Да, конечно. Разумеется.
Сев на табурет, ученик Арея принялся очищать клинок от крови…
========== Часть 15. Тени становятся длиннее ==========
Тени становятся длиннее.
То, что предначертано, должно произойти сейчас.
Порочный круг сжимается,
Надо противиться беде.
Тени становятся длиннее…
(Мюзикл «Элизабет», перевод либретто)
Слуги принимали лошадей. Взглянув на прибывших, Елена с Александром удержались от радостных приветствий и расспросов — и лишь спешно отдавали указания о размещении…
— Кто? — холодно спросила она, глядя на Татьяну.
Морщась, та, нет-нет, но прикасалась груди… Ее осторожно придерживала Прасковья, не отходившая от девушки ни на шаг.
— Бессмертник, — ответил Глеб.
Свеколт кивнула.
— Наши люди на прошлой неделе вздернули две разбойные банды… Саша неплохо «очистил» территорию — но, видимо, кое-кто уцелел. Мы и не вникали, если честно… Еще одну группу, более профессиональную, убрали воспитанники твоего Арея — неделю возились.
— У меня на Западе промышляют банды, финансируемые старыми Пустошами, и я не знаю? — в глазах Глеба отразилась ярость.
— Они появились уже после твоего отъезда в Святой град, — ответила Елена, — и прежде все не было настолько серьезным… Такие явления уже случались после присоединения Пустошей — мы привыкли, и всегда справлялись своими силами либо силами Гломова. Как только проявилось бесчинство, мы написали Леопольду. Он прислал двоих — Варсуса и Мефодия.
— Так значит, Гломов тоже был в курсе… — протянул Бейбарсов.
— Не ругай Гломова, — возразила Свеколт, — твой мясник прекрасно знает свое дело. Его-то домен в мире и покое… Все сбежали либо к нам, либо в соседнюю державу. А кто попадался ему, как я слышала — сразу отправлялся на плаху. Без суда и следствия. Потому Пустоши под руководством Игната так быстро и интегрировали… Жить охота всем.
— Поговорим позже. Нам всем нужно отмыться и отдохнуть…
— Да, все уже готово. Насколько вы ранены?
— У меня процарапано плечо, у Татьяны — ребро. Остальные целы, только в синяках.
— Вас очень много. Женщинам принесут воды в покои, а вам… — Свеколт помялась, — для вас затоплена баня. Не самое подходящее для высоких гостей и, тем более, для тех, кто только что побывал в стычке, но… Мы не знали, Глеб.
— Все в порядке. Уверен, Гломов со своими дружками придет в полный восторг… — пробормотал Глеб.
***
— Вот, за что я люблю эти провинциальные замки! — добродушно пробасил гигант, — тишина, покой, уют… Простота!
Отмывшись от крови и грязи, намазав раны и синяки целебными бальзамами от «адской Праши», Гломов и компания благополучно распивали эль, сидя в огромной парилке.
Услышав слово «баня», Игнат моментально вспомнил о славных годах недавней юности, когда таскал принца по всевозможным развлечениям…
— Ты, император, должен быть ближе к народу, — сообщил правитель Пустошей, впихивая мужчину в жаркое помещение.
Следует отметить, истинное удовольствие от внезапной посиделки получали только Гломов с братьями да тот же Чимоданов. Шилов и Тарлантур мрачно восседали на скамье в стороне — на их лицах явно читалось, что они с большим удовольствием спалили бы это здание со всеми в нем находящимися; Эссиорх и Безглазый также чувствовали себя не в своей тарелке… Бейбарсов, Багров и Александр, составляющий компанию гостям, тем временем, неторопливо обсуждали произошедшее.
— Лео Гроттер держит все в железных руках. Но Лео Гроттер далеко, а у нас, на границе, только и ждут, пока кто-либо в столице ослабит хватку, — жестко произнес Александр, — присланный им отряд быстро навел порядок здесь. Как-никак, с некоторых пор у нас тоже есть Тайная Стража — и работает, надо отметить, неплохо. Ваш начальник знает свое дело… Разумеется, нам нужно больше людей. Я разговаривал с… ним. Сложность только в подборе кадров.
Бейбарсов кивнул.
— Я не волновался… прежде, — ответил он, — разбойные банды промышляли везде и всегда. Местные бароны и лорды всегда справлялись своими силами, и Тайная Стража вмешивалась лишь в самых крайних случаях. Но здесь… То, как действовали нападавшие…
— Целью была королева, — разомкнул уста прежде молчавший Шилов, — и Гломов.
В помещении воцарилась тишина — мужчины стали прислушиваться к разговору.
— Я написал Арею. Варсус в пути. Мы проверяем версию с прямым участием Горностепья. Оскорбленная принцесса при поддержке старой знати Пустошей, — скупо сообщил Шилов, — потому что убить стремились именно двоих.
— Почему сразу не императора? — отозвался Ловус, — это было бы логичнее. Одним махом — и все проблемы.
— Это сложнее. Да и… План был недостаточно продуман. Действовали быстро и сходу — для императора придумали бы что-то посерьезнее. Что касается Гломова и королевы, все понятно. Мы скакали с утра. Тот трактир — единственный на этом тракте. Естественно, что женщина захочет умыться — а барон Пустошей выпить.
Гломов обиделся.
— А чего это я сразу…
Аспурк хмыкнул.
— Ладно, ладно, — капитулировал гигант.
— А если бы мы не остановились? — поинтересовался Багров.
— Нас бы ждали чуть дальше и напали уже в пути. Чимоданов обнаружил кое-какие следы в процессе нашего следования.
— И что теперь?
Вопрос Александра прозвучал скорее риторически — но Шилов, тем не менее, вновь разомкнул уста.
— Варсус в пути, — коротко произнес он, — а как только император с женой будут в столице, к нему присоединюсь Я.
— А я бы поохотился с вами, — хмыкнул Гломов, — так сказать, чтобы расплатиться за оскорбление.
— Нет. Это дело Тайной Стражи. На наших землях появились отряды, которые умудряются весьма, весьма хорошо прятаться… — это произнес уже Петруччо.
— Не будем заставлять ждать хозяйку замка, — произнес Глеб.
Первыми, кто рванул к выходу, стали Генрих и Тарлантур…
— Прасковье нужно подлатать королеву, — объявил Шилов, — поэтому завтрашний день мы здесь. Да и послезавтрашний тоже.
В его покоях, кроме него, собралось четверо. Братья полировали клинки, Чимоданов любовно баюкал топор, а Тарлантур, давно приведший оружие в порядок, лениво потягивал вино.
— Чуть больше суток, — заметил последний.
— Вполне хватит, — хмыкнул Ловус.
Петруччо проверил оружие на остроту — идеально, как и всегда.
— Три часа на сон — выступаем к рассвету, — сообщил Виктор, — пора поохотиться.
Варсус доставит сведения к утру и присоединится к ним; шестеро лучше, чем пятеро.
…Из окна своих покоев Бейбарсов молча наблюдал, как половина его свиты, вооруженная до зубов, покидает двор. Шилов взвесил, сделал выводы, и пришел к тому, что в замке императорской чете ничего не грозит — а потому забрал лучших…
Татьяна спала — несмотря на возражения, «адская Праша» накачала ее успокоительным зельем.
========== Часть 16. Прасковья ==========
— Гроттер, — Бейбарсов присел рядом, — по возвращению мы пробудем в столице всего неделю. Затем нас ждет Восток.
— Зачем это? — устало отозвалась девушка.
Несмотря на целебные настойки, порез все еще болел — и достаточно сильно.
— Я и так долго оттягивал поездку. Дольше нельзя — тени становятся длиннее.
— Но зачем там я? — не поняла Таня, — я и в Священном граде была бесполезна.
— Ты королева, и обязана знать свои владения. Ты обязана знать всех высших лордов… Все духовенство и всех великих монархов.
Гроттер равнодушно пожала плечами.
— Три года мне это не мешало сидеть в столице.
— Три года на тебя не покушались, потому что моим врагам было, что терять — либо они боялись. Теперь же они смирились с тем, что у них все отняли. А вернее, они испугались настолько, что впали в безумие. Идиоты! — воскликнул мужчина, — они решили, что следует обуздать меня, пока не поздно… Как раз, когда я, наконец, решил, что добился для Тартара достаточно…
— Ты губишь все, к чему прикасаешься, император Некрома, — прошептала его жена.
Уже вторая женщина, к которой он когда-то испытывал теплые чувства, за последнее время говорила ему подобное. Первая в юности была ему интересна из-за своего коварства; другая вызывала страсть, граничащую с нежностью, — и бесконечную жажду обладания…
— Тучи сгущаются, Гроттер. Если ты хочешь защитить империю для собственного сына — ты сделаешь все необходимое.
— Вы спекулируете моими чувствами как матери.
— Да. Но я однажды послушал тебя, и проявил милосердие, дав сбежать бывшему правительству Пустошей. Ты видишь, к чему это привело.
— Милосердие, Глеб… Император. Твое милосердие еще ни к чему плохому не привело…
— Я смотрю вперед, Гроттер! Престол — не то место, где говорят о милосердии. Милосердие к подданным — одно, но врагов нужно уничтожать без капли сожаления, потому что не успеешь отвернуться — и они нанесут тебе удар в спину. Очнись уже, Гроттер. Грядет что-то темное. Тени становятся длиннее…
Таня только прикрыла глаза.
— Сколько она еще пробудет в таком состоянии? — вопросил Бейбарсов, — мне нужна королева Тартара, а не слезливая девчонка, бормочущая о милосердии.
Прасковья медлила с ответом. Она ненавидела разговаривать, и все об этом знали.
— Нескольких часов мало. Мои зелья действуют лучше, когда она спит. Сутки такого сна, несколько часов на то, чтобы прийти в себя — и можем ехать. Не послезавтра.
— Хорошо. Дополнительные сутки — и она должна стоять на ногах.
Адская Праша окинула его презрительным взглядом.
Бейбарсов усмехнулся; возможно, не будь он влюблен в собственную жену, и не будь Шилов очарован этой особой… Он бы плюнул на свои принципы и выбрал фаворитку.
Шилов и компания вернулись к вечеру.
Страж опустил перед Бейбарсовым ворох медальонов, крестов и других нательных украшений — все в крови. Он всегда давал материальный отчет о своих действиях — так учил Арей. Так было правильно… По Кодексу.
— Бывшее правительство Пустошей. Вернее, половина его часть. Шелуха.
— Бессмертник? — разомкнул уста Глеб.
— Бессмертник пребывает в объятиях озерийской королевы, — сообщил Виктор, — остальные также в Озерии.
Настурция, Настурция…
Похоже, не я один пренебрегаю нашим договором, усмехнулся Глеб.
— Волновать местный люд более некому. Теперь я уверен в этом. Если кто и будет появляться — местные силы вполне справятся.
Император кивнул.
— Благодарю.
Шилов легко поклонился и вышел из покоев.
Поморщившись, он коснулся предплечья — и, что-то решив, поспешил к Прасковье.
Адская Праша валялась на кровати в выделенной ей комнатушке, и лениво созерцала потолок. Шилова она встретила безразличием — сменившимся, однако, легкой тревогой, когда заметила, что тот держится за плечо.
Скинув камзол и рубаху, Виктор молча опустился на стул. Моментально соскочив с ложа, Прасковья вытащила свой дорожный сундучок с зельями — и теперь деловито промывала рану.
Оба молчали: они никогда не испытывали потребности в разговорах…
Ее движения были ловкими и быстрыми; облитый очередным снадобьем, страж практически не чувствовал боли. Глаза Шилова внимательно следили за девушкой…
На мгновение Виктор прикрыл глаза — и блаженно вздохнул, потому как на его разгоряченный лоб опустились тонкие прохладные пальцы…
На лице Прасковьи отражалась… забота.
Плюнув на собственные моральные установки, на Кодекс Тайной Стражи, он притянул к себе адскую Прашу, и впился в ее губы требовательным поцелуем.
Девушка не отвечала; на ее лице застыло выражение крайнего изумления; она даже не сопротивлялась. Руки его скользнули по ее талии…
— Прости, — внезапно произнес Виктор, отстраняясь, — давно хотелось.
В светло-голубых очах сверкнуло пламя.
Прасковья осторожно коснулась своих губ. Затем медленно провела тыльной стороной ладони по щеке Шилова — и, к его огромному удивлению, опустилась ему на колени.
Когда, через час, в комнатушку Праши влетел деятельный Аспурк, он только присвистнул.
Адская Праша мирно лежала в объятиях самого больного на всю голову, на взгляд мужчины, Тайного Стража — а тот гладил ее спину.
— А можно и меня так же полечить? — хмыкнул подданный Гломова.
Уворачиваться пришлось сразу и от метательного ножа, и от секиры.
— А если будет ребенок? — поинтересовался Шилов, наблюдая, как «коллега по цеху» спешно натягивает свою ярко-алую одежду.
Алый цвет присутствовал и на простыни, расстеленной на кровати «адской Праши».
Прасковья продемонстрировала маленький пузырек с мутной зеленоватой жидкостью и залпом осушила его.
Разумеется… У нее же всегда есть зелья на все случаи жизнь. Это правильно — по Кодексу, — ответил себе Шилов, но слух произнес другое.
— Если бы так случилось — могли бы пожениться.
Девушка смотрела изумленно. Медленно подойдя к ложу, она осторожно присела рядом с тартарианским стражем — и осторожно взяла его в лицо в свои руки.
Комментарий к Часть 16. Прасковья
Продолжение после 24 декабря.
Спасибо всем, кто меня читает…
========== Часть 17. Тибидохс ==========
Вы ненавидите меня — до плача,
И мне от этого смешно…
Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за: ваша Честь и мое бесчестье,
Как же давно размотали боги эту нить,
Только вино одно это велит забыть.
…Когда б на то случилась ваша воля,
Гореть бы, верно, мне на медленном огне…
Вы ненавидите меня — до боли,
И это весело вдвойне.
…Вы столь близки, и это так опасно,
Но разум, верно, утонул в «Дурной крови»!
Вы ненавидите меня, так страстно —
В полшаге стоя от любви.
(Канцлер Ги)
С тех пор, как к власти на Востоке пришел Сарданапал Черноморов, эта область стала наименее проблемной для рода Некрома. На Востоке не было недовольств или бунтов; налоги поступали исправно. Восток не доставляли беспокойств. Там сидели тихо — настолько, что правители страны периодически забывали, что такая область в их государстве вообще существует…
Восточной «столицей» империи стал Тибидохс — маленький, уютный, красивый городок, цветущий и древний: помнится, некогда он даже какое-то время был резиденцией еще первого короля Скальелесья — Кводнона, кардинала Священного Града, соблазнившегося властью и отрекшегося от духовного сана.
Тане здесь понравилось.
Ее родной Север не был един: «Северной столицей» там именовался уединенный замок отшельников-Гроттеров. Там вообще не было городов — многочисленные населенные пункты располагались вокруг замков баронов, из века в век блюдущих верность высокому лорду Севера… Тибидохс же представлял собой типичный город. С теплого цвета каменными стенами, цветущими садами, многочисленными фонтанами… Это оказался город-сад: растительность тут красовалась повсюду, даже на крышах — способствовала идеально налаженная система ирригации. Насколько теплым и домашним был Тибидохс, настолько строго, величественно и холодно смотрелась выложенная белым и серым мрамором столица империи — Скаредо…
Императорская чета в сопровождении Шилова, Прасковьи, Эссиорха и отряда гвардейцев прибыла в Тибидохс ближе к вечеру; и встречать императорскую чету вышла вся знать Востока…
Сарданапал Черноморов являл собой почтенного дедушку с длинной седой бородой; его супруга Медузия оказалась женщиной средних лет, с мелко вьющимися медными волосами и ледяным взглядом… А вот их сын, темноволосый коротко стриженный Ург, видимо, стал местным аналогом Ярояра в юности — разве что взгляд имел еще более наглый и хамоватый…
Наследник Востока с нескрываемым интересом рассматривал жену императора — и так внимательно, что его драгоценная супруга Рита Шито-Крыто закатила глаза и продемонстрировала ему кулак. Вздохнув, юноша отвел глаза… и вперил их в другой объект. «Адскую Прашу».
— Мы рады приветствовать Вас, император Некрома, и Вашу прекрасную королеву.
По традиции, начались церемонные расшаркивания… Пользуясь случаем, к Гроттер подскочила Шито-Крыто — и девушки тепло обнялись.