Кристины, — если что-то понадобится, обращайтесь к мадемуазель Пари, она будет за дверью.
На колено Кристины легла ладонь и она медленно повернулась с замиранием сердца.
— Кристина… — тихо прошептал Эрик, — моя милая Кристина…
Она наклонилась к нему, плача от счастья, и нежно поцеловала в лоб.
— Любимый… У тебя дочь и сын! — поспешила она обрадовать мужа.
Эрик молча вглядывался в сияющие глаза Кристины, он хотел быть уверенным, что эта новость единственная. По его лицу побежали слезы. Он собрался с силами и сел рядом с Кристиной. Неожиданно почувствовав прилив сил, он заключил жену в свои крепкие объятия.
— Спасибо, спасибо, спасибо… — бормотал он, не веря своему счастью.
— Эрик, я так волновалась за тебя, так боялась… — сильнее заплакала девушка, давая волю эмоциям.
— Прости, что не смог защитить тебя. Я опять создаю проблемы, — воспоминания возвращались к Эрику одно за другим, плавно сменяясь.
— Какой же ты глупый! — Кристина поцеловала Эрика в щеку и обняла его за шею.
— Кристина, тебя и маленьких уже выписали? — спросил он, Кристина уже поняла, что он что-то задумал.
— Да, родной, мы уже можем отправиться домой, но без тебя я не хотела бы… Одной мне не управиться, они ведь все в тебя! — смеясь, сказала она.
— Что ж, тогда, я надеюсь, уже завтра мы будем дома!
— Но, Эрик, тебе нужен присмотр врача, — Возразила Кристина.
— Не переживай, я чувствую себя отлично, — соврал Эрик, — моему здоровью ничего не угрожает.
— Как скажешь, мой Призрак, — смиренно ответила Кристина, на лице её заиграла насмешливая ухмылка.
========== Глава 25 ==========
Рауль стоял на краю палубы, вглядываясь в глубины океана. Снова его жизнь ломали неотложные семейные дела. Его утешала лишь мысль о том, что теперь это чудовище мертво Омерзительный Эрик больше не заберет его Кристину, а он вернется за ней, как только появится возможность и заберет во Францию, где они, наконец, смогут жить счастливо. Она, безусловно, и не вспомнит о Призраке, так долго не дающем ей покоя… А её малыши? В голове Рауля, словно тяжелый камень, осели слова Эрика:
«Не смей так говорить о моих детях, мальчишка!»
Виконт отказывался верить в то, что Кристина стала жертвой плотских желаний этого уродца. Но еще больше он не хотел мириться с тем, что теперь к ней привязаны его адские младенцы. В глубине души Рауль даже верил в то, что они могли погибнуть, едва сделав первый вдох.
Ему не нужен был лишний груз, тем более в виде отпрысков этого маньяка… А если у неё сын, то это и вовсе будет наследник титула де Шаньи. Рауль крепко сжал кулаки, стараясь дышать глубже, он боролся с внутренним гневом, разрывающим душу на части. Он ненавидел себя за то, что позволил ей уйти тогда. Тяжкие размышления привели его в бар, где он и провел оставшийся вечер, в надежде, что это хотя бы немного расслабит его.
***
Ловкость и юркость, отточенные годами в опере, позволили Эрику незаметно улизнуть из больницы и отправится домой, где его уже ждала семья. Когда он оказался в особняке, Кристина уже крепко спала, а рядом с ней лежали два ещё совсем маленьких малыша, мирно посапывая.
Эрик устроился на полу у кровати, разглядывая своих детей. Он не представлял себе, как сможет заботиться о своей крохе дочке: она была похожа на ангела, снизошедшего с небес. Эрик поймал себя на мысли, что, должно быть, она будет точной копией Кристины, такая же бледненькая и хрупенькая. Ему было интересно, какого же цвета её глаза: шоколадно-карие или изумрудно-зеленые? Эрик мечтательно улыбнулся и обратил взор на сына — улыбка моментально пропала. Он протянул к нему руку и осторожно повернул голову сына, открывая правую часть его лица лунному свету. Сейчас Эрик себя ненавидел, как никогда ранее. Он больше всего на свете боялся именно этого: испортить жизнь своему ребенку. Он вспоминал своё страшное детство:
«Стыдилась мать,
Лишив дитя надежды.
И маска первой
Стала мне одеждой»
Эрик всё бы сделал, чтобы его сыну не пришлось пройти через тот же ужас на пути к счастью.
***
Громкие крики малышей разбудили Кристину еще до восхода солнца. Она бесконечно расстроилась, не обнаружив Эрика рядом. Уже даже стала волноваться не случилось ли что-то с ним по пути домой, когда заметила кровь, медленно стекающую из-под двери ванной комнаты.
========== Глава 26 ==========
Кристина кинулась туда, не теряя ни секунды. Раскрыв дверь, Кристина не смогла сдержать крика, она со слезами упала рядом с Эриком. Он лежал на полу, посреди осколков зеркал, он был смертельно бледен, а всё его лицо было в глубоких порезах. На запястьях алели огромные раны. Кристина выхватила окровавленный осколок из его ладони и отшвырнула в стену.
— Эрик, — молила Кристина, суетясь над ним, — очнись же…
Она бережно промыла и обработала раны на его руках и лице, перебинтовала порезы. Он с трудом распахнул свои потухшие глаза. Взгляд его был потерянным, абсолютно безжизненным.
— Ангел мой, зачем? Зачем ты это сделал?
Какое-то время он молча смотрел на нее стеклянными глазами.
— Все будут ненавидеть его. Он будет ненавидеть меня…
— Эрик, — Кристина переложила его голову на свои колени, пытаясь успокоить, гладила его по волосам, — не говори так. Ты будешь великолепным отцом, я знаю, он будет любить тебя.
Кристина убрала темную прядь с его лица и нежно поцеловала в лоб. Собравшись с силами, Эрик неуверенно поднялся на ноги и притянул Кристину в объятия. Они еще долго стояли, прижавшись друг к другу и каждый думал о своем, пока Кристина не развеяла устоявшееся молчание.
— Я хочу, чтобы ты дал имя для нашей дочери, а сын… Я хочу назвать его Густавом, в память об отце, — уверено сказала Кристина.
— Густав? Зачем давать столь уродливому ребенку имя твоего отца?
— Не смей говорить подобных вещей о своем сыне! Он так же красив и любим, как и ты. Не повторяй ошибок своей матери. Как бы тебе не было тяжело из-за этого, ты должен принять его таким, какой он есть.
— Он будет винить меня всю свою жизнь…
— Эрик, замолчи! У мальчика будет всё: любящая семья, счастливое детство и достойное будущее! Ты уже решил, как назовешь малышку? — резко перевела разговор в другое русло Кристина, чему Эрик был даже рад.
— Быть может, Антуанетта, — Мадам Жири много сделала для Эрика и Кристины, она была сестрой для него и мамой для Кристины, а имя у нее было, как ему казалось, очень даже красивое, — как считаешь?
— Ах, отличная мысль. Великолепное имя, связанное с таким значимым для нас человеком! -Кристине понравился выбор супруга, поэтому они решили не обдумывать иные варианты.
— Значит, Антуанетта и Густав? — переспросил он, будто обращаясь к малышам.
Его маленькая дочь сонно взглянула на него своими зелеными глазами и медленно моргнула, а сын звонко залился смехом. В свете солнца лицо мальчика было не так уж и ужасно, а это не могло не радовать Эрика. Что ещё больше удивило его — малыши были его точной копией. Он притянул Кристину к себе, шепча слова благодарности, наконец, тревога за будущее Густава перестала его терзать. Он будет делать всё, чтобы мальчик никогда не почувствовал то, что пропускал через себя Эрик.
========== Глава 27 ==========
Кристина была утомленна после всего, произошедшего утром и заснула на кресле в гостиной. Эрик не собирался оставлять жену в столь не комфортном положении. Он подхватил Кристину на руки и резкая боль пронзила его тело, но он, не придавая этому значения, донес свое сокровище до постели и накрыл сверху тёплым одеялом, после чего отправился проверить детей.
Антуанетта крепко спала, сладко причмокивая во сне, а вот сын совсем не собирался спать и не был намерен дать отдохнуть другим. Он вопил во весь свой голос. Эрик удивленно посмотрел на Густава: у него был очень сильный голос для его крошечного размера. И как бы Эрику не было приятно слышать пронзительный голосок, он не хотел, чтобы дар мальчика обнаружили дамы, прибывающие в утреннем сне. Эрик не придумал ничего умнее в этой ситуации, чем спеть колыбельную.
Он задернул портьеры, чтобы яркий солнечный свет не отвлекал его деток ото сна и комната погрузилась в приятный полумрак. Эрик зажег несколько свечей и расставил их по комнате. Сейчас он будто вновь оказался в подвале «Опера Попьюлер». Роскошный рояль красовался у окна огромного зала, где временно разместили две обшитые белоснежным атласом колыбели, венецианская мебель, сияющая люстра на расписном потолке, да, Эрик постарался на славу. На первый взгляд интерьер мог показаться несколько помпезным, но эта комната также создавала особенную волшебную атмосферу.
Эрик сел у кроватки Густава и стал напевать мотивы старинных французских песен. Блики свечей плясали по потолку и стенам, будто в такт голосу Эрика. Мальчик моментально притих и вслушивался в пение. Его взгляд становился все рассеянней и к концу детской песенки малыш погрузился в сон… Эрик всматривался в лицо мальчика, увечье на правой половине лица совсем не так бросалось в глаза. Если не приглядываться, то можно не заметить вообще. Он поцеловал малыша и отправился на прогулку по саду особняка, надеясь, что боль, ломящая все тело, утихнет.
***
Весь день Эрик посвятил перестановке мебели в детской. К вечеру он был очень утомлен и почувствовал недомогание.
— Ангел мой, тебе плохо? — взволновано спросила Кристина.
— Немного голова болит, — нехотя ответил он.
Кристина прильнула губами к его лбу, он весь горел.
— Эрик, да у тебя же жар. Нужно срочно пойти к врачу!
— Ничего страшного, пройдет, — спокойно ответил он, идти куда-то ему не хотелось, ноги совсем не держали, мысли путались.
Он бледнел у Кристины на глазах, на коже его выступил холодный пот, а дыхание было совершенно сбитым.
— Нет, я настаиваю! — Кристина взяла Эрика за руку и повела за собой к конюшне.
К счастью, в их доме была пара слуг, на которых они могли оставить Антуанетту и Густава, это не было проблемой.
Кристина помогла Эрику забраться на лошадь, а сама устроилась за ним и дернула поводья. Они совсем скоро оказались у доктора Нюрена. Тот пораженно уставился на Эрика, будто на живой труп, и без разговоров повел в операционную.
Доктор с группой ассистентов пробыли там порядка 6 часов. Кристина была в совершенно опустошенном состоянии, ее Эрику снова плохо, снова операция… Почему же они не могут хоть немного пожить спокойно?
В дверях показался врач, он моментально вывел Кристину из ступора. Указав жестом следовать за ним, он направился в свой кабинет.
— Мадам Дестлер, Вы хоть немного осознаете насколько безответственно было покинуть больницу в его состоянии? — с укором спросил Михаэль.
— Да, месье… Что с ним произошло? И как он сейчас?
— Сейчас он в порядке. Мадам, вашему супругу было нанесено серьезное ножевое ранение, он потерял много крови. В частности, была травмирована его диафрагма, на которую были наложены швы во время предыдущей операции. Он должен был соблюдать постельный режим и максимально снизить любые мышечные нагрузки. Но он не сделал ни того, ни другого. Результатом этого стал повторный разрыв и внутреннее кровотечение.
Кристина сидела ни живая ни мертвая.
— Мадам Дестлер, я надеюсь, вы не станете отныне поступать так. Если вашему супругу неудобно находиться здесь, что ж, мы могли бы выделить кого-то, кто будет приглядывать за его состоянием здоровья дома.
— Месье Нюран, это прекрасная идея. Это то, что нам нужно! — Кристина обрадовалась предложению Михаэля, ей не хотелось вновь оставлять Эрика одного.
— Хорошо, я думаю, что Антонен мог бы заняться этим. Не беспокойтесь, несмотря на юный возраст, он отлично справляется с процедурами, необходимыми в послеоперационный период. Вы можете понаблюдать, как это делается и, возможно, потом вам не понадобится ничья помощь, — доктор поднялся из-за стола и проводил Кристину к Эрику, — подождите его пробуждения прямо там, если желаете.
Кристина была безмерно благодарна Михаэлю Нюрану. Он дважды спас жизнь ее ангела и давал полезные указания по уходу за малышами. Он буквально стал их семейным доктором, которого им так не хватало.
Опустившись на пол у кровати Эрика, она принялась ждать его пробуждения, вспоминая все самые прекрасные моменты связанные с ним. Еще когда она была совсем маленькой и он пел ей перед сном — это было её единственным утешением после смерти отца. Как приводил в свое подземелье, а она заворожено повиновалась ему. Их будоражащий рассудок дует «Торжествующего Дон Жуана».
«Знай, назад дороги нет
И сожалений.
Игры уже настал
Последний акт.
Все меж нами решено —
Бежать напрасно.
Пускай мечты двоих
Сольются в такт.»
И ее предательство… Неверный выбор, чуть было не разрушавший их жизни.
Как же она была глупа. Не хотела увидеть его душу, а видела лишь его ужасное лицо и страшные поступки. Тогда она даже не представляла каким он может стать, если только дать ему немного любви и ласки. Она нежно коснулась ладонью его изувеченной щеки, а внутренний голос безостановочно твердил лишь одно слово: «люблю».
========== Глава 28 ==========
Время летело быстро. Густав и Антуанетта уже делали свои первые шаги. Эрик полностью оправился от перенесенных операций, Антонен по-прежнему наносил им визиты, но уже совсем с другой целью.
За время, пока юноша помогал Эрику в восстановлении здоровья, они привязались друг к другу. Антонен очень любил музыку, а Эрик, в свою очередь, не мог не заметить большой потенциал мальчика. С тех пор он снова стал учителем, он учил Антонена музыкальной грамоте, давал уроки вокала, фортепиано и скрипки, не оставаясь в долгу за спасенную жизнь. Наконец, в их жизни наступила гармония.
Антонен, как и обычно, приехал к особняку Дестлеров субботним вечером. Была зима, температура не превышала нуля градусов, что было большой редкостью для Америки. Юноша поежился и направился к дому, веющему теплом.
Уже на входе, он заметил фигуру, скрывающуюся среди деревьев сада. Он решил, что разумнее сообщить Эрику, чем разбираться самому и шагнул в прихожую, где его встретил Густав, едва стоящий на ножках. Он весело засмеялся, когда Антонен поднял его на руки. Лицо мальчика никогда не пугало юношу, он не испытывал и капли отвращения, по отношению к этому зеленоглазому чуду.
— Ох, Антонен, ты уже здесь, дорогой! — Кристина прибежала в прихожую, услышав звонкий смех сына.
— Да, мадам, а где Эрик? — поинтересовался юноша, он хотел сообщить о странном человеке в саду.
— Он в библиотеке, можешь пройти к нему.
Мальчик без колебаний направился туда. Эрик сидел у камина с какой-то книгой в руках и вдумчиво читал.
— Здравствуйте, Эрик! — фамильярности они уже давно оставили и обращались друг к другу только по имени.
— Антонен, здравствуй, присаживайся, — Эрик указал на кресло напротив и, заметив, что мальчик не спешит этого делать, уточнил, — что-то стряслось?
— Я хотел сказать, что по территории сада вашего особняка разгуливает какой-то незнакомец.
— Да? Как он выглядел? — удивился Эрик.
— Он попытался спрятаться, когда я обернулся. Видимо, он не хочет, чтобы вы заметили его… Я совсем не разглядел его лица.
— Что ж тогда, я полагаю, стоит разобраться с этим.
Антонен впал в ступор, наблюдая, как Эрик затягивает узлы на удавке из струн рояля. Эрик предполагал, кто мог наведаться к нему в столь поздний час, поэтому решил подготовиться как можно тщательнее. Он положил перочинный нож в потайной карман, сунул шпагу за пояс, удавка скрылась под его черной мантией. Достав из ящика револьвер, когда-то отнятый у Рауля, он уверенно направился в сад через черный ход.
***
На улице дул смертельно холодный ветер. Снежинки врезались в лицо с бешеной скоростью, царапая кожу. Обычно рыжевато-синее вечернее небо было затянуто тёмными тяжелыми тучами, готовыми свалиться прямо на землю. Несмотря на ужасную погоду, Рауль обходил особняк со всех сторон в поисках входа, через который он мог бы проникнуть в дом незамеченным.