Кас сжимает в руках край одеяла, подтягивая его к груди.
— Иди, Дин, — бормочет он.
— Я уйду, — соглашается Дин на этот раз. — Но я скоро вернусь. Ты потерпишь двадцать минут один?
— Я месяцами делаю это один, — шепчет Кас с закрытыми глазами. Он, похоже, почти спит, но его слова — конечно, правда. Выскальзывая из номера с ключом в руке и садясь в машину, чтобы смотаться в магазин за новой курткой, Дин знает: это так. Кас делал это месяцами совсем один.
========== Глава 13. На студенческие вечеринки тебе больше не ходить ==========
«Нужно позвонить Сэму», — думает Дин. Импала стоит на перекрестке на долгий красный сигнал светофора, и Дин тем временем спешно ищет в телефоне ближайшие магазины. Обнаружив неподалеку еще открытый универмаг, он намеревается по-быстрому набрать номер брата. Свет пока красный, пешеходный светофор еще даже не начал мигать, и на то, чтобы сделать вызов и включить громкую связь, нужна всего секунда. Поговорить можно уже во время езды. Но Дин медлит, держа палец над кнопкой звонка, и вот ему уже гудит машина сзади. Как-то незаметно секунды пролетели, и свет переключился на зеленый.
«Сейчас все равно нет времени объяснять», — думает Дин, бросая телефон на пассажирское сиденье и разгоняясь на перекрестке.
Остаток пути занимает у него всего пару минут, и вот Дин уже паркуется перед универмагом. И опять, выходя из машины и направляясь быстрым шагом к дверям магазина, он знает, что на звонок Сэму нужна всего минута. Телефон снова зажат у него в руке, и Дин легко мог бы позвонить сейчас. Но он не звонит. Все равно кажется, что времени мало. И главное, Кастиэлю плохо, он там один в унылом номере мотеля, и сегодня ему нужна помощь (даже если он этого не признает). А значит Дин должен сделать покупки максимально быстро и рационально. Так что звонить Сэму сейчас некогда.
«Позвоню позже», — решает Дин.
Но, засовывая телефон в карман, он понимает, что на самом деле избегает звонка из-за страха перед необходимостью сообщить Сэму новость. Дин даже начинает чувствовать угрызения совести. Но, тем не менее, телефон остается у него в кармане, и, вместо того чтобы сделать звонок, он берет одну из больших красных тележек у дверей универмага.
«Так, найти шмотки со странным запахом — и сразу назад в мотель», — размышляет Дин, шагая так быстро, что чуть не скашивает тележкой нескольких человек, попавшихся ему на пути. Он огибает их вместе с их телегами, полными еды, после чего чуть не врезается еще в одну телегу, тоже заполненную продуктами. Тут он замечает, что в магазине как-то необычно много народу — особенно в продуктовом отделе, который прямо-таки кишит людьми с тележками, перегруженными картошкой, овощами… индейкой и банками тыквенного пюре…
«Ах да, — вспоминает Дин. — День благодарения же…» Сегодня понедельник, и праздник уже в четверг. В гастрономах это самая оживленная неделя в году.
Дин медлит, глядя на шумные толпы людей вокруг. В основном люди отовариваются семьями: кто-то из взрослых катит переполненную телегу, а остальные члены семьи бегают туда-сюда в поисках нужных продуктов. Кругом снуют дети, которых родители посылают с мелкими поручениями вроде найти муку или масло, и в отделе кухонных принадлежностей толпится народ, разбирающий блюда для пирогов, формы для выпечки и запасные салфетки для гостей.
Дин теряет добрых пятнадцать секунд, разглядывая эту суету. Он чувствует, будто смотрит спектакль: праздник кажется не относящимся к реальной жизни. Эти радостные семьи, проплывающие туда-сюда со скалками, пакетами клюквы и упаковками смеси для фаршировки, кажется, существуют в какой-то другой вселенной.
Единственное, что на самом деле важно, — единственное, что реально, — это то, что Кастиэль сейчас в номере мотеля один.
Дин разворачивает телегу и направляется в другой конец магазина, подальше от еды и праздничной толпы.
В отделе товаров для ванной относительно тихо, а парфюмерная секция вообще оказывается заброшенной. Дин проходит мимо полок с пеной для ванны, шампунями, кондиционерами и десятками других парфюмерных товаров, которых он никогда раньше не замечал: гелями для душа, скрабами для лица, маслами для тела. Он даже не уверен, что все это такое (удивительно, сколько всего странного появилось в магазинах за последние лет десять, пока Дин был занят в Аду, Чистилище и разбирался с прочими проблемами…). Он берет в руки один флакон за другим, не зная, для чего они, и совершенно не представляя, что купить. Становится ясно, что миссия по приобретению «странно пахнущих» вещей потребует больше времени и усилий, чем он планировал.
«Забавно, что Кас вообще обратил внимание на мой запах», — думает Дин, беря с полки ванильно-кокосовое масло для тела и откручивая крышку, чтобы понюхать.
«Наверное, он заметил просто потому, что у ангелов развито обоняние, — рассуждает он, оценивая запах геля для душа с экстрактом грейпфрута и гардении. — Ну и еще потому, что ему случалось бывать со мной рядом в весьма вонючие времена». Дин всегда даже гордился умением выглядеть чисто и ухоженно, несмотря на утомительные разъезды по стране и ночевки в паршивых мотелях. При подобной кочевой жизни важно за собой следить: это поддерживает бодрость духа (не говоря уже о том, что профессионально чистый вид помогает продать себя в роли агента ФБР). Но, надо признать, бывали времена, когда вопросы личной гигиены отходили на второй план. Чистилище определенно приходит на память — Кас тогда, должно быть, нанюхался достаточно нечистот.
Однако, Дин надеется, нынче его запах — это лишь едва уловимое обыденное сочетание, которое носит на себе каждый человек: неизбежная смесь мыла и стирального порошка — может, еще с легкой примесью одеколона.
И с оттенком индивидуальности.
Кас сказал: «Твой запах мне нравится». Дин до сих пор мысленно слышит эти слова.
Касу нравится запах Дина. Похоже, достаточно, чтобы даже принять кое-какие меры предосторожности. Меры предосторожности к тому, чтобы этот запах нравился ему и дальше.
«Твой запах мне нравится», — снова вспоминает Дин, и ему даже неловко оттого, как хочется подольше подумать об этой фразе. Оттого, насколько приятна мысль о ней, как она согревает ему сердце, несмотря на все ужасы сегодняшнего дня. И как ему хотелось бы присесть и поразмышлять, что еще она может означать.
«Соберись, чувак», — приказывает себе Дин. Он наугад выбирает пену для ванной, и она оказывается с запахом клубники. Но жалко же будет, если Кас в результате приобретет отвращение к клубнике? Что если он еще собирается есть клубнику в будущем? Или кокосы, или грейпфруты? Дин ставит клубничную пену для ванной на место, наконец понимая, что ничего во всем этом ряду не подходит на роль запаха, который не жалко возненавидеть. Тут все пахнет цветами, пряностями или едой. Приятными вещами, вроде корицы, яблок, лаванды. Это все хорошие запахи, которыми Кас потом еще может пожелать насладиться.
Потом. Вообще во всей этой экспедиции за запахами есть определенный оптимизм: она предполагает, что будет некое «потом», о котором стоит переживать.
И если подумать, раз Кас избегает Дина главным образом (или хотя бы отчасти) чтобы избежать ассоциации с запахами, значит Кас и сам планирует, что будет некое «потом»? Это невероятно воодушевляющая мысль. Особенно учитывая, что Кас пока не дал никаких намеков на свой диагноз — и, что еще важнее, прогноз.
«Кас планирует на потом», — думает Дин, и в его походке появляется упругость. Он направляется в другие отделы в поисках нецветочных запахов.
Вскоре, завершив обход магазина, он уже наводит ревизию в тележке, которая теперь содержит причудливый ассортимент из всех «странно пахнущих» (или, во всяком случае, своеобразно пахнущих) вещей, какие Дину удалось найти. Набор включает пакетик кедровых щепок для хранения с одеждой, коробку нафталиновых шариков от моли, солнцезащитный крем, пузырек репеллента, свечу с ароматом цитронеллы, несколько палочек ладана, баночку обувного крема, пакет порошка карри, коллекцию экзотических чаев и еще с десяток подобных предметов.
«Но что если ему как-нибудь захочется почистить ботинки? — думает Дин, беря в руки обувной крем, а за ним кедровые щепки. — Что если как-нибудь он окажется в кедровом лесу?» И тут, пока Дин перебирает товары в тележке, ему в нос ударяет причудливая смесь чая с нафталином. Это специфический запах — что интересно, не похожий ни на то, ни на другое в отдельности. И это наводит Дина на мысль создать новый уникальный аромат, смешав вместе несколько ингредиентов. Может быть, если получится букет, который нигде в природе не встречается, то его компоненты по отдельности не создадут Касу проблем в будущем.
Дин покупает коллекцию странно пахнущих предметов, а также наспех выбранные мыло и шампунь (отличающиеся лишь тем, что это не обычные брэнды Дина) и новый комплект одежды. Вскоре он уже выходит из магазина с сумками в руках, а спустя еще десять минут возвращается в мотель.
Он так и не позвонил Сэму.
***
Первым делом Дин идет проверить, как дела у Каса. Он тихонько стучит в дверь, затем открывает ее ключом и заглядывает внутрь.
Оказывается, Кас снова поднялся: Дин застает его на одном из расставленных стульев — по всей видимости, на пути к кровати после очередного визита в ванную. Когда Дин только замечает его, Кас сидит, привалившись к спинке стула и повесив голову, и вяло теребит крышку на бутылке воды.
Есть что-то ужасно неправильное в том, как Кас скрючился на стуле, один, в этой унылой слабо освещенной комнате мотеля, уставившись на бутылку перед собой. Но, во всяком случае, на этот раз он выглядит бодрее: заслышав Дина у двери, он поднимает голову и даже проверяет рукой, на месте ли его шапка (куртка и шарф также по-прежнему на нем).
— Я вернулся, — объявляет Дин. — Эй, ты пытаешься снова лечь? Помочь тебе? — Дин делает шаг к нему, но Кас качает головой и вытягивает руку, жестом веля Дину остановиться.
— Я что тебе сказал? — недовольно ворчит он. — Не надо ко мне подходить.
— Да, насчет этого… — говорит Дин. — У меня есть план. — Он с улыбкой поднимает сумки из универмага.
Кас смотрит на них без выражения. Потом он принюхивается.
— Что это за… запах? — спрашивает Кас. Он немного выпрямляется на стуле, кладет бутылку с водой на колени и снова втягивает носом воздух. — Это… Что это?
Дин улыбается.
— Могу сказать одно: это точно не я.
— Да, это точно, — соглашается Кас. С озадаченным видом он нюхает воздух в третий раз. — Скорее похоже… на гигантского ленивца? Или что-то подобное. Но они же вымерли.
— Придержи мысль, — просит Дин. — Я только по-быстрому приму душ и переоденусь, хорошо? Потерпишь еще пятнадцать минут?
Кас устало кивает.
— Я никуда не собираюсь.
Потом он умудряется встать и даже пройти самостоятельно оставшихся два шага до кровати; хотя, сев на нее, немедленно снова падает на бок. Дин рискует приблизиться достаточно, чтобы опять помочь Касу поднять ноги на кровать. После чего берет сумки и выскальзывает за дверь, торопясь в офис мотеля, чтобы снять второй номер.
***
Девушка за стойкой сообщает, что номер по соседству с Касом действительно свободен, и Дин платит за него немедленно. Уже ясно, что скорее всего, большую часть ночи Дин проведет у Каса, но иметь второй номер все равно кажется полезным. Главным образом, потому что там есть вторая ванная, так что Дин сможет оставить ванную Каса в его эксклюзивное пользование (что ему, похоже, может понадобиться).
Интерьер второго номера оказывается почти таким же: дешевый линолеум на полу, синтетические покрывала и такой же шумный холодильник. Но Дин едва замечает детали обстановки — сейчас его волнует только душ. Он бросает сумки с покупками на одну из кроватей, переворачивает пакет, в котором сложены средства для мытья и большая часть новой одежды, и срывает с вещей ярлыки. После этого он раздевается и принимает душ, быстро, но тщательно моясь новым мылом и шампунем. Мыло и шампунь не имеют сильного запаха (запах Дин добавит позже, на одежду), но они отличаются от его обычных брэндов. После душа Дин завершает свое ароматическое преображение при помощи нового дезодоранта, зубной пасты и жидкости для полоскания рта. В заключение он брызгается спреем Axe (которым уж точно никогда в обычной жизни не пользуется), бормоча: «Извини, Кас, на студенческие вечеринки тебе больше не ходить».
Затем он достает новую одежду: белье, джинсы, носки и белую футболку. Вещи имеют лишь слабый химический запах, обычный для фабричной одежды (надо полагать, запах китайских фабрик или трансатлантических грузовых кораблей).
В последнюю очередь Дин вынимает свое главное приобретение: хлопковую кофту с капюшоном. Он купил ее вместо куртки, решив, что кофта быстрее впитает новый аромат и ее легче стирать, если она случайно запачкается ночью. Последние полчаса кофта пролежала в одном из пакетов, скомканная вместе с ароматической смесью, которую Дин создал прямо на парковке универмага: два нафталиновых шарика, несколько кедровых щепок, раскрошенные листья кинзы, выпотрошенная ментоловая сигарета, щепотка карри и горстка листьев чая лапсанг сушонг, — все это сбрызнутое репеллентом. Каждого аромата — лишь по чуть-чуть, чтобы создать не сильный, но уникальный запах.
Дин встряхивает кофту над противнем, найденным в кухне. Остатки пахучих ингредиентов высыпаются из нее, и когда Дин нюхает ткань, оказывается, что итоговый запах даже неплох. Как Дин и надеялся, он определенно необычен и, что лучше всего, похож не столько на свои компоненты, сколько на нечто новое. «На гигантского ленивца, как выяснилось, — думает Дин. — Ха! Кто ж знал? Может, гигантские ленивцы любили чай лапсанг сушонг».
Дин с удовлетворением отмечает, что после отряхивания кофты запах остался не очень резкий: она приобрела лишь слабый, хоть и отчетливый аромат. Можно надеяться, как раз такой интенсивности, чтобы заглушить запах Дина, при этом не сильно ударяя бедному Касу в нос.
— Ну что ж, приступим, — произносит Дин вслух и натягивает кофту через голову. — Туалетная вода «Гигантский ленивец».
После этого он берет со стола ключи и отправляется к машине, чтобы достать пачку нитриловых медицинских перчаток. Он как раз выходит за дверь, когда жужжит телефон, извещая о полученном сообщении. Это Сэм.
***
Сообщение Сэма гласит:
«Так что ты купил в подарок?»
Дин глядит на него долгое время, потом медленно пишет:
«Растение»
…и нажимает «отправить», хотя знает, что нужно набрать номер Сэма сейчас же.
«Какое растение?» — отвечает Сэм пару секунд спустя.
И снова Дин не делает звонок, который обязан сделать. Вместо этого от шлет ответ:
«В горшке. Не знаю, как называется»
«В Твоем Доме купил?» — спрашивает Сэм.
«Да», — отвечает Дин.
Потом он зачем-то пишет:
«С желтыми цветочками»
Он набирает слова очень медленно, буква за буквой. Оправляет это сообщение, потом сочиняет еще одно и отправляет его тоже:
«И с пчелами на горшке. В смысле, с нарисованными»
— Да позвони же ему, трус… — ворчит на себя Дин, посылая сообщение про пчел. Однако он не звонит, и несколько секунд спустя Сэм отвечает:
«Неплохо. Им понравилось? Какая она?»
Дин долгое время смотрит на эти вопросы.
Проходят секунды, и он отчетливо понимает, что каждая секунда, пока он не сказал Сэму, что именно происходит, — это еще одна секунда относительного спокойствия и счастья для Сэма. Ведь Сэм был почти счастлив в последние пару месяцев. Может быть, не так чтобы плясать от радости, и может быть, он даже скучал немного, но дни в бункере в последнее время протекали размеренно и тихо, и Сэм был расслаблен и спокоен. Даже отрадно было видеть его таким спокойным. Как только Дин скажет ему о Касе, спокойствию и счастью Сэма придет конец.
Потом Дин думает: «Наверняка именно так рассуждал Кас, когда решил нам не сообщать: “Не лишай их иллюзий”. Он не подумал, что мы хотели бы знать».
Дин находит номер Сэма и, закусив губу, нажимает на кнопку звонка.