Раздосадованная на саму себя Лена кинула грязную сковороду в раковину, а потом пошла в гостиную. Посуду мыть тоже не хотелось. Включив сериал, который она давно начала смотреть, девушка углубилась в сюжет. Ей необходимо было отвлечься, забыть, что она пленница, к тому же беременная. Равиль обещал, что как только они распишутся, она станет свободной. Будет растить с ним сына. Лена не хотела такой свободы. Жить привязанной к нелюбимому мужу и ребёнку — это не для неё. Девушка решила, что если не удастся сбежать до родов, она уйдёт потом. Бросит ребёнка в роддоме и уедет в старый бабушкин дом. Её даже не волновало, что будет с малышом дальше. Вдруг перед глазами встали родители. Папа смотрел грустными глазами. Мама сказала одними губами, чётко разделяя каждое слово.
— Зачем ты так, это же наш внук?
— Ваш, вот и охраняйте его с небес. Я не желаю иметь детей от этого чудовища, — недовольно буркнула Лена, а привидения исчезли.
С того времени, как она впервые увидела Равиля, призраки родителей ни разу не появлялись. И вот теперь они отчётливо стояли перед глазами. Лену почему-то покоробило, что за неё родители не волновались, а в первую очередь заговорили о внуке. Девушка не понимала, что озлобилась на весь мир. На всех, кто её знал раньше. Подруга и крёстная не пытаются искать, веря письмам. В институте спокойно приняли её заявление от чужого человека, который его принёс. И вот теперь родители против неё. «Внука им жалко, надо же! А как же я?! Обо мне хоть кто-то подумал?!» Лена тронула живот руками, но ребёнок не шевелился, как будто чувствуя настроение матери. Девушка глубоко вздохнула и продолжила смотреть кино.
========== Глава 12 ==========
Наступила весна, а потом пришёл май месяц. Лена вперевалочку передвигалась во дворе дома, поддерживая огромный живот одной рукой. Равиль с хмурым видом ходил рядом.
— Лен, я понимаю, ты на последнем месяце, но хотя бы посуду за собой помыть можно. Я три месяца всё делаю сам, а ты только валяешься и играешь в свою игру. Так нельзя, что с тобой происходит? Я же не прошу тебя стирать или мыть полы, — высказал он недовольно.
— Хорошо, я буду мыть посуду, — безжизненным голосом сказала она.
— А вещи для ребенка почему купить не хочешь?
— Говорят, до родов покупать плохая примета. Когда буду в роддоме, купишь всё сам.
— Опять я? Хорошо, но тогда не жалуйся, — пожал плечами он.
Прошло больше трёх месяцев с того дня, как Лена умудрилась сильно разозлить Равиля. С тех пор девушка старалась быть тихой и незаметной. Она ничего не делала по дому, даже кушать не варила. Равиль бурчал всё время, но голоса не повышал. Лена же готова была рвать и метать от злости. Скоро рожать, а она так и не сумела сбежать. Большим усилием воли девушка сдерживала этот порыв, чтобы не натворить глупостей, как в прошлый раз. У неё остался лишь один шанс улизнуть от него на завтрашнем осмотре. Доктор сказал, что до родов осталось две недели. Нужно принести паспорт, чтобы оформить какие-то бумаги, раз рожать они решили в этой клинике. Лена молилась всем богам, которых знала, чтобы те помогли ей.
Равиль шёл рядом с любимой и думал о сложившейся ситуации. Три месяца он сам управлялся с хозяйством, а она ходила бледной тенью по дому. Звал кушать, молча садилась и ела. Предлагал помочь помыться, кивала головой, соглашаясь. Детские вещи купить не захотела, все заботы перекинув на него. Равиль подумал, что она просто боится рожать, поэтому особо не настаивал. Подумаешь, распашонки сам купит, ему только в радость. Но на прошлой неделе он заговорил о том месте, где она хотела бы жить. Лена отмахнулась, ответив, что ей всё равно. Тогда Равиль понял, что она попросту с ним жить не хочет. Он не знал, что ещё сделать для неё, чтобы она восприняла их как семью. С тех пор как он узнал, что она беременна, то готов был наизнанку вывернуться. А в последнее время тем более. Но как он ни старался, Лена не смягчилась ни к нему, ни к их сыну. С работы Равиль уволился раньше, чем планировал. Он подумал, что перед родами лучше быть дома. Вдруг малышу приспичит появиться на свет, когда он на сутках. А ещё нужно было затаиться. Приезжал Сева и поведал, что появился один неподкупный следователь, который под них копает. По словам Пушкова, он уже что-то нарыл на Князя, но что толком не известно. Князь, в свою очередь, орал на Дрона, чтобы тот нашёл Рафа, А потом заказал ему следователя. По словам Севы, Князев в последнее время болел и совсем слетел с катушек. Пора было уезжать из этого города, но положение Лены не давало это сделать. Равиль хотел, чтобы его сын благополучно родился. Но они уедут сразу после его рождения. Зармаев подумывал переехать в Адлер, к морю. Первое время можно снимать квартиру, а там видно будет.
— Пойдём в дом, милая. Прохладно стало. Простудишься ещё. Нам с сыном нужна здоровая мамочка, — он взял её за руку.
— Не трогай меня! — взвилась она, отстраняясь.
— Лена, что опять не так? — удивился он.
— Не называй меня милой. Какая я тебе милая? Добренький весь такой, да? Ты же на самом деле чудовище, Равиль. Ты убил ангела в своей душе. Ах да, ты ведь даже не Равиль. Имя своё вспомни, чудовище, может тогда что-то поймёшь! — рыкнула она.
— Откуда ты знаешь? Дрон сказал? — округлил он глаза.
— Нет, просто я иногда вижу больше, чем остальные. Всё, забудь. Идем домой.
Равиль не понял о чём речь, но решил не спрашивать. Сейчас в голове были более насущные вещи, чем его имя, данное при рождении.
На следующий день Равиль поехал с Леной в клинику. Илья Сергеевич принял их сразу, так как никто кроме них на ближайшее время записан не был. Он осмотрел Лену и заявил, что родов осталось ждать недолго.
— Можно её паспорт? Необходимо заполнить кое-какие бумаги. Как только её привезут в клинику рожать, то сразу вызовут меня, — вежливо сказал мужчина.
Равиль достал из кармана паспорт девушки, а затем положил на стол. Вдруг раздался звонок телефона. Зармаев чертыхнулся, вынимая его из кармана.
— Слушаю, Сева, — сказал раздражённо.
— Прости, что по телефону, но по-другому никак. Князь под колпаком и…
— Тихо, Дрон, не части. Говори спокойно, что стряслось? — Равиль подошёл к окну, чтобы посторонние не услышали, как Сева орёт в трубку.
— Князя на допрос вызывали. Мне и Олежке тоже прислали повестки. За Волчару я уверен, а вот этот хмырь может расколоться. Если он ляпнет о тебе и обо мне, то нам кирдык. Менты меня как яблоню трясти будут, а потом как боксёрскую грушу используют. Тут даже Пушок не поможет.
— Так, Дрон, не паникуй, через пару часов встречаемся у меня.
Равиль услышал шум и обернулся. Он увидел, как девушка выбегает в двери.
— Стой, Лена! — заорал он и помчался следом.
Лена видела, как Равиль понизил голос до шёпота, разговаривая с другом. Потом он отошёл к окну и встал спиной к доктору. К ней он стоял боком и наблюдал. Но в какой-то момент Равиль отвлёкся на разговор. Лена пристально за ним следила, поэтому воспользовалась этим моментом. Выхватив паспорт из рук доктора, Лена помчалась к выходу. Уже за дверью девушка услышала его окрик, но не остановилась. Она юркнула в соседний кабинет. В дверях торчал ключ, и она повернула его, закрывая дверь.
— Девушка, вы кто? Что происходит? — испуганно сказала пожилая доктор, сидевшая за столом.
Лена подошла к ней, стараясь не топать.
— Умоляю вас, тише. Меня преследуют. Мне нужно выбраться отсюда. Отец этого ребёнка хочет его отобрать у меня. Я не хочу его отдавать, помогите мне, — заплакала она.
— Он коммерсант что ли? — еле слышно спросила доктор.
Лена кивнула, смахивая слёзы со щёк. Потом они услышали шум в коридоре. Кто-то бесцеремонно ходил по кабинетам и искал Лену. Доктор ткнула в неё пальцем, как бы спрашивая, не она ли это. Девушка снова кивнула. Тогда женщина взяла лист бумаги и написала: «Через час за мной приедет муж. Я тебя выведу. Приляг на кушетку. Успокойся, всё будет хорошо».
Равиль выбежал из дверей, но Лена как будто испарилась. Он знал, что на её сроке бегать тяжело, но недалеко был лифт, она могла забежать туда. А может в какой-то кабинет зашла? Зармаев стал ходить по кабинетам. Где-то было закрыто. Где-то начинали кричать возмущённые врачи и пациенты. В конце концов, к нему подошла вызванная кем-то охрана.
— Не прекратите буянить, мы милицию вызовем, — строго сказал один из двух парней.
Равилю не хотелось в милицию. Он тут же извинился.
— Простите, парни. С женой поссорился, и она спряталась где-то. Может вы видели? — Равиль достал из кармана маленькое фото Лены.
Один из охранников посмотрел на буяна пристальней. Он подумал, что с таким проблем не оберёшься. А у них начальник строгий, чуть чего и премии лишает. Охранник решил схитрить, чтобы мужик убрался из клиники.
— Видел я её. Из лифта выбежала как оглашенная. Куда потом побежала, я не знаю, на улицу не выходил. Да и надо оно мне?
— Спасибо.
Равиль увидел, что из лифта выходят люди и поспешил туда. Уже на улице он огляделся, но, разумеется, девушки не увидел. Садясь в машину, он набрал номер приятеля и рявкнул в трубку:
— Дрон, садись на байк и мчи ко мне! Лена сбежала!
Лена сочиняла, как могла. Якобы влюбилась в богатого, а он оказался женат. Причём он сделал ей ребёнка намеренно, как выяснилось позже. Просто его жена не может родить. Теперь он хочет отобрать у неё сына, поэтому сам водит в платную клинику, чтобы не сбежала.
Доктор слушала душещипательную историю и сама чуть не плакала. Мария Максимовна всегда была жалостливой женщиной. Она близко к сердцу принимала чужие беды, вот и сейчас прониклась. Даже пообещала, что они с мужем подвезут Лену туда, куда та скажет.
Девушка задумалась. К крёстной было категорически нельзя, там Брунов. К подруге тоже, потому что её быстро найдут у неё. Лена вспомнила, что у неё есть сберкнижка, на которой было немного денег. Она попросила отвезти её к отделению банка. Сберегательную книжку, как и пластиковую карту, папа оформил ей ещё в семнадцать лет. Лена удивлялась, зачем такая морока, а теперь была даже рада. В Сбербанке она поведала улыбчивой девушке оператору, что потеряла свою сберегательную книжку, но срочно нужно снять деньги. Девушка предложила сразу же восстановить утерянный документ, или просто снять нужную сумму. Лена спросила, сколько денег на счету.
Через несколько минут выяснилось, что там гораздо большая сумма, чем она рассчитывала. Видимо папа успел пополнить её счёт. Но он никогда не переводил ей столько денег. Этих средств хватит года на четыре жизни в деревне. Дав себе зарок подумать об этом потом, Лена сказала оператору, что нужно закрыть счёт. Получив деньги, девушка вызвала такси и отправилась на Ярославский вокзал. Там ей повезло ещё раз. Поезд до нужного города отправлялся через два часа. Даже место свободное было. Правда, нижняя боковая полка, но зато не у туалета. Теперь осталось что-то купить в дорогу. Ехать нужно двое суток, а потом ещё два часа тащиться на пригородном автобусе.
Таким образом, Лена зашла в вагон с пакетом, в котором были: минералка, печенье и несколько упаковок с лапшой быстрого приготовления. В буфете она прикупила свежих пирожков, так как есть хотелось жутко. Расположившись на своём месте, Лена слушала, как медленно застучали колёса. Поезд тронулся, а на душе было настоящее ликование. «Сбежала! Я смогла!»
Наевшись пирожков, Лена посмотрела на сидевшего напротив мужчину. Она устала и очень хотела спать.
— Давайте я разложу вам полку, а сам залезу наверх. Сходите пока за постельным бельём, — мужчина понял её без слов.
Лена была благодарна ему и отправилась к проводнику. Когда вернулась, мужчина уже разложил матрас, осталось постелить постельное бельё и лечь, что она и сделала.
Только вот поспать не дала шумная компания. В середине вагона ехали какие-то мужики. Они внаглую бухали, никого не стесняясь, травили какие-то байки и громко смеялись. Потом кто-то из них принялся бренчать на гитаре, а другие стали петь нестройным хором. Люди возмущались таким поведением, но дебоширы огрызались матом. В конце концов, с ними решили не связываться.
Лена снова попыталась закрыть глаза и уснуть, но вдруг захотелось в туалет. В последнее время она очень часто туда ходила. «Блин, четырёх часов не прошло, а я уже шесть раз побывала в этом вонючем сортире», — подумала она, вставая.
В туалете действительно пахло так, что её начинало тошнить. Быстро сделав дела, Лена выскочила из сортира в предбанник. Когда она открыла другие двери, чтобы войти в вагон, из тамбура вышел пьяный мужчина, от которого разило перегаром и табаком.
— Чего встала, овца! — рыкнул он, а потом толкнул её в спину.
Лена не удержалась и упала животом на пол. Тут же подскочили две женщины. Они подняли ее и повели в начало вагона. Лена легла на свое место, но через несколько минут её пронзила острая боль.
— Ой, мамочка! Что это?! Ой, больно как!
Пассажирка, читавшая книгу у противоположного окна, позвала проводницу.
— Боже, только родов нам тут не хватало! Куда ж тебя понесло на таком сроке. Потерпи, миленькая, до города. Через пятнадцать минут остановка будет. Мы к Ярославлю подъезжаем, там тебе помогут, — заволновалась женщина.
Проводник побежала докладывать по рации начальнику поезда о ситуации. Немедленно объявили по всем вагонам, что ищут врача. Среди пассажиров доктора не оказалось, но когда приехали на вокзал, там уже ждала скорая помощь.
Дальше всё слилось в одну сплошную боль. В скорой помощи у неё отошли воды, а схватки стали чаще. В больнице она промучилась ещё два часа, пока не родила.
— У вас мальчик, поздравляю, – сказала акушерка, поднося младенца так, чтобы Лена его увидела.
– Уберите его от меня, — устало произнесла Лена, закрыв глаза. — Не желаю видеть Зармаевское отродье.
— Что вы такое говорите? — изумилась акушер.
— Оставьте меня в покое, доктор. И унесите этого, подальше от меня.
Позже Любовь Львовна Тарасюк, сидела в своём кабинете и пила чай. Ей было тридцать два года. Уже семь лет она принимала роды в этом роддоме. Насмотрелась всякого, поэтому такая реакция мамочки была неожиданной, но не новой. Людмила переживала за каждый такой случай. Ведь в большинстве своём, такие мамаши оставляли детей в роддоме. Отсюда крохи попадали в дом малютки. Люба сама прошла через детский дом и знала, как там живётся сиротам. Няньки часто были злобными тетками, раздающими подзатыльники направо и налево. Старшие дети обижали младших. А ещё Люба помнила, что плохо кормили и всё время хотелось есть. «А ведь такой красивый мальчик родился. Настоящий богатырь весом четыре килограмма. Неужели она от него откажется?»
Утром Лена проснулась и увидела, что она в палате одна. Это был бокс на четыре койки. Ночью, когда её сюда привели, было не до разглядывания, так хотелось спать. Теперь же она осмотрелась. Ничего необычного, железные кровати, четыре тумбочки и раковина у дверей. С трудом добравшись до крана, Лена попила прямо из него, а потом умылась. Грудь налилась молоком, вызывая дискомфорт. Лена подняла больничную сорочку, из сосков капала белая жидкость. «Только в дойную корову превратиться не хватало», — подумала она раздраженно, ложась снова на кровать.
Неожиданно дверь открылась, и в палате появилась женщина в белом халате, шапочке и маске на пол лица.
— Здравствуйте, мамочка. Терапевт осмотрел малыша. Здоровый ребёнок. Никаких отклонений нет. Пора его кормить.
Только сейчас Лена заметила у тётки на руках свёрток из пелёнок.
— Унесите, он мне не нужен, — процедила она сквозь зубы, и с трудом повернулась к стене.
— Но он в вас нуждается. Ребёнку нужно кушать, — ласково сказала медсестра.
— Похрену, я его кормить не буду. Принесите мне заявление на отказ от него. Напишу отказ, а там пусть хоть помрёт с голоду.
Мальчик заплакал, но Лена не отреагировала. Она лишь зажала уши руками, но не повернулась.
Медсестра понесла его обратно, попросив мамочек с соседней палаты сцедить в банки молоко, чтобы накормить отказника. По дороге в детскую палату она встретила Людмилу Леонидовну.
— Сокольская отказалась кормить. Говорит, чтобы бумаги на отказ принесли. Сказала: «Пусть с голоду помрёт», — чуть не плача заявила девушка.
Любовь устало вытерла пот со лба.