«Их мнимое дружелюбие оказалось обманным маневром чтобы от меня избавиться».
Еле ворочая языком, она глухо выматерилась и зачерпнула еще воды.
«А они потом скажут, что я укатила на прогулку. Тетушка их естественно поддержит, мол знать ничего не знает», — она тяжело вздохнула, убрав прилипшую к щеке мокрую челку. «Нужно выбираться отсюда, да поскорее. Ехали-то мы долго, а пешком идти еще дольше. И как я могла быть такой беспечной? Идиотка! Добавили мне какое-то снотворное, твари».
Ей было холодно и хотелось есть, еще и эффект от непонятного лекарства, что ей добавили, мешал нормально двигаться и мыслить. Голова немного кружилась, и Арти глубоко дышала, чтобы не упасть в обморок. Она медленно поднялась и пошатываясь побрела к тропе. Казалось бы, невысокий холм стал для нее настоящим испытанием. Подняться на него было куда сложнее, чем спуститься, особенно, в ее состоянии. Местами торчали камни, и об один она умудрилась больно удариться щиколоткой.
— Тяжко будет, — почувствовав, как ее подташнивает, Арти села на траву. «Остаться здесь ночевать, идея малопривлекательная — я элементарно замерзну. Необходимо беречь голос, иначе грозит воспаление легких и прочие неприятности, никак нельзя этого допустить», — внутри поднялась волна гнева, хотелось закричать.
За спиной послышался всплеск, и девушка нервно обернулась.
«Может, рыба плещется», — ей стало не по себе. В голову полезли сюжеты из фильмов ужасов. Обычно на страшном эпизоде Алекс вскрикивал не хуже девчонки, а Арти закрывала лицо руками, чтобы не видеть очередную мясорубку. Женя над ними посмеивался, его в принципе было сложно чем-то испугать, а Тихомир всегда подкрадывался сзади и пугал, за что получал от Жени подзатыльник.
Арти стала напевать, сначала тихо, а затем громче — это ее всегда успокаивало.
— Дым сигарет с ментолом. Пьяный угар качает, в глаза ты смотришь другому, который тебя ласкает, — она продолжила петь, изучая гладкую поверхность озера, но та оставалась безмятежной.
От деревьев потянуло холодом и ароматом сырости, будто из погреба бабушки Вали, где они с Женькой перебирали картошку.
«Хотя там будет поприятнее, чем здесь».
От стволов деревьев отделились черные тени и поползли к ногам Артемии, опутывая лодыжки, впиваясь в кожу ледяными иглами, пропитывая одежду сыростью. Виски прострелило острой болью, и, застонав, девушка сжала их ладонями. Во рту появился металлический привкус, а из носа по сжатым губам потекла кровь. Сердце гулко забилось, паника охватила разум, и совсем рядом Арти услышала странный звук: щелканье и скрежет чьих-то зубов.
Обернувшись, Артемия увидела существо с вытянутым лицом-мордой, на острых клыках желтел толстый слой зловонного налета. От угловатых плеч тянулись две скрюченные длинные руки-лапы с бугристыми фалангами и черными когтями. Кроме клыкастого рта ни глаз, ни носа не было. Потрескавшиеся губы зашевелились, издавая причмокивающий звук, они втягивали в себя воздух вместе с чем-то жизненно важным, принадлежащим Артемии. Перед глазами все стало расплываться, существо приближалось, неторопливо двигаясь в ее сторону. Все острее чувствовалось зловоние разложения. Между ними оставались сантиметры, и из последних сил Артемия оттолкнула существо. Пальцы ощутили нечто липкое и тягучее — потянуло болотом. Существо отдалилось, но лишь на краткий миг, и кинулось на Арти, опрокинув девушку на спину и впившись когтями в ее хрупкие плечи. Артемия взвыла от боли, из глаз, размывая кровь, потекли слезы.
— Оставь меня, — взмолилась она. Собственные руки больше не принадлежали ей, бесполезно обмякнув вдоль тела — парализованные. «Я даже пальцем не могу пошевелить. Неужели я так и умру?! Что здесь происходит?! Кто-нибудь!»
Она чувствовала, как монстр, кто бы он ни был, вытягивал из нее жизненную энергию. Она погибала, не понимая, куда попала. Сон это или реальность? В полузабытье Арти ощутила, как сердце пронзило ледяной иглой, заставив выгнуться и охватив тело пламенем. В ней зародилась та самая живительная энергия, которую она чувствовала на концертах.
Страх пропал, сменившись злобой и ненавистью, разум очистился.
«Слабая девчонка, оказалась перед жалким Аванком[1] и не можешь с ним справиться! Но я помогу тебе», — нашептывал тот самый внутренний голос. В груди растеклось нечто согревающее тело и обволакивающее душу. Оно пробежало по венам, покалывая кожу и заставляя вздрагивать. На ладони синим пламенем, зажегся огненный шар. Монстр дернулся к озеру, свет ослеплял его безглазую морду, обжигал уродливое бугристое тело. Артемия шла к нему, и на ее губах играла кровожадная улыбка. Стоило Аванку ступить задними лапами в воду — с пальцев девушки сорвался шар. От обжигающего огня монстр взвыл и растворился, оставив смолянистую лужу, от которой поднимался удушливый пар.
Арти упала на спину, тяжело дыша, она старалась не закрывать глаза, зная, что потеряет сознание, и пыталась сосредоточиться на виде звездного неба. Сердце постепенно успокаивалось, и, придя в себя, она подползла к воде. Окунув руки по локоть и ощутив бодрящую прохладу, Арти смыла с лица кровь и напившись сумела разглядеть собственное отражение. В расплывающихся кругах черной глади Артемия видела себя, но вместе с тем… было в ее облике нечто пугающее, чужое и вместе с тем манящее.
Черты лица заострились, глаза горели яркой синевой, а искусанные от страха губы обрели чувственный вид. Они раздвинулись, обнажив аккуратные острые клыки, и Артемии улыбнулась та, чей раздраженный, но властный голос она слышала в своей голове. У незнакомки за плечами темнели кожистые крылья. Она провела острыми черными ногтями по обратной стороне воды, и Артемия осознала, что сделала то же самое. Ей стало страшно и вместе с тем любопытно, коснувшись плеча и медленно опустив пальцы к лопаткам в поиске крыльев, но их там не оказалось.
«Не бойся. Я — это ты. Мы вместе рука об руку шли по жизни с самого рождения. Ты всегда считала мои мысли своими собственными — внутренним голосом. Я — демоница из рода сапфирового пламени, заключенная в человеческом теле».
Виски вновь пронзила острая вспышка боли. В этот раз она была иной: всепоглощающей, заставляющей тело холодеть и биться в конвульсиях, раскаленной иглой проникала в распахнутые глаза. Кости захрустели, скрутило сухожилия, и, неестественно выгнув позвоночник, Артемия пронзительно закричала. Но боль резко прекратилась, и, на удивление, Арти почувствовала себя абсолютно здоровой и… обновленной. Поднявшись с травы, она прикоснулась к плечу — никаких ран от когтей не было, только порванная и испачканная кровью ткань.
— Нет, я точно схожу сума. Либо эти стервы подлили мне нечто галлюциногенное, — стряхнув с джинсов прилипшие к ним травинкам, девушка медленно побрела к тропе. На холм она взобралась без трудностей, как будто и не падала в обморок. Ей не было холодно или страшно. Скорее наоборот, она испытывала приятное волнение в предвкушении того, что может сделать с Лаурой и Миленой.
— Вы у меня за все ответите… — проведя кончиком языка по слегка заострившемуся клыку, она пошла в сторону шале.
Вдалеке показались огни соседних домов и знакомая крыша, под которой, должно быть, все давно отдыхали. «Я вам устрою отдых. В гробу». Арти прибавила шаг, чувствуя, как жажда мести начинает ее захватывать, подкидывая разуму то один кровожадный образ расплаты с девчонками, то другой, пока она не остановилась. В боку неприятно закололо и тело начала бить дрожь.
— Что со мной? — обратилась она к ночному мраку и обняла себя за плечи. Необъяснимый страх вернулся, и Арти захотелось немедленно услышать отцовский голос, рассказать, что с ней произошло.
«Все в порядке. Твое тело обретает силу, ты уже прошла инициацию, а остальное дело времени. Наберись терпения, моя маленькая демоница».
— Почему только я тебя слышу? Как это возможно? Демоны, пламя… — Артемия смахнула выступившие на глаза слезы. «Папа, где же ты, когда так нужен…».
После смерти матери отец отдалился от нее и терпеть не мог, когда дочь попадала в какие-нибудь неприятности. В гневе Азазель был страшен, но никогда не позволял себе повысить на дочь голос или поднять руку. Но порой ей хотелось, чтобы он лучше кричал, чем говорил спокойным, леденящим душу тоном.
Она обернулась, боясь, что за ней может кто-то оказаться, но на дороге никого не было. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Арти похлопала себя по щекам и сказала уже вслух:
— После такого ужастика ни один триллер не страшен. Даже в полицию не пожалуешься, скажут чокнутая. Чтоб вам самим это аукнулось, — раздражение помогло ей окончательно успокоиться.
Фонари у домов освещали ей дорогу. Но Арти так устала, что у нее осталось лишь одно желание: принять горячий душ, поужинать жареной курочкой и завернуться в теплое одеяло. С девчонками можно разобраться и завтра. Однако дверь дома оказалась закрыта, и пришлось позвонить в звонок. Арти не знала который час, но на этикет и все эти удобно или не удобно ей стало наплевать. Открыла несколько бледная тетушка Изабель. Не дожидаясь, когда женщина освободит проход, Арти не разуваясь прошла в дом и исчезла в кухне. Как она сейчас выглядела, можно было лишь догадываться.
Открыв без стеснения холодильник и достав разделанное куриное мясо из контейнера, Артемия нашла в хлебнице половинку багета, а чайник за секунды подогрел воду.
Сидя за широким столом, поедая один холодный кусок мяса за другим, хрустя багетом и как зачарованная глядя в одну точку, она не сразу услышала хлопок двери. В коридоре послышались громкие голоса, ругань, пока на кухню не влетел бледный Ярослав.
Арти не обратила на него внимания, как и на то, что в дверном проходе столпились его родители, сестра с подругой и двое взрослых мужчин.
— Где ты была?! Что случилось?! — заорал друг, метнувшись к ней и схватив за руку. — Почему ты в крови?!
Вилка с нанизанным на нее куском мяса со звоном упала на пол, и только сейчас Арти поняла — в кухне она не одна. Сидя на высоком табурете, она бросила полусонный взгляд на присутствующих, затем с жалостью на мясо, и внутри нее что-то щелкнуло. Гнев обуял ее, ладони закололо, и внутри стало очень жарко.
— Ярослав, отпусти девушку и отойди, — предупредил один из мужчин, оттесняя присутствующих назад и закрыв за ними дверь.
В кухне остались Арти, Ярослав и двое незнакомцев.
Второй стал медленно приближаться к ней, да так, словно именно она была здесь самой опасной.
«Ты и есть опасный убийца, но пока что не знаешь об этом», — усмехнулась демоница.
— Что ты разорался? — процедила девушка, сверля Ярослава недобрым взглядом. — Твоя сестра с подружкой решили устроить мне месть: опоили сдобренным наркотой соком, сломали велосипед и свалили.
«Не рассказывай о случившемся с монстром. Молчи». — Приказал все тот же голос.
Яр ошарашенно смотрел на нее, не понимая, о чем она говорит.
— Артемия, ты главное успокойся. Дыши глубоко, меня зовут Септим, я старший брат этого оболтуса, — с ней заговорил высокий мужчина лет тридцати с ежиком темно-каштановых, почти черных волос. Под настороженными серыми глазами залегли темные круги, а на смугловатой коже лица едва заметная щетина. В кожаной куртке и темно-синих джинсах с ботинками Септим походил на детектива из американских боевиков, второй мужчина был ему под стать. Отличался бородой и широким разворотом плеч. Футболка обтягивала мускулистую грудь и руки, на шее висел массивный крест. — Обещаю наказать всех виновных, но для начала… — Септим заварил ей чашку мятного чая с медом и молоком. Придвинул вазочку с печеньем и убрал вилку с недоеденной курицей с пола. — Думаю, ты сильно проголодалась, Изабель рассказала, что с утра ты с девчонками поехали на озеро. Но она не видела, когда вы вернулись, и спохватилась только под вечер.
Присутствие Септима успокаивало — от него исходила жаркая волна, которая согревала замерзшую и уставшую Арти. Девушка немного расслабилась, хотя по-прежнему злилась на Яра за то, что он накричал на нее.
— Я еще не наелась, — пробурчала она, косясь на Септима.
Мужчина усмехнулся и подал ей чистую вилку:
— Приятного аппетита, — он обернулся к напарнику. — Цвай, дальше я сам разберусь, можешь заступать на дежурство.
— Она адекватная? — светло-русый Цвай опасливо покосился на Арти, но та была занята едой и не обращала на него внимания.
— Поадекватнее некоторых, — процедил Септим.
— В таком случае оставляю заботы о семье на тебе, удачи… леди, — он кивнул и покинул кухню.
— Лаура и Милена сказали, что с утра ты спал, и предложили поехать на озеро, — начала она, жуя мясо.
Яр нахмурился:
— Вовсе нет, мне пришлось рано встать и поехать с отцом по кое-каким делам. Вернулся и встретил взволнованную Изабель. Лаура с Миленой давно вернулись, а тебя все нет, и никто не знает, где ты… Матушка же сказала, у тебя свои планы в городе. Я поверил, ведь маме нет смысла врать.
«Прекрасно! Мамочка-то, конечно, не соврет, лицемерки», — мысли демоницы стали ее собственными, и Артемия вгрызлась в багет.
— Кажется, я понял, что произошло, — Септим тяжело вздохнул и устало потер лоб.
— Еще и велосипед сломали, — пожаловалась Арти и отпила чай.
— Ладно, ешь, тебе надо набраться сил, только не уходи, пожалуйста, спать, я хочу с тобой поговорить, — Септим ободряюще коснулся ее плеча. — Как только вправлю мозг одним особам с невинными лицами и сладкими речами, — последнее он почти прорычал, направившись к выходу.
— Ага! Ремнем еще припечатай. Меня так отец в детстве наказывал за непослушание, — поделилась она бесплатным советом.
Ярослав сел напротив и виновата заглянул ей в глаза.
— Что примолк? Или уже расхотелось кричать на меня? — с сарказмом спросила она. — В гости, называется, пригласил, да? Дружная у тебя семейка, как я погляжу. На киллера денег не хватило, дай, думают, затащим ее на озеро и бросим. Теперь понятно, для чего я каждый год делаю страховку. Видимо, стоит к ней обратиться, она закрыла контейнер и с силой хлопнула по крышке ладонью, в той появилась трещина.
«Ну и ладно, с них не убудет купить новую так же, как и велосипед. Хоть бы предупредил, что уезжает куда-то, договорились же поехать на озеро вместе. Друг называется».
— Прости, я даже подумать не мог, что их шалости могут зайти так далеко, — Яр попытался прикоснуться к ее плечу, но она увернулась и зарычала, чем удивила саму себя.
— Когда отец вернулся, и за ужином тебя не оказалось, он выразил беспокойство, а Изабель позвонила Септиму.
— Еще лучше! Чужой отец и тетя, которые только на днях познакомились со мной, волновались больше, чем близкий друг. С ума сойти! — пить чай расхотелось, и Арти вылила содержимое в раковину. К ним как раз вернулся Септим. Артемия опустила взгляд на его ремень в джинсах и фыркнула:
— Смотрю, не хватило твердости отходить барышень ремешком.
— Хм, а ты острая на язык, — он усмехнулся, присев за стол. — Не переживай, они понесут достойное наказание.
— Ага, не забудь прислать повестку в суд вместе с белым кроликом.
— Девчонки из мести хотели тебя припугнуть. Опоили психотропным веществом, а ты очень неудачно оказалась на природе в темноте. Расскажи, что ты видела?
Арти скептично взглянула на Септима.
«Сестренка достала где-то наркоту, а этому интересно, что же я видела?!»
«Он хочет понять прошла ты инициацию или нет, пробудилась ли в тебе демоническая сила…», — подсказал голос. — «Придумай отмазку, иначе он начнет что-нибудь подозревать, и тебе несдобровать».
Себе или той демонице сидящей в ее теле, Арти готова была поверить больше, чем Септиму или… Ярославу. Она коротко рассказала о галлюцинациях, а испачканный в крови свитер свалила на собственную неуклюжесть.
«Не волнуйся, он не станет тебя раздевать, а даже если так, ты можешь закричать, притворишься невинной девицей. Поскандаль немного для убедительности».