— О, это очень вкусно, миссис Уизли! — похвалил он первое блюдо, чтобы выиграть хоть немного времени и отдышаться. — Меня никто так не кормит!
— Пастилку, Даррел? — лукаво улыбнулся Джордж, протягивая гостю конфету, которую тот с благодарностью принял.
— Твоя мама не умеет готовить? — с детской непосредственностью спросила Роузи, огненно-рыжая девочка с умными глазами Гермионы. За столом раздалось несколько легких смешков, но все они стихли, когда Дэрри ответил, что у него нет родителей.
— Ма-ам! — громко сказала Роузи, чтобы на другом конце большого стола ее непременно услышали. — Давай его усыновим!
Головы всех присутствующих повернулись в ту сторону, куда смотрела девочка, и Дэрри наконец заметил Гермиону. Она покраснела и закашлялась от неожиданности.
— О, я бы с удовольствием! — поспешил Дэрри замять неловкий момент. — Но, боюсь, таких больших мальчиков, как я, не усыновляют. Может, просто подружимся? — И он протянул девочке правую руку с оттопыренным мизинцем.
— Идет! – кивнула она и тут же спросила: — А что у тебя с пальцем?
Дэрри объяснил, что те, кто скрестят мизинцы, по маггловским поверьям считаются друзьями, чем немедленно вызвал бурный восторг не только у самой Роузи, но и у её брата Хьюго, их кузенов Фреда и Рокси и особенно дедушки Артура. Как только мизинец Дэрри наконец оставили в покое, он поспешил обратиться к Гермионе, пока Молли не спросила его, не планируют ли они с Джинни пожениться, и если планируют, то не могли бы они назначить дату на осень, потому что летом её сад полон цветов, которые жаль выкорчёвывать.
— Я принес вам кое-что, миссис Уизли, — поднявшись со своего места и подойдя к Гермионе, проговорил он и достал из кармана миниатюрную книжицу. — Мне кажется, вам будет интересно.
Гермиона подняла на него глаза и осторожно взяла книгу, но, как только она прочитала название, лицо ее озарилось улыбкой.
— Серьезно? Кодекс домашних эльфов? — она громко рассмеялась. — О, Мерлин! Я убью Джинни, как только она вернется! Нельзя же рассказывать всем подряд об ошибках моей молодости!
Она встала и, наспех поблагодарив Дэрри, умчалась куда-то вглубь дома. Он подумал было, что она тут же возьмется её читать, но, как оказалось, ошибся.
— Кто опять подарил моей жене книги?! — раздался разгневанный голос Рона откуда-то с верхних этажей. — У меня в спальне под ними кровати не видно!
Гермиона просто хотела поделиться с мужем радостью, которой тот, кажется, не разделял. Через полчаса, когда ужин был съеден, дети расположились в гостиной играть в плюй-камни, а Молли и Артур последовали за ними, Рон появился в кухне собственной персоной, вытирая грязным полотенцем испачканные чем-то руки. Очевидно, это были следы экспериментов для новых «Волшебных вредилок Уизли», где он работал вместе с Джорджем.
— Так это ты, значит, очередной претендент на руку и сердце моей сестры? — он грозно сощурил глаза. — Можешь ни на что не надеяться. Она тебя прокатит, как десятки остолопов до тебя.
Даррел немедленно изобразил ужас и отчаяние, так что Рон уселся за стол напротив него и с удовольствием продолжил:
— Она называет это «Дело трех аргументов». Сначала она заявляет парню, что у нее шесть старших братьев. Если это не помогает и кавалер продолжает настаивать на встрече, она приглашает его на ужин к нам домой, где он видит… — Рон обвел широким жестом кухню. — Все это. — Он выдержал трагическую паузу и, так как на этот раз Дэрри не потрудился испугаться, пояснил: — Во-первых, родителей, жаждущих немедленно выдать замуж свою великовозрастную девочку. Во-вторых, от трех до пяти вышеупомянутых старших братьев, а среди них Джорджа, которому вечно нужны новые жертвы для экспериментов. Я надеюсь, у тебя хватило ума ничего сегодня не брать из его рук и уж тем более не есть это. И, наконец, в-третьих, толпу малолетних племянников и животных разной степени вменяемости.
— А если и это не помогает? — серьезно спросил Дэрри и улыбнулся, когда в кухню вошла Гермиона.
— Она как бы невзначай упоминает, что ее бывший парень — Гарри Поттер, — вздохнула она и села рядом с мужем. — На этом этапе отсеиваются абсолютно все. Ни одно нормальное мужское эго не может выдержать такого сравнения.
— Дорогая, я же просил тебя не выражаться при детях! — укоризненно проворчал Рон, и Гермиона в притворном смущении прикрыла губы рукой и игриво опустила глаза, как будто и вправду сказала что-то неприличное.
***
Джинни ступила на порог родного дома только в девять часов вечера. Она искренне надеялась, что Пирс просто не нашел «Нору», а если нашел, то трех часов, на которые она «задержалась», с лихвой хватило, чтобы ее семейство успело довести его до белого каления и спровадить из дома. Сияя радостной улыбкой, её встретил Джордж. Он помог ей снять пальто, сообщил, к великому разочарованию Джинни, что гость ее все еще ждет, и проводил на кухню.
В дверях кухни она невольно остановилась, потому как то, что она увидела, совершенно не вязалось с образом сурового аврора, которого она сегодня встретила. Даррел Пирс сидел за столом вместе с Роном и Гермионой и смеялся. Нет, он не просто смеялся, он плакал от смеха.
Джинни криво усмехнулась, довольная своей семьёй: всё-таки они довели его до истерики.
— Вы опять накормили моего гостя хохочущими пастилками? — сложив руки на груди, без тени укора поинтересовалась она.
— Нет, — ответил Джордж, — он извернулся и скормил их Бастеру так, что я даже не заметил, пока бедный пес не начал смеяться над папиными шутками. Тут я заподозрил неладное…
— Тогда что с ним?
Гермиона, плечи которой тоже предательски подрагивали, обернулась к ней и проговорила:
— Видишь ли, ему у нас так понравилось, что мы решили сэкономить время и только что предъявили ему твой «Последний аргумент». — Она тоже не сдержалась и прыснула, когда Дэрри стал вытирать слезы бумажной салфеткой. — Как видишь, он был… очень тронут.
— Он еще до встречи со мной был тронут, — проворчала Джинни и хотела ещё что-то добавить, но Пирс вдруг поднялся и объявил, что и так уже сильно задержался и ему пора.
— Очень рад был с вами повидаться, Джиневра, — всё ещё широко улыбаясь, сказал он и, чинно поклонившись, исчез в коридоре. Джордж последовал за ним, чтобы проводить, а Джинни смогла наконец вздохнуть с облегчением. Последний аргумент её ещё ни разу не подводил.
— Славный парень, — сказал Джордж, вернувшись на кухню.
— Как жаль, что я его больше не увижу, — гремя кастрюлями в поисках остатков ужина, довольно протянула Джинни и обернулась к брату, краем глаза заметив ту особенную его улыбку, которая с детства не предвещала ничего хорошего.
— Я пригласил его поиграть с нами в квиддич в следующую субботу. Моей команде давно не хватает ловца.
========== Глава 3 ==========
Дух соперничества между братьями Уизли не ослабевал, сколько бы ни прошло лет, и потому субботняя игра в квиддич превращалась в поединок между семьями Джорджа и Рона при участии Артура и Джинни. Положение осложнялось тем, что капитаны команд были не только братьями, но также начальником и подчиненным в магазине Уизли, и потому желание поставить друг друга на место к концу недели достигало такого накала, что квиддич был просто необходим.
Команда Джорджа проигрывала практически всегда: Рокси была еще слишком мала, чтобы быть хорошим охотником, но главная катастрофа заключалась в том, что Анжелина в качестве ловца ни при каких обстоятельствах не могла сравниться с Джинни. Но Джордж был предприимчивым человеком и, познакомившись с Дэрри, решил, что совершенно ни к чему в деле подбора игроков ограничиваться рамками собственной семьи. Даже если выяснится, что Пирс играет из рук вон плохо, его участие так взбесит Джинни, что она может забыть про снитч на некоторое время, и команда Джорджа все равно получит преимущество.
Новый игрок появился на пороге дома ровно в одиннадцать часов утра. Ему немедленно выдали старые щитки и перчатки для игры, а также метлу Чарли, древнюю, как румынские горы. Пока большая часть игроков занималась тем, что обновляла разметку на импровизированном поле, Дэрри остался на крыльце воевать со своим обмундированием — крепления были потёрты, ремни растянулись, но он все равно был счастлив, как ребенок. За его спиной скрипнула дверь, и Пирс почувствовал, как его затылок буквально дымится от чьего-то доброжелательного взгляда.
— Какого чёрта ты прицепился к моей семье? — без долгих предисловий спросила Джинни.
— Поймаешь снитч — скажу. — Не оборачиваясь, он встал и взял метлу. Взвешивая ее в руке, он пытался прикинуть, каких сюрпризов стоит ждать от этой старушки.
С лёгкостью проигнорировав попытку перевести разговор на квиддич, она высказала собственное предположение:
— Если аврорат рассчитывает через нас подобраться ближе к Гарри Поттеру, то вы, ребята, просчитались. Мы не общаемся уже много лет.
Дэрри вздрогнул и выпрямился. Это имя ударило его, точно кнутом по спине.
— То есть ты настолько помешана на нем, что всерьёз полагаешь, что абсолютно все события твоей жизни как-то с ним связаны? — он обернулся и поднял голову, чтобы взглянуть в глаза девушки, стоявшей в дверях. — Знаешь, мой знакомый колдомедик говорит, что синдром Того Самого Парня лечится только Другим Парнем.
Глупо было обвинять Джинни в том, что она не может забыть Гарри, особенно принимая во внимание то, что он сам не смог забыть ее. Но он злился и ничего не мог с собой поделать.
— И ты собираешься меня вылечить?
— Если ты этого хочешь.
Джинни скрипнула зубами и, схватив свою метлу, спустилась с крыльца. Не сделав и десятка шагов по траве, она вскочила на метлу и взмыла в небо, чтобы никто не успел заметить, как перекосилось от гнева ее лицо.
Тогда, много лет назад, она так обрадовалась возвращению родителей Гарри, ведь семья — это именно то, о чем он всегда мечтал! И первое время она оправдывала его нежелание общаться с ней необходимостью провести побольше времени с Джеймсом и Лили, чтобы узнать их лучше спустя столько лет разлуки. Но время шло, ничего не менялось, и вот уже единственным источником информации о нем стали газеты, где никогда не было ни слова правды. К тому времени, как Джинни закончила Хогвартс, она все еще не понимала, что произошло, она отказывалась принимать тот факт, что Гарри её бросил и никогда к ней не вернётся. Возвратившись домой после выпускного, она встретилась с мрачным Роном и грустной Гермионой, которых постигла та же судьба. Но они были парой и смирились с потерей друга быстрее и легче. Хотя рана от этого предательства навсегда осталась в их сердцах, она затянулась.
И только Джинни осталась растерянной девушкой, которая так и не ответила себе на вопрос «За что?». Время шло, растерянность превращалась в гнев, который не на кого было выплеснуть, и потому под раздачу попадали любые мужчины, посмевшие проявить к ней интерес. Джинни хорошо знала, кто ей нужен, и не согласна была заключать заведомо проигрышные сделки с судьбой, подпуская к себе кого-то, кого она не любила.
А Поттеры сражались с правительством за право быть признанными живыми и за право на собственного сына, они сражались с Гринготтсом за свои деньги, с прессой за своё доброе имя. И они выигрывали раз за разом, похоже, это было у них в крови. Но бесконечные битвы измотают даже самого лучшего бойца, и через шесть лет после своего возвращения Поттеры покинули магическую Британию вместе с сыном.
***
Так как в команде Джорджа появился новый ловец, Анжелина заняла место охотника на пару со своим старшим сыном Фредом. Бессменным вратарём был Артур, а Джордж привычно взвалил на плечо увесистую биту загонщика. Перестановка сил во вражеской команде не беспокоила Рона, по крайней мере, разминаясь с той же битой загонщика, он изо всех сил старался этого не показывать. Он знал, что его сестра вывернется наизнанку, чтобы расправиться с новым знакомым, а поскольку она долгое время была ловцом Гриффиндора, предположить, что Пирс, который никогда не учился в Хогвартсе, играет лучше, было сложно. Рон не сомневался в своем младшем сыне как вратаре: несмотря на возраст, Хьюго был ловким, внимательным и обожал квиддич. Слабым местом его команды были охотницы: Гермиона участвовала в игре только для того, чтобы поддержать мужа, и никогда не проявляла особенного азарта, а Роузи, напротив, действовала слишком импульсивно.
Дэрри не ожидал, что игра станет для него такой тяжёлой. В конце концов, это был всего лишь семейный матч, где добрая половина участников была детьми и ни один игрок не был профессионалом. Да, он не играл уже лет десять, но это же квиддич — один раз попробовав, уже не разучишься! Но от стартового свистка и до того момента, когда пальцы Джинни коснулись снитча, Дэрри не покидало ощущение, что он снова на войне и его хотят убить. Джинни дважды сбросила его с метлы, и он дважды поднимался с земли весь в грязи и колючках чертополоха, под дружный хохот семейства Уизли. Под конец ему казалось, что Джинни просто наперёд знает, что он собирается сделать, но это была, конечно же, чушь. Легилименцией она никогда не владела, а если бы владела, убила бы его ещё до начала игры.
Как только Рон понял, что Дэрри играет ничуть не хуже Джинни, он стал метить бланжером исключительно в него, в то время как Джордж уделял внимание охотникам вражеской команды и направил бладжер в Джинни всего пару раз за всю игру. Такая тактика в итоге привела к тому, что Фред и Анжелина забрасывали один квоффл за другим, в то время как Гермиона и Роузи не могли даже приблизиться к вражеским воротам.
В конце концов, когда грязный, злой и порядком помятый Дэрри сделал последнюю попытку схватить снитч и получил жёстким спортивным ботинком по рёбрам от своей избранницы, которая выхватила снитч у него из-под носа, оказалось, что Фред и Анжелина забросили уже шестнадцать мячей, и команда Рона все равно проиграла. Нейтрализовав ловца, на которого они так надеялись, Дэрри развязал руки Джорджу и его команде.
Сбросив грязную куртку прямо на землю у сарая, он принялся смывать грязь с рук и лица, пользуясь краном, из которого набирали воду для кур, когда они еще здесь водились. Краем глаза он заметил, как к нему идёт Джинни, но решил демонстративно не обращать на неё внимания, что бы она ни сказала. Играла она сегодня совсем не по-гриффиндорски, и он считал своим долгом выразить ей своё презрение. Поскольку на поле не было судьи, который мог бы назначить штраф, Джинни нарушила, кажется, все до единого правила этой игры, а Дэрри не мог ответить тем же, поскольку боялся ей навредить.
Однако мисс Уизли не торопилась пустить в ход все острые словечки, которых, несомненно, было полно у неё на языке. Она просто стояла, прислонившись к стене сарая, и смотрела, как Дэрри, отплёвываясь, смывает грязь. В последний раз сполоснув лицо, он зажмурил глаза, а когда открыл их, Джинни уже стояла напротив, направив на него свою палочку.
— Не существует двух одинаковых игроков в квиддич. Полное совпадение движений, приёмов и тактики абсолютно невозможно, — отчеканила она. — Я пять лет наблюдала за тобой с трибуны стадиона Хогвартса, а потом училась играть, равняясь на тебя. Ты думал, я всё забыла?
Дэрри глубоко вдохнул и выдохнул. Он поднял с земли грязную куртку и выпрямился, смотря Джинни прямо в глаза.
— Я не Гарри Поттер, — сказал он и не солгал. — Тебе придется смириться с тем, что он не вернется.
— Тогда брось мне свою палочку. — Джинни нервно дёрнула плечом, но голос ее оставался ровным. — Тебе же нечего скрывать.
Сам по себе факт, что палочка Дэрри Пирса была сделана из остролиста, так же, как и палочка Гарри Поттера, ничего не доказывал. Уникальной её делало только перо Фоукса внутри, а Джинни не настолько искусна, чтобы определить сердцевину и то, какой именно феникс пожертвовал перо для палочки. Поэтому Дэрри молча достал её и бросил девушке, заранее зная, что возразить. Но едва схватив её, Джинни взмахнула своей и выкрикнула:
— Серпенсортия!
Огромная змея с отвратительным звуком шлепнулась на траву у самых ног Дэрри и зашипела. Джинни не собиралась заниматься сравнением палочек, ей нужно было просто разоружить его, чтобы против змеи у него не осталось другого оружия, кроме парселтанга.
— Да ты просто больная, Уизли! — замерев, прошипел Дэрри. Он забыл всё, чему его учили в аврорате, доверяя ей свою палочку, поскольку помнил, как Джинни предана друзьям, но совершенно забыл, как она опасна для врагов. Это он считал ее своим другом, она-то считала иначе.