Глава 1
— Забирай свои грязные вещи, подонок! — кричу я и со злостью кидаю сумку под ноги моему уже бывшему парню Томасу.
— Джорджи, мне же негде жить!
— Что? Я не ослышалась? Ты хочешь остаться? — я удивленно поднимаю брови, задрав подбородок.
— Детка, ты же знаешь, что я люблю тебя, — говорит парень и слегка приобнимает меня за талию.
Я корчу на лице милую улыбку, а парень уже тянется к моим губам. Я тут же взмахиваю руку и отвешиваю ему мощную пощечину.
— Урод! Убирайся из моего дома!
— Да, что я такого сделал? — трет он свою щеку.
— Ты мне изменил, Томас!!! В моем доме! Убирайся! — замахиваюсь я на него.
Шатен тут же хватает сумку и вылетает за дверь. Трус…Кривлюсь я в ироничной улыбке.
Кстати, забыла вам представиться…Меня зовут Джорджи Эванз, мне 21 и я неудачница! Да-да! "Loseeeer!" — как говорит моя младшая сестра Эмбер. Обожаю её! Особенно, когда она рассказывает родителям все мои неприятности и проказы. Вот такая у нас "взаимная любовь".
Все мои подруги уже завелись серьезными отношениями и строят планы на будущее. Планируют большой двухэтажный дом с бассейном, гаражом, обязательно собаку лабрадора и конечно двух маленьких Baby. Как мило…Я так ненавижу слушать их разговоры о семейной жизни! Ведь в свои годы у меня не было ни одного хорошего парня. Первый Метт- жуткий "засранец", который требовал от меня только денег и машину. Второй Джастин — редкий "зануда", его не устраивало абсолютно все: как я ем, как я одеваюсь, как я крашусь, хожу, сижу… По-моему это вообще не забота парней…Почему нельзя любить меня такой, какая я есть? Третий Зак — "маменькин сынок"! Если я хоть как-то могла терпеть первых двух, то он был просто катастрофой и большой проблемой для меня…Его мама была в курсе всех дел, знала даже какого цвета на мне нижнее белье. Уж извините, но нет… Такой парень не для меня.
И наконец, четвертый Томас — "казанова", жутко любит женское внимание и не упустить возможности завести новое знакомство с какой-нибудь "чикой", как он называл меня. Как же меня это бесило! Но вот, наконец-то, пришло время помахать рукой и ему.
Что же, наверное, не стоит осуждать и искать проблему только в парнях. Проблема сидела глубоко во мне, ведь я была просто настоящим магнитом для неприятностей. Они сопровождали меня всю жизнь от детского сада до сегодняшнего дня. Это уже начинало превращаться в какую-то мистику…
***
— В субботу у нас с Эриком два года отношений, я приглашаю вас, девочки. Будет невероятная вечеринка! — вопила на все кафе моя подруга Кери.
Посетители странного оглянулись на компанию из трех девушек за столиком у окна. Кери, Кери…Вечно она портит мне настроение. Нашла великую дату — два года отношений! Мои отношения были продолжительностью от месяца до пяти и на этом всё обрывалось. Я недовольно оглядела своих подруг сквозь ресницы и опустила голову. Кери и Агата- мои верные подруги еще со школьной скамьи. Сколько всего мы прошли вместе: невероятные приключения, прогулы в школе, завал сессий. А теперь мы встречаемся только по средам и субботам. Ох, уж эта взрослая жизнь…Терпеть её не могу. Из нашей троицы самой активной, конечно же, была Кери, у которой, естественно, раньше всех появился парень. Да, и выглядела она сногсшибательно: длинные белые волосы, ноги от ушей, безупречная фигура. Любой парень захотел бы завести с ней диалог. Вот только Кери была однолюбкой. Обожала своего парня Эрика больше всего на свете, душила его своей заботой и любовью. Агата…Скромница, но, как говориться, в тихом омуте черти водятся. Но и она завелась своей любовью и встречается с Гарри уже довольно долго.
Я всегда пыталась ничем не отличать от них. Всегда и во всем следовала за ними, но своего счастья все же найти никак не могла. Не понимаю почему? Я вроде страшненькой не была: каштановые волнистые волосы, большие голубые глаза, хорошая фигура. Ну, это лично по мне. Что ж во мне было не так? Что отталкивало всех парней?
— Как поживает Томас, — спросила Кери, откусывая ванильное мороженое.
Я скучно положила подбородок на ладонь и тяжело вздохнула, разглядывая прохожих. Прохладный майский ветер обдувал мои волосы. Я слегка поёжилась, продолжая молчать. Подруги странно переглянулись и вновь уставились на меня.
— Что случилось? — встревожилась Агата.
— Ты с ним рассталась? — продолжала Кери и бурила своим взглядом во мне дыру.
— Да!да! И что теперь вы скажете? — недовольно взмахнула я руками.
— Джорджи, прекрати так эмоционально реагировать на все. Если ты будешь продолжать так себя вести, серьёзными отношениями ты никогда не обзаведешься.
— Что? — воскликнула я.
Да, я отличалась вспыльчивым характером, но он этого заслужил.
— Спасибо за поддержку! — бросила я. — То есть, что этот поддонок мне изменил это ничего? Во всем виновата я?
— Ты могла бы дать ему шанс! — не уступала Кери.
Я посмотрела на светлое лицо Агаты, искала хоть какой-то поддержки от неё, но она кивала головой, соглашаясь с мнением блондинки. Я отрицательно кивнула, закрывая глаза от усталости.
— Нет! Нет, девочки, измену не прощают…Хорошо, что вы на себе не знаете, что это такое. Я вам этого не желаю, — я спокойно привстала, схватив сумку и направилась к выходу.
Предательницы! Я так ждала от них хоть какой-то поддержки. Ладно Кери, мы никогда не понимали друг друга, но Агата… Я быстро шла по улице, задевая прохожих. Что за жизнь такая? Почему мне всегда не везет?
Глава 2
Чтобы хоть как-то отвлечь себя от плохих мыслей, от неприятностей, которые свалились на меня, я устроилась преподавателем в музыкальную школу. Музыка для меня была второй жизнью, она придавала мне сил в трудные моменты, освобождала мою душу от суеты современного мира. Преподавала я игру на фортепьяно маленьким детям в возрасте от семи лет. Мои родители всегда были против музыки. Мама говорила, что это бесполезная трата времени. Папа говорил, что занятие музыкой никогда не принесет мне дохода. Родители никогда не понимали меня, никогда не поддерживали, а лишь убивали во мне надежду. Но хорошо, что я не забросила это дело, а все же послушала свое сердце.
Маленькие пальчики бойко нажимают на белые клавиши инструмента. Я с улыбкой наблюдаю как семилетняя Юта виртуозно исполняет задуманную мной мелодию.
— Очень здорово! — восклицаю я. — Ты большая молодец!
Рыжеволосая Юта широко улыбается, слегка смущаясь моего взгляда. Ее маленькие веснушки задорно дергаются, когда она смеется. Эту девочку, словно солнце поцеловало прямо в макушку. Разглядывая ее солнечное лицо, я чувствовала себя счастливой.
— Мисс Эванз, у меня ничего не выходит! — заскулил маленький черноволосый Луи.
Он был самым отстающим, но дар у этого мальчика был невероятным. У него был хороший музыкальный слух.
— Что случилось? — склонилась я над ним, рассматривая нотный стан.
— Я не могу нарисовать скрипичный ключ, — чуть не плача говорил черноволосый мальчуган.
— О, Луи, не переживай! Давай я тебе покажу.
Я беру острый черный карандаш и рисую на ночном стане узор.
— Вот смотри, все очень просто, начинаем со второй строки.
— Мисс Эванз! — взрослый женский голос отвлек меня.
Я подняла глаза, увидев в дверях белокурую девушку. Это была секретарь.
— Вас вызывает директор! — твердо говорит она, осматривая всех детей в классе.
— А что случилось?
Но ответа я уже не слышу, блондинка начинает подходить к детям что-то им объясняя.
Недоуменно взглянув на всех, я глажу Луи по голове и говорю, что скоро вернусь.
Интересно, что понадобилось от меня миссис Адамсон? Эта женщина была сверх вредна и никогда не вызывала у меня симпатию.
— Вызывали? — робко постучала я в дверь.
Полная женщина в строгом костюме недовольно взглянула на меня сквозь очки. Её выражение лица было мне неприятно.
— Да! — коротко бросила она. — Присаживайтесь.
Я присела на мягкий кожаный диван, просунув ладошки под колени. Глупая привычка! Но когда я волновалась, всегда так делала. А сейчас повод для волнения был. Миссис Адамсон по пустякам меня бы не вызвала.
— Джорджи, — начала она. — Ты работаешь у нас не так долго.
Я не смело кивнула головой, соглашаясь с ней. Сердце было не на месте.
— Ну, так вот! Нам прислали приказ, — она подняла указательный палец вверх.
— Что за приказ? — удивленно рассматриваю я её спокойное лицо.
— Приказ о сокращении!
Боже! Я растерянно хлопаю глазами, соображая, что сейчас будет.
Миссис Адамсон спокойно привстала со скрипучего стула, взяв со стола белый конверт.
— Вот ваша зарплата за этот месяц.
Я печально поднимаю глаза на неё, умоляя не делать этого.
— Ну, почему я? Я же так привязалась к детям и они меня любят…
— Мисс Эванз! — повысила она голос. — Разговор окончен! Будьте добры, возьмите свой оклад и освободите класс.
Сердце моё больно сжалось. Я отрицательно кивнула головой, со злостью вскочив.
— Можете оставить деньги себе! — сухо бросила я и захлопнула за собой дверь.
Голова моя была забита одним, как я теперь буду без своих учеников. Они были единственным утешением для меня. Но теперь меня лишили и этого.
Осторожно войдя в класс, я оглядела детей. Они забавно вычерчивали в своих тетрадках ноты. Еле сдерживая слезы, я быстро собираю вещи со стола. Дети, заметив мои действия, с тревогой и опаской разглядывают меня. Я пытаюсь улыбнуться, чтобы не огорчать их мордашки. Я обнимаю каждого своего ученика, но не могу взглянуть в его крохотные глазки. Я боюсь увидеть в них боль и жалость. Я знала, что это такое…Что такое детская боль и страх…Рыжеволосая Юта хватает меня своей маленькой ручкой и разглядывает меня. Солнечная улыбка пропала с её лица.
— Вы придете? — с надеждой спрашивает она.
— Ну, конечно, моя дорогая, я приду, — я обнимаю рыжеволосую девочку, пытаясь сдержаться, улыбаясь сквозь огорчение.
Врать нельзя, но по другому я не могла. Нельзя причинять маленьким ангелам боль, я их очень сильно полюбила.
Глава 3
Уже не сдерживая слез, я молниеносно вылетаю из класса и быстро бегу по лестнице на улицу. Сердце моё тут же сковывает тоска и огорчение. Я с трудом вдыхаю свежий майский воздух. Одна большая черная полоса! Моя жизнь — сплошная черная полоса. За горизонтом даже не виден проблеск белого цвета. Моя жизнь — это черная дыра…
Сегодня намечался семейный ужин с родителями. Уже в 17 лет я съехала от них и стала жить самостоятельно. Я просто не выносила их постоянных издевок и пререканий. А семейный ужин стал традицией, чтобы хоть как-то приобщить меня в семью.
— Джорджи, черт тебя побери! Ты уже три месяца не платила за аренду комнаты! — подлетает ко мне пожилая женщина низкого роста.
Это миссис Лерман, хозяйка моей съемной квартиры. Я растеряно роняю ключи на пол, пугаясь её охрипшего крика.
— Я заплачу, — неуверенно бормочу я под нос.
— Когда? — недовольно кричит она.
— Миссис Лерман я все отдам, обязательно! — быстро закрываю я дверь пред настойчивой старушкой.
Устало прислонившись к холодной стене, я рассматриваю свое отражение в зеркале. Мое лицо слишком усталое, волосы взъерошено торчат во все стороны. Я совсем перестала следить за своей внешностью, перестала пользоваться косметикой. Я тихо сползаю по холодной стене вниз и сажусь на пол, взявшись руками за голову. Я слишком устала…Мне так все надоело. Моя жизнь была похожа на ад.
Неожиданно раздался телефонный звонок, я взглянула на входящий вызов «Мама». Немного поколебавшись, я все же отвечаю:
— Да.
— Джорджи, здравствуй!
— Привет, мам.
— Ты не забыла про семейный ужин?
— Нет. Я всё помню…
— Тогда купи по дороге пару свежих фруктов, — с этими словами мама кладет трубку.
— Хорошо… — тихо произношу я в полной тишине.
Тишина стала моим лучшим другом, она как никто другой понимала меня.
Я утерла слезы, скатившиеся по щеках и стала собираться. Плакать нельзя, это признак слабости…А мне нельзя быть слабой, нельзя ломаться…
***
Деревья в зеленой листве скучно качают головой, когда мимо них проезжает пассажирский автобус. Я грустно смотрю на мир снаружи через пыльное и грязное окно, запачканное пальцами и ладонями других пассажиров.
Я разглядываю лица, сидящих напротив людей. Они все сосредоточенные и напряженные. Кто-то задумчиво смотрит вдаль, кто-то читает старый выпуск потрепанной газеты. Я закрываю глаза, засунув ладошки в карманы куртки.
Никакого желания встречаться с родителями не было, потому что я знала о чем они будут спрашивать.
— Джорджи, наконец-то, проходи, — сказала мама и открыла передо мной дверь.
— Привет, мам, — я хотела её обнять, но она забрала у меня пакеты и направилась на кухню.
Я осторожно сняла кроссовки и куртку, не торопясь поправляя свои волосы перед зеркалом. Я тянула время.
— Привет, Эмбер, — увидела я сестру, которая увлеченно сидела за компьютером и что-то печатала.
Она даже не захотела обернуться и посмотреть на меня. Я потерла ладошки о бока своей майки и нервно расхаживала по квартире, будто это вовсе чужой мне дом. Все в нем изменилось: мой старый письменный стол уже давно пылился в подвале, а детские рисунки беспорядочно были разложены по коробкам на чердаке.
— А где пианино? — удивленно спросила я маму, которая сервировала стол.
— Ааа… - она немного замялась.
— Я его продал, — сказал папа, заходя в гостиную.
Он не умел врать и поэтому всегда говорил правду, пусть если она даже причиняла кому-то боль.
Я слегка обняла его, зажмурившись от обиды. Это было моё пианино, на котором я училась играть, на котором у меня получались первые ноты и мелодия.
— Ты до сих пор занимаешься музыкой? — с какой-то усмешкой спросил он, садясь в большое кресло.
— Нет, — замялась я. — Нет, я больше не занимаюсь музыкой.
Я отвернулась от пронзительного взгляда отца, пытаясь держать себя в руках.
— Ну, садимся за стол! — радостно подгоняла мама. — Все уже стынет. Я приготовила утку по новому рецепту, вы будете дегустаторами.
— Надеюсь, Карен, ты нас не отравишь, — с усмешкой сказал папа.
Легкий юмор присутствовал в нашей семье, но мне нисколечко не было весело. Я тихо присела за стол около мамы, положив белую салфетку себе на колени.
— Эмбер, бегом за стол, — весело воскликнула мама и поставила на стол большое серебряное блюдо с запеченной уткой.
Эмбер была любимицей, ей всё сходило с рук. В свои 17 лет она уже имела два компьютера, три телефона, но ей было мало.
Мы сильно отличались друг от друга, сестрами нас было трудно назвать.
Эмбер была выше меня, всегда носила модную одежду, а длинные белые волосы собирала в огромный пучок. Характер у нее был прескверный. В детстве мы всегда дрались и ругались. В принципе, сейчас происходит тоже самое, только видимся мы очень редко.
— Тебе положить кусочек? — спрашивает мама у сестры.
Та морщит нос, наливая себе апельсинового сока.
— Я, в отличие от некоторых, слежу за своей фигурой, — пискляво произносит она, глядя на меня.
Я кладу вилку с куском жаренного мяса и тоже наливаю апельсинового сока, упорно не отрываясь от сестры.
— А чем ты сейчас занимаешься, Джорджи? — спрашивает папа.
Я растеряно перевожу на него свой взгляд, не зная что ответить.
Молчание накаливает ситуацию.
— Ну, я сейчас ищу подходящую работу…
Мама тревожно смотрит на меня.
— То есть ты сейчас нигде не работаешь? — уточняет отец и откусывает кусок мяса.
— Получается так, — с трудом глотаю я, запивая сок.
— Как всегда, — говорит Эмбер, облокотив подбородок о свои худые руки. — Лузер!
Её слова врезается в моё сознание и я нервно сжимаю в руках белую салфетку.