова появляется самодовольная усмешка.
- Так меня ещё никто не хотел.
Приглушённый свет в коридоре становится ярким. Зашедший Вильям, замирает в замешательстве, Нура роняет из рук три бокала, которые с грохотом и серебристым звоном дарят полу свои осколки. В звук им, с плеча гостьи падает спортивная сумка.
Она не говорит абсолютно ничего, лишь покоцанные губы принимают добродушную усмешку.
Взгляд Шистада приковывается к незнакомке. Кожа белее, чем у девушки его друга, настолько белая, что ему кажется, что он видит синие вены на её руках. Глаза кристально-серые, усталые. В них проглядываются, если не огни ночного города и осколки фонарей, то разбитая холодно-пустая вселенная. Макияж на лице смешался с кровью и кровоподтёками. Взгляд скользит по горящей пламенем скуле, скатывается на раны на полноватых губах, поднимается по скатывающейся алой струйки к виску. Крашенные серо-серебристые волосы измазаны опасно красным. Не её красным.
Тонкая чёрная толстовка и грязно-голубые бойфренды, чёрные ботинки. Просто и, если бы не весь её смертоносно-мученически-страшный вид, Кристофер даже сказал бы, со вкусом и непременно оценил бы её зад.
С костяшек, прямо на тонкие пальцы, скатываются несколько капелек вязко-красной жидкости.
Вильям срывается с места и зажимает незнакомку в объятиях. Несколько секунд девушка боится поднять руки и обнять в ответ.
Давай же, Стод.
Руки медленно сжимаются в кольцо вокруг талии парня, сильнее притягивая его к себе, заставляя задохнуться запахом стальной крови, пота и невероятного запаха молочного шоколада.
Кристофер смотрит на Нуру, изучая реакцию девушки, но та явно в шоке не от того, что её расчудесный Вильям обнимает другую. Переводит усталый шоколадный взгляд, пытаясь отыскать за тушей друга девушку. Но она настолько маленькая, что кажется, ее и не было.
- Похоже, я один тут не в курсе, что за хер здесь происходит? - взрывает молчание Шистад.
- Шист, это Вероника Стод. Моя сестра, - разворачивается к другу Вильям.
- В смысле сестра? То есть она знала, а я нет что ли? - упрекает ребёнок Нуру и Вила, переросший давно детский возраст.
- Привет, Нур, - пытается улыбнуться девушка, но вместо этого получается болезненный оскал.
Блондинка, вспоминает, что находится в реальности и кидается с обниманием на девушку, до боли сдавливая ей рёбра.
Выскользнув из объятий, Стод проходит в уже убранную гостиную.
- Вильям, подожди! Какая сестра? Она же мертва или что? - не понимая лепечет Шистад, догоняя друга.
- Это долгая история,- отнекивается Магнуссон, рассматривая ссадины и ушибы Стод.
- Чего, блять? Долгая история? Я как бы твой лучший друг, а вообще этой истории и не знаю, - взрывается Шистад. Его головная боль достигает апогея.
- Это штука когда-нибудь замолчит? - даже не смотря в сторону Криса даёт о себе знать серебристый голос.
От возмущения глаза Кристофера хотят самовольно выкатится в ладони рядом стоящей Нуры.
- Боже, Рони, что с тобой приключилось? - опускаясь перед ней на колени, спрашивает Вил.
- Со мной ничего, а вот парочка ваших Якудз точно уедет сегодня в больницу, - самодовольная ухмылка играет на её губах, в то время как Нура громко ахает, а глаза Кристофера уже не хотят выкатится, а выкатываются.
- Что ты вообще здесь делаешь? На кой черт полезла в драку? Где ты, блять, пропадала и почему никогда не отвечаешь на эти гребанные звонки? Отец не знает, где ты уже 5 лет, а я рву на себе волосы, изводясь каждый день жива ли ты! Нельзя быть такой гребанной эгоисткой, Магнуссон! - крик Вильяма наверное был слышен на пару кварталов вперёд.
- Всё? - устало подняла на него глаза девушка.
- Всё, блять! - шумно выдыхает Магнуссон.
- Нет, не всё! Я всё так же ни черта не понимаю! - снова начал свою пластинку Крис.
- Боже, - выдыхает Рони, вставая на диван. - Люди, послушайте меня! Сейчас мне до лампочки все ваши бурные всплески! Мне нужна банальная аптечка и фразочка : “Сестрёнка, я скучал!”, а ещё, в идеале, хотелось бы напиться и переспать с кем-нибудь! Так что вы можете сейчас все дружненько захлопнуться, а?
К удивлению Кристофера, голос девушки звучал спокойно, словно всё идёт так, как должно быть. Что начинало бесить его ещё больше.
- Да пошли вы все! - психанул молодой человек, вылетая из квартиры.
- Ну и че стоите? Ты, - повернулась Рони к брату, - за виски, ты, - устремила свой взгляд на Нуру, - за аптечкой. Ну, а я, за вашей истеричкой.
Кристофер только сделал затяжку, как сигарета растворилась в его руках. Изумлённо молодой человек посмотрел вниз, увидев перед собой серебристо-кровавые локоны. Рони молча сделала затяжку и выпустила идеальное колечко. Никто из них не нарушал молчания, наблюдая, как идеальное кольцо, отдаляясь становится бесформенно уродливым. Свежий ветер ласково трепал её волосы, а разгоряченно-шоколадный взгляд изучал её, ища хоть какое-то сходство с другом. Но он не находил абсолютно ничего, разбиваясь о тонкие черты лица и серебристо-переливающееся колечко в носу девушки. Сестра Вильяма Магнуссона. Ну надо же.
- Вероника, значит, - привычно ухмыляясь, утверждает он.
- Рони, истеричка, - обрезает его девушка. Шистад усмехается дерзости этой девушки.
- Не злись на него, - тушит сигарету об периллу. - У него выбора не было. Да и Нура узнала обо мне случайно. И не считай себя всеми обиженным, все мы тут обиженны друг на друга, - снова начала она.
- Мне плевать, - холодно произносит Крис, встречаясь с её взглядом.
Холод тысячи Арктик пронизывает их тела. Она такая же, как и братец. Холодно-расчётливая. Не позволяющая лезть в свои дела. Она такая же, как Кристофер Шистад. Лечит свои проблемы алкоголем и убивает головную боль сексом. Она такая же, как Нура Амалие Сатре, продолжает верить в счастливых людей, любовь и мир во всем мире. Но здравая часть Вероники Стод и шрамы на её руках тупой болью напоминают, что это не так.
Шистад усмехается ей самой пошлой ухмылкой.
- Ты что-то про секс говорила, - ведет бровями он.
- А ты что-то истерил, - повторяет его жест она, наблюдая как возмущение на лице парня возрастает и он, подмигивая ей, и скрывая возмущение, скрывается в дверях дома.
- Весело тут, - усмехается Рони, смотря на дрожащие пальцы рук и то, как первые машины начинают своё бесконечное движение вокруг города.
========== 2. ==========
- Погоди-ка, - остановил Вильяма Крис, укладывая рукой свои волосы и пытаясь переосмыслить всё, что рассказал друг.
За окном уже вовсю светило солнце, заставляя Шистада щуриться и то и дело прогибаться в спине от неудобного сна на диване (его комнату Вильям без вопросов отдал сестре). Ему казалось, что он ловит на себе её ледяной взгляд, и осознавал, что либо кажется, либо она реально смотрит сквозь стены.
- Давай ещё раз, - устало выдохнул Крис. - Она не умирала, так? Ты и отец нашли её в попытке мнимого самоубийства, которое подстроил Нико. Именно из-за этого они уехали в Лондон. - Вильям кивнул. - Чудесным образом Нико узнал об этом и приехал довершить свою «миссию», так? А она сбежала, не предупредив отца и тебя?
- Да, всё так.
- Погоди-ка, щас ей 17… Она что убежала из дома в 12 лет? А в 7 лет её пытался убить собственный брат? Охереть, - Кристофер ошарашенно уставился в ту сторону, где должна была спать девушка. - А как же она выживала-то? И где? И откуда знает Якудз? Стоп, а где они с Нурой познакомились?
- Крис такое ощущение, что она твоя сестра, а не моя, - глухо усмехнулся Магнуссон.
- Вил, я твой лучший друг. А ты скрывал от меня эту историю, заживо хороня Веронику.
- Выживала она просто. Папа сразу заметил пропавшую кредитку и чуть ли не каждую неделю пополнял ее на приличную сумму. Когда деньги начали списываться — мы поняли, что она жива.
- А че вы не отследили то ее? - нахмурил брови Крис.
- Она бы сбежала ещё раз и ещё. Считает, что это только её проблемы, - хмыкнул Магнуссон.
- Да, это самая дебильная черта у Магнуссонов, - слегка хлопнул по плечу друга Крис.
- Где она была — одному Богу известно. А с Нурой познакомилась в Лондоне, когда мы уезжали, помнишь? Она Нуру в переулке от каких-то дебилов защитила, а та в благодарность притащила Рони на чай. И какого было моё удивление, когда на моей собственной кухни пили чай две любимые девушки.