Ахтамар вынужденно принял их на своем острове. Удобно устроил и стал ждать окончания сезона штормов – раньше никак не получалось переправить спасенных на берег.
Девушка была хороша собой и окружала Ахтамара заботой и любовью. Волшебник совсем потерял голову.
Влюбленный одаривал свою возлюбленную подарками, учил ее колдовскому искусству и ждал того дня, когда кончатся шторма и они смогут предстать перед жрецами для заключения брака.
И вот желанный день настал! Шторма утихли. Шлюпка снаряжена, вещи и подарки были упакованы. Ахтамар решил попрощаться со своим островом, пройти его весь.
В зарослях у ручья он услышал голоса возлюбленной и ее отца. Решив не мешать им, он тихо отступил в сторону и вдруг увидел – они сплелись в любовных объятиях! И пелена спала с глаз влюбленного! Он понял, что его страшно обманули – не отец и дочь, а пара любовников, гостили на его острове!
В гневе он вышел из своего укрытия и упрекнул обманщицу, но девушка лишь рассмеялась ему в лицо. Она сказала, что теперь она самая умелая колдунья на мили вокруг, и вполне готова вернуться к людям.
Обиженный волшебник создал из воздуха ларец, в который уложил свое сердце, разбитое коварной женщиной. Ахтмар был могучим волшебником, а боль и обида прибавили ему сил втрое. Он наложил на ларец и обманщицу заклятие.
Ларец стал блуждать по свету, появляясь то тут, то там, но увидеть его могут только искренне влюбленные. Девушка и ее любовник превратились в каменные статуи все чувствующие как живые люди, стоящие на острове памятниками предательству.
По преданию, пока влюбленная пара не откроет ларец с разбитым сердцем Ахтамара, предатели не обретут вечного упокоения.
– А что случилось с самим волшебником? – Руима раскрыла глаза, как маленькая девочка, слушающая страшную сказку. Пожалуй, так она внимала только деду в далеком детстве, грея на печи озябшие ноги.
– Этого никто не знает. – Голос ее величества звучал грустно. – История красивая и печальная, фрейлины любят рассказывать такие сказки в будуарах.
– Не думаю, Ваше Величество, что это простая легенда. Слишком много подробностей ненужных в красивой сказке. – Задумчиво проговорила Руима, отламывая ложечкой кусочек рулета. Потом вновь подняла взор на королеву: – Так как же эта легенда связана с королем Саоритасом?
– А, – королева ободрилась и стала вспоминать: – Саоритас решил, что мы должны непременно найти этот ларец. Он долго расспрашивал книжников в архивах, историков и старожилов, даже ездил в Пампилийскую академию, беседовал с ректором. Конечно, я ездила с ним. Увы, вскоре отец Саоритаса погиб от отравленной стрелы, нам пришлось вернуться и принять трон. Поиски отложили, а потом и позабыли.
– Да, – сказала Хранительница печально, – это я помню, стрелка нашли. Он был местным дурачком, сам поранился стрелой, умер через несколько минут. Заказчика не нашли.
Две погрустневшие женщины задумались каждая о своем. Их печальные посиделки развеяла горничная пришедшая забрать поднос. Дамы церемонно распрощались и занялись повседневными делами, которых при дворе всегда было немало.
Глава 5
Сизый туман клубился в пещере. Жрица остановилась у входа и указала рукой:
– Тебе туда.
– Туда? Благословение там?
– Оно там. Если тебе позволят – сможешь его взять. Но помни, что ты должна вернуться! Иди. – Поторопила меня женщина.
Замерев на секунду, я набрала воздуху в грудь и сделала первый шаг в туман.
Инстинкт заставил затаить дыхание. Потом воздух кончился, я сделал осторожный вдох. Туман пах обычной влагой и мокрым камнем. Лишь пройдя несколько шагов нащупывая тонкой подошвой сапога неровности в каменном полу, я поняла, что сквозь невесомую воздушную дымку невозможно разглядеть даже собственные ноги. Очертания входа за спиной пропали, я уже не знала куда идти. Сердце застучало, ладони взмокли, как перед экхаменом.
Стоп! Остановиться и подумать! Нельзя подвести Руиму, Врана, Ее Величество и принцев. Они ждут разумных действий, а не паники.
Остановилась, закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце. В памяти всплыло, как мы шли к Южным Сестрам, когда я не видела ничего кроме разбегающихся в темноте искр. Можно попробовать повторить!
Зажмурившись покрепче, посмотрела вокруг магическим зрением. А в магическом зрении вокруг творилось что-то невообразимое. Тумана не было! Среди каменных стен плавали, перемешиваясь ленты эмоций. Вот важно проплыла серебристая печаль, а вот мелькнула золотой искрой радость. Вот чьи-то сильные эмоции горят красно-золотым – не пойму-то ли страсть, то ли гнев? Вот зеленая, тягучая на вид тоска, а вот синеватые искорки смеха. Вот фиолетовая задумчивость, а вот все черное и липкое отвращение.
Я с удивлением смотрела, как длинные извилистые ленты втягиваются в маленький водоворот мерцающего огонька где-то впереди. Должно быть, это и есть Благословение Династии? Артефакт собирающий отголоски эмоций? А что он с ними делает?
Меня тянуло к огоньку все ближе и ближе. Ленты – эмоции толпились, переплетались, но не смешивались. Они забавно щекотались, задевая меня по рукам, по лицу. Одна особенно шустрая попыталась спеленать мне ноги и щелкнула молнией, когда я сделала шаг. Пришлось задержаться, выпутываясь из чьей-то хитрости.
И вот я уже совсем близко.
На постаменте из камня бьется крылом огонь. Я тяну к нему руки. Я хочу его взять, не задумываясь о боли в обожжённых пальцах. Тут из огня начинают выдвигаться фигуры. Высокие и широкоплечие, маленькие и хрупкие – мужчины и женщины, дети и старики.
Последними из пламени поднимаются двое: высокая изящная женщина с длинными светлыми косами и, невысокий широкоплечий мужчина в странной одежде. Они стоят по обе стороны огня и смотрят на меня. Я не знаю, что сказать, голос срывается, я шепчу:
– Династии грозит уничтожение. Враги пришли на земли королевства. Мне нужен артефакт, чтобы остановить их.
Мужчина и женщина переглядываются, словно ведут неслышный разговор, остальные смотрят на них молча. Наконец придя к единому мнению, духи начинают действовать: женщина хватает меня за руку, я вздрагиваю от ее теплого прикосновения. Мужчина царапает мне палец кончиком стрелы, вынутой из колчана. Кровь, немного брызнув, падает в огонь. Пламя шипит, пригибается к каменному основанию и вновь взлетает ввысь. Один лепесток расцветает на пораненном пальце.
– Иди, – говорит вдруг женщина вслух, – огонь будет гореть ровно год. Иди, тебя ждут!
А мне не хотелось никуда идти. Чужие эмоции наполняли меня – зависть, боль, печаль и тут же радость, страсть, желание. Хотелось опуститься на каменный пол и любоваться этими эмоциями, следить за разноцветьем лент и потоков. Руки сами потянулись заплести растрепанные чувства в косы, но тут я поняла, что в этой картине чего-то не хватает:
– А где же любовь? – Спросила я туман.
– Любовь ты должна добавить сама! – Донесся издалека смеющийся женский голос.
Герцог снова ходил, вытаптывал камень, дожидаясь Маргариту. В голове крутились мысли о том, как ему стала дорога эта странная девушка. Какая она нежная, ранимая и в тоже время сильная.
Вдруг загудели каменные стены, сверху сыпанули осколки. Из бокового прохода ему на руки выпала Рита. Она тепло и солнечно улыбалась, хотя лицо ее было залито слезами, а между бровей залегла горькая морщинка.
Девушку била крупная дрожь – тонкое платье было влажным, волосы пахли сыростью и дождем. Парень прижал Риту к себе, завернул в плащ. Искривившиеся толи в улыбке, толи в страдании губы выдохнули:
– Получилось!
Вран сорвал с шеи амулет и раздавил ногой. Синий столб света втянул обнявшиеся фигуры, и площадка перед входом вновь опустела.
Из темноты тоннеля вышла жрица в темной одежде и тщательно посыпала место телепортации порошком, потом вздохнув, отыскала среди камней веник из полыни и принялась наводить порядок.
Верховная Хранительница сладко почивала в своих покоях лежа за столом прямо на стопке бумаг и не разобранных сообщений. Когда на амулет пришел сигнал, отяжелевшая голова соскользнула с толстого конверта и гулко стукнулась о дерево.
Заспанная женщина не сразу поняла, что сейчас в ее покои свалится кто-то имеющий допуск, а потому сигналки успели зазвенеть и обеспечить ей хорошенькую головную боль. Еще через несколько минут в центре комнаты замерцал кокон дальнего телепорта. Сформировавшись, он мигнул и рассыпался искрами оставив на прожжённом ковре Риту в объятиях Врана. Девушка смеялась, плакала и вообще была не в себе.
На оценку ситуации у Хранительницы ушли считанные мгновения:
– Неси ее сюда! – Скомандовала она герцогу, спешно открывая двери в личную купальню.
Парень, пошатываясь от слабости – телепорт берет много сил – внес девушку и опустил в теплую воду, пахнущую розовым маслом. Руима пару раз притопила истерящую ученицу в теплой воде, останавливая бессвязные стоны и смех. Потом деловито принялась раздевать девушку, поглядывая на Врана:
– Что стоишь? Мойся. Одежду сейчас принесут. У вас встреча с принцами через полчаса.
Мужчина последовал совету и начал снимать плащ.
Волшебнице хватило нескольких пассов, что бы в пустующей большой медной емкости появилась вода. Герцог почти не удивился, когда она забурлила, нагреваясь и, заблагоухала терпким ароматом имбиря, больше подходящим мужчине, чем розовое масло.
В двери робко сунулась перепуганная горничная с простынями и мылом.
– Оставь все здесь, – скомандовала ей Руима, – и принеси самый нарядный камзол из покоев герцога Вериса! У тебя десять минут!
Девушку сдуло ветром.
Все же опыта старой травнице было не занимать. Не зря она расходовала магические силы, нагревая воду для купания амулетом. Маргарита уже приходила в себя, сама стягивала промокшую одежду и взбивала пену.
В соседней ванне плескался герцог.
Убедившись, что оба в состоянии вымыться самостоятельно Хранительница раздвинула в центре купальни ширму, оберегая скромность путешественников и торопливо вышла: ей следовало оповестить принцев и королеву.
Уснувший в теплой воде парень проснулся от того, что кто-то ласково перебирал его волосы, гладил кожу вокруг ушей, нежно дотрагивался до скул, очерчивал высокие брови.
Герцог полежал, немного наслаждаясь мурашками, разбегающимися от тонких прохладных пальцев, а потом, распахнув глаза, увидел склонившуюся над ним Риту.
Спокойная, сдержанная, в привычной зеленой мантии, лишь влажные волосы, перекинутые через плечо, еще не убраны в прическу. Взгляды встретились, закружились, но тут раздался суховатый голос Руимы:
– Вран, ты уже одет? Рита, твоя камеристка пришла сделать тебе прическу.
– Тари здесь? Спасибо, что не забыли о ней!
– Она приписана ко двору, как постоянная горничная, – ворчливо отказалась от почестей травница, – иди уже, принцы ждут!
Шурша шелком мантии, Рита вышла.
Вран поспешно выбрался из ванны, вытерся приготовленным полотенцем. Одежда для него лежала рядом, на сундуке – парадный мундир капитана гвардии со всеми орденами и регалиями.
Почти не задумываясь, он натянул белье, штаны, камзол, повесил на шею дворянскую цепь, на палец – кольцо с печаткой. Привычно провел руками по петлям и шнуровкам – все в порядке, ничего не забыл!
Оглянулся на скамью и замер – на бархатной подушке лежал, переливаясь бриллиантами орден «Высокой чести». Кавалеров ордена можно было пересчитать по пальцам одной руки, потому что давался этот орден только в одном случае – спасении членов Династии.
Потянувшись к звезде на широкой атласной ленте, Вран одернул себя, убрал руки, и оставил ее лежать на вишневой ткани. Поправил волосы, полы камзола и вышел в кабинет Верховной Хранительницы.
Оглядев его с ног до головы Хранительница подняла брови одобряя и, взяв Врана под руку проследовала через потайную дверь в покои старшего принца.
Большая уютная комната, выдержанная в теплых коричневых и зеленых тонах, наводила мысль о поляне в лесу. Высокие дубовые панели, полки стилизованные под изогнутые ветки. Мшисто-зеленые портьеры на узких высоких окнах.
Когда Руима привела потайным ходом свою ученицу принцы и королева уже были там. Расколоритер растапливал камин, разгоняя осенний сумрак за окнами.
Ульсоритас насыпал в медный ковш с длинной ручкой пряные травы и наливал вино – еще один рецепт стал достоянием Династии Риинер.
Королева задумчиво сидела в глубоком кресле и смотрела в огонь. Ее мысли кружились вокруг Благословения Династии, которое должно было помочь сохранить королевство. Попутно вспоминалось пророчества записанное Руимасолариэсс. Немножко беспокоили сыновья, готовящиеся к встрече с девушкой, которая смогла их задеть за живое.
Рита королеву не разочаровала – несмотря на загар и огрубевшие руки девушка по-прежнему дышала свежестью, отлично выглядела и всем улыбалась. А если и появилась в этой улыбке горчинка, а жесты рук стали более отточенными, так ничего удивительного, долгий путь меняет человека.
Так думала Ее Величество, любуясь тем как ее сыновья, любезничают с ученицей Хранительницы сидящей на узком диванчике.
Девушка села точно в центре и лукаво улыбаясь тщательно расправила подол мантии. Места для любезных кавалеров не осталось. Но принцы тоже не лыком шиты – оба нашли выход! Расколоритер придвинул от камина тяжелое кресло, а Ульсоритас воспользовался скамеечкой для ног.
Старший принц внимательным глазом будущего правителя тоже заметил и отточенность жестов, и печаль во взоре. Но девушка часто улыбалась ярко и солнечно, словно радовалась неизвестно чему. Ласково погладила мозолистыми ладошками руку принца, которую тот «забыл» у нее в руках чуть дольше, чем позволяли приличия. Потом так же приветливо пообщалась с Ульсоритасом. Рас недоумевал – кто же из них нравиться Маргарите больше?
Мягко стукнула потайная дверь и на ковер у камина ступили Верховная Хранительница и Вран. Девушка тотчас засияла как костер в ночи. Кронпринцу показалось, что от нее к герцогу протянулись невидимые теплые лучи. Как всегда великолепно одетый, Вран выглядел очень худым и уставшим, но под взглядом Маргариты словно обогрелся – расправил плечи, чуть улыбнулся.
– Доброго дня Ваше Величество, Ваши Высочества, – поклон эт Вериса был безупречен, а взгляд все время возвращался к диванчику.
Уль помахал товарищу детских игр рукой. Рас улыбнулся и кивнул, приглашая герцога в ближний круг:
– Идите к нам герцог, мы пробуем новинку, которую показала нам леди Маргарита.
Уль без разговоров протянул Врану кубок глинтвейном. Рядом с Маргаритой как по волшебству оказался свободный краешек дивана. И герцог не устоял: давно он не сидел с бокалом в кругу друзей.
Он принял бокал, сел, откинулся на удобно изогнутую спинку, заглянул в знакомые лица друзей и глаза любимой. В его мыслях пронесся год, проведенный в собачьей шкуре и, канул в дальний угол. Он почувствовал, как начала оттаивать его душа.
Королева Руима остались у чайного столика, неспешно потягивая горячее вино.
Ее Величеству было удобно наблюдать за всеми участниками беседы. Вот Хранительница, как всегда невозмутима, но резковатые жесты выдают скрытое беспокойство. Вот Вран – отвыкшим взором скользит с одного предмета на другой, отмечая старых знакомых. Герцог почти спокоен, только старательно не смотрит на Риту. Осанка у него по-прежнему гордая и очень мужественная, а девушка каждым жестом выдает свой интерес.
Что же с ними произошло в путешествии? Королева продолжала рассматривать девушку, которую ей представили всего несколько недель назад и размышляла. Прежде Расколоритер и Ульсоритас больше уделяли внимания ее инаковости, необычности. А вот теперь кажется, разглядели в ней женщину, способную очаровывать и покорять.