С этой мыслью, я оделся, привел себя в порядок и спустился вниз. Синьор Кастильо уже сидел в столовой, а вокруг него вертелась Ольгитта. Экономка хмуро посмотрела на меня, но ничего не сказала. Зато синьор Кастильо расплылся в улыбке и провозгласил:
- С добрым утром, Федерико! Аврелия тебя еще не обрадовала?
- С добрым утром, – ответил я. – Да, буквально десять минут назад. Когда отправляемся?
- Как только позавтракаем, – объявил синьор Кастильо. – И как только проснется Виолетта. А теперь, садись за стол.
- Думаете, она захочет поехать с нами? – поинтересовался я, усаживаясь.
- Не знаю, – нахмурился синьор Кастильо. – Но все же, дождемся ее выхода из комнаты. На всякий случай. И, думаю, Виолетту обрадует перспектива твоего переезда в Буэнос-Айрес.
- Вам так кажется?
- О, я уверен! Вы ведь подружились, правда? Я бы от радости прыгал, на ее месте. А уж если учесть, что мы с вами будем соседями…
- То есть как это – соседями?
- А что, Аврелия тебе не сказала? Я нашел дом для вас. И находится он рядом с нашим. Ты можешь увидеть его в это самое окно.
Голова моя сама повернулась в нужном направлении. Наверное, я и раньше видел этот коттедж, просто не обращал внимания. Он представлял собой копию дома Кастильо, только немного поскромнее.
- Нравится? – улыбнулся друг мамы. – Сеньора Валандо жила здесь одна, но сейчас ее забирает дочь, так что она продает дом. Я уже договорился. Твоя мама, конечно, тоже продаст ваш дом в Италии, а сеньора Валандо просит не такие уж большие деньги. К тому же, мы теперь будем рядом.
Я улыбнулся в ответ, хотя внутренний голос говорил, что поселиться рядом с Виолеттой – не такая уж хорошая идея с точки зрения моих чувств к этой девушке. Так, цыц! В любом случае, я уже ничего не могу сделать, а синьор Кастильо может и обидеться. К тому же, если мы будем соседями, то есть шанс, что я элементарно привыкну к Виолетте, и моя любовь постепенно угаснет… Слабый и маловероятный, но все же – шанс.
-Ага, вижу, что нравится! – подытожил синьор Кастильо. – Погоди, ты его еще изнутри не видел!
- Конечно, нравится! – рассмеялся я. – Просто здорово! У меня нет слов! Кстати, сеньор Кастильо, мы…
- Ох, пожалуйста, называй меня Германом, а то мне как-то неуютно! К тому же, мы почти соседи!
- Э-э, хорошо. Так мы надолго в Италию?
- Нет, вернемся уже завтра. Вот только Аврелии придется побыть там еще пару дней, чтобы продать ваш дом.
- А вы думаете, пары дней будет достаточно?
- Ну, у нас с Аврелией есть общий знакомый – агент по недвижимости. Профессионал. Он любезно согласился помочь с продажей. А, поскольку дом расположен в неплохом районе Рима, думаю, недостатка в покупателях не будет.
Я хотел, было, спросить, что это за знакомый, но решил не лезть во взрослые дела. Ведь не стала же мама собирать мои вещи самостоятельно. Отплачу и я той же монетой. Тем более, в эту секунду, за моей спиной раздался голос Виолетты.
- Всем доброго утра!
- С добрым утром! – одновременно произнесли мы с Ольгиттой.
- Доброе утро, Виолетта, – приветствовал дочь Герман. – Садись завтракать, а мы с Федерико сообщим тебе одну новость.
- Как интересно! – улыбнулась Виолетта, занимая свое место. – Что за новость?
- Мы с мамой переезжаем, и будем жить по соседству с вами! – не стал юлить я.
Секунду моя подруга не шевелилась, а затем, вдруг радостно завопила:
- Ура!!!
После чего, не постеснявшись даже Германа, она обняла меня. И в то мгновение, я подумал: а может, вообще, не стоит переживать? Ведь главное, чтобы Виолетта была счастлива. А, поскольку сейчас она так рада, имеет ли смысл хандрить? Можно просто радоваться тому, что теперь это удивительное создание всегда будет рядом со мной!
====== Глава 15 ======
Минут через сорок мы с Виолеттой сидели на заднем сидении машины Германа. Моя подруга наотрез отказалась оставаться дома. Но и в поездке тоже был свой минус – мы могли только шептаться о наших общих секретах, а это, скорее всего, обижало Германа. Однако кое о чем нам с Виолеттой все же удалось поговорить.
- Ты не жалеешь о том, что уезжаешь из Италии? – спросила моя подруга.
- Нет, – честно ответил я. – Ничего особенного я там не оставляю. Вот только друга жалко. Того, у которого я сидел после случая с Адель и Мартино. А так, остаются лишь некоторые воспоминания.
- О детстве?
- В основном. Еще, пожалуй, первый поцелуй и первое предательство. Вот и все.
- А первая любовь?
- Знаешь, сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что вряд ли любил Адель. Может, и было какое-то шальное чувство или подростковое раздолбайство… Да что угодно, кроме любви!
- А сейчас ты что, поумнел?
- Ну, люди меняются. Закон жизни.
Больше никто ничего не говорил, потому что Герман стал все чаще оборачиваться, чтобы, видимо, подслушать. Конечно, его тоже можно понять, но такие методы…
Дальнейшая дорога прошла более или менее спокойно. Герман молчал, да и мы с Виолеттой тоже. Ну, а через полчаса мы уже были в аэропорту. Понятия не имею, как это получилось, но до вылета у нас было всего двадцать минут.
- Герман, – позвал я друга нашей семьи, когда мы уже загружались в самолет, – слушайте, а как вам удалось так быстро купить три билета?
- Связи, – со смехом коротко ответил тот.
На этот раз, мы с Виолеттой сидели рядом перед Германом. Это было еще хуже, потому что теперь он мог подслушивать наши разговоры, не прилагая особых усилий.
- Я надеюсь, он не будет так же шпионить за нами в Италии, – шепнула мне моя подруга.
- Нет-нет, там мы поговорим, Вилу, обещаю, – возразил я.
Ну, понятное дело, мы были вынуждены молчать весь перелет. И дело было даже не в том, что у нас так много общих секретов. Просто не хотелось, чтобы Герман знал, до какой степени мы сблизились.
Все время перелета я развлекал себя тем, что мысленно топил в Атлантическом океане ребят, которые предали Виолетту. Вот, в волнах исчезла Камилла. За ней, странно дергаясь, полетел Бродвей. Напо упал камнем, сжавшись в комок. Брако на лету поймала акула, но лишь откусила ему руку (это за «девушку легкого поведения») – пусть умирает и от потери крови тоже. Франческу сначала долгое время гоняли по берегу, а в океан бросили уже полумертвой.
И вот, на сцене появился Леон. А потом я увидел самого себя. Я размял кулак и, для начала, пару раз ударил этого гада по физиономии. Теперь с колена под дых. Бывший бойфренд Виолетты согнулся пополам, ловя ртом воздух. Что, не нравится, дружок? Но, если ты думаешь, что этим все ограничится, то глубоко заблуждаешься. Очень глубоко. Я сначала запинаю тебя до полусмерти, а потом… Нет, не брошу в океан. Я дам тебе отдохнуть, чтобы в воду ты попал относительно здоровым. И ты будешь бороться с волнами, пока силы не оставят тебя. Ты пойдешь ко дну, и через несколько секунд забьешься в конвульсиях от нехватки воздуха. Дергайся, дергайся, дружок! Тебе это все равно не поможет…
Ох! Стоп! Что это со мной?! Я ведь никогда не был таким жестоким! Спокойно, Федерико, спокойно… Да какое там, к чертовой бабушке, спокойно?! Я только что убил шестерых человек! Господи, что происходит?! Я упал на колени, закрыл лицо руками и застонал. Что я наделал, боже мой?! Что…
- Федо! Федо! – услышал я голос Виолетты. – Федо! Федерико! Проснись!
И тут все внезапно стало на свои места. Я открыл глаза и понял, что всего лишь заснул. Мы все еще были в самолете, а надо мной склонилась встревоженная подруга.
- Вилу, – тяжело дыша, произнес я. – Что это было?
- Ничего страшного, тебе просто приснился кошмар, Федо, – успокоила меня девушка. – Ты застонал, и я решила тебя разбудить.
- О, прости. Я напугал тебя?
- Не волнуйся. Все бывает. Мы, кстати, скоро приземляемся. Пристегни ремень.
Я послушно сделал так, как она сказала, и посмотрел по сторонам. Никто, вроде бы, не заметил моего стона, кроме Виолетты.
Нет, ну приснится же такое! Что это, вообще, со мной было?! Нет, конечно, я не желаю никому из ребят смерти! Ни в коем случае! От одной мысли о том, что мне могли понравиться приснившиеся зверства, по спине побежали мурашки. Нет, я бы никогда так не сделал! Я не желаю ничего плохого ни Камилле, ни Бродвею, ни Франческе, ни Напо, ни Брако, ни даже Леону. Хотя, признаться, врезал бы хорошенько двоим последним. Но это – все, на что я способен! Убить… Да никогда в жизни! Нет, это был просто сон! Всего лишь очень и очень жестокий сон!
И тут, меня как будто обухом по голове ударило. В одну секунду я осознал, что, когда мы с мамой переедем, я буду еще чаще видеть Леона. А ведь нервы у меня не железные. В один прекрасный момент, я точно дам ему в морду! А что тогда подумает обо мне Виолетта? Ведь она, наверняка, до сих пор любит своего бывшего. Да однозначно! Любовь так просто не убьешь. Если я влезу в драку с Леоном, Виолетта меня просто возненавидит…
Да что же это такое?! С какой стороны не посмотри, отовсюду угроза испорченных отношений с подругой! Если она узнает о моих чувствах, подумает, что я врал все время и возненавидит. Если я ударю Леона, тоже возненавидит! А у меня, между прочим, руки чешутся, как подумаю об этом уроде! И что делать?!
Ох, ладно, эти проблемы я тоже буду решать по ходу возникновения. Сейчас просто порадуюсь тому, что буду так близок к Виолетте. А Леон… Может быть, к концу каникул, у меня малость поубавится пыла. Буду очень надеяться на это, а иначе – ему не жить!
====== Глава 16 ======
Моя мама встретила нас в аэропорту. Мы загрузились в нашу машину и минут через сорок уже подъезжали к дому. За время моего отсутствия он почти не изменился. Те же клумбы с цветами, те же стены, окрашенные в бежевый цвет…
Да и ступив внутрь, я понял, что здесь тоже почти все по-старому. Только вот кое-какие мелочи типа ваз и фотографий в рамках моя мама уже уложила в коробки, которые стояли возле двери.
- Это вы заберете с собой, – сказала она, проследив направление моего взгляда. – Только в аэропорту скажите, чтобы были поосторожнее. Все-таки, там хрупкие предметы.
- Не волнуйся, Авра, – успокоил ее синьор Кастильо (Аврелией он звал ее только за глаза). – Все будет в лучшем виде. Пойдем, поговорим.
Они ушли в столовую, а мы с Виолеттой переглянулись и одновременно тихонько захихикали.
- Нет, ну ты видел?! – веселилась моя подруга. – И он еще возмущается, что у нас с тобой секреты!
- Точно! – подтвердил я. – Ну, что, пойдем, я покажу тебе свою комнату?
Все еще посмеиваясь, мы поднялись наверх. Открывая нужную дверь, я совершенно не стеснялся. То есть, не скрою, после того, как я в первый раз вернулся из Буэнос-Айреса, очень много рисовал, и все стены у меня в комнате пестрели изображениями Виолетты. Но перед этим отъездом я их снял и убрал в ящик стола. Как чувствовал…
Таким образом, входя в мою тихую обитель, Виолетта не увидела ничего из ряда вон выходящего. Не было ни одного признака, изобличавшего мои настоящие чувства к ней. Даже фотографии на моем комоде не могли об этом сказать. В рамке стояла лишь одна фотография с участием Виолетты. На ней были изображены все ребята из компании моей подруги… Ну, то есть из бывшей компании.
- Присаживайся, – сказал я.
Виолетта села на край кровати, оглядываясь по сторонам. Я же достал из-под этой самой кровати большой чемодан на колесиках и начал собирать ту одежду, которую не стал брать с собой раньше. Конечно, моя подруга немедленно встала и взялась помогать. Но дело в том, что на дне каждого ящика комода у меня спрятано то, что я называю «секретными вещицами». Я эти самые вещицы храню, но мама об этом не знает. С этого и началась наша беседа.
- Что это? – поинтересовалась Виолетта, обнаружив одну из таких вещиц – мой старый безнадежно сломанный мобильник.
- А ты как думаешь? – рассмеялся я. – Сотовый телефон, разумеется.
- Хорошо, я знаю, ЧТО это, – отмахнулась Виолетта. – Мне непонятно, как он здесь оказался!
Я взял у нее мобильник и повертел в руках. Обычный кнопочный телефон с черным корпусом, который был сплошь поцарапан и вообще, поврежден. Название фирмы-производителя было стерто настолько, что уже никак не угадывалось, половина кнопок держалась на честном слове, а на другой половине надписи были почти стерты. Безжизненно темный дисплей же рассекала большая трещина, которая, в конечном итоге, и стала причиной «смерти» мобильника.
- Ну, здравствуй, друг мой электронный, – пробормотал я себе под нос. – И сколько же мы с тобой натерпелись…
- Ты говоришь с телефоном? – захихикала Виолетта.
- Не смешно, – парировал я, даже не улыбнувшись.
- Почему? – сразу посерьезнела моя подруга.
- Это – мой первый телефон, вот, почему!
- Я не понимаю. Он ведь сломан, правда?
- Ну, да.
- Так почему ты его не выбросил? Забыл?
- Нет, Вилу, – вздохнул я. – Не забыл.
- Тогда почему…
- Ладно, – решил я. – Давай присядем.
Мы опустились на кровать. Виолетта непонимающе смотрела на мобильник в моих руках.
- Так вот, – неуверенно начал я. – Думаю, будет лучше, если я расскажу тебе всю историю этого телефона. Тогда ты все поймешь.
Виолетта лишь смотрела на меня с нарастающим любопытством. Я бессознательно провернул мобильник между пальцев и начал рассказ:
- Мама подарила мне этот телефон на десятый День Рождения. Я ходил с ним три года, наотрез отказываясь от нового. Еще бы! Ведь мы с ним столько пережили… Вот, к примеру, эту глубокую трещину вдоль корпуса мобильник получил в моей первой серьезной драке с мальчишкой из параллельного класса. Он издевался над одной первоклассницей, и я решил вмешаться. Это произошло через две недели после того Дня Рождения. Но настоящие испытания были впереди. Через год я попал в достаточно серьезную передрягу и выбрался живым только благодаря мобильнику.
- А что случилось? – спросила Виолетта с тревогой.
- Ну, ты же видела мою маму?
- Видела.
- Вот, сколько ты бы ей дала лет?
Виолетта помолчала, очевидно, вспоминая лицо моей мамы. Красивое и совсем не старое лицо, между прочим. С озорными зелеными глазами и обрамленное длинными черными, как у меня, волосами.
- Ну, где-то двадцать семь-двадцать восемь, – произнесла, наконец, Виолетта неуверенно.
Она еще пару секунд подумала и уже тверже добавила:
- Но не больше тридцати, однозначно.
Я кивнул, ни капли не удивившись. Именно так отвечали все, кто когда-либо видел маму.
- В сентябре ей исполнится тридцать девять лет.
- СКОЛЬКО?! – поперхнулась воздухом Виолетта. – Нет, ни за что не поверю!
- Тогда спроси у нее, – улыбнулся я. – Или у своего отца – он точно в курсе.
- Тридцать девять… С ума сойти! Она ведь красивая, как… как…
«Как ты!» – хотелось сказать мне, но я сумел сдержать эти опасные и даже губительные для нашей с Виолеттой дружбы слова, и просто рассмеялся.
- Вилу, давай не будем углубляться в подробности! Я тебе вообще-то историю мобильника рассказываю!
- Ох, ну да! – опомнилась моя подруга. – Так что это за переделка, в которую ты попал?
Я перестал смеяться, снова уставился на телефон и продолжил:
- Так вот. Маме тогда было тридцать четыре года, но выглядела она, максимум, на двадцать пять. Один бизнесмен принял ее на работу в качестве личного секретаря. Поначалу, он довольно неплохо к ней относился, да и платил хорошо. Потом как-то раз он вызвал ее к себе и… ну, начал приставать. Мама едва вырвалась и тут же написала заявление об уходе.
А потом, они с Германом обсуждали этот инцидент по телефону, и он предложил маме заявить в полицию о попытке изнасилования. Тогда это казалось неплохой идеей. То есть, в тюрьму этого гада, может, и не посадили, а вот по судам бы вдоволь потаскали. И, наверное, впредь, он бы десять раз подумал прежде, чем приставать к секретаршам. Но все вышло совсем не так. Мама и Герман недооценили этого самого бизнесмена. Когда он получил первую повестку, тут же поднял документы, откуда, я думаю, и узнал о моем существовании. Нанял пару крепких ребят, ну и…
- Только не говори, что.. – Виолетта осеклась, явно опасаясь говорить дальше.
- Они поймали меня по дороге из школы, – кивнул я, – отвезли в какой-то старый дом, заперли в подвале и сняли видео, которое, вроде бы, должно было до чертиков напугать маму. То есть, один снимал, а другой пару раз меня ударил.
Виолетта заворожено смотрела на меня и, похоже, искала следы того избиения. Но искала она их немного не там.