— Сопли тебе утирать никто не собирается.
— Заткнись и пиши уже свои претензии, — процедил сквозь плотно сжатые зубы Аллен.
— Не буду, если сделаешь кое-что.
Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сдвинуть взгляд с мёртвой точки и посмотреть в глаза Канде.
— Чего тебе ещё надо?
— Послушать, как ты ноешь. Это наверняка смешно.
Аллен ничего не ответил. Он со злостью смахнул со стола свой стакан с налитой чистой водой — стакан разбился вдребезги.
Канда не дрогнул.
Аллен ушёл.
***
Небо каждое утро меняло цвета. Первым делом, выходя на улицу, Аллен задирал голову — и не важно, шёл он домой с ночной смены или же только выходил из дома на дневную смену.
Небо умело окрашивало настроение. Иногда оно хмурилось, закрываясь чёрными тучами и сверкая молниями; иногда прореживало себя перистыми белыми облачками, кое-где пропуская лучи солнца; иногда оно было ярко-голубое и до того насыщенное, что приходилось щуриться и долго привыкать.
Аллен любил ночное небо, особенно когда не было туч. Чернота, испещрённая сотнями маленьких точек-звёзд, навевала спокойствие. Стоило только завернуть за угол от дома для бесед, как окутывала пробирающая до костей тишина.
Аллен ею наслаждался.
Его не пугали ни возможные преступники, ни просто грабители. Может, это везение, но за годы работы у Аллена ни разу не было проблем с тёмными переулками. Тёмные тихие переулки были отрадой после нескольких часов работы.
Порой он был благодарен Мариану за то, что «Лотос» находится на окраине.
***
На следующей неделе Канда не приходил. Аллен долго думал о том, можно ли запретить Миранде пускать его к нему, но пришёл к выводу, что никаких строгих правил Канда не нарушил, а следовательно, желание клиента о встрече по-прежнему оставалось превыше всего.
Лави открыто флиртовал с Линали. Когда Аллен видел, как она улыбается, закрадывались сомнения, что охрана в её лице всё ещё в силе. Последней каплей стал момент, когда в перерыве Лави положил руку ей на плечо (благо, что форма охраны не оставляла оголённых частей тела) и что-то шепнул, наклонившись к самому уху.
Линали рассмеялась, отведя взгляд от стоявших около входа подозрительных парней.
Какая тут охрана?
— Что значит Дик, Лави? — холодно спросил Аллен, встав прямо перед ним.
Улыбка сползла с лица парня, и появилось похожее грустное выражение, которое он видел на лице Дебитто лишь мгновение.
— Это твоё настоящее имя?
— Нет. Аллен…
— Тогда что? — продолжал настаивать Аллен, разведя руки в стороны. — Почему те ребята из «Падшего» называли тебя именно так? Откуда ты вообще знаком с ними так… близко?
— О чём он? — шепнула Линали, но Лави не обратил на неё внимания.
— Аллен, это долгая история. Понимаешь…
— Не понимаю, — отрицательно мотнул он головой. — Нет, не понимаю, Лави.
***
Потеря равновесия служит причиной падения. Аллен упал. Он упал в тот самый момент, когда Канда без сокрытий сравнял его работу с грязью, плюнув в лицо. До этого Аллена мало заботило, кто он и что делает в жизни. Его давно перестало это заботить. Он занят, у него есть деньги, есть обязанности.
У него никого нет.
Наверное, это и есть та самая свобода, которая ценится в мире. У него никого нет, поэтому он может в любой момент бросить всё и уехать, ни о чём не задумываясь и не сожалея.
Он свободен.
Станет ли кто-то беспокоиться? Вряд ли. Разве что Мариан, да и тот будет переживать лишь об утрате неплохих денег.
Аллен потерял равновесие и упал, не в силах подняться.
В «Падшем» всё было иначе. Люди пили и смотрели, не задумываясь ни о каких разговорах. Смотрели на красивые тела и щупали их глазами. Вывод напрашивался только один: здесь все избегали прикосновений. Другие же предпочитали шлюх вместо стриптиза, а тем, кому не повезло, приходилось учиться жить с родственной душой.
— Эй, парнишка, — Аллен не сразу понял, что обращаются к нему. — Чего ты такой потерянный? Налить тебе что-нибудь?
Аллен застыл около барной стойки. С другой стороны стойки ему улыбался блондин со странной повязкой на голове, из-за которой он напомнил Аллену о восточных принцах из детских книжек.
— Я… не пью, вообще-то.
— Да брось, все так говорят, когда заходят в первый раз, — махнул тот рукой и сразу же пододвинул стакан, наполненный каким-то напитком. — Попробуй.
Недоверчиво взглянув на бармена, Аллен взял стакан и поднёс к губам. Улавливались нотки цитрусовых — лимона и апельсина, — смешанных с мятным привкусом. Напиток слегка обжёг горло, и Аллен поморщился.
— Градус небольшой, зато какой вкус! — хлопнул в ладоши «принц». — Могу посоветовать что-нибудь ещё.
— Отстань от него, Вайзли, — девушка с тёмными всклокоченными волосами, облачённая в белое короткое платье, подол которого спускался вниз подобно лепесткам цветка, подошла сбоку и мило улыбнулась, блеснув большими глазами. — Ему действительно нельзя. Он ведь из этих… разговорщиков. Да?
Аллен нехотя кивнул.
— Откуда ты знаешь?
— Видела тебя вместе с Диком. Ты ведь уже приходил сюда.
— Почему все здесь называют его Диком? Я знаю его как Лави.
— А, Ла-ави… — лениво протянула она. — Слышала, что он взял себе это имя и пользуется им по сей день. Но когда я с ним познакомилась, он был Диком.
— Откуда ты его знаешь?
— Дебитто познакомил.
— А Дебитто откуда?
Девушка призадумалась.
— Кажется, это Дик помог ему устроиться работать сюда.
— Я хочу увидеться с ним. С Дебитто, — Аллен повернулся к ней, преисполненный решимости. — Пожалуйста.
Она переглянулась с Вайзли и задумчиво уткнула указательный палец в щёку.
— Никогда бы не подумала, что к близнецам придёт разговорщик. Неужели вы заглядываете в места, подобные «Падшему»? Куда катится мир.
***
Как выяснилось, девушку звали Роад, и она была на целых три года старше Аллена. Миниатюрный рост и телосложение играли ей на руку, хотя Аллен старался не замечать пристальных взглядов от мимо проходящих людей. Ему совершенно не хотелось знать, какие грязные мысли копошатся в их глупых головах. Впрочем, вряд ли это волновало Роад, ведь она точно так же, как и близнецы, здесь работала, а значит, привыкла ко всякому.
Дебитто и Джасдеро сидели в комнате отдыха, очень напоминавшую подобную комнату в «Лотосе». Длинные волосы Джасдеро были собраны в свободный хвост за спиной, а на плечи была накинута тёплая вязаная кофта. Дебитто же выглядел точно так же, как и при первой встрече с Алленом. Увидев его, он расплылся в усмешке и сдвинулся, освобождая место.
— Надо же! — воскликнул он. — Что тебя привело к нам?
Они — родственные души. И братья. Братья-близнецы.
Нет ничего плохого в том, чтобы любить кого-то, ведь это заложено в родственных связях. Так когда-то сказал Аллену Мана. Он давно не вспоминал отца — просто не было времени. Работа занимала большую часть его жизни, а жизнь постепенно и стала работой. Аллен полностью погружался в чьи-то проблемы, переживая несколько маленьких жизней за одну смену. Он старался абстрагироваться, поддерживать разговор, иногда давать советы.
Своих проблем у него уж давно не было. Они все исчезли вместе с Маной, а чужие жизни постепенно заменили Аллену его собственную. Ему нравилось работать разговорщиком — это не позволяло утонуть в воспоминаниях. Нравилось до тех пор, пока Канда одним неосторожным (неосторожным ли?) словом не разрушил вдребезги старательно созданный мирок.
— Располагайся, у них перерыв. Даже денег не возьмут, — Роад лукаво подмигнула и вышла за дверь.
Аллен, долго стоявший в нерешительности, наконец выдохнул, полностью освобождая лёгкие, и сделал новый глубокий вдох.
— Я пришёл из-за Лави.
***
Усталость замечаешь только тогда, когда останавливаешься для передышки. Времени становится слишком много, простора для размышлений — тоже. До тех пор, пока ты продолжаешь идти, ты не замечаешь того, что устал. Силы никогда не кончатся, если этот путь — единственное, что помогает жить.
Остановка отнимает желание двигаться дальше.
Падение отнимает силы подняться.
Аллен считал, что уже давно вырос и может справиться без чужой помощи. Теперь же ему казалось, что он ошибался.
— Мелкий, — голос Канды медленно выводил из забытья. — Я плачу тебе не для того, чтобы ты сидел и молчал. Если хочешь покопаться в своей глупой голове, возьми отгул и сиди дома.
После того как Аллен покинул клиента по своей воле, разбив стакан, Канда приходил уже дважды. Сегодня был третий раз. Он ничего не написал в жалобной книге и даже ничего не сказал Миранде. Он просто пришёл снова и молчал точно так же, как молчал и Аллен. Целый час они сидели на расстоянии вытянутой руки, но не произносили ни слова.
Аллен не смотрел на Канду — ему было страшно. Глаза Канды были слишком колкими, чтобы смотреть в них, когда и без того всё тело словно пронзали острые иглы. Аллену было не нужно, чтобы Канда добил его. Ему хотелось тепла, впервые за долгое время, но явно не от него.
— Я не прошу тебя платить. Если хочется кого-то погнобить, иди к Лави, уверен, он сможет дать достойный отпор.
— Это ваш лучший разговорщик-то? Не интересно, — категорично отрезал Канда.
— Чего ты пристал ко мне? Мне и так херово, разве не видишь?
«Разве не этого ты добивался?» — подумал Аллен, но вслух ничего не произнёс.
— Ты определённо подходишь лучше, чем Лави, — голос Канды стал задумчивым.
— Что? Хватит нести бред. Лучше скажи, почему не написал на меня жалобу.
— В этом нет смысла. Ты должен понять сам, мелкий Аллен.
Чувство страха неожиданно вернулось. Аллен настолько увлёкся размышлениями о своей работе и истории Дебитто и Джасдеро, что постепенно забыл, каким было первое впечатление о Канде. Он больше не рассматривал его, как при первой встрече, не искал возможной причины его нахождения здесь. Однако если хорошенько подумать, причину он так и не нашёл.
Впервые за несколько дней Аллен посмотрел Канде в глаза. Они совершенно не изменились — остались такими же холодными.
Снова хотелось бежать.
— Я тебя не понимаю, — прошептал Аллен.
И он действительно имел в виду то, что сказал. Иногда люди говорят странными фразами. Приходится попросить повторить, чтобы понять смысл. В случае с Кандой казалось, что даже если попросить его перефразировать иначе, всё только сильнее запутается. Канда — это Канда. Он не поддаётся пониманию, как книга на незнакомом языке.
— Я с тобой и так провозился слишком долго. Сроки поджимают, — Канда деловитым жестом запустил руку во внутренний карман пиджака и извлёк чёрные перчатки из тонкой ткани.
— Что ты делаешь? — напрягся Аллен, метнув испуганный взгляд в сторону выхода.
Линали. Где сейчас Линали?
— Выполняю работу. С тобой по-хорошему не получается. Разговаривать ты не хочешь, ныть — тоже, даже если тебя втоптать в грязь, — поднявшись с места, Канда в одну секунду оказался рядом с Алленом и резким движением сжал ему горло.
Сделать вдох было практически невозможно. От неожиданности Аллен широко распахнутыми глазами смотрел на Канду и не пытался вырваться, лишь сильнее сгибаясь под напором сильной руки. Его пальцы оказались сильными и цепкими, несмотря на обтягивающую их чуть шершавую ткань перчаток.
Аллен избегал прикосновений — даже в перчатках. Сейчас было страшно вдвойне, потому что Канда подготовился.
— Секунду назад ты смотрел на выход. Правильно делал, только опоздал. И девчонка-охранница тебе не поможет — она слегка занята болтовнёй с Диком. Вернее, с Лави. Всё время забываю, что он выбрал такое дурацкое имя.
Из горла Аллена вырвался хрип — воздух кончался, тело требовало сделать вдох. Канда слегка ослабил хватку, но ровно настолько, чтобы Аллен мог дышать и говорить.
— Что… тебе нужно?
Ни один мускул на лице Канды не дрогнул. Он лишь продолжал сжимать горло Аллена и смотреть тёмными пустыми глазами.
— Ты.
— Нам нельзя ходить на свидания с клиентами, — попытался усмехнуться Аллен, но вышло плохо.
— Я для тебя не клиент, — возразил Канда, — а ты для меня не разговорщик. Это ты — моя работа, мелкий Аллен Уолкер. Мне за тебя платят.
========== Часть 4. Ожог ==========
В этот момент Аллен ненавидел приватность. Пришлось заглянуть ко всем, получив в ответ кучу возмущённых взглядов и возгласов, чтобы убедиться в отсутствии Лави.
— Ты что себе позволяешь? Это нарушение… — начал было Тимоти, сидя за крайним столиком у стены с юной девочкой, возможно, чуть старше него самого, размазывающей по щекам слёзы.
Аллен едва ли мог ей сейчас посочувствовать — её проблемы его совершенно не волновали, хотя в другой ситуации ему попросту нельзя было так думать.
— Где Лави? — выпалил он сходу, продолжая игнорировать девочку-клиентку.
— Лави? — Тимоти нахмурился. — Не знаю. Наверное, с клиентом…
— Он с Линали. Должен быть с Линали, — снова перебил Аллен, ещё раз оглянувшись за спину. — Так где?
— Понятия не имею, Аллен. Я вообще-то работаю, а тебе за вмешательство могут влепить штраф.
— Штраф меня волнует меньше всего. Есть проблема посерьёзнее.
Тимоти повзрослел. Из грязного мальчишки-вора он постепенно превращался в человека, осознающего всю грязь этого мира. Впрочем, вряд ли он не видел её раньше. Скорее всего, Тимоти повидал за свою пока ещё короткую жизнь так много, что и представить было сложно. Но сейчас его глаза выражали больше понимания. Он действительно серьёзно относился к тому, что делал, и изменить жизнь он решил не просто из-за того, что стало скучно, как было сказано Мариану, — это был осмысленный поступок.
Маска уличного воришки, не прогибающегося под трудности, постепенно менялась на другую.
С Лави всё оказалось наоборот. Улыбка беззаботного парня, с лёгкостью справлявшегося с работой и ладившего с людьми, оказалась всего лишь маской, надетой вместе с именем.
— Проблема? Какая проблема? — крикнул Тимоти в спину Аллена.
А тот уже нёсся к выходу, мельком взглянув на столик, за которым сидел буквально пять минут назад. Канды там уже не было. Странно, но когда Аллен попытался вырваться, он не стал его удерживать, а просто отпустил.
Здесь много свидетелей, понял Аллен. Не лучшее место для продолжения.
— Миранда! Ты не видела Линали?
Миранда вздрогнула, едва не выронив из рук сегодняшнюю газету.
— Кажется, она вышла. Вместе с Лави. Должны быть здесь рядом, на улице…
Но на улице их не оказалось. Аллен растерянно озирался по сторонам, зябко ёжась. На небе висел полумесяц луны, будто бы смеявшийся над ним своей правильной улыбкой. Рядом гуляли тёмные облака, кое-где мерцали бледные звёзды. Одна из них блеснула ярче остальных и сорвалась вниз.
Падший.
Около «Падшего», как и всегда, толпились люди. Аллен успел заметить группу парней с пивом, одну парочку, которых так и тянуло прикоснуться друг к другу, но похоже, что они были из тех, кто боялся прикосновений. Он узнавал таких людей сразу: спрятанные руки в карманах или перчатках, горящий интересом взгляд, но поддержание расстояния. Впрочем, естественно, это же «Падший». Здесь люди предпочитают только смотреть.
Ворвавшись внутрь, Аллен не обратил внимания на махнувшего ему Вайзли, а лишь пристально осмотрел лица присутствующих. Благо людей внутри было немного, каждого можно рассмотреть без суеты. Вот только Линали и Лави он не заметил.
Впрочем, как и Канду.
Дальше Аллен действовал на автомате. Протискиваясь мимо людей, он нырнул за уже знакомую ширму и очутился в полутёмном коридоре с рядами из дверей. Он прекрасно запомнил ту самую дверь, которая вела к Дебитто и Джасдеро. И несмотря на то, что огонёк над ней горел красным, Аллен решительно повернул ручку и перешагнул порог.
Ровно две секунды висело гробовое молчание, если не считать приглушённой фоновой музыки. Первой в глаза бросилась именно сцена. Дебитто стоял на коленях перед Джасдеро и мгновение назад расстёгивал замочек на его плотных обтягивающих брюках; руки Джасдеро покоились на голове Дебитто, зарывшись в тёмные волосы. Кажется, Аллен только что помешал свершению кульминации представления.