– Но я не знаю, куда мне положить его, – непроизвольно сжимаю руку в кулак. Тенея отвечает мне обиженным и растерянным взглядом.
– Мандиса, пожалуйста. Меня скоро не станет. Позволь уйти, зная, что Нуриэль услышит мои последние слова. Я умоляю тебя. Прошу, во имя Ори…
– Сохрани его, – просит Тенея, оставляя кольцо на мокром камне. В эту же секунду мы обе вздрагиваем, заслышав знакомый стук каблуков. Кажется, на этот раз Минора решила проведать нас лично.
Не проходит и минуты, как входная деревянная дверь распахивается, и на пороге я вижу эту чертову мразь, в окружении своих верных псов.
– Развлекаетесь, мои крошки? – расплываясь в притворно ласковой улыбке, Минора разглядывает меня, и я автоматически прикрываюсь руками, вскидывая подбородок.
– На этот раз, забери меня, – слетает с моих губ, прежде чем я успеваю обдумать подобное предложение. Должно быть, я спятила окончательно.
– Неужели соскучилась по боли? Или решила подружку свою защитить? Какое благородство, принцесса Мандиса. Жаль, его никто не оценит, – Минора взмахивает рукой, без слов приказывая страже схватить обессиленную Тенею. – За тобой я приду очень скоро. И поверь. Я готовлю для тебя грандиозный сюрприз. Настоящий пир, о котором ты и не мечтала, – подмигивает жрица, покусывая кровавого цвета губы.
– Ненавижу тебя! Ты сгниешь, мразь! – рычу я, и делаю резкий рывок в сторону жрицы, но цепи вновь сковывают мои движения. – Черт!
– Сладких снов, маленькая рия. Ну а я пока развлекусь с женой глупца-правителя. И кстати, сюда она больше не вернется. Нас ждет особое представление сегодня, и оно называется: казнь, – хихикает Минора, прежде чем закрыть за собой дверь.
Следующие полчаса я обсыпаю ее новой порцией ругательств, пока не пропадает голос. Я беру в руки кольцо, оставленное Тенеей, и не верю в то, что девушка больше не вернется за ним. Не верю… надеваю его на средний палец, понимая, что не могу отказать ей в просьбе. Слава Богу, кольцо обычное, без всяких камней, которые обычно приносят одни проблемы. Откидываясь на стену, я наблюдаю за причудливыми узорами, вспыхивающими на серой стене. На долгие мгновения я погружаюсь в очередной сон, и снова теряю счет времени, не замечая, как обретаю долгожданный покой.
Я даже уже не чувствую боли, и знаете… это плохо.
Это значит, что я умираю.
Глава 3
Главы Пересечений прибыли в храм Арьяна в неполном составе, как и предполагалось из-за раскола на две противодействующие коалиции. Это первое совместное заседание глав после суда над Кэлоном и исчезновения принцессы Мандисы. Перед храмом, на широкой площади собралась огромная толпа минтов, ожидающих принятия долгожданного решения, которое сможет изменить нестабильную ситуацию в Элиосе, положить конец волнениям и смуте. И обращаясь к Главам Пересечений, я слышу рокот толпы, выкрикивающих призывы к решительным действиям, требующих возвращения Избранной Ори, о которой гласит Предсказание.
Из прямых потомков Семи Правителей в живых до настоящего времени остался только я, но несмотря на значительное преимущество перед остальными, моя власть больше не является абсолютной и неоспоримой. И я вижу заметное охлаждение по отношению ко мне со стороны собравшейся правящей элиты. И народ тоже утратил веру в меня. И этому предшествовало немало причин. Но в моей власти сейчас, сегодня изменить мнение о себе, как о жалком одержимом Сахом трусе, предавшем свой народ и пустившем черных жрецов на земли Элиоса. И под влиянием Кэлона я дал им власть, благодаря которой они сейчас убивают минтов и устраивают резню на границах, сжигают поселения тех, кто не принимает их веру, воздвигая храмы Саху и разрушая те, которые были построены во имя служения Светлому Богу, Великому Ори.
Много тысячелетий назад я доверил управление пересечениями каждому из светлых магов, которые пришли сегодня решать судьбу будущего Элиоса. Амис – глава первого пересечения с супругой. Риам – второго, Руан – третьего, Элим – шестого, а Гебор – седьмого. Некоторые из них были избраны повторно, когда их предшественники уходили из этого мира по своей воле или насильственно, или по призыву Светлого Ори. Но я, Элим и Руан – правители, которые не сменялись с самого основания Элиоса. Мы видели всю историю становления цивилизации после страшного крушения Минтаки, собственными глазами. И, когда я беру право голоса и оглашаю свою речь с призывом начать совместный военный поход на враждебные территории Пересечений Миноры и Грейма, они с напряженным вниманием вслушиваются в каждое сказанное мной слово, пытаясь принять решение, исходя из своих интересов. Я знаю, что Элим на моей стороне, но я должен заручиться поддержкой остальных Глав. Только вместе мы сможем искоренить черную магию Саха и изгнать его последователей с земель Элиоса. После стольких неудач и потерь, после бесчисленного количества загубленных жизней и разорённых городов, я понимаю сомнение, отображающееся в глазах собравшихся по моему призыву правителей. Никто не хочет идти сам и вести за собой своих людей на неминуемую гибель.
– Я знаю, о чем вы думаете. Каждый из вас! – громогласно произношу я. – Вы любите Элиос, любите свои города и земли, за которые отвечаете. Не передо мной. Нет. Но перед Великим Ори. Только он держит судьбу Элиоса в своих руках. Я всего лишь проводник его воли, как и все вы. И я знаю, сколько времени, трудов и сил вложено в строительство городов, храмов и поселений. И, как и вы, я хочу видеть каждое Пересечение развитым и процветающим. Я хочу, чтобы на землях Элиоса воцарился мир, гармония и процветание. Но для достижения этой благородной цели мы вместе должны уничтожить угрозу, которая сеет хаос и несет смерть в наши дома. Я говорю о черной жрице Миноре и Грейме. Я знаю, о чем Вы сейчас думаете. Кто же наделил жрицу и мага, служащих Саху, властью? Кто позволил им творить бесчинства на землях, которые никогда не должны были принадлежать темному Богу? И вы правы в своем негодовании. Вы правы в своей ярости. Я готов держать ответ за свои преступления. У вас была возможность казнить меня вместе с Кэлоном Креонским, который долгие годы держал мой разум под своим черным влиянием. Вы думаете, я хотел этого? Или имел выбор? Жрец вошел во дворец, как лекарь. Он должен был спасти мою жизнь, но цена оказалась слишком высока. Кэлон поработил мой дух и сознание. Я был под воздействием чар. И если вы считаете, что неспособность оказать ему сопротивление – преступление. Судите меня. И у вас уже была такая возможность. Но вы дали мне шанс. Каждый из вас, кто проголосовал за то, чтобы я остался Правителем Элиоса. И сейчас, стоя перед вами, с открытой душой и сердцем, я снова прошу поверить в меня. Да, я до сих пор не сделал ничего, что могло бы убедить вас в том, что, дав мне шанс, вы не ошиблись. Я понимаю, почему, вообще, получил его. Мы стали свидетелями чуда, увидели Избранную Ори, которая согласно Пророчеству, должна спасти Элиос от тьмы и привести наш мир к процветанию и величию. Я пообещал вам, что буду ее надежным плечом, тем, кто поможет Избранной Ори исполнить ее предназначение. И не сдержал обещание. Принцесса была похищена прямо из дворца, а я не смог ее защитить. Но я знаю, как вернуть Мандису, потому что мне известно имя той, что посягнула на Избранную Ори. И если мы все вместе выступим единым сплоченным фронтом против Миноры и разобьем полчища послушников Саха, освободив земли Элиоса от их тлетворного влияния, мы сможем освободить Избранную из плена черной жрицы. Мы должны объединиться, как это бывало в светлые времена Минтаки и победить врага, уничтожить его раз и навсегда. А я, как ваш Правитель, пойду впереди. Я буду сражаться плечом к плечу с предводителями и рядовыми воинами. И если мне суждено будет погибнуть, я верю, что вы доведете начатое праведное дело до конца и освободите ту, что принесёт всем нам спасение. – Я делаю пазу, чтобы перевести дыхание и обвожу застывшие лица Глав Пересечений. Потом обращаю свой взор к статуе Ори, возвышающейся над всеми нами и опускаю голову в молитве. Все собравшиеся присоединяются ко мне. Мы просим благословения и помощи в принятии верного решения у Великого Ори. В храме и на площади перед ним воцаряется благословенная тишина, которая внезапно нарушается громким хлопаньем крыльев птицы. Открыв глаза я, как все находящиеся в храме и на площади, вижу спускающегося с небес Феникса, рассекающего воздух огромными крыльями.
– Сам Ори подает нам знак, прислав в помощь птицу принцессы, – произносит Элим, не сводя взгляд с крупной птицы, зависшей прямо над сводами Арьяны, и взирающей на нас зорким мудрым взглядом.
И когда через несколько мгновений я перевожу взгляд на Элима, замечаю, как он едва заметно кивает со слабой улыбкой на губах.
– Сколько у нас времени на подготовку? – подает голос Руан.
– Неделя, – отвечаю я. – Медлить нельзя.
Ночь, перед военным походом на земли черной жрицы и Грейма, я провел без сна, в своих покоях. Я мысленно молил Светлого Ори придать мне сил, смелости и мудрости пройти это испытание до конца, даже если я не вернусь живым из логова Миноры. Я просил Бога придать мне твердости, бесстрашия и уверенности, и оставить мое сознание ясным и не незамутненным, неподвластным чарам жрицы и ее любовника. И я впервые не сомневался в том, что следую верным путем – первый и, может быть, последний раз в своей жизни.
Меня не страшит смерть, боль и пытки, которым подвергнет меня Минора, если сможет захватить живым. И то, и другое я заслужил сполна. И поражение для меня – это не сокрушение армии, которую я веду за собой и не потеря жизни, как таковой. Это не война со своими страхами или чувством вины, или показательная попытка вернуть расположение народа и укрепить свои позиции, а нечто совсем другое. Я ощущаю на своих плечах груз ответственности за судьбу всего Элиоса. И даже, если не я оказался Избранным, о котором говорит Пророчество Оминуса, я именно тот, кто должен вернуть Мандису, которой предрешено спасти наш мир. И поэтому, я не имею права завтра потерпеть поражение.
Тот, кто сражается на стороне добра за истину и любовь, всегда на шаг впереди. Он сильнее своей верой, и именно она придает ему силы в борьбе. На нашей стороне численное превосходство, наши люди обучены и вооружены, но в противостоянии с черной магией этого может оказаться недостаточно, чтобы получить преимущество в ходе боя. Еще до рассвета маги напишут на лицах каждого воина защитные руны, помогут какое-то время сдерживать темную энергию последователей Саха, с которыми нам предстоит столкнуться в битве, от исхода которой зависит многое, если не все.
Все последние дни, пока велась подготовка к военному походу, Феликс Мандисы неустанно кружил над храмом, словно подгоняя нас, иногда исчезая на несколько часов и возвращаясь снова, и чем ближе был роковой час, тем неистовее била крыльями птица, тем громче становился ее неистовый леденящий душу крик, который разносился над площадью. И это означает только одно – Мандиса в опасности. Нам нужно спешить.
Иногда мне кажется, что наши сны – это реальность. Параллельный, тонкий мир, в котором время течет иначе, изменяется до неузнаваемости, а границы сознания расширяются в несколько раз. Мне бы хотелось верить в то, что, осознавая себя во сне, мы просыпаемся в другой жизни, и играем несколько ролей одновременно. Именно в этом я ищу утешение для своей израненной души. Мне хочется верить, что там, в плену своих грез, фантазий, и умирающей надежды – я счастлива. И я свободна.
Запомните этот момент, как запомнила его я. Момент, когда у меня еще есть мечты, непоколебимая вера в спасение. Я думала, что хуже, чем сейчас, быть не может… но к сожалению, я ошиблась.
В очередной раз вырвавшись из объятий Морфея, и очнувшись на сыром полу темницы, я кладу руки на живот, ощущая внутри легкие, незнакомые мне вибрации. Это чувство нельзя назвать приятным, оно похоже на сгусток тока, покалывающего внутренности, но ощущение того, что оно появилось не просто так, наполняет мое сердце тревогой.
Я пытаюсь встать, ощущая слабость в атрофировавшихся и затекших мышцах, и постоянно падаю, царапая ладони о жесткий камень.
Что-то во мне изменилось. И дело не только в том, что мне стало теплее, как будто организм вновь начал генерировать энергию, а в том, что я заметила, как на моем теле стало значительно меньше порезов и ссадин. Такое чувство, словно я спала несколько месяцев. Не удивлюсь, если это правда.
Даже изувеченная кнутом спина перестала гореть от боли, несмотря на то, что подвергалась еженедельным пыткам почти год. Нечто подобное уже случалось со мной. Магическое исцеление. Тогда мне помогла Фелика, и я очень сильно сомневаюсь в том, что птица случайно залетала во владения Миноры, для того, чтобы спеть для меня пару своих песен.
Изменения на содранной до крови коже, кажутся мне жутко подозрительными, но черт возьми… я не могу не радоваться тому факту, что мое тело, возможно, еще подлежит восстановлению. А потом вспоминаю о том, что пустоту в душе едва ли заменит прежнее, красивое отражение в зеркале и снова жалею себя, сжимая кулаки, задыхаясь от немого бессилия.
Сглатываю ком в горле, ощущая слабый привкус крови на языке. Я не знаю с чем связаны новые, болевые ощущения в районе шеи, но на всякий случай проверяю состояние кожи наощупь. Кто знает, насколько сильно я обезумела здесь за восемь месяцев, и не пыталась ли придушить себя голыми руками? Я уже ничего не понимаю. Кто я, что я, и зачем существую. Состояние, как после бурной вечеринки. В последний раз я ощущала подобное, когда тусовалась с Оуэном и его друзьями, или в момент клинической смерти. Я бы многое отдала за обезболивающее лекарство, за маковое зернышко опиума, которое бы избавило меня от навязчивой боли в голове. Непонятного, странного гула и тумана, которого не было, когда я засыпала в последний раз, после того, как темная жрица увела Тенею. Каждый нерв натянут до предела, завязан в тугой узел, который не развязать силой мысли. Со мной происходит что-то странное, и я должна выяснить, что… и к какому такому «сюрпризу» готовит меня Минора.
Прикосновение кончиками пальцев к губам приносит мне новую порцию ужаса и непонимания. Они какие-то другие. Распухшие, словно от поцелуев… так бывает только после долгих и добровольных ласк с любимым человеком. Черт возьми, что произошло со мной, пока я спала? Или я себя накручиваю, и мое тело просто приходит в норму, восстанавливаясь во сне, пока Минора оставила меня в покое?
Усилием железной воли я не даю отчаянию проникнуть в мое сердце, а страху овеять его удушливыми корнями. У меня нет повода переживать. На моем теле нет следов от новых увечий, а жрица вряд ли протянула хотя бы неделю без своих кровавых сессий. Всем известно, что, уродуя тела женщин, Минора забирает их молодость и красоту. Энергия рии – своеобразный наркотик для темных жрецов, вызывающий привыкание с первой дозы.
Я пытаюсь ходить по темнице, передвигаюсь из угла в угол, чтобы побороть онемелость в застывших мышцах. Замираю на месте, прислушиваясь к голосам, доносящимся из коридора. Желудок делает сальто, когда я слышу крикливый визг Миноры и осточертелый манерный смех, возвещающий о том, что эта гадливая тварь уже совсем близко.
Набрав в легкие побольше воздуха, инстинктивно скрещиваю руки на груди, в жалкой попытке защититься от неминуемой угрозы. Тяжелая цепь давит на кости запястья, норовя вот-вот переломать их, но мне уже плевать на боль – мой взор устремлен на деревянную дверь без ручек. Мгновение, и она распахивается. Знакомый холодок щекочет область затылка, пока я с вызовом смотрю в глаза темной жрицы, давая ей понять, что сегодня не стану легкой добычей.
– Ну до чего хороша, – с сарказмом восклицает жрица, оглядывая меня с ног до головы. – Как твои дела, моя рия? – ухмыляется мерзкая гадюка, демонстрируя мне свои белые зубы и насыщенный винный оттенок на губах. – Тебе ничего странного… не снилось? Сладко спалось, девочка? – нужно быть полной идиоткой, чтобы не расслышать в последней фразе тонкий намек жрицы, только вот на что?
Черт, я не дам ей застать меня врасплох. Не дам смутить и позволить вновь показать свою слабость.
– Нет, – слегка вскидывая голову, резко отвечаю я. Не могу остановиться, переходя в нападение. Давно я не чувствовала в себе такой жгучей ярости, прилива внутренних сил. – Что, пришла отвести меня на очередную сессию своих изощренных пыток? Что ж, давай. Еще раз убедимся в том, что в них нет никакого смысла. Тебе не сломать меня, – у меня дыхание перехватывает, когда перед мысленным взором вдруг вспыхивает лицо Кэлона, а внутри звучат слова, которые он сам мне внушил. – Я бессмертна, Минора.