========== Глава 1 ==========
«Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы все равно встретитесь».
«Можно стереть любовь из памяти. Выкинуть из сердца — это уже другая история».
Было жарко. Лили возилась в кровати и не могла заснуть.
«Жаль, что нельзя использовать магию вне школы, я бы с радостью наколдовала себе небольшой ураган», — подумала она, встала с кровати и подошла к окну.
Ночь была темная, а воздух в саду был густой словно кисель, даже казалось, что его можно пить. Вокруг клумбы с лилиями – главного бабушкиного богатства, кружилась стайка Люмофей – маленьких волшебниц с крылышками, каждая из которых светилась, словно фонарик и давала немного тепла. Но это были совершенно не безобидные создания. Люмофеи обладали очень острыми зубами, которые помогали им отпугивать вредных насекомых и садовых гномов. Бабушкино изобретение.
«Совсем с ума сошла со своими цветами!».
Бабушка Лили – Амелия Дэйзи Роуз, была одним из самых знаменитых цветоводов во всей Англии. Она была автором нескольких учебников по Травологии, огромного количества научных трудов, а так же преподавателем на пенсии. Её преемницей стала профессор Стебель. Старушка была совершенно помешана на цветах. Её сад был сравним разве что с оранжереями в Хогвартсе, где ученики занимались Травологией. Жили они вместе в большом и очень уютном доме, окруженном садом, неподалёку от деревеньки Отери-Сент-Кечоуп, а их ближайшими соседями была семья Уизли. Родители девочки погибли в 1981 году, когда ей не было еще и года. Их смерть была не менее трагична, чем гибель Джеймса и Лили Поттер.
- Было утро Нового года, – рассказывала ей однажды бабушка, – мы с твоим дедом только сели завтракать, как вдруг я услышала, что кто-то аппарировал неподалеку. Были тёмные времена, на наш дом были наложены Защитные чары, а мы с дедушкой и твои родители были связаны Заклятием Доверия. Никто не мог проникнуть к нам в дом. Стивен сказал мне не выходить, а сам вытащил палочку и выбежал в сад. Я, разумеется, не могла оставить его одного и побежала следом. В саду был твой отец, державший тебя на руках. Он был бледен и встревожен, но ты спокойно спала. - Позаботьтесь о Лили, Эмили схватили Пожиратели, нам грозит опасность! С вами она будет в порядке, – проговорил он, я взяла тебя на руки и отнесла в дом, дедушка остался в саду, они о чём-то говорили. Вдруг раздался громкий хлопок, я подбежала к окну и увидела, что сад был пуст. Они аппарировали вместе. Пожиратели перехватили их, когда они почти добрались до штаб-квартиры Ордена Феникса…
Бабушка всегда останавливалась на этом моменте и спешила уйти, чтобы спрятать лицо и не показывать внучке своих слёз. Но Лили знала, что её родителей и дедушку Пожиратели смерти жестоко пытали заклятием Круциатус, пытаясь выяснить местонахождение штаб-квартиры Ордена, но они не выдали тайну. Эмили и Роберт Роуз стали первыми жертвами из Ордена. Их тела, а так же тело дедушки Лили - Стивена Роуза так и не были найдены.
Захотелось пить. Тихонько спустившись на кухню, Лили налила себе лимонад и пошла в свою комнату. Она думала о Гарри Поттере. Они были похожи — оба потеряли родителей, но, и еще кое-что их объединяло. Дело в том, что родители Гарри были её крёстными.
Амелия Роуз скрывала это от неё. Глядя, как счастливая Лили строчила на кухне очередное письмо для Гарри, старушка лишь вздыхала. Внутри неё боролись две сущности: одна хотела пойти и немедленно рассказать девочке всю правду, а другая понимала, что даже, несмотря на то, что Волдеморт пал, её маленькая тайна всё равно подвергала опасности внучку и её друзей. Поэтому Амелия тщательно прятала фотоальбом, оставшийся после Эмили и Роберта. Иногда она украдкой перелистывала его. Сердце сжималось, глядя на фотографии, где малышка Лили ловила ручками розовых бабочек, которых, смеясь, выпускала из своей волшебной палочки Лили Эванс.
Немногим в магическом мире была известна вся полнота силы, связывающая крестника и крестного. Это была очень древняя и могущественная магия. Крестный становился кем-то вроде Ангела-Хранителя для ребенка, давая ему не только большую защиту от темных сил, но и часть своей магии. Лишь огромная любовь могла сподвигнуть на такой поступок. Только по-настоящему светлые волшебники в полной мере подходили на эту роль. Неудивительно, не каждый согласится передать кому-то часть своей магической силы. Даже после смерти крестного отца или матери, с ребенком оставалась часть их магии, не подвластная никому.
Накануне первого отъезда Лили в Хогвартс, Амелия получила письмо:
“Дорогая Амелия! Я очень рад, что твоя внучка Лили выросла прекрасной, и, надеюсь, талантливой девочкой. Я буду с нетерпением ждать её прибытия в Хогвартс. Однако, я знаю, что ты до сих пор держишь в тайне от нее то, кем были ее крестные родители. Я не виню тебя в этом и прекрасно понимаю. В этом году на первый курс, так же, как и Лили, поступает Гарри Поттер. Я понимаю, Амелия, что ты боишься за внучку, но очень тебя прошу, не препятствуй тому, чтобы дети подружились. Гарри пришлось нелегко, и дальше будет только труднее. Я думаю, что Лили будет нужна ему как никогда.
Дамблдор”.
Скрепя сердце, Амелия провожала Лили на платформе 9 и 3\4. Обнимая внучку, она лишь сказала ей:
- Что бы ты ни сделала, я буду гордиться тобой.
Как и следовало ожидать, Дамблдор оказался прав. Успешно зачислившись на Гриффиндор, Лили подружилась с Гарри, Роном и Гермионой. И тут, наконец, раскрылись её таланты, унаследованные от крестных.
В первый же день занятий Лили поразила профессора Снейпа. Он засыпал вопросами Гарри Поттера, и, не получив на них ответов, разразился презрительной и гневной речью о том, что его популярность – весьма сомнительное достижение, и он, как и большинство гриффиндорцев, лишь неотесанные болваны, неспособные понять такую тонкую науку как зелья. Пообещав им, что будет несладко и, окинув холодным взглядом аудиторию, он оштрафовал Гриффиндор на пять баллов.
- Это несправедливо! — вдруг воскликнула Лили.
Все удивленно посмотрели на нее, а Рон сполз под парту с тихим стоном.
Снейп посмотрел не неё:
- И почему же вы так уверены в этом, мисс? — сквозь зубы процедил зельевар, окидывая её еще более презрительным взглядом, чем Гарри. Однокурсники затихли.
- Меня зовут Лили Роуз.
При звуке её имени Снейп вдруг вздрогнул, и в его глазах промелькнула растерянность. Лили продолжала:
- И я считаю, что вы несправедливо отнимаете баллы у нашего факультета, вы…
- Так! Стоп! Хватит! — Снейп взял себя в руки, — мисс Роуз, для первокурсницы вы поразительно наглы и бесцеремонны, впрочем, другого от представителя вашего факультета и не ожидал. Я отнимаю у Гриффиндора еще пять баллов. Ваше счастье, что я пока не буду назначать ни вам, ни мистеру Поттеру наказание, однако, в следующий раз вы так просто не отделаетесь! А теперь все открыли страницу семь учебника. Тема «Зелье от фурункулов». К концу урока должно быть готово! И чтоб ни единого звука! — прошипел Снейп и, усевшись за свой стол, начал яростно скрипеть пером. Лили открыла учебник.
Зелье оказалось проще некуда. Еще когда ей было шесть лет, бабушка ради шутки учила ее готовить простенькие зелья, и вскоре девочка преуспела в зельеварении. Подготавливая нужные ингредиенты, она искоса поглядывала на Гермиону, которая сидела рядом. Тогда они еще не были такими близкими друзьями.
Лили закончила зелье самой первой. Заполнив хрустальную колбочку и наклеив бумажку со своей фамилией и названием факультета, она поднялась со своего места и направилась в сторону учительского стола. Краем глаза она увидела, как Гермиона и еще несколько учеников удивленно посмотрели на нее. Поставив колбочку перед Снейпом, девочка посмотрела на профессора, который казалось, не замечал её.
– Сэр, я закончила, – тихо сказала Лили.
Он поднял глаза, и её словно ударили по голове. Лили никогда еще не видела таких глаз. Они были настолько черными, что казалось зрачок сливался с радужкой. И в них читалось … искреннее удивление. Всего секунду. Девочка испуганно моргнула. Глаза вновь стали холодными.
– Можете идти, мисс Роуз, — мрачно проговорил профессор Снейп и вновь начал что-то усердно строчить.
Вечером того же дня он стоял в кабинете, судорожно сжимая хрустальную колбочку, на которой было всего два слова: Роуз, Гриффиндор.
Дамблдор сидел в своем любимом кресле и улыбающимися глазами смотрел на нервничавшего Снейпа.
- Профессор, это нечто из ряда вон выходящее, мало того, что Поттер такой же самодовольный и заносчивый, как и его отец, так еще и эта Роуз с ним заодно! Они два сапога пара!
- Северус, ну-ну, полегче, мой дорогой, сядьте, успокойтесь.
Снейп в изнеможении опустился перед директором, все еще сжимая зелье в руках.
- Зря вы так, другие учителя лестно отзывались и о мистере Поттере, и о мисс Роуз. Они очень одаренные дети. Как я вижу, милая Лили оказалась таким же талантливым зельеваром, как и её крестная.
Снейп поморщился, поставил колбу на стол и произнес:
- Надеюсь, она окажется менее талантливой выскочкой, как её крестный отец! С меня хватит заботы о Поттере. И еще, я бы попросил вас, директор, называть её мисс Роуз. Я не могу слышать это имя…
Дамблдор улыбался:
- Ах, Северус, признайтесь, она вам понравилась!
Снейп презрительно хмыкнул и отвел глаза:
- Может быть, у неё и есть кое-какой талант к зельям, но не более. Странно только, Роберт и Эмили Роуз были весьма одаренными волшебниками, однако почему-то в мисс Роуз проявился характер и способности её крестных родителей. Может, вы объясните, директор?
Дамблдор посерьезнел:
- Я давно думаю над этим вопросом. Эмили и Роберт были, безусловно, сильны, но, тебе должно быть известно, Северус, о той магии, которая возникает, когда волшебник становится крёстным. Ведь только любовь и любовь огромная может побудить волшебника или волшебницу стать им. Родители мисс Роуз поступили правильно, что выбрали именно Поттеров на эту роль. Они были слишком молоды, они рвались в бой, они очень редко видели дочку, и от отсутствия и постоянного контакта девочка не смогла бы в полной мере впитать их магию в себя. Вы понимаете, друг мой? А Лили и Джеймс стали для малышки второй семьей и полюбили её, как родную, несмотря на то, что у них должен был родиться свой ребенок.
Северус, не моргая, смотрел на Дамблдора.
- То есть Директор, вы хотите сказать, что Роуз будет похожа на … на Лили? — его голос дрогнул. Альбус вновь заулыбался: - Профессор Снейп, я понимаю ваши чувства, однако, я не уверен, что мисс Роуз будет её копией. Хотя и не исключаю этого. Вам нужно привыкнуть. Это будет нелегко, я знаю, однако постарайтесь. Мне кажется, эта девочка нас всех ещё удивит….
С того разговора прошло уже три года. На первом курсе они разоблачили профессора Квиррела и спасли философский камень от прятавшегося в его теле Волдеморта. На втором курсе Лили и братья Уизли, которые тайком улизнули из Норы, на летающем форде Англия отправились вызволять Гарри из плена Дурслей. Приключения просто сыпались им на голову! Когда в школе начались нападения на учеников, неутомимая четверка провела собственное расследование, нарушив полсотни школьных правил и совершив несколько краж из кабинета Зельеварения (благодаря Лили, которая, несмотря на всю холодность и язвительность Снейпа, считалась лучшей на курсе по зельям). И снова преступник, в лице Волдеморта из дневника был изобличен.
На третьем году обучения с ребятами начали происходить еще более захватывающие вещи. Тогда весь магический мир был взбудоражен побегом Сириуса Блэка из тюрьмы Азкабан. В поезде у Гарри случился обморок из-за нагрянувшего к ним в купе дементора.
Спас всех профессор Люпин, который оказался их новым учителем по защите от тёмных искусств. В тот же вечер, уже после традиционного банкета в Большом зале, Лили и Гермиона сидели в спальне для девочек и тихо обсуждали произошедшее. Гермиона выглядела как обычно, но Лили не покидало чувство страха. Даже шоколад, буквально насильно всунутый профессором Люпином, не помогал. Гермиона обеспокоенно глядела на подругу:
- Лил, может тебе сходить к мадам Помфри?
Лили отрицательно помотала головой:
- Я не хочу три дня торчать в больничном крыле всего лишь из-за того, что меня напугали…
- Тебя напугал дементор! И это не шутки! Лил, они охраняют Азкабан, профессор Люпин говорил, что они питаются положительными эмоциями и могут выпить душу! – грозный шепот Гермионы резал тишину спальни.
Неожиданно Лили стало смешно. Гермиона нахмурилась:
- Что тебя так развеселило?
- Я просто представила, как бабушка будет ругать Дамблдора, когда узнает об этом!
Гермиона тоже улыбнулась:
- Это уже проблемы Дамблдора, надеюсь, миссис Роуз пришлет ему в кабинет парочку ваших садовых фей. Давай спать, все будет хорошо.
Лили растянулась на своей кровати и уставилась в потолок. Сон все не шел. Чувство страха прошло, однако внутри осталась щемящая пустота. Ей казалось, что она лежит на мраморном холодном полу где-то далеко-далеко от Хогвартса. Одна. Абсолютно одна. Она вообще была сильной девочкой, даже, несмотря на то, что не помнила своих родителей, и из близких людей у неё была только бабушка. Она никогда не чувствовала себя одинокой, потерянной или обиженной жизнью. Лили была полноценным ребенком. Бабушка баловала её как могла. Из-за этого иногда Лили было стыдно перед Гарри.
Она немного не понимала почему, но Гарри был для неё больше, чем друг. Он был ей словно брат. Иногда, когда она смотрела на него, в памяти всплывали неясные туманные силуэты, веселый смех и бабочки! Огромное количество бабочек! Первое время Лили стеснялась сказать об этом Гарри, решив, что он посчитает её чокнутой. Однако, он очень серьезно отнесся к её словам и сказал, что испытывает нечто подобное. Высказав друг другу несколько теорий, одна была безумнее другой, ребята сначала собирались рассказать обо всем Рону и Гермионе, но решили, что будет лучше, если они сначала разберутся во всем сами.
Третий курс они закончили тем, что спасли от смерти Сириуса Блэка. Да-да, того самого «убийцу», который бежал из Азкабана и который оказался крестным отцом Гарри и невиновным человеком. Когда Лили была в Больничном крыле с Роном, а Блэк уже готовился лететь на Клювокрыле подальше от Хогвартса, он сказал Гарри: