Да и кто бы мог подумать, что Дар, которого они знали не первый год, вдруг окажется магом. Странно, что у него оказался точно такой же блокирующий амулет, как у Эли.
Когда пострадавших принесли на заставу, маги попытались оказать им посильную помощь. Но, странное дело, магический резерв обоих не удавалось наполнить. Как маги не старались, Дар и Эли оставались пустыми, как пересохшие колодцы и не было признаков их восстановления. Маги опасались, что произошло полное выгорание, в этом случае жить им оставалось считанные дни.
Вот он и дождался своего часа. Всё произошло, как нельзя лучше. Мальчишка лежал совершенно пустой, без сознания. Как же тяжело было терпеть эти последние недели. У него даже заболели несуществующие зубы. Постоянный страх, что что-то может пойти не так, сдавливал призрачное сердце. Кажется, он чувствовал каждый давно утраченный орган. Что это? Пошаливают призрачные нервы? Бред. У него нет чувств, нет тела. Пока. Всё станет реальностью через несколько минут. Надо только подождать ещё немного, когда все эти людишки покинут комнату он осуществит задуманное. Тогда ему никто не помешает. Пришлось целых два месяца провести в теле паука. Как бы иначе он смог оказаться рядом с принцем в нужное время? А так небольшое путешествие в багаже принца и вот он на месте. Всё гениальное просто. Маленькая уловка, небольшое уточнение в условиях заточения помогли ему покинуть пыльный фолиант. Всё как всегда, никто не читает то, что написано мелким шрифтом в конце документа. Только не он, у него было достаточно времени, чтобы изучить всё досконально. А там было занятное дополнение. Он не мог покинуть Гримуар, чтобы переселиться в тело человека. Но вся прелесть заключалась в том, что на пауков этот запрет не распространялся. Как же он гордился сейчас своим умом и прозорливостью. Он всегда знал, что эти маленькие создания, которых многие опасаются, окажутся чрезвычайно полезными.
Дариан. Он уже примерял на себя новое имя. Да, оно ему определённо нравилось, как и всё, связанное с его владельцем: молодость, титул, богатство, а в перспективе власть над целым королевством. А может быть даже мировое господство. Так, что-то его занесло, всё-таки пребывание в компании сумасшедших магов оставило отпечаток безумия на его ауре. Надо будет провести обряд очищения, когда дело будет сделано. А то недолго угодить обратно в закрытое хранилище, на ту самую полку с сосудами. Каким бы сильным не был маг, всегда найдётся кто-то более сильный, кто сможет противостоять его безумию. Не стоит повторять ошибки прошлого и привлекать к себе внимание высших сил.
Паучок выглянул из-под кровати. Комната пуста. Посетители удалились. Пора. Тонкие мохнатые лапки ловко ухватили прозрачную сферу, и паучок поспешил к постели Дариана.
Это было простейшее заклинание по заточению души осуждённого в магический сосуд, не позволяющее ему пройти перерождение. Так он собирался освободить тело для себя. Вот уже сплетена ловчая сеть, и душа — сонная и потерянная — легко покидает тело, перетекая тонкой струйкой в прозрачный сосуд, место своего будущего заточения. А освободившееся тело занимает новый владелец.
Победа! Он снова живёт, чувствует, осязает. Какие волшебные ощущения. Хотелось петь, прыгать, танцевать. Испытать все возможности своего нового тела. Как давно он не ел человеческой еды, не пил благородного вина, не был с женщиной, наконец. Он так долго обходился без физических ощущений, что не смог справиться с нахлынувшими эмоциями.
Неосторожное движение рукой, и… Сфера падает с кровати, разлетаясь на мелкие осколки. Нет, только не это. Он видел, как освобождённая душа Дариана заметалась по комнате. Метнулась к своему телу, но новый хозяин был готов к этому и не позволил ей вернуться обратно. Теперь это тело принадлежало ему. Но и душа принца не желала уходить в царство вечности. Она точно помнила, что у неё оставались неоконченные дела в этом мире. Оставалось единственное пристанище — тело паучка. Лже-Дариан заметил это перемещение и вознамерился прихлопнуть шустрого паучка, но неожиданный посетитель помешал ему совершить непоправимое.
В комнату вошёл Ингмар. И что ему неймётся? Ведь и получаса не прошло, как он навещал парня.
Пришлось изображать бессознательное состояние. Лже-Дариан пока не готов был общаться с людьми, хорошо знавшими настоящего принца. Нужен план, иначе его обман скоро раскроется. И тогда не избежать ему общения с Придворным магом. Нельзя недооценивать его силу и опыт.
Тем временем Ингмар подошёл к изголовью кровати и с неожиданной нежностью пригладил спутанные волосы Дара.
— Прости, что не уберёг, внук. Я приношу одни несчастья тем, кого люблю. Лучше бы ты держался от меня подальше.
Лже-Дариан чуть было не подпрыгнул на кровати, услышав такое обращение. Сквозь густые ресницы он наблюдал за мужчиной и гадал, каким образом принц Дариан мог оказаться внуком этого человека? Ясно одно, что его дочь была матерью принца. Или король объявил бастарда сыном Алтеи, или…
Не может быть! Ингмар — пропавший король Далтена — Наргор?! Вот так новость. Эту информацию можно использовать. Только надо хорошенько подумать, что выгоднее для него — вернуть Наргору королевский престол или заручиться поддержкой Саргоса, выдав ему местонахождение пропавшего короля и опасного противника. Хотя, с этими царственными должниками одна морока, ну не любят они быть обязанными, так и норовят избавиться от кредиторов. В его долгой жизни всякое бывало. Поэтому Лже-Дариан не торопился с принятием решения. Не каждому так повезёт — быть молодым, и в то же время опытным и мудрым. Всему своё время, а пока надо наблюдать и продолжать собирать информацию. К счастью, у него есть время, чтобы всё тщательно обдумать и взвесить, а там глядишь, на ум придёт и третий вариант, который и станет самым правильным.
Интересно, мальчишка знал о своих родственных связях с начальником заставы? Это может стать его слабым местом. Не хотелось бы вызвать преждевременные подозрения у окружающих. Всё-таки придётся использовать вариант с потерей памяти. Банально, но в его случае поможет избежать множество проблем. Принц Дариан был общительным человеком, душой компании. Лже-Дариан был замкнутым и нелюдимым. Не заметить перемен в его характере просто невозможно. Да ещё эта девчонка, Эленора. Романтические отношения с ней вовсе не входили в его планы. Не такой он видел идеальную спутницу жизни. Слишком наивна и доверчива. Как жаль, что нельзя найти женщину под стать ему — опытную, в юном теле. Хотя, если подумать, нет ничего невозможного. У него же получилось. Только следует быть крайне осторожным в выборе кандидатуры. Хитрая и умная женщина может быть опасным противником, если не привязать её к себе чувствами.
Он так задумался, что не заметил, как посетитель покинул комнату, унося на спине шустрого маленького паучка.
Глупая, маленькая, отважная девочка. Она спасла их всех. Но как прикажете жить дальше, сознавая, что не уберегли, не смогли защитить, укрылись за её спиной? Это было невыносимо. Взрослые мужчины, опытные воины боялись смотреть друг другу в глаза. Понимали, что ничего не могли сделать, не могли остановить, просто не успели бы. Так неожиданно взлетела она с той проклятой башни. Кто же мог знать, что она кинется в самое пекло. Какая ирония — пеклом была она сама. Вот уже вторые сутки девушка не приходила в себя. Тоненькая, бледная она неподвижно лежала на кровати, и только едва различимое дыхание показывало, что девушка ещё жива. Надо было сообщить её родителям. С тяжёлым сердцем начальник заставы отправил письмо ректору в академию. Как мало они знали о своей спасительнице. Кто она? Откуда? Кто её родители? Просто милая одарённая девочка, волею судьбы, подарившая им жизнь.
Кажется, судьба её не баловала. Поначалу она была похожа на испуганного зверька, сторонилась людей и замыкалась в себе. Но постепенно, чувствуя заботу и дружеское участие, раскрылась, как цветок навстречу солнцу. Девушка всё чаще улыбалась и даже напевала незамысловатые песенки. Так хотелось верить, что она была здесь счастлива. Ещё одна боль терзала сердце старого воина — Дар. Мальчишка, так бездумно рисковал собой. Почему не попросил помощи? И девушке не помог, и сам едва живой остался. Эх, молодость, молодость. Сначала делают, а потом думают, да и то не всегда.
Ингмар тряхнул головой, прогоняя невесёлые мысли. Что он, в самом деле, как глупая баба, причитает раньше времени? Всё ещё обойдётся. Вот прибудут столичные маги и быстро поставят пострадавших на ноги. Им-то простым воякам не доступна целительская магия. Каждый год посылал Ингмар заявку в столичную Магистерию, чтобы прислали целителя на заставу. Да только всё зря. Кто же согласиться покинуть тёплое обжитое местечко и отправиться на болота? Такого самого впору признавать не вполне здоровым человеком. А студенты-практиканты появлялись только летом. Да и то не всегда. Вот, как в это лето. Кому только пришла в голову идея послать к ним неопытную девочку? Вот так и перебивались. Сами, как могли, залечивали друг другу раны. А серьёзно пострадавших отправляли порталом в столицу.
Ещё одно происшествие сильно тревожило начальника заставы — болото исчезло вместе со всеми обитателями. Там, где прежде была непроходимая трясина, теперь образовался глубокий котлован. Чёрная жирная земля покрывала всю поверхность бывшего рассадника нечисти. Ингмар подозревал, что или кто послужил удобрением для этой земли. Не зная, какие сюрпризы может преподнести обновлённая территория, он приказал усилить защитный барьер и вести постоянное наблюдение днём и особенно ночью.
Я бродила в густом тумане, пытаясь отыскать дорогу, ну хотя бы тропинку, которая вывела бы меня из этого места. Я пыталась звать на помощь, но звук стихал в шаге от меня, словно натыкаясь на непроницаемую стену. Иногда я видела смутные тени, мелькающие то тут, то там. Я пыталась догнать, схватить, но руки неизменно проваливались в пустоту. Туман становился всё гуще, теперь он напоминал вату. Она мешала идти, лезла в глаза, в рот. В какой-то момент, я стала бояться, что задохнусь в этих удушающих ватных объятиях. Паника накатывала, не позволяя справиться с ситуацией, ухудшая моё положение. Тяжёлый вздох раздался на грани моего восприятия. Я обернулась. В моём положении это было так же сложно, как поворачиваться вокруг себя, стоя по шею в воде с раскинутыми в стороны руками. Движения были плавными и тягучими. Всё же мне удалось рассмотреть окружающее пространство в метре от меня. Дальше только белая пелена. Вздох повторился. И голосом умудрённого опытом взрослого, говорящего с несмышленым ребёнком, меня спросили:
— Что ты тут делаешь, дитя?
Я онемела от неожиданности.
А голос продолжил, явно не ожидая моего ответа:
— Твоё время ещё не пришло, дитя. Не стоит спешить на встречу с вечностью, не исполнив предназначение до конца.
Тут я получила ощутимый толчок пониже спины и … очнулась.
Я лежала в своей кровати, а рядышком в кресле прикорнула тётушка Молли. Вязание вот-вот упадёт с колен на пол. Пригляделась, не иначе для Рики вяжет тёплый свитер, больше никому такой маленький не подойдёт. Лицо уставшее, белоснежный фартук помялся, чепец съехал на бок, выпустив на свободу седые пряди волос. Как-то это не похоже на нашу аккуратную, всегда идеально выглядевшую тётушку. Что она тут делает? Я нервно хихикнула, вспомнив, что мне недавно был задан этот же вопрос, и то, что за этим последовало. Тётушка Молли тут же распахнула глаза, минуту приходила в себя, ловила ускользающие спицы. Потом опомнилась и бросилась ко мне, стискивая в своих объятиях так сильно, что я решила, что теперь-то точно задохнусь.
— Девочка, милая, как же ты нас напугала, мы уж и не чаяли, что ты очнёшься. Всё богу молились о твоём здоровье, да благодарили, что послал нам тебя, спасительницу нашу.
Она ещё долго плакала, причитала, да гладила мне волосы. Потом вдруг подхватилась, выскочила в коридор и закричала во всю силу своих лёгких: «Ингмар, Рики, все сюда! Радость-то какая, наша девочка очнулась!».
Комната была забита до отказа в считанные минуты. Приветствия, радостные улыбки. Шум такой, что не разобрать, кто и что говорит. Я смотрела в эти родные улыбающиеся лица и плакала от счастья. Так много любви мне дарили только мои родители. Но для них я была маленьким ребёнком, требующим заботы и постоянной опеки, а здесь я обрела верных друзей, для которых стала полноправным членом команды.
Но что-то было не так, кого-то не хватало. Я ещё раз обвела всех присутствующих затуманенным взглядом. Сердце сжалось от недоброго предчувствия.
— Где Дар?
Я вспомнила его тревожное лицо, склонившееся надо мной там у болота. Нет, с ним ничего не могло случиться, опасности больше не было. Где же он? Почему не пришёл вместе со всеми? Или он просто не захотел стоять в толпе и придёт позже, когда волнения улягутся.
Рики сжал мою руку, и по его взгляду я поняла, что с Даром всё плохо.
— Не переживай раньше времени, девочка, ты очнулась, значит и Дар скоро придёт в себя. — Ингмар, как всегда говорил спокойным, уверенным голосом.
Но стоило только посмотреть на него — осунувшееся лицо, поникшие плечи, безграничная усталость в глазах — и моя тревога возросла стократно.
— Где он? — мне было так трудно говорить, горло, словно присыпали песком. Сил совершенно не было, но я хотела знать, где Дар.
— Он в своей комнате. Не вставай, — заметив мои слабые попытки подняться, Ингмар уложил меня обратно, — ты ничем ему не поможешь. Завтра прибывают маги из столицы. Не волнуйся, они быстро поставят его на ноги.
Потихоньку тётушка Молли выпроводила всех из моей комнаты.
— Ступайте, ступайте. Девочке нужен отдых. Выспаться, да сил набраться. — женщина была неумолима. — Ещё успеете насмотреться, когда ей станет лучше.
Рики спрятался было за кровать, но его тут же обнаружили и за ухо вывели за дверь. Я осталась одна, но ненадолго. Как же без целебного бульона?
Согретая, накормленная, я уснула. Мне снился странный сон: огромная в полнеба паутина. Я в центре. Изо всех сил пытаюсь вырваться, но у меня ничего не получается. Ко мне приближается здоровенный паук, я уже чувствую, как его лапы касаются меня. Понимаю, что мне не спастись. И вдруг, вместо паука я вижу Дариана. Паутина исчезает, и мы оказываемся в королевском дворце, в зале для приёмов. Никого кроме нас здесь нет, музыка звучит всё громче. Мы начинаем танцевать. Кружимся легко и красиво, не касаясь ногами пола. Я счастлива, радостно смеюсь, откинув голову назад. А когда возвращаюсь взглядом к Дариану, вижу, как его лицо начинает искажаться в отвратительной гримасе. И вот уже меня прижимает к себе не Дариан, а сморщенный старик с выцветшими глазами. Его губы кривятся в усмешке, и я вижу жёлтые старческие зубы и чувствую запах тлена, исходящий от него. Я истошно кричу, стараясь отцепить от себя скрюченные пальцы, превращающиеся в мохнатые паучьи лапки. И внезапно просыпаюсь, разбуженная собственным криком.
В комнату вбежала тётушка Молли. Долго меня успокаивала и отпаивала травяными настоями, но я больше так и не смогла уснуть в эту ночь
Утром появилась мама. Она ворвалась в мою комнату — осунувшаяся, с серым от переживаний лицом — и тут же у двери осела на пол, ноги её не держали. Только руки ко мне протянула, беззвучно произнося моё имя.
— Жива, жива, — даже полчаса спустя, ощупав меня с ног до головы и проверив всеми доступными средствами состояние моего здоровья, она продолжала держать меня за руку и повторять одно это слово.
А я прижималась к ней, как в детстве и шептала на ушко:
— Всё хорошо, мама. Со мной всё хорошо.
Нас не беспокоили, понимая, что пришлось пережить моей маме, получившей известие о моей возможной скорой гибели. Только не смогли скрыть удивление, что моя мама ректор академии. В глазах воинов застыл немой вопрос: «Как она могла отправить дочь на проклятые болота?» Мне было очень стыдно. Но я пообещала себе, что объясню всем на заставе, что приехала сюда тайком от мамы. Она не заслуживает осуждения сквозившего в каждом взгляде, брошенном в её сторону.
К обеду все поуспокоились, и началось самое неприятное для меня — выяснение обстоятельств моего появления на заставе. Я предпочла разговаривать с мамой наедине, потому что в этом деле был ещё один неприятный момент: на Габурские болота получила направление девушка. Сейчас уже не важно, что я поехала вместо неё, значение имеет только одно — такое не допускалось в принципе. Что это — халатность или чьи-то преступные намерения? В этом предстояло разобраться. Мама уже смогла вернуть себе обычную деловитую собранность. Тут же засобиралась обратно в академию. О том, чтобы мне остаться на заставе, не могло быть и речи. Да и практика всё равно подходила к концу. Я только надеялась, что когда-нибудь снова встречу своих новых друзей.