– Но как она выглядела, хотя бы на момент ухода отсюда?
– Лет сорока по нашему… По вашим меркам, дели возраст на два. А так… – и опять этот исполненный тоски взгляд, будто ласкающий моё лицо, словно старающийся запечатлеть, впитать в память мои черты, или, будем честны, корректирующий мою внешность? – Как ты, но…
– Нос поровнее и волосы потемнее? – буркнула я, не особо-то и придав значение тому, что император перешёл на «ты».
Мужчина вздрогнул от моих слов, но кивнул. Ну как бы да, на бабку в молодости похоже. Хотя, сколько таких может быть, или было, или ещё будет на Земле? Особенно если учесть, что прежде переселенцев перекидывало спонтанно, да ещё и в различные эпохи.
– Почему вы так решили? – интересуется он, снова «выкая».
– Насчёт чего?
– Внешности.
– Вы сами сказали о профиле и волосах, и… – я остановилась на полуслове, так и не решив, стоит ли говорить про бабулю.
– Что? – мужчина даже немного подался вперёд.
Это удивило. При его-то положении требуется железная выдержка, а передо мною, если кончики ушей в расчёт не брать, находился, по сути, обычный человек, в меру открытый, со своими слабостями. Хотя… Насчёт обычного, я конечно загнула, таких красавцев, даже на обложках глянца прежде не видела. Ну или всерьёз их внешность не воспринимала, считая её не более чем детищем пластической хирургии и фотошопа.
Эх, была не была. В конце концов, какой смысл что-то скрывать?
– Моя бабушка безумно гордилась чистотой своей крови и вечно укоряла нас с мамой за то, что мы не сумели в полной мере унаследовать семейные черты, – едва ли не на одном дыхании выпалила я.
– Как её зовут? – вновь встрепенулся собеседник.
– Звали, – уточнила я, и только после этого ответила: – Клавдия.
– Фууух, – с некоторым облегчением выдохнул император, и я вновь утонула в его, кажущихся бездонными и какими-то магнетически притягательными, глазах. – Не она. Но однозначно одна из их рода.
Сказать, что я что-то поняла? Нет. Вообще ничего. Хотя вру. Поняла, что если я в вымышленного персонажа некогда едва не влюбилась, то вот этот, живой, из плоти и крови, буквально сводит меня с ума взглядом своих голубых глаз, тембром голоса. Так хочется прикоснуться к нему… Никакого эротического подтекста в этом желании нет, всего лишь стремление убедиться в том, что этот мужчина реален, что он не плод моей фантазии.
– Ларетта… – собирался что-то сказать император, но раздавшийся словно гром среди ясного неба, стук в дверь, оборвал его на полуслове.
Дверь распахнулась, и на пороге появились служанки с подносами. Выставили их содержимое на поспешно освобождённый от каких-то бумаг стол и удалились. А по комнате поплыли умопомрачительные ароматы еды! А я голодная. Нет, не так. Я – ГОЛОДНАЯ!!! И этот красавец рядом. Ароматы божественные от блюд, у меня уже слюнки буквально капают. Внутри всё просто скручивает от желания вцепиться зубами вон в то румяное запечённое рёбрышко. Но у меня же диета. Мне прямо вот срочно надо стать стройной и красивой! Желудок тут же предательски заурчал.
– Присаживайтесь, – мужчина с лёгкостью подхватил одной рукой довольно громоздкий с виду стул, больше напоминающий облегчённую версию кресла и приставил его к столу. – Не стесняйтесь. Как там у вас говорят? Будьте как дома. Ведь на какое-то время здесь и вправду будет ваш дом.
– Я буду жить в этом… В вашем дворце?
– Если вы не против… – отозвался император. – И ещё, мне сложно постоянно настраиваться на вашу земную манеру общения и «выкать». Не хотел оскорбить, вызвать ощущение высокомерия или пренебрежения, поэтому честно пытался, но… Здесь это не принято. Титулы, обращения в соответствии с ними, но несмотря на это нет никакого «вы», есть «ты». Не знаю, понятно ли я излагаю свою мысль?
– Да, – киваю, пожирая голодным взглядом расставленные на столе блюда, но не решаясь к ним прикоснуться раньше Его Величества.
– Хорошо, – неожиданно улыбнулся он, отчего стал ещё привлекательнее и даже моложе. – И ещё, Ларетта, у меня просьба. Обращайся ко мне по имени – Леонель. Без посторонних можно просто Лео.
Упс… Лео. В этом предложении проскользнуло нечто столь личное, едва ли не интимное. Я невольно потупила взгляд, ощущая, как щеки вспыхивают от смущения. Я! Покраснела?!
Идея и дальше придерживаться диеты прямо здесь и сейчас вмиг выветрилась из головы. Я ухватилась за столовые приборы, как утопающий за спасительную тростинку и начала накладывать себе в тарелку пищу, отнюдь не духовную. Того чуток, этого немножечко, ещё вон то, и… В общем, пока боролась со смущением, всецело погрузившись в вопрос выбора блюд, навалила себе целую тарелку. Как на это отреагировал император, не знаю, взгляд поднять стыдно было. Ведь я…
Я как в том анекдоте, едва услышав его предложение, тут же мысленно сыграла вальс Мендельсона… Вот такая я в душе блондинка. Прежде за собой такого не замечала. Ну и мужиков таких на моём жизненном пути пока ещё не попадалось.
За время обеда Леонель рассказал в общих чертах всё, что знал о предшествующих исчезновению магии событиях. Ускорило этот процесс моё признание о прочитанной прежде книге, давшей неплохие базовые знания о мире и некоторых замешанных во всей этой истории лицах.
А суть сводилась к тому, что порой лучше бы боги не вмешивались в жизнь простых смертных. В данном случае имелись в виду боги-неумёхи, совсем недавно по наследству принявшие опеку над Раментайлем. О том, как они сменили прежнюю богиню, я тоже читала, поэтому никаких вопросов не возникло. Да и неважно это было для решения имеющейся проблемы. Главное, боги были сильны и могущественны, но из-за неопытности не сумели предусмотреть последствия своих деяний. А потом… Как оказалось, вместе с магией исчезли и они.
– Мы надеялись найти кого-то нестандартно мыслящего, но и предположить не смели, что это окажется некто из их рода.
На слове «их» он сделал акцент. Вот только я так и не поняла к чему это?
– Кого «их»? – уточняю, решив, что лучше уж выяснить всё сразу, нежели позднее половину не понять из-за глупого нежелания показаться глупой.
– Ты так и не поняла, что являешься родственницей Катрионы, о которой читала? – ошарашил меня собеседник.
Уууу… Ну вот за что мне такое наказание, а? Выходит, и я отношусь к той полубожественной ветви? И именно в Катриону некогда был беззаветно влюблён нынешний император. В мою дальнюю родственницу, черты которой он и выискивал на моём лице.
От обиды горло сдавил спазм, а на глаза навернулись непрошеные слезы. Я-то, наивная, успела поверить, что хоть немного заинтересовала его. Ан нет. Его внимание привлекло лишь сходство с некогда любимой женщиной. С той, которая предпочла другого и уже никогда не будет принадлежать Леонелю. А я… Я даже сгожусь в качестве альтернативной замены: внешне почти она, на нос можно не обращать внимания или с возвращением магии откорректировать, волосы подкрасить, кровь, несмотря на примесь землян в двух поколениях, всё равно наверняка обладает столь ценными для императорской семьи свойствами.
По завету недавно покинувшей этот мир богини, от союза императорского рода и… Ну да, моего… В общем, будет произведено весьма ценное по племенным качествам потомство: сильное во всех смыслах, мудрое, способное целиком и полностью изменить уклад жизни этого мира.
И так обидно стало от осознания того, что этот супер-мужчина возможно будет стремиться связать наши жизни, но при этом видеть во мне лишь племенную кобылку.
Готова ли я стать всего лишь заменой? Казалось бы, чего ломаться – он красив, обаятелен, богат. В конце концов, он император! Но так вдруг захотелось любви, взаимности… Бог мой, что у меня в голове? Он же ни малейшего повода пока не давал, а я уже едва ли не имена нашим детям придумываю! Вернее, как и некогда делала Катриона – заблаговременно ищу пути для отступления. Что бы там дальше не произошло, как бы не повернулись события, я не стану бледной тенью своей дальней родственницы, её заменой и самкой-производительницей для императорского рода.
– Что-то случилось? – явно заметив подступающие к моим глазам слезы, с выглядящей вполне искренней тревогой во взгляде, поинтересовался мужчина.
– Нет-нет, – солгала я, решив заодно проверить, читает ли он мои мысли. – Просто, вот это блюдо… – я указала на одно из наиболее понравившихся. А то вдруг, решат меня потом им баловать постоянно, и жуй изо дня в день какую-нибудь гадость. – Бабушка такое иногда готовила.
– Хм… – почему-то едва не подавился от моих слов, потягивающий вино Леонель. – Не знал, что женщины вашего рода увлекаются изучением столь экстремальных видов кулинарии. Магией, наукой, некоторые политикой интересуются, но кухня? – продолжал он, а я навострила ушки, пытаясь понять, в чем именно успела проколоться?
– Даже представить такое сложно, – добавляет, и тут же спрашивает: – А где она брала мясо бердонга у вас, на Земле?
На этот раз уже император меня удивил своими познаниями в явно женской сфере.
– Что такое бердонга? – уточняю, уже предчувствуя, что ответ мне, скорее всего совсем не понравится.
– Бердонг – особо ядовитый вид змей, – пояснил он.
Уууу… Я ощутила, как содержимое желудка стремительно направляется к выходу. А что, если её неправильное приготовление может стоить гурману жизни? Никогда не понимала таких гастрономических изысков.
– Не волнуйтесь, мы никого не принуждаем рисковать жизнями, отлавливая ползучих гадов, – тут же принялся оправдываться по-своему истолковавший мою реакцию собеседник. – Всегда находятся те, кто осознанно идут на этот риск ради вознаграждения.
– Спрос рождает предложение, – буркнула я, вставая из-за стола. – Наверное, я ошиблась. Моя бабуля ни за что не стала бы лишать жизни невинных змеек!
От этих слов глаза императора в прямом смысле едва не вылезли из орбит.
– Невинных? М-да, это точно семейное, – едва слышно проворчал он.
Вот и о чем здесь речь? Что-то мне подсказывает – о дурости…
– Простите, дорога сюда была непростой.
– Прости, – произнёс он, и я на миг даже с мысли сбилась.
– Что?
– Не простите, а прости, помнишь? – произносит он, и от звуков его голоса опять дрожат колени.
Хрррр… Пора валить! И чем быстрее, тем лучше, а то расплывусь тут лужицей или сама чего натворю…
– Да и все эти новости, свалившиеся, словно ком снега на голову, – продолжаю тараторить, отступая к двери. – Я хотела бы отдохнуть, разобраться с полученной информацией…
«И с собственными мыслями и чувствами» – уже про себя добавила я.
Глава 5
Со всех сторон одни соблазны
Задерживать меня не стали. Император лишь звякнул колокольчиком в тот момент, когда я направилась к двери. И верно. Мне ведь неизвестно, куда идти.
Роланд возник рядом, словно из ниоткуда, и молча, опережая на шаг, повёл меня в нужном направлении. Дорогу я не запоминала. Не думаю, что придётся часто наведываться в кабинет Его Величества. Да ладно уж, я вообще сейчас ни о чём не думала, упиваясь жалостью к себе любимой и обидой на судьбу-злодейку, посадившую меня на скамейку запасных.
Иду. Шаги раскатистым эхом гуляют по коридорам и залам, а ведь я в кроссовках! Что же будет, когда кто-нибудь на каблуках пробежит? Хорошо, что я не на них, а то точно не в лесу, так здесь ноги переломала бы. Слёзы упорно ищут выход, застилая мутной пеленой обзор. Иду, не столько видя перед собой дорогу, сколько ориентируясь на смутный силуэт Роланда. Дойти бы уж поскорее, хоть немного побыть наедине с собой, подумать о жизни…
Дошли. Вот только мечты об одиночестве пришлось забыть, ибо едва переступив порог, я оказалась в персональном аду.
Служанка мне досталась явно не робкого десятка, умудряясь постоянно тараторить, заваливая меня всевозможными вопросами. Но она была меньшим из зол, а вот модистки…
Эти фурии взяли меня в оборот: обмеря́ли, щупали, примеряли, что-то подгоняли. Спасибо ещё, что ничего жизненно важного не отрезали и в качестве подушечки для булавок не использовали. Я пыхтела как самовар, и даже присущее мне чувство юмора пасовало в данной ситуации.
Одна из них, видимо главная, постоянно бурчала что-то о самозванках, даже спину как следует держать не умеющих. Насчёт самозванки конечно обидно, у меня и в мыслях не было претендовать на титул герцогини. Тут уж спасибо императору, удружил. Но не оправдываться же? А по поводу осанки как бы и не спорю, она у меня среднестатистическая. Не сутулюсь вроде, но как-то специально спину держать меня никто и не учил. Кстати, это косяк со стороны бабули, или она в самом деле была уверена, что мы никогда не окажемся в этом мире?
К тому моменту как завершились истязания модистками, о слезах я напрочь позабыла, пытаясь удержать себя в руках и никого ненароком не прибить. А пока боролась с кровопролитным искушением, рассматривала выделенные мне от широт душевных апартаменты.
Как я поняла, тут было ещё несколько комнат, помимо проходной гостиной и спальни. Всё отделано в нежно-салатовых тонах. Ну и… Собственно эти помещения, как и всё в этом дворце и вокруг него, неоспоримо являются образцами дизайнерского искусства. Удобно, практично, красиво.
– Миледи, я приготовила вам ванну, – молвила Арлетта, как звали выделенную мне служаночку.
Темноволосая, сероглазая, со смешным курносым носиком, лет шестнадцати на вид по земным меркам, а по здешним и все тридцать пять может оказаться.
Ванну? Хм… Да, пожалуй, это хорошая идея. Я проследовала за Арлеттой к маленькой невзрачной дверце и очутилась… В раю! Светлое, просторное помещение с огромным видовым окном, едва ли не во всю внешнюю стену. Благо высота большая, маловероятно, что из парка кто-то посмеет подглядывать. Хотя, если забраться на одно из деревьев, то…
Бррррр… Ну вот что за мысли? Какой самоубийца будет ползать в императорском парке по деревьям, рискуя не только быть пойманными, но и шею свернуть, сверзившись с одного из здешних зелёных великанов ради сомнительного удовольствия увидеть как моется одна залётная попаданка.
Но главное… Чаша ванны сопоставима по размерам с небольшим бассейном! И там водичка… Коснулась рукой. Ммм… Тёплая! Прямо такая как мне нравится, в самый раз.
Стою. Жду, когда уйдёт служанка. А та явно тоже чего-то ждёт. Знать бы ещё, чего именно? Так и вода остынет.
– Ты чего-то хотела, Арлетта? – потеряв терпение, интересуюсь.
– Помочь принять ванну, – вполне спокойно отозвалась та.
Хрррр… Нет, ну прямо-таки стесняться мне нечего. Но как-то непривычно даже думать о том, что мне кто-то будет помогать в столь интимном вопросе. Но с другой стороны здесь ведь так принято. Как-никак я якобы герцогиня и гостья ни много ни мало самого императора.
– Хорошо, – вздыхаю, начиная разоблачаться.
Сказать, что её заинтересовала молния на джинсах, это всё равно, что ничего не сказать. Девушка стояла и смотрела, словно зачарованная на то, как я стягиваю так заинтриговавший её элемент одежды. Хи, это она ещё моё нижнее бельё не видела. Футболка-то у меня грудь облегает и приталенная, а к низу свободная и удлинённая – едва ли не до середины бедра.
– Вот, смотри, – подозвала я Арлетту, демонстрируя молнию в действии. – Тут два ряда зубчиков специальной формы. При зацеплении друг с другом они крепко… – увидев отвисшую челюсть служанки, я даже с мысли сбилась. – В общем, это собачка, она двигается и соединяет зубчики между собой, – кое-как дообъяснила я.
– А можно потрогать? – с мольбой взглянула на меня девушка. И вот нехорошо это, да, но я едва не расхохоталась от такой реакции.
Вручила ей джинсы, и… Потянула кверху футболку, краем глаза наблюдая за реакцией.
– Какие грубые швы тут, и какая тонкая работа здесь, – шепчет.
Вот её руки едва ли не нежно пробегают по застёгнутой в этот момент молнии, пальцы робко касаются язычка собачки, плавное движение туда-обратно, и исполненный какого-то детского восторга взгляд на меня…
– Ой! – едва не выронив ещё мгновение назад столь привлекавшую её вещь, Арлетта уставилась на мои нижние совсем не девяносто, а вернее, на то, во что они, эти, прямо скажем, сто, были облачены.