— Пожалуйста, пожалуйста, — шептали мои губы, ногти выводили на его влажной коже груди светящиеся зеленоватые узоры.
— Господин, — подсказал он, щекоча кончиком языка шею, слегка покусывая кожу у пульсирующей жилки. В ответ я недовольно зарычала. Внезапно почувствовав под собой твердое естество Вожака, застонала, требуя, чтобы мною овладели немедленно, потерлась об него промежностью. Самец, заметив мое елозанье, подтянул поближе к своему животу, не прекращая ласк.
— М-м… ох! Ну, пожалуйста… — взмолилась снова.
— Ты забыла ключевое слово, сладкая, — промурлыкал он, пронзая меня взглядом, полным страсти.
— А-а, р-р-х, господин, сволочь… — через силу простонала я, не выдержав его напора.
— Давно бы так, — проурчал он, убирая руку со спины, позволив мне сесть верхом на него. Внизу живота неприятно кольнуло болью, но это даже доставило мне некое болезненное наслаждение. Придерживая за талию и бедра, он направлял мои движения. Я не чувствовала себя, я парила, существовал лишь он во мне и ничего вокруг. Испытав серию мощных оргазмов, я без сил растянулась у него на груди. Почувствовав, как в меня хлынул обжигающий поток семени, тихонько застонала от чувств, переполнявших все мое существо, наслаждаясь умиротворенным состоянием блаженства.
Вожак что-то рыкнул над моей головой двум девушкам, те, разочарованно протянув «Да господин», зашуршали простынями и ушли.
Сегодня он не пошел ни к одной из своих наложниц. Вожак был занят — он превращал неопытную неискушенную девушку в роковую женщину, свою личную нежную тигрицу. Я постоянно противилась его воле, кое-что из предложенных им игрищ, мне откровенно не нравилось, и я не стеснялась это ему говорить. Если к чему и приучил меня Макс — не нравится что-то в постели, не отмалчивайся и не терпи.
Яута некоторые мои предубеждения откровенно забавляли, и он не уставал доказывать на примере, что это хорошо, ломая устоявшиеся стереотипы и сметая сомнения. Мое упрямство и горделивость его заводили, он мог долго мучить меня страстными ласками, выпытывая то самое слово. Я потеряла счет времени, нам приносили еду, мы купались, ели и снова занимались любовью.
***
Я лежала у него на груди, глаза невольно закрывались после бурного секса, но спать не хотелось. Фрей’кан тихонько и нежно урчал, лежа на шкурах, и этот звук приносил умиротворение и чувство необъяснимой нежности к нему. Наверное я влюбляюсь, или уже влюбилась, или это благодарность женщины к тому, кто дарил несколько дней подряд свою ласку и нежность.
— Скоро Сезон слияния, — промурлыкал он, перебирая пальцами локоны моих волос. — Меня долго не будет.
— Как долго? — встревожено приподняла я голову. Отпускать его не хотелось, рядом с ним было тепло и спокойно.
— По-умански месяц.
Я уронила голову обратно, сдерживая разочарованный вздох. Так долго…
— Неужели моя непокорная уманочка будет скучать? — игриво прорычал Фрей’кан, переворачиваясь, опрокинул меня на пол и пристально посмотрел в глаза. Я смущенно покраснела, подергала свисавший валар. Сказать или нет? Неужели, чтобы влюбиться, мне нужно так мало времени?
— Может немножко… — пробормотала я, тщательно отводя взгляд.
— После Сезона я навещу тебя, затем улечу на Охоту, — сказал он, поглаживая ладонью мою грудь. — Какой ты хочешь подарок, чтобы я тебе привез?
— Не знаю… — растерялась я, посмотрела ему в глаза: нет, не шутит, — может что-нибудь для рисования, краски, карандаши, мольберт… я люблю рисовать.
— Хорошо. А теперь проверим, как хорошо ты усвоила мой прежний урок.
— Фрей’кан! Пусти, я устала!
— Ты это уже в третий раз говоришь, — усмехнулся самец в ответ. Он широко раздвинул ноги, проникая языком в самую глубь лона, руки крепко держали бедра и вырваться было никакой возможности, оставалось только подчиниться. Добившись моей разрядки, он отстранился, и улегся на спину. Я, немного замешкавшись, покрыла его тело поцелуями до середины живота и тут же вернулась к его лицу, целуя каждое пятнышко и шрамик на нем. Его руки, не переставая, гладили меня, поддерживая возбуждение.
— М-м, сладкая, а дальше?
— Фрей’кан, я не могу, не заставляй меня, прошу, — я отшатнулась от него чуть ли не плача. Ну не хочу этого делать. Конечно, желание доставить ему удовольствие было, но не настолько. Вожак тут же привлек меня к себе, успокаивающе урча и поглаживая по спине.
— Я не собираюсь заставлять делать этого против твоего желания, успокойся, — тут он хитро прищурился. — Тогда будет по-моему.
— Фрей’кан… Оу! — он развернул меня к себе спиной и резко просунул два сложенных пальца мне в промежность. Дождавшись оргазма, он рыкнул и уже тремя пальцами продолжил возбуждать меня. Голова потихоньку начала кружиться, в глазах мутнеть. Почувствовав, что он смазывает задний проходик, чуть погружая палец, я испуганно дернулась, но убежать мне не дали, грубо притянув за бедра. От резкой боли потемнело в глазах, когда самец стал уверенно продвигаться вглубь в узком пространстве.
— Расслабься, — рыкнул Фрей’кан властно.
Я, глотая слезы боли и унижения, постаралась улечься поудобнее и расслабиться. Ощущения были не из приятных, нутро грозило разорваться, страшно было подумать, что станется с моей попочкой после такого посягательства. Боль потихоньку унималась, сменяясь странным ощущением наполненности и возбуждения. Даже не знаю, нравится мне это или нет. Словно почувствовав мое сомнение, Фрей’кан ускорил темп, все быстрее вдалбливаясь в меня. Мои руки вцепились в шкуры, стоны перешли в крик, дальше я уже не контролировала себя, выкрикивая, чтобы он брал меня сильнее и быстрее, погрузившись с головой в омут ярких и непривычных ощущений. Очнулась в его объятьях, мы лежали в теплой воде бассейна. Желтые глаза насмешливо смотрели на меня с затаенной нежностью.
— Ты потеряла сознание сразу после оргазма, — проурчал он, тихонько хихикнув. Это было похоже на кашель с шипением.
— Тогда, это первый раз в моей жизни, когда я вырубилась во время секса, — улыбнулась я, краснея.
***
Френиса сидела на резной скамеечке в саду под цветущим белыми цветами кустом. Задумчиво перебирая стебли лежащих рядом с собой цветов, плела венок, что-то тихонько напевая. Шивроез кормила рыбок в прудике неподалеку, кроша маленькую лепешку, бросала на безмятежную девушку мимолетные взгляды и недовольно хмурилась.
— Ты ведешь себя так, словно ничего не произошло.
— Господин решил уделить больше внимания другой… это такая трагедия для тебя…
— Ты знаешь, о чем я, — раздраженно тряхнула кудрями Шивроез, стряхивая крошки с ладоней и платья. — Лаунедеоте другая… видела, как от меня шарахнулась? А ведь прежде мы ласками заводили друг друга и господина, ему нравилось смотреть на нас. И с ним ведет себя иначе, ее словно подменили.
— Ой, не преувеличивай. Ее с того света, считай, вытащили, конечно она многое переосмыслила, пока в медотсеке лежала. Любой после такого изменился бы. Просто ты ревнуешь, потому что господин проявил интерес к нашей тихоне.
— Интересно, как ей вообще в голову такое пришло… она ведь обожала господина и вдруг решила покончить с собой. Не знаешь, откуда у Нежной мог взяться нож?
— Шивроез, неразделенная любовь и не на такое толкает, господин любит нас всех одинаково… сильно, — Френиса пожала плечами и вплела в венок несколько красных цветов, — а ей хотелось большего, может быть, кто знает, ведь она ни с кем не делилась своими переживаниями.
— Велоне как-то с ней больше всех сблизилась, опекала ее, до того, как Лаунедеоте изменилась, — Шивроез, присев рядом с подругой, взяла со скамейки цветок, задумчиво вертела его в руках. — И именно она распределяла подарки среди нас. Господин обычно этим особо не заморачивается.
— Ты думаешь, что это она подговорила Лаунедеоте? — встревожено вскинула глаза Френиса, отрываясь от своего занятия, ужаснувшись своей догадке. Шивроез неопределенно пожала плечами.
— Помнишь Лаунедеоте была в жутко подавленном состоянии, ходила, как призрак, почти не ела, ни с кем не общалась… Ведь господин был у нее первым… и уделял ей довольно много времени.
Френиса пожала плечами, слегка нахмурив гладкий лоб, она не любила долго унывать и печалиться, будучи светлой личностью и оптимисткой по жизни. — Лаунедеоте жива, весела и в порядке, а ревность это нормально… для всех нас. Не думаю, что Велоне способна на подобное.
— Она на многое способна, просто ты не хочешь замечать, — фыркнула Шивроез, обрывая лепестки с цветка, что держала в руке. — Любит… ну да, как же, — она со вздохом кинула оборванный стебелек в траву.
— Привет, красавицы мои, все скучаете? — из арки, увитой цветущей лозой, вышла, царственно ступая, Велоне. — Где Лаунедеоте?
— Отдыхает у себя. Господин все не отпускал ее. Как бы она в джунгли не сбежала от такого внимания, — с улыбкой заметила Френиса, любуясь сплетенным венком, довольно просияла и одела его себе на голову.
— Френиса довольная. Прямо светишься вся, — заметила Шивроез с лукавой усмешкой, дернув за травинку в венке подруги.
— Господин посетил меня утром, так чего мне печалиться? — улыбнулась Френиса, легко поднялась с сиденья, поправляя венок, и направилась к озерку, полюбоваться своим отражением в воде.
— Он всех посетил. Верно, Велоне? — произнесла Шивроез, томно закатывая глаза, откинулась на резную спинку скамьи, дотянулась до низко растущего цветка и, сорвав его, с улыбкой понюхала пышный бутон.
— Да… — задумчиво ответила женщина, кивнула своим мыслям и удалилась вглубь сада.
— Вот сучка высокомерная… — прошипела ей вслед Шивроез, обрывая лепестки с цветка.
***
Позавтракать я решила на балкончике, слуга принес мне еду чуть ли не в постель. Расставив все на круглом столике, я с удобством расположилась в плетеном кресле. Удручало только то, что в меню наложниц входило мало мяса. Черт, с этой диетой я скоро забуду его вкус. Уставившись в миску с салатом, я представила сочный скворчащий горячим жиром кусок бифштекса, посыпанный зеленью… Рот тут же наполнился слюной, но делать нечего, придется есть, что дают. Умяв салат, съела нечто похожее на хлеб с вкусным джемом из растертых фруктов, запивая соком. Я сидела и любовалась цветущим садом, взгляд то и дело уводило в сторону джунглей. Слышала, там охотятся самки яута. Значит, водится живность, а раз есть живность, значит, есть мясо. Хочу мяса… Может попробовать сбегать на кухню и выпросить кусочек? Не питается же обслуживающий персонал травой? Вроде яуты хищники. Решительными шагами я направилась на первый этаж. Там, в отдельно отстоящем от наших покоев крыле, располагались хозяйственные помещения и без разрешения шляться нам запрещалось. Разве что в медотсек, и то в сопровождении Велоне или Вожака.
— Лаунедеоте, ты куда собралась?
Вот помяни черта… Велоне с букетиком цветов в руках приближалась ко мне от выхода в сад.
— На кухню…
— Ты же знаешь, туда нельзя. Господин запретил, особенно в Сезон слияния. Кстати, я искала тебя, идем, тебе пора на обследование.
— Какое еще обследование?
— У медика… это не долго. И что вдруг тебе понадобилось на кухне?
— Мне мяса захотелось, просто жуть…
— У нас строгая диета… ты ведь не хочешь растолстеть? Лаунедеоте, у тебя и так довольно пышные формы, куда еще дальше? Обойдешься без мяса, ешь рыбу, она полезнее.
Я хмуро покосилась на Велоне, следуя за ней. Пора заняться своей фигурой, пока передышку дали, а то в самом деле… Грудь чуть ли не пятого размера, про пышную круглую попу вообще молчу. Если все мое мягкое перевести в мышцы, буду выглядеть намного лучше той же Велоне. Вот уж кто не мог похвастаться «пышными формами» так это она, небось специально для нас выдумала эту диету, сволочь. Искренне не понимаю вегетарианцев — как можно не есть мясо? Ладно, японцы, китайцы и прочие — они дарами моря и рисом питаются, их можно понять, им мясо ни к чему. Ну, нас-то зачем так мучить? Издевательство самое натуральное над природой жителя средней полосы: при суровом климате жирная, калорийная пища просто жизненно необходима. Достала уже эта трава, честное слово!
Пока я, погруженная в свои мысли, шла за главой гарема, мы приблизились к медотсеку. Тут же в нос ударил запах лекарств.
— Заходи, я подожду тебя здесь.
Знакомый медик приказал мне снять одежду и лечь в ложе медкапсулы. Крышку закрывать он пока не стал, что-то ворча себе под нос, клацал когтями по сенсорной панельке рядом с ней, то и дело бросая на меня странные взгляды. Я старалась не обращать на него внимания, считала ромбики плиток на потолке, вспоминая один анекдот.
В реальность меня вернуло прикосновение к моей груди сильной руки — медик, урча, гладил ее, другая рука внезапно опустилась к бедрам, он уверенно проник пальцем в мое влажное женское естество. Это не было похоже на обследование, скорее на соблазнение. Я, сжав зубы, старалась не застонать. Развернув меня в капсуле, он притянул мои бедра к себе. Я, опираясь спиной о стенку, а локтями в мягкое дно капсулы, попыталась сдвинуть ноги, но его руки оказались, конечно, сильнее. Я, зажмурившись, запрокинула голову и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать в голос, когда его язык принялся ласкать клитор и проник в самую глубину. Немного грубовато стянув меня вниз, он с силой прижал меня к капсуле, стиснув груди своими немалыми ладонями.
— Пусти… ты ведь не хочешь объясняться потом с Фрей’каном, как твой член вдруг во мне оказался, верно? — проговорила я, шумно дыша. Меня почему-то непреодолимо влекло к нему, я хотела его. Но возможный гнев Вожака стопорил мои инстинкты.
Утробно зарычав, медик отступил и резко отвернулся к какому-то прибору, сделав вид, что чертовски занят крайне важным делом.
— У тебя все в порядке, можешь идти, — сдерживаясь, прорычал он, не оборачиваясь. Я подхватила платье и, на ходу натягивая одежду, поспешила выместись из помещения. Визит к медику был обычной ежемесячной процедурой, сейчас это было необязательно, дело-то неспешное, учитывая, что я сравнительно недавно была в лазарете. Зуб даю — это выдумка Велоне, наверняка хотела меня подставить, кому лучше, как ни ей знать, что в Сезон у самцов крыша едет, и они себя не вполне контролируют в плане спаривания. Разумеется, в коридоре я ее не застала, что и следовало ожидать. Ну, сучка, я тебе это припомню.
Можно сказать мне повезло, и я не наткнулась ни на одного из парней, почти… Какой-то юнец прожигал меня долгим взглядом, сжав в руках поднос с посудой, пока я изъявляла свое пожелание относительно меню, притормозив возле него. Их язык я освоила достаточно, чтобы изъясняться простыми фразами. Если вкратце — я сказала, чтобы мне впредь давали больше мяса, жареного со специями. Юнец покивал, шевеля жвалами, кожа на его лице и шее приобрела более глубокий цвет, и я, решив не испытывать терпение и не вводить в искушение юнца, торопливо убралась с глаз его долой.
***
Фрей’кан подошел к дому главы гарема, Кл’телуна встретила его с улыбкой, грациозно ступая навстречу.
— Мы ждали тебя раньше, мой Рла… На этот раз ты задержался дольше обычного, я вся в нетерпении, а кое-кто из самок поговаривает, что ты забыл о своем долге…
— Стоит мне припоздниться на пару оборотов, как начинается вой, — ворчливо проурчал Фрей’кан, прижимая к себе самку. — Неужели я могу забыть о своих самочках? Меня задержали дела.
— Как скажешь. Идем, — яутка, соблазнительно улыбаясь, увлекла Вожака за собой вглубь дома.
Комментарий к
Френиса http://4.bp.blogspot.com/-_yXGS6zeEyg/UbhMJU8LmBI/AAAAAAAAXcw/l6FEoqpsNqU/s1600/platya-v-grecheskom-stile-46.jpg