– А я заходил к Гермионе, пока вы тренировались, – сообщил Невилл за столом, отчего-то сомнительно поглядывая на булочку в тарелке.
– И как она? – поинтересовался Гарри, активно работая ложкой и не без удовольствия думая, что ещё немного и сам увидит подругу.
– Да, чай, как и всегда… ждёт кому бы сделать замечание, – не преминул вставить Рон, с аппетитом поедая куриную ножку.
Гарри косо глянул в его сторону и мысленно простил себе выходку с Лавандой.
– Кажется, она была очень расстроена, – ответил Невилл и осторожно ткнул в булочку пальцем.
От его слов Гарри не донёс ложку до рта и измазал себя в каше. Выругавшись, он вытерся салфеткой, глотнул сока и поднялся на ноги.
– Ты чего, и десерт не будешь? – поразился Рон.
Гарри мог бы сказать другу, что и так истратил на него кучу времени и нервов, но не имел желания снова ссориться. От мысли, что где-то там наверху, точно безвинная, прекрасная дева, запертая в башне, грустит Гермиона, ему сделалось невыносимо, что он молча подхватил учебники и, оставив однокурсников, поспешил из большого зала.
========== 7. ==========
Чем выше несли его лестницы, тем сильнее одолевало волнение. Гарри очень надеялся, что Невилл нечаянно не сболтнул Гермионе об её более тесных и далеко уже не дружеских «отношениях». Гарри казалось, что если он не сможет сказать этого сам, то подруга на него непременно рассердится и перестанет разговаривать из-за того, что он никак не попытался развеять этот слух. Впрочем, после истории с Лавандой больше верилось, что другим сейчас не до него с Гермионой. Ещё Гарри волновали те же несчастные учебники в руках. Подругу сильнее не расстроит то, что он не смог ничего записать сам? Мало того, что она пострадала из-за его же неприятелей, так теперь и он сам её огорчит. Таким вот образом, когда Гарри добрался до больничного крыла, им уже во всю овладело беспокойство. В первые минуту он нерешительно постоял у двери, пытаясь собраться с мыслями и сделав глубокий вдох, взялся за ручку.
Мадам Помфри не имела никаких возражений насчет посещения, как и не ограничивала в этот раз во времени, однако, парня заметно насторожило эта её странная просьба быть аккуратнее. Недоумение отчётливо отразилось в его лице.
– Девочки порой сильно переживают из-за своей внешности, – пояснила целительница и направилась к своему кабинету в самом дальнем конце зала.
Гарри прошёлся до койки и несколько мгновений помолчал. Гермиона сидела к нему спиной и почему-то не обернулась на звук, что казалось странным.
– Привет, – наконец осторожно сказал Гарри.
– Привет, – как-то кисло откликнулась подруга, так и не шевельнувшись.
Это её поведение Гарри смутило. Ему подумалось, что он сильно провинился за сегодняшний день, полный разными делами, вопросами и разговорами.
– Ты прости, я не смог раньше, – быстро он заговорил, – понимаешь, занятия, а ещё тренировка и…
– Невилл говорил, – всё так же безучастно согласилась Гермиона.
Гарри не понял, означало ли это, что она всё понимала и не сердилась, а уточнить не решился, опасаясь её сильнее расстроить или обидеть, и эта повисшая над ним неопределенность начала заметно напрягать.
– А я тут захватил учебники, ну, чтобы… – с напускным воодушевлением начал он и сам же замялся.
Казалось, подругу не интересовало даже это – её любимые предметы, за которые она всегда переживала.
– Хорошо, положи вон… – её голова чуть повернулась в сторону, – на тумбу
– А как же?.. Почитать.
– Потом. Как-нибудь.
Гарри окончательно запутался. Если Гермионе стало лучше, и она могла заниматься и сама, что, как ему казалось, следовало из её слов, то почему она себя так отстраненно ведет? Если же что-то не так, то почему мадам Помфри ничего об этом не сказала? Что-то во всём происходящем не сходилось, и от распиравших чувств сильнее застучало сердце.
– Всё в порядке? – уточнил Гарри, удивляясь тому, что умудрился повысить голос.
– Да, конечно, – ответила Гермиона. – Спасибо, что зашёл проведать. Тебе… Тебе, наверное, пора, да?
Направившись, было, к тумбе, Гарри резко остановился. Даже если и случалось, что он с задержкой соображал, то сейчас был просто уверен, что от него что-то сокрыто. Небрежно бросив учебники на койку, он спешно её обошёл.
– Гермиона, в чем?.. – и тут же замер, оказавшись близко к подруге.
Больших изменений внешность девушки не претерпела, разве что распущенные волосы сильно напирали на лицо, будто желая его скрыть, а вместо повязки в глаза бросались большие чёрные очки. Сказать, чтобы для Гермионы они смотрелись странно, значило соврать. Смотрелись они несуразно, как-то нелепо, нарушая и портя её привычный милый облик. Возможно, по прошествии минуты или двух Гарри бы почувствовал укол вины за то, что девушке пришлось терпеть и эту пытку, но сейчас он оказался сильно удивлен. И если его губы ещё не успели выпустить и звука, то его лицо очень ясно выдало все возникшие чувства, а это не могло не задеть даже такую разумную и сдержанную девушку, как Гермиона.
– Отлично, теперь я не только всезнайка, но и пугало! – воскликнула она в отчаянии и уронила голову на руку.
– Это не так! – тут же возразил пораженный Гарри, но вместо ответа подруга только всхлипнула.
От этого он совсем растерялся. Хотелось просто схватить её за плечи и потрясти, как-то доказать, что она ошибается или просто обнять и успокоить, сказать, что всё временно и не стоит расстраиваться. Но Гарри слишком хорошо знал свою подругу. Стоит лишний раз её без причины тронуть, и она тут же его оттолкнет, а это вызывало необъяснимый страх. Не зная, что и делать, он присел рядом и с трудом удержал руку, чтобы не погладить девушку по спине.
– Да ты… ты…
Хотелось очень много чего ей сказать. Какая она умная, смелая, красивая, храбрая, замечательная, чудесная… но все эти слова казались какими-то громкими, незнакомыми и никак не могли сорваться с губ.
– Да ты лучше всех! – с чувством произнёс Гарри.
– Не надо меня утешать, – сквозь слёзы возразила Гермиона, и это только разгорячило парня.
– Да чтобы меня завтра бладжером убило, если я вру!
– Да что ты несешь?!
На Гермиону его нелепое заявление подействовало куда лучше ласковых слов. Она подняла голову и посмотрела другу в лицо. Хоть он и не видел за тёмными стеклами очков её глаз, ему показалось, что они сейчас полны осуждением, нежели грустью.
– Не смей такое больше произносить, – строго предупредила она.
Его губы чуть дрогнули, но Гарри удержался от улыбки.
– Не буду. А ты больше не плачь из-за всякой ерунды.
Гермиона не успела возразить. Воодушевленный успехом, Гарри положил руку на её плечо.
– Нисколько эти очки тебя не портят. Ты всегда хорошо выглядишь, – признался он и почувствовал, как кровь приливает к щекам.
В эту же минуту ему самому показалось, что он ошибался, и ничего нелепого в образе подруги не было. Её же заметно тронула его смелость, пошатнувшая собой её собственную критичную оценку внешности.
– Ты… и вправду так считаешь?
– Да.
В подтверждение Гарри уверенно заправил несколько её прядей за ухо, чтобы снова открыть для себя прелестное личико. Так захотелось его коснуться и почувствовать нежность кожи, которую оценил даже не способный на глубокие умозаключения Рон, что Гарри не удержался и провёл пальцем по щеке подруги. Она смущенно улыбнулась, расценив его жест как проявление дружеской заботы и поддержки. Он сам, совершенно завороженный, не сводил с девушки глаз. Ему казалось, что даже сквозь тёмные очки он видит родные, кофейного оттенка глаза, в которых лучится тепло и понимание. Весь этот бешеный день ему не хватило именно этого – участия Гермионы, простого разговора с ней, обмена разными мыслями.
Гарри вдруг захотелось сразу всё выложить – и расследование, и проблемы в команде, и новые слухи, – и в тот же момент захотелось вообще ни о чем не говорить, просто насладиться этими мгновениями тишины и спокойствия, сидя рядом с друг другом. Сам не понимая, как так вышло, он вдруг обнаружил, что его рука сжимает предплечье Гермионы. Похоже, он снова не удержался, а девушка не стала возражать. Ему вдруг как никогда захотелось самому её притянуть и обнять, погладить по спине и заверить, что всё будет хорошо, чтобы она больше не была несчастной. Не представляя, что с ним такое творится, чем-то напоминающее сумасшествие, Гарри почувствовал, что пересохло в горле, и сглотнул.
Повисшая между друзьями неловкая пауза заметно затянулась. Гермиона разомкнула было губы, но почему-то отвела глаза и не произнесла ни слова.
– Теперь тебе можно будет выходить? – поинтересовался Гарри. – Придёшь на завтрашний матч?
Она занервничала, и он почувствовал это потому, как напряглась её рука, а пересохшие губы тронул язык.
– Что? О, нет, прости! Боюсь, пока нельзя. Мадам Помфри говорит, яркий свет вреден для моих глаз и… – быстро заговорила она, но Гарри её остановил.
– О, ничего, не беспокойся.
Он и сам понял, что если она и может выйти, то боится показываться на глаза другим в таком виде. Требовать этого с неё было бы несправедливо.
– Уверена, вы одержите победу. Ты прекрасный капитан, а команда тебя не подведет.
От её слов Гарри почувствовал, что краска заливает его лицо – мало кто в него так безоговорочно верил. Его губы растянулись в робкой улыбке. Гермиона улыбнулась в ответ и приложила свою ладонь к его руке на предплечье, точно дублируя слова поддержки таким жестом. Гарри показалось, что он по непонятной причине вдруг сделался счастливее, чем за последние полгода.
– Знаешь, я должен тебе кое в чём признаться, – наконец сказал он.
– В чем же?
Слова вдруг как-то сами соскочили с губ, пока его сердце дико билось. Гермиона внимательно прослушала и про Лаванду, и про трусость Рона и вопреки ожиданиям Гарри осталась невозмутима.
– Только и всего? – спросила она, когда он закончил.
– Да. Погоди… Ты что, совсем не сердишься? – удивился Гарри.
– На что?
Он немного растерялся, но впервые это не пугало – если Гермиона не сердилась, значит, она и не считала, что он её подвел или предал, а раз так…
– Я и сама уже устала отрицать, что мы не встречаемся, – объяснила она свою позицию. – Могут думать обратное, если им всем это так нравится.
За одно только это Гарри снова захотелось её обнять и поблагодарить, поддавшись порыву, он совершил то, чего ещё раньше никогда не делал: просто потянулся к ней и коснулся губами нежной щеки. Гермиона от неожиданности приоткрыла рот, но не издала ни звука, её щёки покрылись приятным румянцем.
– Ты просто бесподобна, – не в силах сдержать восхищения сказал Гарри, от переполнявших его чувств он готов был хоть сегодня вскочить на метлу и за несколько секунд схватить снитч.
Гермиона смущенно потупилась от его внимания и слов и тем стала казаться ещё привлекательнее. Никакая она не зазнайка и уж точно не пугало, сам себе твёрдо сказал Гарри.
– А может мы завтра прогуляемся после матча? – совсем осмелев, спросил он.
Гермиона разомкнула губы, но не сразу ответила, она колебалась, и желая, и в то же время страшась, от него не ускользнул её мимолетный взгляд, обращенный к окну.
– Там просто чудесно, – тут же заверил Гарри. – Можем поиграть в снежки… Если захочешь.
– Хорошо, – после паузы наконец сдалась девушка.
Уходя, Гарри вдруг поймал себя на мысли, что всё это время его совершенно не волновали никакие трудности – ни завтрашняя игра, ни растущая гора домашних заданий, ни надоедливый Рон с его Лавандой, ни даже опасность в лице отравителя или грозы всего и вся, Волан-де-Морта. Сам того не осознавая, юноша был окрылен волшебным, прекрасным чувством.
*
Гермионе остаток дня дался нелегко. Она могла прогуляться хоть сегодня. Могла заглянуть и завтра на матч, но никак не могла так просто одолеть собственное стеснение и страх. А ведь так хотелось снова увидеть Гарри в деле! Он точно всех обойдёт. Когда она засыпала, на её губах играла улыбка, а все мысли кружились вокруг друга. Он точно заглянет, опьяненный успехом, и порадует и её. Они прекрасно прогуляются позже, когда никто не будет мешать. Она засыпала счастливой, пусть и не понимая того.
Утром девушка с трудом держалась. Хотелось обо всём забыть, повязать шарф и побежать смотреть матч, и болеть за своих. Она было поднялась и опять уселась на койку. Представила насмешки Малфоя, если он её застанет, удивление сокурсников с Гриффиндора и помедлила. Нет, выйдет как-то нелепо. Она будет ещё сожалеть. Но в то же время она подумала и о Гарри. От этого её глаза мечтательно засветились восторгом. Друг будет на высоте, и она сможет встретить его прямо после матча, поздравить и просто обнять. Все остальные могут думать, что хотят, но ей очень нужно поддержать Гарри, ведь он не раздумывая делает это для неё. Решившись, она поднялась и принялась искать вещи. Лучше ей потеплее одеться, закутаться в шарф и занять место подальше и повыше, так никто её не смутит. Да, это, как ей показалось, была прекрасная мысль.
Даже поспешив, Гермиона опоздала к началу и осторожно заняла место на самом верху. Однокурсники, находившиеся не так далеко, были уже увлечены зрелищем и не заметили её появления. Девушка с облегчением выдохнула и принялась наблюдать за игрой. Через пару минут она с трудом удержалась, чтобы не подскочить вслед за остальными и не издать радостный возглас, когда Джинни закинула в кольцо квоффл.
– Грейнджер?
Если бы ей приходилось выбирать компанию между Малфоем и Маклаггеном, то Гермиона поразила бы всех и остановилась на первом. Он хотя бы не был таким приставучим, говорил гадость и успокаивался. Маклагген же, умудрившийся её сейчас заметить, поднялся повыше и нагло уселся рядом.
– Странно выглядишь, – не преминул он сообщить очевидное. – А для чего тебе такие чудаковатые очки?
– Не твоё дело, – отрезала Гермиона, надеясь, что её тон заставит парня призадуматься.
Вот только Кормак был не из тех, кто понимал намеков, он перевёл взгляд вслед за ней на поле и не оставил игру без комментариев.
– Неважно действуют… Никакой слаженности. Уизли так вообще опять сейчас пропустит, а Поттер…
– Не смей про него говорить! – резко возразила Гермиона, но парень не оценил её реплику.
– Я мог бы стать капитаном получше.
– Да ну конечно.
– И чуть им не стал, если бы не…
В этот момент все зрители замерли, их взгляды были прикованы к Гарри, пальцы которого оказались близки к стремительно удиравшему снитчу, однако, Гермиона умела не только следить, переживать, но и думать, и последняя неоконченная фраза Кормака её зацепила.
– В смысле «чуть»? – уточнила она, грозно переведя взгляд.
Парень лишь криво улыбнулся, чем только подтвердил её подозрения. Половина трибуны подскочила на ноги, подбрасывая шапки, радостно выкрикивая свой факультет и героя, кроме них двоих. За спинами никто и не видел, как девушка стукнула парня по плечу.
– Да как ты только мог так!.. – рассердившись, начала было она, но противник оказался крепким и совсем неразумным.
Возмущенный её нелепым поведением, он просто оттолкнул её от себя. Гермиона так упала с лавки, очки соскочили с её лица, ладонями она тут же закрыла глаза – от яркого света сделалось больно, её возглас потонул среди радостных вскриков.
– Я думал, ты нормальная! – с разочарованием бросил парень и поспешил уйти, совершенно не заботясь ни о ней, ни о своём поступке.
========== 8. ==========
Давно победа не приносила такого восторга. Гарри слышал, как радостно билось сердце в груди, широко улыбался, окидывая трибуну взглядом и предъявляя зрителям золотистый шарик в руках. Казалось, ещё вчера он не сомневался в провале после ужасной тренировки, а сегодня с утра вдруг почувствовал себя полным сил и хорошего настроения, уверенным, что он и его команда безусловно справятся. Рон улыбался рядом, Джинни не постеснялась похвалить, протянул руку Дин. Гарри и сам благодарил команду, но уходя с поля под радостные возгласы он думал совершенно не об игре. Этой победой он был обязан одной Гермионе. Это она вселила в него веру в успех. Это её он хотел бы увидеть на трибуне и обнять чуть погодя. Уходя, он всё ещё улыбался, предвкушая их встречу и чудесную прогулку. Никаких заданий, расследований или размышлений о будущем. Сегодня всё могло подождать. Однако и эту затею ожидала неудача.
Лаванда вместе с Парвати нагнала команду и дернула капитана за рукав.