- Привет, Майкл.
Нура поднимается в свою комнату, забыв о том, что за ней следует пьяный друг.
- Привет, Майкл, - здоровается с кактусом Крис. В ту же секунду он смеётся тому, что Нура Сатре дала имя кактусу и приучила его, Кристофера Шистада, здороваться с ним.
- Что случилось, - заваливаясь на её кровать, спрашивает Крис.
- Магнуссон случился
Девушка снимает джинсы и ложится рядом с Шистадом. В который раз он отмечает, что она невероятно вкусно пахнет.
- Я могу помочь? – запинаясь, спрашивает он. В ответ ему снова тишина.
- Боже, чем?!
Девушке казалось, что она отвечала ему. Но за всё это время не проронила ни единого слова.
В мыслях был ураган. Все слова и образы путались в голове. Ей хотелось сказать так много – но из всего отлично выходила только тишина. Тишина, которая убивала её. Тишина, которой боялся Кристофер.
Она чувствовала, что она плачет. Чувствовала, как слёзы скатываются по щекам и падают на подушку. Но Нура просто без эмоционально лежала, смотря в потолок.
Перед её лицо появилось лицо нависшего над ней Шистада.
- Нура? – обеспокоенно говорит он.
Кристофер проводит большим пальцем по её шее и замечает уже едва заметное пятнышко от засоса. Глаза вспыхивают ненавистью.
- Вильям?
Нура один раз моргает.
Шистад вспоминает о том, как Магнуссон зажимает весь вечер какую-то брюнетку. Нура видела это. Нура видела больше, чем это.
- Я убью его, - рычит он.
- Нет, - отрешённо проговаривает Нура.
- Тебе нужна моя помощь, - как в бреду шепчет он, выделяя слово «помощь».
Нура сразу понимает, что это за помощь.
Она сама тянется к его губам. Он с нежностью накрывает несчастные губы. Кристофер начинает углублять поцелуй, забираясь под футболку Нуры.
- Крис, - останавливает его Нура.
- Да? – смотрит на неё так, как будто она кукла и на её фарфоровом теле множество уродливых трещин, которые он так хочет убрать. На этом чудесном теле не должно быть ни единой трещинки. В этой душе не должно быть не одной царапинки.
- Не надо. Эва любит тебя. А ты Эву. Я не хочу, Крис, не хочу. Я не хочу, не хочу, не хочу, - шепчет она, утыкаясь в его грудь.
Он ложится рядом с ней, крепко прижимает девушку к себе. Его губы застывают на её щеке.
- Я всегда восхищался тобой, Нура Амалие Сатре.
Последнее, что слышит девушка перед тем, как её накрывает видимая только ей волна. Нура тонет. Захлёбывается. Идёт ко дну.
А Кристофер Шистад слушает то, как тихо сопит малышка-Сатре. Он гладит её по голове, иногда целуя в затылок, пытаясь отогнать от этой девушки все мысли. Он бы отдал всё на свете, чтобы та, кто стал ему сестрой – перестала мучиться. Он готов был поменяться с ней местами. Потому что знал, что Эва Квиг Мун спасла бы его. Но он уж не знал, спасёт ли её Вильям Магнуссон…
Комментарий к 5.
*136 миль/ч примерно 220 км/ч
========== 6. ==========
Крик. Крик, прорезающийся в тишине, скребущий словно нож по стеклу. Настолько сильный, настолько отчаянный. Крик, способный разрушить этот дом по кирпичику. Крик, рушащий её душу до основания, оставляя за собой лишь дыру. Огромную зияющую дыру.
Крик затихает так же внезапно, как и начался. Словно его никогда и не было. Словно это галлюцинация. Так норовящая быть реальностью.
Вода затекает через нос, через рот, наполняя все внутренности Нуры. Она пытается сказать хоть слово, тянет руки к нему. К Вильяму.
А он сидит на корточках на мостике, находящемся над водой. Сидит и улыбается. Так ясно, так чертовски спокойно, красиво и устрашающе. Он наслаждается тем, как она тонет. Он впивается в этот взгляд, умоляющем его помощи. Но он не хочет помогать. Ему нравится наблюдать за её смертью.
Она судорожно хватается за воду, в невозможной попытке удержаться за неё. Надеясь, что произойдет чудо и вода заледенеет. Хочет сказать ему хоть слово, но все внутри забито водой. Хочет жить.
Но сдаётся. Её белые волосы становятся липкими и серыми. Единственное, что она видит сейчас - толщу синеющей воды. Глаза медленно закрываются.
Разум отупляется. Чувство холода, замораживает все её внутренности. Время смерти 3:58 утра.
Кристофер крепко сжимает в руках девушку, переламывающуюся от боли, словно бережёт фарфоровую куклу от удара об пол.
Крик звенит в его ушах так сильно, что ему кажется, что эти гребанные стекла сейчас разлетятся на тысячи осколков.
- Вильям!
Надрывающийся, хриплый голос девушки, заставляет его ещё сильнее сжать ее.
Она брыкается, цепляется своими длинными пальцами за край его футболки, за простынь. Будто бы это её последняя надежда на спасение. Надежда на жизнь.
Одной рукой держа Нуру, а другой, нащупывая баночку с таблетками, Кристофер пытается удержать выскальзывающую Сатре.
Открывает зубами крышку, высыпает на ладонь три капсулы. С усилием разжимает её челюсть, вспоминает про воду. Нура выплевывает таблетки, пока он тянется за стаканом к тумбочке. Снова запихивая ей уже новую порцию, он насильно заставляет их проглотить и заливает все ледяной водой.
- Тише, Нура, тише, - судорожно шепчет он, переводя дыхание, пока Сатре продолжает брыкаться.
Хрупкое тело постепенно ослабевает в его руках. Дыхание нормализуется. Она мирно подёргивает заострённым носиком, будто бы ничего и не было. Будто бы у него случился приступ галлюцинации.
Шистад аккуратно кладёт её голову на подушку, укутывая одеялом. Его сон улетучивается вместе с её кошмаром. Проведя рукой по волосам, он подходит к окну и открывает его, чтобы впустить поток свежего воздуха в помещение.
Он садится в дальний угол комнаты на мягкое кресло и берет книгу. Под приглушённый свет ночника, листает какие-то непонятные картинки.
Нетерпеливый, раздражающий звонок в дверь настойчиво гуляет по квартире.
Кристофер тревожно смотрит на Нуру, которая мирно переворачивается на правый бок и чему-то улыбается.
Шистад быстро открывает дверь. Прямо через порог на него летит огромный букет цветов, а вслед за ним еле держащий себя на ногах Магнуссон.
- Да вы блять издеваетесь! - чуть ли ни воет Шистад.
- Крис?! - брови Магнуссона ползут вверх.
Разъяренный Шистад громко входной хлопает дверью, затаскивает Вильяма в гостиную, кладя по пути букет на маленький столик. Свет в гостиной загорается. Яркий луч впивается в глаза Магнуссона, от чего тот щурится.
- Какого черта ты тут делаешь? - устало падая на кресло, спрашивает Шистад.
- Ты её трахаешь? - усмехается Магнуссон.
- Ты пьян, - рычит Кристофер.
- Так, трахаешь, да? - костяшки Вильяма белеют от сжатия.
- Нет! - взрывается Шистад. - А вот ты хорош! Ты невротоебенно хорош! Влюблён в одну, трахаешь другую. Хорошо живётся? - Кристофер и сам не замечает того, как подлетает к другу и хватает его за шиворот.
- Я не знаю, что на меня нашло на вечеринке, - бормочет Вильям.
-Что бы то ни было, ты сделал больно ей.
Вильям отшатывается от Кристофера, будто тот ударил его.
- Я…я…я понял, что люблю её, - единственное, что выдавливает из себя Магнуссон.
Кристофер отпускает его.
Наверху снова раздаётся крик, парни одновременно поворачивают голову на звук.
-Вильям, нет! Пожалуйста!
Это мгновенно отрезвляет Магнуссона. Он врывается в её комнату, словно ураган, и застывает на месте.
Девушку будто переламывает напополам, её руки, туловище ноги выгибаются так, будто это сама Госпожа Агония в её теле.
Он замечает, что рядом с ней появляется Крис, который стискивает Сатре в своих объятиях. Чем ближе подходит Вильям, тем тише становится Нура.
Он садится рядом с ней и утыкается лбом в её плечо. Девушка замирает, будто чувствует чужое прикосновение. Кристофер аккуратно передаёт её Вильяму.
Теперь он уверен, что только чертов Магнуссон может вытащить её из этого дерьма.
Сатре затихает, вдыхая всей грудью его запах.
Шистад оставляет их наедине.
Вильям чувствует, как её тело расслабляется в его руках, как она засыпает.
Он смотрит на это спокойное, умиротворённое лицо. Ни единого признака только отбушевавшей бури.
Ему становится противно от самого себя. Ему хочется искупить вину. Хочется забрать всю её боль.
Его губы касаются её виска…
- А он какого черта тут забыл? - возмущённо протягивает девушка, указывая на поглощающего свой чай (все, что умеет готовить Шистад) Магнуссона.
- Сушняк замучил, вот решил украсть у вас воды, - ядовито улыбается Вильям. - И вообще, не жадничай. – По-детски показывает ей язык.
Отмечает, что когда она спит (молчит, точнее) - она в тысячу раз милее.
-А это что за красотища? - восхищённо улыбается она, замечая просто огромный букет белых лилий.
- А, это тебе, - кусая сахар, ухмыляется Вильям.
- Надо же, какой веник, - Нура старается как можно спокойнее смотреть на нереальных размеров букет. Хохот Кристофера содрогает стены дома.
- Ребят, а поехали сегодня в одно уютное местечко? - успокоившись, спрашивает Шистад ребят, строя глаза как у кота из Шрека.
- Я не поеду с ним, - кивая на Магнуссона, говорит Нура.
- Это ещё почему? - возмущается Вильям.
- Да потому что ты хам! - выпаливает девушка.
- Я хам? - в глазах Магнуссона начинают сгущаться тучи. - Тоже мне принцесса!
- Хам и принцесса, почему я вечно нянчусь с вами? Я не записывался! - перекрикивает их Кристофер.
- Потому что! - одновременно осекают его.
- Семейка гребенных Аддамс, - бурчит Шистад.
- Мы не…
- Очень даже, - перебивает Нуру Вильям.
Шистад, Мун и Магнуссон все-таки вытащили Сатре в “супер милое место Кристофера”.
По стечению разных обстоятельств, а может даже и судьбы, у остальной части компании “внезапно” появились ужасно важные “дела”.
Но куда проще: Эва Квиг Мун ака Заговорщик года - просто на просто выдвинула план сведения Магнуссона и Сатре, а потому все друзья его с легкостью приняли.
Две машины стояли на возвышенности окраины города. Осло был укутан разноцветными фонарями, словно новогодней мишурой.
Крис и Эва сидели на капоте его машины и о чем-то увлечённо говорили.
У этих двоих оказалось столько много общего, что Шистаду казалось, что он может говорить с ней каждую секунду, каждый год, тысячу световых лет.
Он восхищался тем, насколько умна эта Мун. Насколько она красива. Насколько она безбашенная.
Эва же с каждой улыбкой Шистада только больше влюблялась в него. Убедившись, что Нура стоит практически на скате, а Вильям напряжённо следит за ней. Эва Мун, резко развернувшись, поцеловала Шистада. От чего тот даже немного опешил.
- А я знал, что нравлюсь тебе, - довольно улыбается Кристофер, за что получает кулачком в плечо.
Магнуссон, обернувшись, ухмыляется, смотря на них. Они такие счастливые. Какими вряд ли когда-нибудь станут Вильям и Нура.
Он переводит взгляд на девушку. Она в шаге от пропасти. Ему кажется, что ещё шаг, и она упадёт вниз, избавит их от себя. Но она просто стоит, всматриваясь куда-то далеко.
Он думает о ней, она - о нем. Из всех людей на планете она умудрилась влюбиться в мудака, он - в сумасшедшую.
- Вот это тандем, - усмехается она. Он словно чувствуя её усмешку, улыбается.
Ей достался вулкан, извергающий лаву. Ему - птица с подбитыми крыльями.
Девушка разворачивается и, резко сокращая расстояние, садится на капот его машины. И вот уже она прожигает его спину взглядом, как это делал он.
- Ну-ура, а у меня гитара есть, - хитро улыбается Кристофер и спустя минуту, протягивает ей музыкальный инструмент.
Вильям молча смотрит за тем, как девушка погружается в музыку. Она, слегка улыбаясь, начинает незамысловатые движения.
Girl, you know I want your love
Your love was handmade for somebody like me
Come on now, follow my lead
I may be crazy, don’t mind me
Иногда она смотрит на Магнуссона, тем самым ещё сильнее приковывая его внимание к себе. Заставляет вникать его в слова песни. Заставляет проникнуться песней так же, как ей проникается она.
I’m in love with the shape of you
We push and pull like a magnet do
Although my heart is falling too
I’m in love with your body
And last night you were in my room
And now my bedsheets smell like you
Every day discovering something brand new
I’m in love with your body
- Ты прекрасно поешь, - шепчет он ей на ухо. Отчего Нура пытается не заулыбаться, как Чеширский кот.
- Крис, Боже, мне что-то плохо, - Мун резко бледнеет, отчего Кристофер вскакивает. Как только он заглядывает в её лицо, она незаметно подмигивает ему.
- Я отвезу её, - предупреждает он ребят.
- Я с вами, - решительно поговаривает Нура.
- Нет, малышка, ты заслужила отдых. Вильям за тобой присмотрит и обеспечит позитив, - улыбается ей Шистад и целует девушку в щеку.
Через несколько минут Вильям и Нура остаются наедине. Она перебирает струны, а он задумчиво смотрит вдаль. Девушка начинает петь переведённую ею песню с русского на норвежский, на стихи Маяковского.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Она поёт, он погружается в смысл строк. Этот смысл топит его точно так же, как её мысли.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Красивая мелодия и Нура Амалие Сатре завораживают его. Внутри него зажигается целая страна. От неё веет целым космосом. В ней сокрыты тысячи звёзд, которых ему не пересчитать в жизнь.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
- Красиво, - шепчет он.
- Маяковский. Русский лирик, - смущенно улыбается она. - Я люблю русскую поэзию.
- Блять, какая же ты красивая, Нура Амалие Сатре, - он смотрит на нее с таким восхищением, что её щеки мгновенно воспламеняются алым пожаром.
Что стало с дерзкой Сатре?
- А ты такое же гребанное клише, Вильям Магнуссон, - усмехается она, пряча улыбку.
А, вот она.
- Прости меня, я не знаю, что нашло на меня тогда на вечеринке, - смотря под ноги, говорит он.
- Не стоит извиняться. Мы же никто друг другу. - Бьет его в область сердца.
- Знаю, -глухо отзывается он.
Тишина нависает над ними. Ни свой и ни чужой одновременно. Ни его и его одновременно.
- Я помню. - Решается нарушить тишину.
- Помнишь что?
- Я помню, как целовал тебя. Я помню, что говорил тебе. Черт, я был адски пьян. Но я помню все. Все прикосновения.
По спине девушки пробегает дрожь. Помнит. Он помнит.
- А ты? Ты помнишь?
- Да, - тихо шепчет она, смотря на свои пальцы. Смотря на то, как они нервно зажимают гриф.
- Прости меня за вчерашнее, - он аккуратно убирает из её рук гитару, зажимает ладонями её щёки, заставляя смотреть ему в глаза. Он хочет найти в них хоть что-нибудь, кроме этой теплоты. Помешан на чертовой Сатре.
- Я… - начинает девушка.
Она чувствует, как она кричит ночью, слышит шаги. Чувствует, как чей-то горячий лоб утыкается в её плечо. Чувствует, как спокойствие пронизывает её. Её тело становится слабым, но не чувства. Горячие губы прикасаются к её виску. Это он. Он ничего не говорит. Просто обнимает и целует. Она чувствует его запах, который у неё под кожей. Он с ней. Всю ночь. Только с ней.
Нура смотрит на Вильяма так, словно кто-то сдёрнул пелену заблуждения с её глаз. Она никогда не помнила свои приступы. Но запомнила его.
- Я, - продолжает она. Но тут ее осеняет, - ты знаешь! Боже, ты все знаешь?
- Знаю что? - моргает Магнуссон.
- Про меня! Про грёбенную меня!
- Да, - спокойно говорит он.
Его ладони перехватывают её отворачивающуюся голову. Возвращает её взгляд. Смотрит долго. Пронзительно.
- Смотри на меня, - тихо говорит он.