У меня начинает кружиться голова.
- О чём ты говоришь? Какой ещё конвой? Зачем он мне?!
Несколько секунд он молчит, но потом всё же собирается с силами, и произносит то, чего я ждала услышать даже в самом страшном кошмаре:
- Два дня назад мне звонил Майкл Уайт. Рутленд снова на свободе.
========== Глава 12. ==========
В первую секунду мне кажется, что я ослышалась. Очевидно, эта мысль так ясно написана на моём лице, что Уолш, мрачно и пронзительно глядя мне в лицо, повторяет:
- Он на свободе, Диана.
Я чувствую, что у меня начинает кружиться голова. Мысли сменяют друг друга с такой неимоверной скоростью, что я не могу вымолвить ни слова. Нервно сглатываю и, тяжело сглотнув, наконец, выдавливаю из себя самый дурацкий, но самый естественный в этой ситуации вопрос:
- Как?
Джейсон спрыгивает со стойки, мягко берёт мою ладонь, поглаживая пальцы, и ведёт в спальню.
- Давай поговорим там.
Я лишь киваю в ответ и послушно иду за ним на ватных ногах. Словно в трансе опускаюсь на кровать и вцепляюсь пальцами в покрывало, чтобы унять внутреннюю дрожь. Но это не помогает – руки всё равно трясутся. Джейсон опускается рядом и вновь сжимает мои ладони так крепко, что хрустят костяшки.
- Три недели назад его отправили в тюремную больницу с подозрением на воспаление лёгких, - говорит Уолш, - однако, впоследствии диагноз не подтвердился.
Он замолкает и смотрит на меня, очевидно, затем, чтобы убедиться – в состоянии ли я его слушать.
- Продолжай, - я сама пугаюсь от того, насколько нервно и жалко звучит мой голос.
- Неделю назад он исчез. А вместе с ним ещё двое сотрудников охраны. Мне позвонил Майкл Уайт и всё рассказал.
- Он, что убил двух конвоиров?
Я никогда не сомневалась в коварстве и изворотливости Рутленда, но такой трюк не под силу даже ему.
- Вряд ли. Скорее всего, просто подкупил и взял себе в сообщники, хотя, это только предварительная версия. Доподлинно никто не знает.
- Думаю, нет смысла спрашивать, известно ли о его местонахождении? – хмуро говорю я.
- Не сомневаюсь, что его быстро найдут – у этого дела слишком большой резонанс.
- Как?! Как он мог сбежать?! – мой вопрос не адресован конкретно Уолшу, - это же… это тюрьма! Там охрана, видеокамеры, посты… конвой.
По телевизору нам каждый день твердят, что правительство заботится о безопасности своих граждан, что за всяким преступлением неизбежно следует наказание, и если преступник попал за решётку – он изолирован от общества и никому не может причинить вреда. Как, скажите на милость, в двадцать первом веке можно сбежать из тюрьмы?! Мы живём не во времена графа Монте-Кристо, когда из тюрьмы можно было сбежать, просто укрывшись в мешке для мёртвого сокамерника, в конце концов!
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться. Нет никаких сомнений – его скоро поймают и, самое главное, Рутленду неизвестно, где я нахожусь. Более того, по документам меня вообще больше не существует. Но мне всё равно страшно. Не столько за себя, сколько за отца и Фиби. Конечно, в Рутлендовском «списке Шиндлера» моё имя значится в первой строке, но это не значит, что моим близким не угрожает опасность.
- Теперь ты меня понимаешь?
- Да. Только скажи мне одну вещь, Джейсон, - я смотрю ему в глаза, - когда ты об этом узнал.
- Неделю назад, как раз сразу после его побега. Уайт позвонил мне уже на следующее утро, - и торопливо добавляет, - прошу, не сердись меня. Я просто не хотел тебя пугать.
Однако, мне сейчас не до злости – в голове полный сумбур.
- Я устала и хочу спать.
Встаю с кровати и иду в ванную, но Уолш догоняет меня и хватает за руку.
- Ты так много пережила. Думаешь, я не видел, в каком ты была состоянии, когда приехала в Нью-Йорк? Думаешь, я не замечал, как ты боялась собственной тени, как шарахалась от людей на улицах? Я просто хотел, чтобы ты была спокойна. И счастлива.
Он обнимает меня, притягивает к себе, и я утыкаюсь лицом в его грудь. Чувствую тепло, чувствую, как бьётся его сердце, и как его руки сжимают мои плечи. Страх немного отступает.
- Я знаю. Знаю, Джейсон.
Он обхватывает ладонями моё лицо и долго смотрит в глаза.
- Я не могу позволить себе подвергать тебя опасности.
***
Вероятность того, что Рутленду известно о моём местонахождении ничтожно мала. Это прозвучит удивительно, но за ночь я немного свыкаюсь с осознанием того, что он на свободе, и даже немного успокаиваюсь. Когда Джейсон рядом со мной, я чувствую себя в безопасности.
- Собирайся, поедем в участок, - говорит он сразу после завтрака.
- Э… ну я как бы в любом случае туда собиралась, это, как-никак, моя работа, - усмехаясь, напоминаю я.
Но Уолш, кажется, не разделяет моего юмора, который в данной ситуации звучит скорее как горькая ирония.
- С этого дня твоя деятельность временно приостановлена, сержант Браун хочет с тобой поговорить.
- Хватит разговаривать со мной так, словно мы на допросе! И я не собираюсь уходить с работы. Если уж посудить, то в полицейском участке я буду в большей безопасности, не так ли?
Уолш лишь устало вздыхает.
- Просто собирайся и поехали.
В участок мы едем в полном молчании, но под конец моё терпение не выдерживает.
- Я что, снова всего лишь твоя подопечная?
- Диана, пожалуйста, давай не будем. Ты же знаешь, что это не так.
- Тогда почему ты так разговариваешь со мной?
Мы останавливаемся на парковке перед участком, а Уолш по-прежнему молчит. У меня нет ни сил, ни желания ругаться с ним, и я, открыв дверь, также молча выхожу на улицу. Внезапно я ловлю себя на том, что оглядываюсь по сторонам, точно Рутленд прямо сейчас может выскочить откуда-то из-за угла, и тут же прогоняю эти дурацкие мысли – так и свихнуться недолго. Не дожидаясь Уолша, поднимаюсь по ступенькам и захожу внутрь.
- Ты вовремя, - улыбается сержант Браун, когда я захожу в его кабинет. – Доброе утро, - он указывает на кресло, напротив своего стола. – Присаживайся.
- Детектив Уолш сказал, вы хотели меня видеть?
- Хотел. И, кстати, при мне можешь не притворяться, - усмехается он, - «детектив Уолш»… Он ведь сказал тебе, что я уже в курсе?
Я хорошо отношусь к сержанту Брауну, но обсуждать с ним мою личную жизнь не собираюсь.
- Я не люблю говорить о своих отношениях, тем более, что это касается только меня и Джейсона.
- А вот тут ты совершенно не права, милочка, - Браун встает из-за стола и принимается расхаживать вдоль окна. – Дело даже не в том, что вы с Уолшем нарушили с десяток положений Устава, и даже не в том, что ради тебя он разорвал отношения с коллегой, чем вызвал смуту в коллективе. Хотя… и в самом деле не слишком красиво получилось, но это и впрямь не моё дело. Однако… Рутленд на свободе, то есть, ты – он поворачивается и тычет пальцем мне в грудь, - теперь потенциально подвержена опасности, а так как в наши обязанности входит обеспечение твоей безопасности, то я вынужден временно отстранить тебя от работы, хотя, признаюсь, что сотрудник ты хороший. А ещё приставить круглосуточную охрану в лице двух офицеров.
- Нет! – совершенно спонтанно вырывается у меня.
Чтобы за мной по пятам ходили двое незнакомых мужиков? Избавьте. Мой протест, очевидно, не производит на Брауна никакого впечатления.
- Пожалуйста, сержант, - уже куда мягче говорю я, - хорошо, я согласна на время отойти от дел, только… не приставляйте ко мне никого. Я буду делать всё, что вы скажете.
- Конечно, будешь, - хмыкает он. – Потому что выбора у тебя нет.
Прежде, чем я успеваю ответить, в кабинет заходит Уолш. Сержант Браун смотрит на него хмурым взглядом, точно таким же, каким всё это время глядел на меня, и я вдруг чувствую себя провинившийся школьницей на ковре у директора.
- Мисс Гордон категорически отказывается от охраны, - не без сарказма говорит он. – Что прикажите с ней делать, а, детектив Уолш?
Если он сейчас займёт сторону Брауна, я просто соберу все свои вещи и вернусь в квартиру в Бруклине. Уолш стоит за моей спиной, и я не могу видеть выражения его лица. Хочется повернуться, но я сдерживаюсь.
- Мисс Гордон всё ещё официально под моей опекой. Я уверен, что смогу обеспечить ей защиту.
- Не только под вашей. Есть ещё детектив Шрегер.
Они разговаривают так, словно меня здесь нет, и это порядком раздражает. В этот момент Браун, наконец, вновь, обращает на меня внимание.
- Так, значит, вы отказываетесь от дополнительной охраны, мисс Гордон? – зачем-то ещё раз уточняет он, хотя прекрасно знает, каким будет мой ответ.
- Совершенно верно, сержант Браун. Тем более, если такой человек, как Рутленд захочет меня убить, то вряд ли и десяток офицеров смогут мне помочь.
В ответ он лишь хмыкает, качает головой и кладет передо мной на стол какие-то бумаги.
- В таком случае, будьте добры, подпишите.
- Что это?
- Ваш отказ от дополнительной охраны. В том случае, если вас убьют, я уже не буду нести за это ответственность, - говорит Браун и мило улыбается.
- Вот и прекрасно, сержант, - я расписываюсь в нужном месте и с такой же улыбочкой смотрю на него, - мне бы очень не хотелось, чтобы у вас были неприятности из-за меня. Полагаю, я теперь могу быть свободна?
Браун кивает.
- Диана, - говорит он, когда я уже стою на пороге, - как только всё уляжется, буду рад снова видеть тебя в отделе.
***
Всю следующую неделю я безвылазно провожу в ресторанчике. На этом настоял Уолш. Невозможно поверить, он даже отобрал у меня ключи, словно я какая-нибудь опасная преступница, которая в любой момент может улизнуть. И, если честно, мне этого хочется – ну, какому нормальному человеку понравится, когда его свободу ограничивают столь бесцеремонным образом? Но Джейсон непреклонен. Никакие уловки, уговоры, крики, и угрозы не помогают – сперва я пыталась говорить с ним по-хорошему, а когда это не помогло, устроила скандал, но результат остался нулевым.
- Ты домашний тиран! Садист! Это незаконно - удерживать человека против его воли!
- Ты сама выбрала такой вариант, - спокойно отвечает Уолш.
Он даже не пытается меня успокоить, разговаривает сухо и так… официально. Что ж, в таком случае и я не собираюсь к нему подлизываться.
- Ты ещё об этом пожалеешь.
- Что это ты задумала? – спрашивает он, когда я расстилаю на полу матрас и бросаю сверху подушку с одеялом.
- Буду спать на полу.
Джейсон лишь пожимает плечами. Вот мерзавец, даже не попытался отговорить или самому улечься на полу вместо меня.
…Ночью я никак не могу уснуть. Долго ворочаюсь с боку на бок, но дело отнюдь не в неудобстве. В голову лезут самые разнообразные мысли и причем далеко не самые приятные. Я думаю о Рутленде, о наших с Уолшем отношениях, о своём временном увольнении… Словом, в моей голове настоящая каша из тяжёлых мыслей, какая бывает у всех, кто страдает бессонницей. Над моей головой, на кровати мирно посапывает Джейсон, и так велик соблазн перебраться к нему, прижаться к тёплому боку и забыть обо всех ссорах. Но гордость оказывается сильнее.
Наконец, мне всё-таки удаётся заснуть, но облегчения это не приносит. Мне снятся короткие, тяжёлые сны, перетекающие один в другой. Они скомканные, непонятные и неприятные. Сначала это какое-то мрачное кладбище под дождливым серым небом с густыми тучами, потом меня атакует рой мерзко жужжащих мух… затем я каким-то образом оказываюсь на тёмной аллее с безлюдной дорогой, по которой мчится автомобиль и сбивает рыжего кота… Я куда-то бегу и в кустах натыкаюсь на окровавленного израненного человека, он тянет ко мне руки и… я просыпаюсь от того, что кто-то основательно трясёт меня за плечи.
- Диана!
Я резко вскакиваю, и в следующий миг вижу сидящего рядом со мной Джейсона. Даже в темноте я вижу испуганное выражение на его лице.
- Всё хорошо, - мягко говорит он, - это только сон, - и крепко прижимает меня к себе.
Я обнимаю его в ответ, перевожу дыхание, но руки всё ещё дрожат. Наверное, всем знаком этот паралич после кошмара – когда открываешь глаза и несколько секунд с ужасом лежишь, не в силах пошевелиться, точно из-под кровати вот-вот высунется чья-то когтистая лапа и утащит тебя за собой.
- Я что, кричала во сне?
- Нет, - говорит он, - но ты беспокойно ворочалась, не то бормотала, не то стонала… - Он ещё крепче стискивает меня в объятиях. – Пойдём в постель.
Но мне страшно вновь засыпать, и я прошу Джейсона приготовить мне кофе. Вместе мы идём на кухню.
- Что тебе снилось? – спрашивает он, пододвигая мне дымящуюся чашку.
- Всякая мерзость, - при одном воспоминании об этом по спине вновь пробегает холодок.
- Прости меня, - говорит Джейсон, - пожалуй, я и в самом деле был с тобой слишком суров. Просто… я очень переживаю за тебя, Диана.
Он произносит этот таким голосом, точно ему неловко сознаваться в своей привязанности к кому-то.
- И ты меня прости, - говорю я. – Но, пойми, Джейсон, я не могу, не могу безвылазно сидеть в этом ресторанчике. Это сводит меня с ума. Я понимаю, что это твои обязанности, что ты должен…
- Тсс… - он мягко прикладывает палец к моим губам, - неужели, ты думаешь, что я делаю это только потому, что таковы мои обязанности? Мне важна ты и твоя безопасность. – На секунду он замолкает. – Я люблю тебя, Диана.
Внутри вдруг становится так тепло. Я улыбаюсь.
- Не думала, что ты это скажешь.
- Я и сам не думал, - усмехается он, но усмешка выходит какой-то нервной.
На мгновение я задумываюсь, но потом всё же решаюсь.
- Думаю, пришла пора рассказать тебе настоящую историю о том, кто такой Рутленд.
========== Глава 13. ==========
- Мужчины никогда не сходили от меня с ума, - начинаю я. Мне нелегко вспоминать эту историю, но держать всё в себе и дальше я не смогу. К тому же и Уолш имеет право это знать. – Конечно, на меня обращали внимание, я встречалась с парнями, но серьёзных отношений у меня не было. Все мои бойфренды были из той же среды, что и я – в старших классах соседский мальчишка, с которым я пошла на выпускной, потом друг из колледжа, фотограф-любитель… Я никогда не вертелась в высших кругах и знакомых там, соответственно, не имела. А однажды на День Благодарения… я возвращалась из кафе, где сидела с подругами, заливая горе после расставания с последним парнем, и уже в паре улиц от моего дома меня с ног до головы облил водой из лужи проезжающий мимо автомобиль… Прежде, чем я успела оценить масштаб «бедствия», причиненного моей одежде, дверца водительского сидения открылась, и вышел мужчина. Он был отлично одет и очень хорош собой. На вид около сорока лет. – Рассказывая всё это, будто снова оказываюсь в том осеннем дне, на усыпанном листвой тротуаре, а в метре от меня изысканный мужчина с виноватым взглядом.
… - Ради Бога, простите! – он растерянно смотрит на меня. – Вот, возьмите, - он открывает дорогой кожаный бумажник и протягивает мне три стодолларовые купюры.
Это почти в два раза больше, чем стоит моя погубленная одежда.
- Возьмите же!
- Не стоит. Эти вещи мне всё равно никогда особо не нравились, - по идее я должна на него злиться, но… не могу. Он слишком вежлив, доброжелателен и слишком красив.
Он смотрит на меня с растерянностью – видимо, не привык, что люди отказываются от денег, которые он им предлагает. Однако, в его глазах появляется уважение.
- Тогда позвольте вас подвезти.
- Простите, но я не сажусь в машину к незнакомцам.
Он смеётся.
- Тогда позвоните домашним и продиктуйте номер моей машины, и я буду у вас «на крючке».
Я до сих пор не знаю, о чём думала в тот момент, но села к нему в машину и сделала вид, будто звоню отцу. Было в глазах Фрэнка (его имя я узнала через пару минут) что-то такое, что напрочь лишало возможности отказать. Он смотрел ласково, но в то же время пронизывающе и изучающе, казалось, он видел собеседника насквозь. Цепкий взгляд делового человека.