– Прогуляться решила?
Этой рыжей девке хватило наглости задрать подбородок и посмотреть прямо ему в глаза. Притом она удерживала одной рукой остатки платья на груди. Со спины шмотье было разрезано до самого пояса. Вот только ни вид ведьмы, ни голос не подтверждали этот страх и уязвимое положение:
– О нет, Крайдин Сорк. Я решила сбежать. У меня уже в печёнках сидит гостеприимство накхаситов, хочу всем рассказать о вашей доброте.
– Успеешь еще. Было бы к тому времени чем говорить, – генерал улыбнулся еще шире.
Уже подоспевший Нош источал такую ауру паники, что на него и смотреть нужды не было:
– Милорд! – мага подводил голос. – Я предупредил охрану, чтобы посматривали сюда! И она не должна была еще быть ходячей!
– Вот и мне интересно, – Крайдин глянул на взъерошенного после сна паренька, отчего тот побледнел еще сильнее, – что же за мазь у тебя такая чудесная, и почему наши раненные после нее так быстро в себя не приходят?
Нош растерянно посмотрел на Мариссу, нарочито грозно ухватил ее за локоть и подтолкнул к возу. Крайдину тоже было интересно, потому он не мешкал и последовал за ними. Подхватил масляную лампу, поднял выше. Маг за это время заставил ведьму улечься на живот и замер в изумлении, разглядывая ее спину. Та, к удивлению обоих, не стала сопротивляться и вопить.
Крайдин уселся поудобнее за спиной мага, протянул руку с лампой дальше, но от той же демонстрации удивления воздержался. Заявил с иронией:
– Нош, да ты просто великий магистр из древних легенд. Надо же. А мертвых воскрешать умеешь?
– Зря вы шутите, милорд, – сдавленно ответил маг. – Это не моя мазь сотворила чудо, вы знаете.
– Знаю, – Крайдину надоело мучить Ноша. – Уйди.
– Как прикажете, милорд.
Маг шмыгнул к проходу. Крайдин аккуратно провел пальцем по красной полосе на спине ведьмы. Примерно так выглядят шрамы после страшных ран – через несколько лет и после правильного оказания первой помощи. Пройдет еще несколько дней, если не часов, и даже этих полос не останется. Спина уже гладкая, как будто не проходился по ней многократно кнут, сдирающий кожу с мясом. Крайдин запоздало отметил, что ведьма ежится от прикосновения его пальцев и скрипит зубами, но помалкивает – не знает, что высказать на этот раз? Но не забыла продемонстрировать, как ей противно. Наслаждаясь ее реакцией, Крайдин провел еще раз, теперь всей ладонью. Девица от отвращения или нервного напряжения задрожала, что только рассмешило накхасита. Трогать ее и самому было неприятно, потому он решил не продолжать затянувшуюся шутку: убрал руку, отодвинулся и наблюдал, как ведьма садится, вдавливается в темный угол повозки и прижимает платье к груди. Как она кривит губы в злой усмешке – созданная природой для соблазнения, но такая же омерзительная по воле той же самой природы.
– Что вылупился, демон? – не шепчет даже, шипит.
Крайдин и не думал раздражаться. Хотя уже не в первый раз ему хотелось дать себе волю – избить ее до такой степени, чтобы в следующий раз она четырежды подумала над каждым словом. Но это можно сделать и завтра, а сегодня и без того от ночи остается все меньше.
– Итак, это способность всех ведьм – заживлять раны? Или ты все же что-то умеешь?
– Откуда мне знать? Я же объяснила, когда считала тебя обычным охотником, что я не ведьма и никогда ведьмовству не училась.
– Думаю, это можно проверить. Например, выпороть тебя кнутом снова и понаблюдать, как именно проходит процесс заживления.
Генерал снова ответил равнодушно, он и не начинал злиться, но наблюдал за ней пристально. Ему почему-то очень не нравилось странное сочетание страха на грани паники и решимости на грани храбрости. Обычно люди испытывают что-то одно. Но эту всю трясет от ужаса, но притом если бы у нее в руках был нож, то она бы ни секунды не размышляла – бросилась бы на врага. Это тоже было очевидно: вот так глаза горят только у тех, кто ни секунды не стал бы размышлять.
Марисса выплюнула смешок:
– Ты уже не удивляешь меня, Крайдин Сорк! Я говорила тебе, чтобы не тянул время. А то обещаешь, обещаешь, а сам только языком полы подметать умеешь.
Крайдин вздохнул, ощутив усталость. Приподнялся, направляясь к выходу. Ведьме он ничего объяснять не собирался, но и тона не понижал – ему было все равно, слышит она или нет:
– Нош, распорядись, чтобы ее связали. Похоже, у ведьм какая-то способность к восстановлению, но ар-Дандир пока не может дать исчерпывающую информацию. Будем исходить из того, что видим собственными глазами. Если эта мразь сбежит, то ты позавидуешь градоначальнику из Томашей Гавани.
– Глаз с нее не спущу, милорд, – молодой маг склонил голову.
Крайдин не вкладывал особого смысла в произнесенную угрозу, просто хотел, чтобы Нош не терял бдительности. Маг – плохой охранник, но его служба заключается не в этом. Ведьма не сбежит, потому что дозорные у Крайдина вымуштрованы до идеала. Потому и Нош особого страха не проявил, он тоже не видел почвы для переживаний. Но генерал вовремя вспомнил о более важной теме:
– И слушай, Нош, если тебе покажется, что ведьма все же умеет накладывать какие-то чары, то не побойся – сообщи мне. Даже если не будешь уверен. Говори о любых подозрениях.
– Конечно, милорд.
Крайдин забыл о горячей ванне и уснул через полсекунды после того, как упал на лежанку в своей палатке. И притом улыбался, видя перед собой картинку, как рыжая лохматая стерва прижимает к груди грязную серую ткань платья, а смотрит так, как будто готова отдать жизнь только за то, чтобы Крайдин Сорк хотя бы ногу подвернул. И эти красные полосы на ее спине – они так похожи на следы сексуальных игр, от которых сносит голову и у Крайдина, и у его любовниц. Красные полосы, которые исчезнут через…
Главнокомандующий спал крепко и пребывал в прекрасном настроении, еще не представляя, как короток и как сложен окажется остаток его победоносного шествования по континенту. И уж точно ему было плевать на то, что Найна все еще не спит: она кутается в теплое одеяло, перекладывает подушки, но все никак не может удобно улечься. Все сильнее ее тревожит вид любимого мужчины, выпрыгивающего посреди ночи из повозки ведьмы, а потом уходящего к себе с легкой – совершенно неестественной для него – улыбкой на губах. Все солдаты отзываются о ведьме с брезгливостью, но так же о ведьмах говорят и местные. А для наследника королевской крови возлечь с представительницей другой расы немыслимо, такой позор может стать несмываемым. Крайдин Сорк определенно не из тех людей, которые из-за страсти теряют голову. Но что же тогда происходит? И почему он просто не придушил ведьму, а ходит к ней ночами?
Найна не ревновала – она всерьез боялась за своего мужчину, боялась слухов, которые могут пойти о нем и которые могут поставить крест на его и без того довольно шатком положении. Каждый солдат Накхаса отдаст жизнь за Крайдина Сорка, потому что он стал для них символом силы и смысла. И каждый дворянин Накхаса мечтает видеть Крайдина Сорка поверженным, потому что знать ненавидит то, что не может контролировать.
Глава 8
Марисса чувствовала себя ничтожеством, раздавленной букашкой. Когда заклинание Лиды начало ослабевать, к Мариссе вернулась боль и показала, что нет в девушке той силы, которую она так отчаянно пыталась продемонстрировать Крайдину. Показалось, что вся кожа на ее спине стягивается узлами, да с каждой минутой все крепче. Это была совсем иная боль, не та острая, вызванная ударами, но от того не менее мучительная.
И, когда не сдержавшись, Марисса заскулила в сложенные ладони, расслышала рядом с собой шепот.
– Да потерпи ты немного. И не дергайся. Уже к утру даже следов не останется.
Марисса в страхе всмотрелась в темноту, но ничего там разглядеть не смогла.
– Лида?
– Лида, Лида, – почти нервно ответила темнота. – Лежи смирно, сказала же. И без того непросто лечить с большого расстояния.
И сразу стало легче. Боль-то не отступила, а наоборот, как будто затягивалась еще туже, но Марисса вдруг о ней позабыла. Оказалось, что скулила она совсем по другой причине – от отчаянья, страха и одиночества. И как только рядом ощутила родственную душу, так сразу душа и развернулась, расправилась. Марисса старалась не шевелиться, но и молчать теперь не могла:
– Лида, а на самом деле тебя здесь нет?
– Нет, конечно. Потому и так долго. Я не пойду за тобой в лагерь демонов.
– И правильно! Не рискуй. Если мне пропадать, то зачем же пропадать нам обеим?
Темнота то ли фыркнула, то ли рассмеялась:
– Не собираюсь я ни за кого пропадать. А ты сама в своих несчастьях виновата. Сидела бы в своем… где ты там сидела?
Марисса невольно улыбнулась, вспоминая родные края:
– В Приреченке. Это рядом с Зареченкой, – девушка подумала, что звучит это довольно глупо, потому добавила то, что любой знает: – На Мирандийском полуострове.
– А, ясно, – сухо ответила ей ведьма. – Вот и сидела бы в этой своей Реченке, целее бы осталась.
– Так не могла ж сидеть! – возмутилась Марисса. – Демоны и туда придут. Я хотела хоть чему-то успеть научиться…
– Агась, вот и научилась. В болоте плавать и орать под кнутом научилась, дурная. Довольна теперь?
Марисса совсем на ведьму не злилась. И если бы та присутствовала в возе телесно, то наверняка бы не удержалась и обняла ее – просто так, за то, что пришла и помогает. И что поговорить хоть с кем-то можно. Или все это Мариссе только снится, потому что она уже давно провалилась в болезненную дремоту? Тем не менее настоящую или призрачную встречу ей заканчивать не хотелось.
– Не довольна, – ответила спокойно. – Но и в Приреченке оставаться не могла. Все равно б беда туда явилась.
Лида надолго задумалась, а потом выдала совсем другим тоном – тихим, неуверенным:
– А вот и не явилась бы… Кажись, не пойдут демоны на полуостров.
– Это еще почему?
– Не знаю. Чую так.
Марисса удивилась:
– Ведьмы умеют и будущее предсказывать?
– Не всегда. Да и молода я еще для таких способностей. Но ты сказала, а у меня в груди зачесалось, как бывает, когда врут. Так что врешь – не пошла бы беда за тобой, ты сама к своей беде вышла. А это уже больше на судьбу похоже, таких совпадений не бывает.
Марисса не собиралась спорить или соглашаться – да кто она такая, чтобы слова настоящей ведьмы под сомнение ставить? А если та не ошиблась и демоны действительно до ее родных краев не дойдут, так тем лучше.
– Готово, – Лида прервала ее размышления. – Пока синяки остались, ссадины скоро затянутся, не бойся. А мне пора.
– Подожди! – Марисса испугалась, что ведьма просто исчезнет, и села. – Научи меня хоть чему-нибудь!
– Вряд ли осилишь, – вздохнула темнота. – Слишком изнеженная у тебя душонка, слишком чистые ручонки. Не так ведьмами становятся, дуреха.
– Так попробуй. Хоть совет дай, Лида. Конечно, я попытаюсь убежать и домой вернуться, раз туда война не дойдет. Но, может, именно твой совет мне и поможет это сделать?
Лида снова надолго замолчала, но потом все же ответила:
– В принципе, ничего не изменится, если я тебе кое-что скажу. А вдруг и впрямь хоть когда-нибудь в тебе сила проснется? Но всему научить не сумею, у тебя сил мало – хоть одно бы умение освоить. Скажи, что тебе узнать важнее всего: лечить рану, снять боль, отыскать кого-то, распознать ложь, любовный приворот сотворить, договориться с лесом или…
Марисса перебила, потому что ответ был готов задолго до произнесенного вопроса:
– Проклинать. Скажи, как проклясть демона.
Лида рассмеялась, довольная ее решением:
– Вот, теперь вижу, почему Даира за тебя жизнь отдала. Ты и за нее, и за Ширну и за себя судьбу демона хорошенько потопчешь. Тогда слушай – сила ведьмы появляется только после того, как она впервые с мужчиной ляжет. Но не с любым. Ведьма выбирает. Если мужчина ей по душе, то страсть настоящая, тогда и сила пробуждается. И каждый раз, когда в нее входит выбранный ею же мужчина, тогда ведьма получает все больше источников энергии. Будь у тебя сотня любовников, ты уже бы и голос ветра слышала, и с солнцем договаривалась.
Мариссу объяснение потрясло донельзя. Конечно, она с детства слыхала байки о ведьмовской похоти, но на себя никогда примерять не приходилось. Зато хорошо припомнились порывы ветра, которые свернули шею трем накхаситам, хотя Лида даже не приближалась к тому месту. Такая сила станет призом за названную цену? Почему-то неприятно. Лучше бы ценой была боль или какое-нибудь другое отвратительное занятие. В данный момент Мариссе не представлялся даже один любовник, а уж от представления десятка или сотни к горлу подкатила тошнота.
– А иначе никак? – осмелилась уточнить она.
– Ты вроде ведьмой стать собиралась, тогда слушай и запоминай. Только настоящая страсть будит в ведьме настоящую силу. Такая, от которой имя матери забываешь и рук-ног не чувствуешь. Она сначала высасывает тебя до донышка, а потом пустоту заполняет новой энергией – вот эту энергию и пустишь, куда захочешь. Чтобы проклясть кого-то, достаточно только высказать. И все, если энергии для проклятия достаточно, то больше ничего и не нужно – все сделается. Проклинать просто, Марисса. Запомни это. Проклясть легче, чем приворожить или вылечить, потому будь очень осторожна, обещая кому-то беду. Потому ведьмы и живут поодиночке в лесах, чтобы ненароком страшные кары не создавать. Так что вопрос только в том, тонка ли у тебя кишка.
Марисса представила лицо Крайдина Сорка. О нет, она определенно пожелала бы ему самых страшных мучений. И готова на многие жертвы, если он будет страдать сильнее.
Голос Лиды вдруг раздался с другого края повозки и прозвучал тише, чем до сих пор:
– Этот мальчишка, он сильный маг.
– Кто? Нош?
– Да. Попробуй начать с него, он явно неровно к тебе дышит. Попробуй.
– Что попробовать?
– Ты знаешь.
– Что именно? Соблазнить? – Марисса даже это слово едва из себя выдавила.
Но Лида не ответила, она испарилась, обдав пространство легким сквозняком.
Нет, к подобным действиям Марисса готова не была абсолютно. Быть может, не зря ведьм и воспитывают в таких правилах с детства, вот они запросто подобную информацию и принимают. А Мариссе даже целоваться до сих пор не приходилось, свою невинность она собиралась подарить мужу – любимому и единственному на всю жизнь мужчине. И пусть Нош у нее не вызывал того же отвращения, как другие демоны, но все же использовать его таким образом Марисса готова не была. Хотя теперь запоздало и отмечала, что он в самом деле несколько раз приходил ей на выручку. И как осторожно смазывал ее раны вонючей липкой мазью собственного изготовления. Лида права, и он делал это из-за симпатии? Он не просто по-человечески сострадал ей, а возжелал как женщину? Теперь его забота вызывала неприятие, как будто была даром, за который ожидалась плата.
Выход Марисса видела только один – бежать. Вернуться домой или отыскать Лиду в лесах. Хотя нет, теперь Мариссе совсем расхотелось быть ведьмой. Да и хотела ли она того всерьез хоть когда-либо? До ухода из родной деревни Марисса знала только радость и видела вокруг только хороших людей. Если демоны туда не пойдут, то там сейчас лучшее место во всем мире. Всегда было лучшим местом. С другой стороны, ей очень хотелось бы отомстить накхаситу, а только Лида может сделать ее для этого достаточно сильной. В любом случае, сначала надо обрести свободу, а потом уже решить, что делать дальше.
Осторожно выбравшись из повозки, Марисса на секунду замерла. Нош крепко спал возле догорающего костра, подложив под голову свернутую куртку из мягкой кожи. Девушка знала, что ему придется ответить за ее побег – и, вполне возможно, расплатиться жизнью. А в этом лагере он самый лучший из людей… Жаль. Но он на стороне врага, Марисса не может всерьез сравнивать свою жизнь и его. Остановил ее вовсе не Нош, а дозорный. А по ее следам шел Крайдин Сорк, которого уже можно именовать личной бедой Мариссы. И хоть сбежать на этот раз ей не удалось, она не погрязла в унынии. Пытаться она не устанет.