– Офицер, моя машина сломалась. Не довезёте ли вы меня до тёплой постельки и грязной кухни с просроченными хлопьями? – раздался ехидный голос совсем над ухом, когда Дик вышел, наконец, из управления с приторно-радостными физиономиями.
– Я – детектив, и я купил новые хлопья, – Дик не стал скрывать улыбку.
– Такие заявления не принимаются на веру. Необходимо полное расследование с обыском и личным досмотром в спальне.
– Как серьёзно. Мне придётся оказать сопротивление, – Дик завёл мотоцикл и достал шлем. Мотоцикл, кстати, был один из немногих подарков Брюса после совершеннолетия, которые Дик не вернул, считая, что отец пытается установить над вылетевшим из гнезда птенцом контроль деньгами. Мотоцикл, конечно, тоже стоило вернуть, но тут Брюс просчитал всё верно – отказаться от такого красавца Дик просто не смог. И нет, Дик любил отца, был ему очень благодарен за то, что не пришлось жить на улице, спасаться от «охотников на свидетелей», просто за то, что, пусть и не был образцом такта, понимания и открытости, всё равно был рядом, любил даже. Дик был практически уверен, что любил. Потому что только это могло объяснить, почему обычно крайне закрытый и такой суровый человек всё же иногда находил время, чтобы повозиться с мальчишкой, поиграть в какие-нибудь игры, сводить на спортивный матч, ну и вдолбить в голову лучшее из возможных образований. Как бы Дик в детстве ни ненавидел всех этих бесконечных учителей и репетиторов, занимавших его время учёбой в ущерб игре в мяч с уличными детишками, в последствии был рад такому отношению приёмного отца и мог об этом сказать минимум на шести языках. Но, несмотря на всё это, с Брюсом было очень сложно, тот был крайне непростым человеком, так что любить его приятнее было на расстоянии.
– О, я на это очень рассчитываю, – Джейсон тут же забрался следом и прижался даже плотнее, чем следовало. Вечер обещал был интересным. Очень.
Ключ привычно щёлкнул в замке. Дик устало вздохнул и открыл дверь, желая лишь чего-нибудь съесть, если это чего-нибудь каким-то чудом осталось, и проспать несколько суток. Хотя, скорее всего, даже те самые хлопья закончились ещё пару дней назад, а ранним утром придётся опять идти на работу. Дик бросил ключи в миску на придверной тумбочке и лишь потом услышал странные звуки на своей кухне. Кухне, на которой почему-то горел свет, хотя, возможно, это сам Дик забыл всё выключить и не в первый раз. Он выхватил из кобуры пистолет и как можно тише покрался на кухню. Хотя да, после того, как он шумно вздыхал, ронял ключи и прочее, красться было немного глупо, но вполне в рамках закона жанра.
– Джейсон? – Дик едва не выронил пистолет, когда увидел своего «гостя», но в итоге просто шумно и демонстративно пихнул его в кобуру.
– Приветик, – Джейсон нагло улыбнулся и продолжил пить сок из пакета. Последний сок из последнего пакета, что был у Дика в холодильнике. Засранец!
– Ты в курсе, что это взлом с проникновением в частное жилище и кража особо ценного сока? – Дик хмуро сложил руки на груди, борясь с желанием вмазать по этой наглой морде.
– Арестуете меня, офицер Грейсон?
– Детектив. Детектив я, сколько раз повторять? И как ты сюда пробрался?
– Через дверь. Замки хреновые у тебя.
– Тут была сигнализация! – только сейчас Дик вспомнил, что как раз сигнализация при открытии двери не пищала. Нет, возможно, он и про неё забыл, хотя нет, вроде как, включал утром…
– Она тоже хреновая.
– Я за неё пять тысяч отдал!
– Я ж сказал – хреновая.
– Ты сюда тестировать безопасность моей квартиры припёрся? Сразу скажу, что слишком затрахался на работе для секса, – Дик ещё раз устало вздохнул, настолько, что устал даже злиться.
– Какого же вы жуткого обо мне мнения, офицер. А я ж вам ужин приготовил.
– Приготовил? – Дик даже пропустил мимо ушей очередное «офицер» ради такого объявления.
– Ну, принёс точнее… – Джейсон вытащил из-под стола объёмный пакет с лейблом одного из местных суши-ресторанов. – Не придирайся, короче.
– Ладно, так и быть: не буду выдвигать обвинения, – смилостивился Дик и уселся рядом, тут же отбирая и разрывая пакет с одноразовыми контейнерами.
– Вы так добры, офицер…
– Детефкфтиф, – с набитым ртом в очередной раз поправил Дик, сразу засовывая в рот по два ролла.
– Не говори с набитым ртом, – посоветовал Джейсон, щедро вымакивая суши в соевом соусе.
– А ты выучи моё звание, мамочка, – вернул совет Дик, продолжая бодро щёлкать палочками. И да, он очень любил японскую кухню. И вообще еду на голодный желудок после суточного дежурства. Японскую еду на голодный желудок после суточного дежурства так тем более.
– Смотри, чтобы «мамочка» тебя не отшлёпала.
– О, не могу отказаться от такого заманчивого предложения. Чёрт, как ты узнал о том, как я обожаю гребешки? – Дик быстро подгрёб к себе все ролы и суши с морскими гребешками, наслаждаясь мягким почти сливочным вкусом.
– «Мамочка» всё должна знать, на то и «мамочка». Кушай, деточка, кушай.
– Знаешь, иногда мне кажется, что тебя нанял дворецкий моего отца, чтобы хоть кто-то заботился о моём питании.
– Всё может быть, – хмыкнул Джейсон.
– Развлекаешься, как вижу.
Дик с трудом приоткрыл и скосил один глаз, услышав вполне знакомый голос. Джейсон же рядом уже успел и сесть, и выхватить откуда-то пистолет, направив на нарушителя спокойствия. Обычно, если бы кто-то потревожил его сон, Дик тоже начал бы пушкой размахивать (что бы там Джейсон ни утверждал про мёртвый сон и прочее), но в данном случае этого конкретного посетителя так просто было не выгнать. И, кстати, Дик и не предполагал чей именно это пистолет в руках у Джейсона, а спрашивать у него разрешение на скрытое ношение огнестрельного оружия, было как-то глупо… Может, оно у него было, а, может, и нет. А пока Дик не знает наверняка о нарушении закона, то можно и закрывать глаза. Не то, чтобы это слишком правильно, но, ладно, странный парень с, возможно, нелегальной пушкой, спасший его несколько раз – не худшее зло этого города. А может, он вообще какой-нибудь ЦРУшник или ФБРовец под прикрытием и всё более чем в порядке. А начнёшь его спрашивать, так сорвёшь ему какую-нибудь операцию мега-важную. А агент-то просто хотел периодически провести пару хороших ночей в не криминальном обществе, где тебя не пристрелят, стоит только отвернуться…
– Чего тебе надо, Брюс? – сонно пробормотал Дик, вновь закрыл глаз, зарылся носом глубже в подушку и с силой надавил сгибом локтя на грудь Джейсона, роняя его рядом с собой. Руку он потом не убрал, продолжая таким образом придерживать любовника, чтобы тот не наделал дырок в его приёмном отце. Вскакивать и искать одежду, играя в ложную скромность, Дик даже и не собирался. Тем более, что это был один из его очень немногих выходных. Выходных после тяжёлых будней, Дик хотел спать, очень хотел спать, в особенности по утрам (а утро могло затянуться и к обеду, в выходные это было не просто позволительно, а даже более чем приветствовалось). Так что Дик планировал побыстрее отвязаться ото всех разговоров и поспать. Ну не станет же Брюс оставаться на завтрак, когда тут Джейсон у него в постели?
– Через неделю, в пятницу, благотворительный бал в особняке. Ты нужен мне там.
– Опять играть примерного богатенького сыночка миллиардера? Знаешь, мог бы и позвонить по телефону, а не являться в мой «срачный клоповник» лично, – Дик еле заметно сжал пальцами плечо Джейсона, чьи мышцы под рукой так и напрягались. Он явно был не рад образовавшейся компании. Параноик…
– По тому самому, который ты никогда не берёшь? – в голосе Брюса слышались одновременно усмешка и укор. И он явно сейчас не отворачивался, чтобы дать хотя бы иллюзию неприкосновенности частной жизни. Наверное, вот эта его бесцеремонность была одной из главных причин, почему Дик переехал от него из большого особняка с дворецким в маленькую квартирку не в самом благополучном районе.
– Потому что я работаю. Представляешь, некоторым приходится впахивать чуть ли не по шестнадцать часов в сутки, а не только светить улыбкой на собрании акционеров.
– Заметно, как ты работаешь.
– Да, Брюс, я приду, – оборвал его Дик, пока не началась эта бесполезная демагогия. Он и правда работает, много работает. Неужели нельзя пару раз в неделю расслабиться в приятной компании? Разве что теперь их «свидания» стали чуть чаще, после того, как Дик обнаружил после одной из встреч номер телефона на обрывке бумаги. И да, Дик попытался его пробить, но телефон был предоплаченный, купленный за наличные – тупик. Мог бы и отслеживать, конечно, но это, мало того, что было незаконно, Дик считал это предательством доверия. Пробивать, правда, тоже было не слишком правильно, но тут совесть молчала: одно дело шпионить, а другое – попытаться узнать чуть больше о парне, с которым у него «вроде-как-отношения», Джейсон же его документы видел… – А теперь перестань распугивать мою и так с трудом выживающую при такой работе личную жизнь.
– Кстати о ней. Если не найдёшь себе презентабельное сопровождение, постарайся хотя бы не… – наверное, сейчас Брюс очень красноречиво смотрел на Джейсона.
– Да-да, – перебил его Дик. – Как и всегда, не показывать прессе и публике, что наследник-ловелас ловит не только юбки, чтобы акции не упали в цене из-за консервативных взглядов некоторых инвесторов. А теперь я сплю, – что уж таить, Брюс прекрасно знал о бисексуальности своего сына, странно если бы не, а Дик иногда любил позлить отца, отпуская тончайшие намёки при посторонних. Посторонние, не зная контекста, ничего не подозревали, но Брюс каждый раз зло сверкал глазами. Забавно так.
Послышался еле слышный смешок, а потом шаги к выходу и хлопок двери. Дик, наконец, позволил себе расслабиться и перестать прижимать Джейсона к постели.
– Это был твой папа-миллиардер Брюс Уэйн? – спросил тот, явно и так зная ответ.
– Ага.
– И часто он так… заходит в гости?
– Систематически. Любит всем напоминать о своём существовании и держать руку на пульсе.
– Мне уже стоит бежать и скрываться от элитных наёмников, стоящих бешенных денег, за порчу идеального, невинного мальчика, борющегося за права всех обделённых? – Джейсон явно смеялся.
– Не думал, что ты настолько наивен, раз полагаешь, что ты у меня первый. Или первый, кого Брюс обнаружил в моей постели. И я всё ещё сплю.
– Я и не сомневался в уровне вашей порядочности, офицер, – Джейсон навалился сверху, вжимаясь носом между лопаток.
– Хэй! Что за предъявы?! – Дик даже подумывал обидеться. Да он в жизни ни разу не поступил не по совести!
– Обыкновенные. Кто-то взятки берёт и крышует банды, а кто-то невинная овечка на работе, но спит со всякими странными типами без разбору, возможно даже назло папочке, – Джейсон фыркнул прямо ему в кожу и завозился, устраиваясь поудобнее.
– Да пошёл ты, – отмахнулся Дик, даже не собираясь шевелиться. Можно было, конечно, сбросить этого наглеца с себя или даже врезать, но утренний сон – это слишком святое, чтобы жертвовать им ради таких придурков. – Раз уж настолько проснулся, что размахиваешь пушкой, сделай блинчиков, а?
– Не оборзел ли ты, часом?
– Оплачу сексом.
– А вот и взятки пошли, – Джейсон рассмеялся и, кажется, был вполне заинтересован предложением, раз переместил свою руку ему на задницу. – Хотя кто это кому что оплачивает, щенячьи глазки.
– Потом, Джейсон, потом оплачу, после завтрака. И после того, как я высплюсь. Отвали.
– Вот уж точно богатенький сыночек, считающий, что ему все должны… Ауч! – Дик всё же переборол свою сонливость и со всей силы пихнул локтём Джейсона под рёбра. И да, он не сдерживался, но в свою защиту мог бы сказать, что из-за неудобной позы и положения вряд ли получилось нанести серьёзный удар. – Офицер, это превышение должностных полномочий и неоправданное насилие!
– Да пошёл ты, – ещё раз повторил Дик. – Завтрак хочу. И я детектив.
Не отлепляя от лица вежливой и опостылевшей улыбки, Дик обменялся любезностями с комиссаром полиции. Как мило: на работе этот напыщенный и зажравшийся коррумпированный индюк чуть ли не демонстративно нос воротил от детектива Грейсона в своём штате, а вот тут, когда Дик не рядовой коп, а наследник миллиардера, так приторный такой, милый. Тьфу!
Накрахмаленный воротничок дорогущей рубашки неприятно натирал шею и практически душил. Или это галстук-бабочка душил? В любом случае, Дик терпеть не мог все эти костюмы и фраки, в них он чувствовал себя каким-то пингвином в зоопарке. И как в одном мультике: «улыбаемся и машем, улыбаемся и машем». Чёрт бы побрал Брюса с его этими «благотворительными выгулами» и необходимостью носить неудобные шмотки и неудобную вежливость для тех, кто её мало заслуживает.
– В чём я в очередной раз так провинился перед тобой, что ты приговорил меня к этому? – тихо и всё с той же улыбкой (чтобы ничего не заподозрили всякие журналюги) спросил Дик, когда главный виновник сей пытки соизволил подойти к своему сыну.
– Не преувеличивай. Это всего лишь фуршет. Фуршет, на котором ты сможешь, наконец, что-то поесть кроме своих хлопьев или фастфуда.
– Теперь ты не преувеличивай. Я ем не только хлопья и фастфуд, – фыркнул Дик, но не стал отрицать, что закуски, и правда, отменные. Ну, некоторые из них. Он при всём своём воспитании в доме Уэйна не мог понять прелести всякой фуагры или устриц. Гадость же. А вот маленькие сэндвичи очень даже ничего. Ещё бы они были не маленькие, а побольше… Приходилось сразу по пятку каждого вида с подносов утаскивать под неодобрительным взглядом отца, мол, не по этикету поступаешь, надо по одному-два с каждого блюда, оттопырив мизинчик…
– Да ладно?
– Вот именно. Помнишь парня, которого ты застал у меня в постели, когда решил прийти и «пригласить» меня сюда? – Дик мог бы и не говорить об этом, но не одному же ему тут страдать. Он выдержал паузу, за которую Брюс успел скрипнуть зубами. – Он готовит просто божественные блинчики. Правда ради блинчиков обычно надо сильно постараться, потратить, порой, всю ночь, проявить изобретательность, может, даже наручники…
– Ричард.
– Кстати, его зовут Джейсон, если тебе всё ещё интересно что-нибудь связанное с моей жизнью.
– Ричард.
Дик лишь фыркнул, понимая, что этот раунд перепалки-таки выиграл. Даже не смотря на то, что «Ричард» обычно означало «заткнись». Особенно потому что означало.
– Постарайся сегодня ничего не выкинуть, мне нужна твоя поддержка, – продолжил Брюс после того, как убедился, что его суровый взгляд никак не пронимает воспитанника.
– Хэй, да когда я тебе что срывал? – Дик почти обиделся. Пусть он и не любил всю эту светскую тусовку, искал любой повод избежать подобного сборища, недовольно фыркал, но, когда всё-таки не умудрялся сбежать, то вёл себя примерно и по этикету. Ну, насколько мог, английской королевой он всё же не был.
– Тебе напомнить?
– Ох, да перестань! Это всего один раз был!
– Два.
– Один! То, когда мне было десять – не в счёт! Сам виноват. Мог бы догадаться что будет, если притащить на эти индюшачьи посиделки мальчишку, у которого единственными заботами месяц назад были полёты на трапеции. Конечно, нервы сдали, а чего ты ждал?
– Но ты забрался на люстру!
– Высота – куда более привычная обстановка, чем все эти придурки, – пожал плечами Дик, будто это само собой разумеющееся. Да так оно и есть, неужели это сложно принять? Они с Брюсом, и правда, из разных миров…
– Просто будь сегодня милым, ладно? – устало вздохнул Брюс. То ли он и правда устал от спора, то ли экономил душевные силы на что-то ещё.
– Я всегда милый! Я тут, в любом случае, самый милый! Самый милый, обаятельный и привлекательный! – Дик выдал свою фирменную улыбку и проникновенный взгляд из-под упавшей после взмаха головы чёлки. Этот жест был отрепетирован сотню раз и отточен до совершенства. Коронный номер, так сказать. Не считая «смертельного номера» на трапеции, конечно.
Брюс вот тоже не выдержал и улыбнулся. Одними уголками губ только и глазами, но для него это было то ещё проявление чувств. А ещё он ласково, как и много лет назад, потрепал сына по волосам под притворно возмущённое «Эй!» и ушёл обратно к гостям. Сам ведь вечно говорил, что надо чаще обращать внимание на «этот ужасный беспорядок на голове», а как причешешься, так сам всё портит!