========== 1. ==========
Одну из прилежных учениц Хогвартса, а именно Гермиону Грейнджер, больше известную как подругу того самого Мальчика, Который Выжил, вряд ли можно было обвинить в проявлении немотивированной агрессии, но иногда приступы злости случались и у неё. Как правило, этому предшествовал ряд неблагоприятных событий или обстоятельств, в силу которых у девушки кончалось даже её, отточенное воспитанием, временем и разными приключениями, железное терпение.
На этом, уже четвертом, году обучения во многом сказалась ссора между её друзьями – Гарри и Роном, один из которых странным образом попал на довольно опасный, не по его возрасту, Турнир Трёх Волшебников, а другой не поверил, что первый не делал этого намеренно и обвинил в обмане. Гермионе приходилось не только метаться между ними, но и терпеливо сносить нападки друзей в адрес друг друга, составлять одному из них компанию, а именно Гарри, в невиновность которого мало кто верил, кроме неё (уж она-то понимала, что он не мог бросить своё имя в Кубок), и при этом всё с тем же старанием относиться к учебе. Всё это не могло её не вымотать, как и переживания за друга. Что его ожидало? Как он справится, если знает так мало заклинаний? Чем ему можно помочь? Какую книгу из библиотеки взять для этого?.. Эти и многие другие вопросы преследовали её с того дня, когда участие Гарри Поттера в Турнире стало неоспоримым.
Как только окончилось первое испытание, и друзья наконец примирились, у Гермионы была всего лишь ночь, чтобы выдохнуть и порадоваться вместе со всеми за Гарри. Следующий день снова преподнёс испытания. Впрочем, Святочный бал встревожил многих, не только девушек, но и парней. Гермиона поначалу думала, что ей не о чем беспокоиться – один из её друзей точно попросит составить ему компанию. Вот только противные часы, а за ними и дни, шли, и ни Рон, ни Гарри почему-то ни разу не заикнулись в её присутствии про бал, словно это и не стоило обсуждения или, хуже того, они настолько привыкли к обществу Гермионы, что и позабыли, что она вообще-то тоже девушка и её не могут не волновать такие важные вещи. Их тихие переговоры между собой и подглядывания на группки девушек в школьном дворе не могли подругу не ранить.
Коротко говоря, вспышке обычно несвойственного для Гермионы Грейнджер гнева предшествовало множество разных факторов. В этот самый день, начинавшийся не так уж и плохо, она сосредоточенно смотрела в книгу, сидя на кровати в девичьей спальне (на текущий момент здесь было относительно спокойнее, чем в гостиной, где парни снова говорили о Турнире или в библиотеке, куда по непонятным причинам наведывался сам Виктор Крам, а за ним и шествие из восторженных фанаток). Однако и такой покой девушки длился недолго. Спустя примерно полчаса объявившиеся рядом сокурсницы принялись что-то бурно обсуждать, и не мелькни в их разговоре такие слова как «бал», «платье», выражение вроде «я так рада», им бы не за что не удалось привлечь внимание Гермионы.
Она всё-таки отвлеклась, мысленно прикинула, не пора ли ей отправиться в библиотеку – вдруг сегодня приезжая знаменитость туда не заглянет? – и перевела взгляд на сокурсниц. Парвати и Лаванда сидели на соседней кровати и были увлечены беседой друг с дружкой.
– Профессор Трелони сказала, что меня ждёт особенное событие! – радостно сообщила Парвати. – Уверена, она имела в виду бал! Наверняка, я пойду туда с кем-то… кем-то таким… особенным, – мечтательно заключила она.
Гермиона бы и не прервала этот разговор, если бы Лаванда с тем же воодушевлением не прибавила:
– А может быть, с Гарри Поттером? Он вроде бы ещё никого не позвал с собой!
Это было слишком, чтобы не задеть даже такую сдержанную девушку, как Гермиона.
– Я бы не была так уверена в предсказаниях профессора Трелони, – холодно отрезала она, отложив книгу.
Обе сокурсницы вспомнили про её существование и, недовольные тем, что их так резко прервали, с неприязнью перевели взгляды.
– Ты так говоришь только потому, что ничего не смыслишь в Прорицании, – важно заключила Парвати.
– Профессор была права, когда сказала, что тебе больше по душе книги, к которым навсегда прикована, – прибавила Лаванда. – Вот и довольствуйся их обществом.
Гермиона лишь хмыкнула и взяла книгу в руки.
– Уж лучше книги, чем эти ваши чашки и волшебные шары. «О-о!.. осторожно, дитя моё, я вижу, тебе грозит серьёзная опасность…» – изобразила она профессора Трелони.
Лаванда оскорбилась первой и, как это бывает в порыве чувств, подскочила на ноги, и без раздумий выдала всё, что приходило ей в голову.
– Подумать только, какая жалость! Мисс Всезнайка хоть где-то оказалась слабее и боится это признать! А вот Гарри и Рон на Прорицания ходят, наверное, они просто не такие зануды и видят больше, чем кое-кто!
Оскорбленная этим, Гермиона поднялась следом.
– Да больно мне сдались эти ваши бестолковые Прорицания! – воскликнула она. – Слушать, как одна вышедшая из ума женщина несёт откровенную чушь и при этом!..
– Профессор не выжила из ума! – перебила Парвати. – Она всегда говорила только правду! И Гарри она тоже предсказывала опасность в прошлом году! И я уверена, что и бал я проведу хорошо! – ещё громче заявила она, серьёзно задетая такой оценкой её любимого преподавателя.
Лаванда схватила её за руку.
– Пошли лучше в гостиную, я не собираюсь тут торчать и препираться с каждой ненормальной.
Парвати хотелось ещё что-то прибавить, но она сдержалась – как-никак тягаться с Гермионой, способной много чего логично обосновать, было испытанием не под силу каждому, – и последовала за подругой.
– Я не удивлюсь, если её и на бал никто не позовёт, – едко бросила Лаванда напоследок и вышла.
Гермиона разомкнула губы, но не успела с ответом и с ненавистью уставилась на закрывшуюся дверь, с такой силой, словно могла её выжечь взглядом. Что это ещё за новости такие?! Почему это её никто не позовёт?! Чем это она так плоха, чтобы её?.. К несчастью, ей сразу же вспомнилось про друзей, всё ещё хранивших молчание, и это заметно ослабило её уверенность.
Девушка отвернулась и прошлась до окна. Было облачно, и это тоже нисколько не радовало. А может, её пригласит ещё кто-то другой? Но тогда кто? Всё своё время она обычно проводит в библиотеке, а в гостиной или школьном дворе никто из парней на неё особого внимания не обращает. Её взгляд покинул пределы хмурого неба и коснулся соседней кровати. Поспешив уйти, девчонки позабыли хрустальный шар, в котором якобы можно было видеть будущее, и этот ни в чём неповинный предмет вновь пробудил в Гермионе угасающий гнев. Подумать только, что, глядя в обыкновенное стекло, эти «умницы» ещё умудряются там что-то видеть, кроме себя любимых! Вот придумщицы!
Девушка взяла шар в руки и со злости запустила в другой конец комнаты.
– Катись ты к чёрту! – в сердцах бросила она и мстительно смотрела, как ненавистный предмет отдаляется от неё, пока тот не достигнул стены.
В этот же момент какой-то звук отвлёк её внимание. Звон. Такой резкий и сильный, что она тут же зажала уши и от бессилия упала на колени. Казалось, что вот-вот сдавит виски. Собственная спальня поплыла перед глазами, и Гермиона без чувств завалилась набок.
*
– Гермиона?.. Гермиона! что случилось? Пожалуйста, посмотри на меня!
Этот встревоженный голос сложно было не узнать, как и не почувствовать заботливых рук, взявших за плечи, чтобы поднять с пола. Гарри… Он за неё по-настоящему переживает. Губы Гермионы чуть дрогнули в улыбке, но раньше, чем та проявилась бы на лице, девушка начала соображать. А как это Гарри удалось попасть в девичью спальню? Не мог же он?.. Она открыла глаза и, к своему удивлению, прямо взглянула в лицо друга.
– Гермиона, что с тобой? – снова спросил он. – Ты такая бледная.
На этом её открытия не заканчивались. Спальня никак не походила на девичью, да и более того, сам Гарри… Выглядел он как-то не так. Аккуратнее, серьезнее и… заметно старше, чем ещё утром за завтраком.
– Гарри? – слабо спросила Гермиона, не веря собственным глазам.
– Нет, так не пойдёт, – твёрдо сказал он и в одно движение подхватил девушку на руки. – Не беспокойся, всё хорошо, я с тобой, – с напряжением прибавил, вынося её из спальни.
– Но, Гарри, я… – попробовала она возразить, но произошло то, чего никак произойти не могло. По крайней мере, в известной ей реальности.
Гарри просто наклонил голову и коснулся губами её губ. От неожиданности Гермиона замерла и потрясенно уставилась в его глаза через стёкла круглых очков.
– Что такое? – озадаченно спросил Гарри, но у неё не было ответа.
Гермионе подумалось, что она спятила, и потому дорога к мадам Помфри для неё оказалась упущена, как и ряд вопросов, обращенных к ней по пути и в самом больничном крыле. Последнее, что ещё коснулось её сознания была небольшая чашка, поднесённая ко рту. На этом всё постепенно померкло, и встревоженное лицо Гарри, который не выпускал её руки из своей, тоже кануло во мрак.
========== 2. ==========
В ближайшие часы в спальню никто не возвращался. Время больше подходило, чтобы погулять, посидеть и поболтать в гостиной или затеять игру, чем впустую лежать на кровати или читать скучные учебники. Именно поэтому ничего необычного в спальне для девочек никто и не заметил. Укатившийся к стене хрустальный шар выглядел вполне себе безобидно и был совершенно прозрачным, словно переливающиеся в нём минутами ранее огоньки были лишь игрой света, проникшего в комнату, и не более того. Впрочем, теперешнее его, довольно дальнее и несколько незаметное на первый взгляд, положение снимало с него подозрения в чём-либо волшебном.
Несмотря на хмурое небо, было относительно тепло, и в непроветриваемой комнате ощущалась духота. Гермиона почувствовала, что её волосы налипли на шею, и поморщилась. Ей захотелось как-то поудобнее улечься, чтобы избавиться от неприятного ощущения, но стоило ей только шевельнуться, как всё её тело сразу же почувствовало, насколько же жесткой оказалась лежанка. В этот же момент девушка открыла глаза и обнаружила себя на полу. В первые минуты её посетило недоумение. И как это она так умудрилась только отключиться? Неужели у неё мог случиться обморок? Но отчего? От напряжения? А разве она?.. Следом что-то мелькнуло в её сознании, и она начала смутно припоминать, что вроде бы ссорилась с сокурсницами из-за… из-за чего-то такого… что её задело, а потом… С «потом» вышло некоторое затруднение. Гермиона присела и посмотрела на соседнюю кровать, словно какой-то голосок внутри неё шепнул, что там должна была находиться разгадка странному событию, но, к сожалению, всё, что предстало взгляду – это вмятины на покрывале.
Девушка покачала головой, словно пытаясь таким образом отбросить не только остатки сна, но и спутанные мысли, затем тут же поднялась на ноги. Это её поспешное действие сделало только хуже. Комната потемнела перед глазами, в ушах раздался странный гул, и голос прорвался сквозь него:
– Гермиона!
Она вздрогнула и испуганно уставилась перед собой. Никого не было, но она готова была поклясться, что точно слышала Гарри. Её сердце сильно забилось. Гарри… Что-то снова шевельнулось в памяти, и как наяву ей увиделось, как друг опускается к ней и заботливо подхватывает на руки.
– Не может…
Гермиона отшатнулась и, сама того не ожидая, плюхнулась на кровать. Волнение разбежалось по всему её телу и ощущалось даже в висках. Как это часто бывает с человеческой памятью, более значимые события всплыли куда раньше других. И поэтому Гарри, сам того не подозревая, сейчас всецело занимал Гермиону, вызывая на её щеках румянец, а в мыслях – смуту. Хаос, которой сейчас творился в её голове нельзя было пожелать даже врагу. Не могла же она попасть в другой мир? Или могла? Может, просто сон? Но почему настолько реальный, что она там смогла даже мыслить? А Гарри так…
Совершенно запутавшись, она подняла дрожащую руку и коснулась своих губ. Казалось, поцелуй был настолько реальным, что она ещё ощущала его вкус. Собственная фантазия такого не сделает… Или сделает? Но тогда…
Чьи-то голоса у двери вырвали Гермиону из тупика. Она поднялась на ноги и осторожно двинулась к выходу. По непонятной причине её тело испытывало слабость, а голова немного побаливала то ли в силу тяжких раздумий, то ли из-за неудобного места для сна. Кто-то из девчонок прошёл мимо, но она не обратила внимания. В гостиной было заметно оживленно, когда Гермиона показалась на свет. Она бы, возможно, спустилась и без всяких проблем, но её взгляд скользнул по комнате и наткнулся на друзей. Рон развалился на диване и лениво о чём-то рассуждал, Гарри же скромно занял угол и снова вертел в руках отобранное у дракона яйцо, словно чем дольше и больше он это делал, тем ближе подходил к ответу, что его ждёт на следующем испытании.
От одного его вида, такого серьёзного и сосредоточенного, как прям и в… – и как только это называть? Сне? Видении? Другой реальности? – Гермиону снова одолело волнение, ноги её подкосились, и она, благо, успев схватиться за перила, жестко уселась на ступеньку чуть ниже середины лестницы.
– Гермиона?
Первым, кто о ней забеспокоился, почему-то снова был Гарри. Не в силах сейчас на него спокойно смотреть, Гермиона отвела глаза и неловко выдавила из себя:
– Да. Это… я.
Гарри этот её отклик не устроил, он встал с дивана и подошёл к лестнице ближе. Гермиона всем нутром ощутила этот его внимательный взгляд, направленный на неё снизу. Может, за перилами он и не разглядит её замешательства?
– Всё в порядке? – между тем уточнил друг.
Она тут же кивнула и для верности сделала это ещё пару раз. Это почему-то Гарри тоже несильно убедило. Он осторожно поднялся на пару ступенек, прекрасно помня, что чем выше ему захочется, тем сильнее будет действовать заклинание, отстраняющее «непорядочных» мальчишек. Но и этих его шагов вполне хватило, чтобы оказаться довольно близко к подруге.
– Что с тобой? – доля беспокойства присутствовала и в его голосе.
– Я…
Соврать или уклониться, когда он совсем рядом, для Гермионы не представлялось возможным, она осторожно подняла на него глаза.
– …что-то неважно себя чувствую.
Гарри наклонился и в порыве дружеской заботы протянул свою руку. Если на это его, вероятнее всего, толкнуло её раскрасневшееся лицо, подсказывая возможную причину, вроде простуды, то Гермиону это объяснение нисколько не успокаивало. Более того, она совсем растерялась, когда он коснулся её лица.
– Да ты вся дрожишь! – с волнением признал Гарри. – Надо отвести тебя к мадам Помфри.
Если Гермиона и хотела возразить, то от упоминая целительницы голос ей отказал. А ведь Гарри и там… во сне или реальности отнёс её к… Дежавю! Или как-то наоборот, если смотреть хронологию… Но как же тогда?.. Она снова встала в тупик, теперь уже в определениях. Гарри же за эти мгновения успел сказать Рону, куда они направляются, и помог ей подняться. Поддерживаемая за плечи, Гермиона несмело двинулась вместе с другом. Если он сам испытывал хоть немного неловкости от их вынужденной близости, то это было ничто по сравнению с ней. Взгляд Гермионы то и дело метался от парня к полу, стене, другим школьникам и снова к парню. Дважды Гарри перехватывал её взгляд, и по его лицу скользило недоумение. Гермиона надеялась, что он ни чём не догадывался. Хотя… о чём он мог догадываться? Что вдруг сделался для неё интереснее всяких книг?
В какой-то момент у Гермионы мелькнула мысль всё выложить. Она разомкнула губы, но не издала ни звука. Что тут можно было сказать? «Знаешь, мне тут привиделось, как мы с тобой… вернее, как ты меня…»? Чем дальше, тем больше сомнительными и неловкими казались мысли.
От очередной по обыкновению движущейся, куда ей вздумается, лестницы у девушки и вовсе закружилась голова.
– Гермиона!
Гарри её, конечно же, удержал, и по этой же причине оказался непозволительно близко. Гермиона ненадолго ощутила его теплое дыхание и замерла, глядя в встревоженные, изумрудные глаза. И почему она до этого не признавала насколько они притягательные?