Ослушаться прямого распоряжения означало выступить прямо против императора. Революция. А Крайдин никогда не хотел воевать с братом так открыто. Ему не нужна корона, трон этот треклятый не нужен – и никогда нужны не были. Крайдин просто хотел укрепить свое положение раз и навсегда, чтобы перестать беспокоиться о том, что его мать была всего лишь любовницей предыдущего правителя.
Ответ он написал, уже пребывая в спокойном состоянии. Предложил Раю просто присоединить оставшиеся земли, притом без единой жертвы – последние поселения пойдут на это, даже не задумываясь. Им хватит молвы. Написал и отправил в Хлаох, но уже знал наверняка, что получит отказ. Ведь смысл как раз не в этом. Крайдин просто хотел выиграть время, чтобы хорошенько обо всем подумать. Ему в любом случае придется вернуться, но хотелось бы для начала определиться, в каком настроении и с какими планами на будущее он явится во дворец. Теперь он выиграл пару недель, пока ждет ответа, а до тех пор ему можно оставаться в крепости без прямого нарушения королевского указа.
Настроение было отчаянно низким. Крайдин старался не показывать этого подчиненным, потому почти целыми днями сидел в своей комнате и пил вино. После третьей чаши всегда начинало казаться, что он в любом случае все сделал правильно: какие здесь богатые земли, какие виноградники! Теперь и в Накхасе появится это замечательное вино, которое любую ситуацию украшает малиновым цветом, – смотреть приятнее, а легче не становится.
Через пару дней после злополучного приказа, он, немного на хмеле, рассматривал двор и уже в который раз заметил Ноша, выходящего из низкой подвальной двери. Бегает туда маг, с ведьмой своей общается. Приворожен или нет, но Нош выглядит вполне в своем рассудке, а ар-Дандир заверяет, что в случае приворотного заклятия должны наблюдаться явные признаки неадекватности: зачарованный любой разговор сводит к предмету обожания, отвечает невпопад, рассеян. Ничего из перечисленного в поведении Ноша не было, но и архиватор наверняка знать не мог. Той же ночью Крайдин отправился в каменную тюрьму, на ходу определяясь, для какого именно разговора туда идет.
Ведьма, как обычно, вскочила на ноги сразу, словно и не дремала до его появления. Она приближение Крайдина словно чует издалека. Или просто ее слух заострился от долгой тишины? Сколько она уже в заточении? Совсем немного и очень долго – смотря, с какой стороны от решетки наблюдать.
Она что-то пробурчала, Крайдин не расслышал и переспрашивать не стал. И так понятно, очередное проклятие, которое не наполнено ведьмовской силой. Если бы все проклятия работали, то Крайдина уже давно не было бы в живых. Как повезло ему, что ведьм так мало. Или что так мало ведьм повстречалось на его пути.
Он сел на холодный пол, вытянул ноги, сделал щедрый глоток из бутылки, которую не забыл прихватить с собой. Марисса, потоптавшись на месте, все же отошла к своей лежанке и разместилась там.
– Празднуешь, демон? – спросила она, не в силах больше выносить затянувшееся молчание, неприятное для них обоих.
– Праздную, – без эмоций подтвердил Крайдин. – Хочешь присоединиться, ведьма?
– Разве что плюнуть туда, – ответила она равнодушно. – А давай попробуем, Крайдин Сорк. Может, хоть в моей слюне окажется достаточно для тебя яда?
Крайдин усмехнулся:
– Ползи сюда. Плюй.
Марисса не сдвинулась с места, но он этого и не ожидал.
– Зачем пришел сюда? Тебе поговорить не с кем? Неудивительно.
Кажется, Крайдин мало вина с собой прихватил. Пойло уходило слишком быстро.
– Нет. Мне нужно решить важный вопрос – что теперь делать с тобой. Вот и подумал, а почему бы не решать его вместе с тобой, раз тебе тут все равно заняться больше нечем?
– Что со мной делать? А из каких вариантов выбирать?
Крайдин подумал и ответил честно:
– Я ловил тебя с определенной целью – выманивать тобой других ведьм. Но теперь это не имеет смысла. В тебе больше нет никакого смысла. Если вообще когда-то был.
– Почему же? – она явно заинтересовалась, но всеми силами пыталась сохранить спокойный тон.
– Война закончена. Мы не пойдем на юг.
– Правда? – она не удержала радости и даже немного подскочила на месте, но потом уселась на место и вжалась в тот же угол.
Крайдин опустил голову и тихо рассмеялся. Радуется, дура. Не за себя, конечно. За своих близких или других ведьм, без разницы. Ее радость такая материальная, что будто воздух вокруг изменила, сделала свежее.
– Правда, – ему было лень ее мучить ложью. – Мы возвращаемся в Хлаох. Не сегодня и не завтра, но довольно скоро.
– А я? – она снова не удержалась. Крайдину даже показалось, что он расслышал стук ее сердца, взволнованного новостями. Хотя, конечно, это было невозможно.
– Вот и я о том же. А ты. Может, сжечь тебя? Хоть порадуешь своими криками, – он дал ей возможность ответить привычным сарказмом, но Марисса промолчала. – Или потащить тебя с собой в Хлаох. Нош в любом случае к тебе привязан, даже если не приворожен. Он точно сможет присматривать за тобой, а для наших архиваторов ты можешь быть полезной… Хотя какая от тебя им польза? Ведь ты не настоящая ведьма и ничего важного не знаешь.
– Не настоящая, – эхом отозвалась она.
– Отпустить? – Крайдин будто спрашивал самого себя.
– Отпустить? Ты говоришь серьезно?
– Я перечисляю варианты, ведьма.
Она выдавила из себя смешок:
– О, Крайдин Сорк, а эта тема разговора впервые для меня интересна, продолжай!
Он невольно глянул на нее. Отблеск лампы плещется в ее глазах. Девчонка красива, что уж говорить. Не будь такая ведьмой, то одна бы не осталась. Но мир живет в гармонии – он уравновешивает дары. Такая красивая девчонка, но никто по доброй воле такую не захочет, потому что ведьма. Хоть и ненастоящая.
Крайдин снова уставился на бутыль с вином, чтобы не смотреть на нее. Ее кожа имеет явное свойство завораживать, путать мысли. А у него и без того в голове хаос. В конце концов, она просто одна из тысяч жителей огромного мира, никому не угроза, а Крайдину больше не нужна. Он видел смысл в оправданной жестокости, но не в этом случае – нет вообще никакой разницы, сдохнет она или будет жить вечно. На его истории это уже никак не отразится.
Потому он все же снова посмотрел на нее и сказал более уверенно, определившись:
– Да, ведьма, отпущу. Мне нет толку ни с твоей жизни, ни с твоей смерти. Но могу ли я быть уверенным, что Нош не поскачет вслед за тобой?
Всё, на этом ее мнимое равнодушие закончилось. Марисса подалась всем телом вперед, расширила глаза, не в силах справиться с эмоциями:
– Он не под заклятием, Крайдин Сорк. Если дело только в этом, отпусти! Сотвори одно доброе дело, если тебе всерьез все равно!
Это ее движение к нему заставило Крайдина замереть. Или это вино разом ударило в голову. Но целую секунду ему казалось, что он уже не хочет ее отпускать. Убить, может быть? Разорвать на части, чтобы унять эту бесконечную тяжесть? Понимая, что это просто какой-то эмоциональный порыв, Крайдин привычно унял его. Но резко поднялся на ноги и пошел на выход, пока не поймал себя на еще каких-нибудь желаниях.
Бросил только напоследок:
– Отпущу. Но только тогда, когда мы отправимся в Хлаох. До тех пор я хочу быть твердо уверенным, что мой маг ни в какой степени от тебя не зависит. Что, отпустив тебя, я не потеряю ни его, ни его преданность.
– Не зависит! Он не приворожен! – отчаянно заверяла она ему вслед, но Крайдин не обернулся.
Все правильно. Пусть она живет. Пусть рожает таких же красивых рыжих дочерей – и хоть кто-то из них может стать настоящей ведьмой! Пусть ведьм будет больше. Пусть Рай поймет, что не все так просто, как он себе придумал. Что своим милосердием он может только кошек смешить, и только потому, что ведьм слишком мало. О, эти твари показали бы его императорскому величеству цену милосердия! Хотя бы такая мелочь, хотя бы это. Это вино говорило вместо разума, но Крайдину стало окончательно плевать.
Глава 12
Во дворе Крайдин разглядел стройную фигурку, кутающуюся в дорогой плащ из тонкой кожи горных коз.
– Найна, что ты здесь делаешь?
– Жду тебя, мой господин, – тихо ответила женщина.
– Зачем? Я позвал бы тебя сам, если бы захотел.
– И ты зовешь все реже, – Найна сделала осторожный шаг к нему. – Почему ты ходишь к ведьме?
Нелепость вопроса Крайдина рассмешила. Или разозлила, или прибавилась к и без того мрачному настроению, он пока не определился.
– Ты что же, возомнила себе, что можешь меня об этом спрашивать?
На этот раз Найна не отреагировала на скрытую в голосе угрозу. Вероятно, ее сердце терзали настолько сильные тревоги, что она позабыла о самосохранении:
– Ты спишь с ведьмой? Она нравится тебе?
– Нравится? Что ты несешь? – Крайдин действительно начал наполняться яростью.
Но любовница ухватила его за руку и преданно заглянула в глаза:
– Она приворожила тебя, мой господин! Не верь этому чувству! Не верь ей!
Это было слишком. От ревности Крайдина тошнило, он не выносил этого чувства – а особенно от тех, кому такого права не давал. Однако он все еще пытался говорить спокойно:
– Найна, ты выжила из ума. Но больше меня злит другое – ты решила, что я твоя собственность? Если я вдруг захочу взять эту ведьму или сотню других ведьм, то ты последняя, чьего разрешения я буду спрашивать. Я понятно выражаюсь?
– Нет, мой господин, я не об этом! Я тревожусь о тебе! Бери… любую бери, но только не эту дрянь!
Крайдину даже захотелось ее ударить – просто чтобы заткнулась. Найна, обычно спокойная и терпеливая, несла такую чушь, от которой у него кровь сворачивалась в жилах. Как она вообще до такого абсурда додумалась? Он сдержался, но резко оторвал ее от себя и заявил сухо, чтобы она каждое слово поняла:
– Прекрати. Иначе пожалеешь.
И Найна отступила. Она так сильно испортила ему и без того плохое настроение, что он даже не захотел превратить гнев в страсть, как часто делал это раньше. Просто отправился в свою комнату, чтобы распечатать еще одну бутылку вина.
Марисса долго после его ухода не могла прийти в себя. Не соврал, чтобы в очередной раз поиздеваться? Неужели отпустит? Вот так просто? И ее страдания закончатся? Конечно, она их долго забыть не сможет, но… сердце стучало и стучало молоточком, вопя о появившейся надежде.
Ношу днем она об этом не рассказала – уж очень боялась сглазить мерцающее чудо. Но, конечно, придется. Хотя бы для того, чтобы приходил к ней реже и больше не думал открыто выражать заботу. Марисса подберет правильные слова и объяснит магу, что только так он по-настоящему ей поможет. И Нош поймет, потому что у этого человека доброе сердце.
Лида здесь почти не появлялась. Крепость Орна была слишком далеко от ее лесов. Она могла лишь на пару минут заглянуть и иногда что-нибудь сказать, но на долгие разговоры ей не хватало сил. Марисса радовалась и коротким визитам. Но на следующую ночь она услышала знакомый голос из темноты намного отчетливее, чем в предыдущий раз:
– Проснись, дуреха, – позвала Лида.
Марисса быстро села и почти сразу сообразила:
– Ты где-то близко, Лида? Ты ушла из своего леса?
– Да, – нехотя признала та. – Почувствовала, что с тобой что-то не так. Вчера на рыбацкой лодке переправилась через Ронд. Я за ближайшим холмом, меня не найдут.
Марисса была счастлива, что появилась возможность разделить с ведьмой радость. Она подробно пересказала той весь последний разговор с жутким генералом. И тут же боязливо уточнила:
– Как ты чувствуешь, он врал?
Лида долго хмыкала и размышляла, прислушиваясь к своим тонким ощущениям. Ответила неуверенно:
– Кажется, не врал… Но его слова пересказываешь ты и невольно перемешиваешь их своей надеждой, потому я не могу сказать определенно…
Марисса же услышала только то, что хотела услышать, и воскликнула радостно:
– Разве это не здорово, Лида? Могла ты вообразить, что он вот так просто меня отпустит?
– Стоп, – осекла ее ведьма. – Повтори еще раз.
Марисса сжалась от страха и сказала совсем тихо:
– Он меня отпустит…
– Нет, – на этот раз в голосе ведьмы звучала решительность. – Не отпустит. Теперь я услышала это четко. Вполне возможно, он не врал, когда давал тебе обещание, но произойдет что-то, из-за чего ты так и не увидишь свободы.
Марисса что-то ответила – сама не расслышала, что именно. А потом завалилась набок, прижала колени к груди и заскулила. Она и сама не понимала, что уже поверила! Она, оказывается, уже и не сомневалась – и просто настраивалась еще немного подождать. Мариссу охватила злость на Лиду за то, что она все разрушила. И ничего об этом не сказала, потому что душа кричала – ведьма не стала бы врать. Лида желает ей только хорошего, потому и говорит правду. Как бы Мариссе хотелось еще хоть денек прожить без этой самой правды.
Она давно так не плакала, просто захлебывалась своим отчаяньем. И почти не слышала голоса из темноты:
– Не хнычь. Не хнычь, сказала! Да что ж ты за ведьма такая?! Ошибка природы ты, а не ведьма! Марисса, ну-ка подними голову и вспомни, кто ты есть! – а потом добавила тише. – Не плачь, дуреха, я помогу тебе. Жаль, что я не так сильна, как Даира и Ширна, но я сделаю все, что умею, лишь бы тебе помочь. Солдаты теперь расслаблены, караулы не так строги, я смогу под видом крестьянки пройти во двор… Я смогу, слышишь меня? Не хнычь… Твой маг готов к этому чувству, ты уже ему сильно нравишься, потому мне не нужно подходить к нему слишком близко, все и так получится. Мне нужно только немного приблизиться, совсем немного. Не хнычь, глупая, ты выживешь…
Конец ознакомительного фрагмента.