- Уверен?
Молчит. Затем спрашивает:
- Что ты знаешь обо мне?
- Больше, чем ты думаешь.
- Ты знаешь, что я был рождён в очень бедной семье и добиться чего-то мне было чертовски трудно? Полагаю, наследнице Неда Старка непросто такое представить.
Санса хмурится.
- Нет. Я не знала.
- Значит, знаешь теперь. Разочарована?
- Нет. Даже наоборот. Восхищаюсь.
Петир усмехается. Криво.
- Не стоит. Я давно уже понял: этот мир принадлежит лжецам и убийцам, Санса. И если ты не один из них - тебе ничего не светит. Полагаю, ты и сама это знаешь не хуже меня.
- Знаю.
- Тогда все вопросы излишни.
- Значит, тебя всё устраивает? Вся эта лживая грязь… - Она думает об их с Лизой сексе и чувствует тошноту. - Боишься, что если перестанешь хвататься за ложь, как за соломинку, то провалишься в пропасть, а жизнь превратится в хаос?
- Хаос - это не пропасть, Санса, - отвечает негромко, а у неё мурашки от его голоса. - Хаос - это лестница, и всё, что имеет значение - это путь наверх.
- Значит Лиза - очередная ступенька?
Он молчит. Вопрос риторический.
- Ты мог бы найти и получше, - бросает небрежно.
- Кого например? - Отвечает с усмешкой.
…
- Догадаешься сам. Ты же умный.
…
- А ты - просто глупая дурочка. Не знаешь, о чём говоришь.
- Ну-ну.
…
- Ну а что ты сказал ей о том, где ты был вчера вечером?
Быстрый взгляд в её сторону.
- Ты о чём?
- Сам знаешь.
…
- Значит, ты меня видела.
- Ты меня тоже, - пожимает плечами. - Понравилось?
…
- Да, - выдыхает.
- Мне тоже.
И оба молчат…
- Хочешь послушать музыку? - говорит как ни в чём не бывало. У меня есть наушники, могу поделиться.
Тянется и берет со стола телефон, распутывает проводки, один отдаёт ему. Он покорно берёт и вставляет в ухо.
My pussy tastes like Pepsi Cola
My eyes are wide like cherry pies
I got sweet taste for men who’re older
It’s always been so it’s no surprise…
Моя киска на вкус как Пепси Кола,
Мои глаза большие, как вишнёвые пироги,
Мне нравятся мужчины постарше,
Так было всегда, так что удивляться здесь нечему…
Слушают песню. Он молчит, но уже на грани, она это чувствует.
Косит глаза на его промежность, там уже всё напряглось, и довольная улыбается.
Санса делает новый глоток и внезапно протягивает запотевший бокал ему. Всё так же не глядя.
Что он сделает? Да или нет?
Не отрываясь от журнала, берет лимонад и подносит к губам. Тем же местом, где отчётливо виден след, отпечаток её сочных губ.
Делает жадный глоток.
Она на него не смотрит, но знает, что он улыбается. Легонько так, еле заметно, загадочной полуулыбкой, лишь один уголок губ приподнят, но ей это жутко нравится.
- Любишь колу? - Его голос как будто немного охрип.
- Люблю, - чуть заметно кивает.
- Но пьёшь лимонад?
- Все продукты купила мама, - пожимает плечами. - А может, тётя Лиза ей помогала. Поэтому, колы нет. Покупала бы я - то купила бы.
Появление Лизы внезапно. Он отстраняется, смотрит в журнал.
- Санса, дорогая, позволь мне посидеть рядом с моим любимым мужем, - кудахчет.
Санса вскакивает.
- Конечно, тётушка, в вашем возрасте нужно больше сидеть, отдыхать, тем более, на такой жаре.
Она слышит, как он снова фыркает.
Лиза морщится недовольно.
- Мне не так уж и много лет!
Ну да, как же…
- К тому же, когда-нибудь ты и сама такой будешь, - заявляет Лиза уверенно.
Сомневаюсь.
- Ах, тётушка, слишком много всего может случиться между сейчас и когда-нибудь, - Санса дерзит и замечает его довольную полуулыбку.
- Санса! Ну где там уже лимонад?
Джон достал.
- Иду!
Наливает бокал для Джона. Краем глаза наблюдает, как Лиза садится на её место и жмётся к Петиру.
- Санса! - вдруг восклицает Лиза. - А что на тебе надето? Там должны ведь ещё быть шорты?!
- В самом деле, тётушка… - Виновато. - Я забыла совсем…
- Переоденься немедля!
- Непременно! Прямо сейчас и пойду. Только Джону ещё отнесу лимонад.
- Поскорее давай! - Лиза злится.
Если бы взгляды могли убивать, без сомнения, Санса была бы мертва. Но она лишь несёт лимонад, и, конечно, качает бёдрами.
========== Ром с колой ==========
Её снова тянет на приключения. А куда еще можно отправиться в таком виде, когда с каблучищ высотой с небоскрёб чуть не падает, платьице еле зад прикрывает, и сиськи из декольте вываливаются. Ясно же всё. Едет развлекаться.
И он, стиснув зубы, просто тупо за ней наблюдает в окно, твёрдо решает не двигаться с места, ни за что за ней не ездить, пусть делает, что хочет, вляпывается во что угодно - ему, Петиру Бейлишу, решительно на всё плевать. Конечно же, как следствие этой решительности, за ключами от машины приходится бежать, чтобы не успела скрыться из виду, ищи её потом, паршивку ушлую.
Ключи находятся быстро, но поехать за ней не выходит. Лиза, мать её, заявляет, что они непременно должны посмотреть какой-то занудный фильм о любви, а без него она смотреть не желает, и поэтому он обязан, обязан смотреть вместе с ней!
И ему приходится смотреть, пялиться тупо в экран и стараться не думать, где она сейчас, с кем она, что делает… Почему-то, он практически уверен, чем именно она занимается.
Дико хочется колы. Никогда он не любил эту сладкую газированную дрянь, и тут вдруг. К чему бы?..
Но колы нет, есть только лимонад. Лимонад он не хочет, хочет блядскую колу. И курить. И грохнуть Лизу. Голыми руками. Прямо сейчас.
Наконец, Лизу от её сопливой мелодрамки вырубает, и ему удаётся выскользнуть незамеченным. Спускается вниз, идёт на кухню. В холодильнике колы тоже нет, а всё еще жутко хочется. Обитатели дома все уже спят, время-то за полночь. Только эта чертовка в коротющем своём платье еще не явилась, он проверял, машины нет.
Сидит на кухне на подоконнике, курит. Ждёт.
- Оу, Петир, ты не спишь еще! - почти орёт. Явилась, наконец. Судя по встрёпанному виду и размазанной помаде, вечер удался. На ногах еле стоит к тому же, каблуки уже держит в руках.
- Ты пила что ли?
- Ну, пила. А что? - С вызовом так. - Ром с колой. Вкусно, между прочим.
Туфли швыряет с грохотом на пол и направляется в его сторону.
- Рома там было явно больше, чем колы.
Пожимает плечами в ответ.
- Где была? - Старается говорить как можно безразличнее, но получается плохо.
- Ты мне мама что ли? - Смеется. - Что за допрос?
Но его уже понесло.
- Напилась? Натрахалась? - Злобно выплёвывает ей в лицо.
- Оу-у-у, кто-то, я смотрю, ревнует? - И снова хихикает довольно, нос морщит при этом.
Подходит совсем близко и запускает руку ему в волосы, начинает массировать, гладить, пряди пальцами перебирает.
- Прекрати, - он на грани, почти закипел уже, а она прекращать и не думает. Тянет за волосы так, что ему приходится встать с подоконника. Даже без каблуков она чуточку выше, и это бесит неимоверно. Вся она бесит с платьем этим своим, помадой раpмазанной и пьяными, похотливыми глазищами. Обнимает его за шею одной рукой, а второй хватает его подбородок, стискивает и шипит прямо в губы:
- Хочу тебя… Хочу тебя так, что колени дрожат, и скулы сводит, а трусики постоянно мокрые… И ты меня хочешь, не ври, что нет! Всё равно не поверю…
Дышит горячо, рвано, ромом и колой, и смотрит ему не в глаза, а на губы, пожирает их взглядом и почти что рычит.
- Мерзавка бухая! - Хрипит он в ответ. - Отвали от меня! Кому говорят, отвали!
Пытается убрать её руки, оторвать её от себя, оттолкнуть, но она держит крепко, сильная и с каждой секундой прижимается всё сильнее. Его зад уже упирается в подоконник, бежать некуда, она напирает и губы всё ближе, и он её держит, пытается держать из последних сил, а в голове неотступно крутится, что хочется колы просто ужасно, как перед смертью хочется. В итоге, или она сильнее, или ему не хватает решимости, но губы её добираются до его рта, впиваются сильно, напористо, целует его так, будто сожрать хочет, а он хочет её отпихнуть, правда хочет, но не получается, и не понятно уже, целует она его или кусает, язык в его рот протолкнула и глухо, довольно урчит. Его руки, которыми он пытался её удержать ослабевают вдруг разом и начинают наоборот, притягивать, прижимать её крепче, задницу её гладят и тискают, и сжимают.
Как же давно у него не сносило вот так вот башню. Никогда не сносило, наверное. Все его отношения были всегда безопасными, как минимум, для него самого, всё продумано и просчитано, чтобы никаких рисков, а сейчас он на грани того, чтобы разом лишиться всего, что имеет, и виной всему его тупая, дебильная неспособность держаться подальше от трижды проклятой Сансы Старк. Никогда он не думал членом, презирал мужиков, кто подвержен был этим глупостям, и что теперь? Что ты скажешь теперь в своё оправдание, Петир Бейлиш?
Где-то хлопает дверь. Кто-то идёт.
Санса не обращает внимания, продолжает терзать его губы и нагло тереться о его член, который уже выпирает слишком заметно и неприлично, и ему не остаётся ничего другого, кроме как укусить её за губу так, что она шипит и кусает в ответ сильно и очень больно.
- Прекрати, Санса! Кто-то идёт! Нас застукают!
- Мне плевать! - Заявляет нахально. - Разведёшься, значит, что здесь такого?
- Не собираюсь я из-за глупой, бухой девчонки жизнь себе портить, ясно? - Негромко ей отвечает, но так, чтобы поняла - он не шутит.
А она смотрит ему в глаза с откровенной издёвкой и говорит насмешливо:
- Ты же умный, Петир, и не понял еще? Вся твоя жизнь у меня между ног.
Он молчит, что тут можно ответить? Уходит, оставляя её одну, и никак не может понять, что хреновее: то, что, похоже, она права, или то, что по-прежнему хочется грёбаной колы.
========== Дракон ==========
Он не видел её весь день. Весь день и весь вечер. Понятия не имеет, где её носит, но зато точно знает, с кем.
Накануне её дня рождения к Старкам приехали гости - Визерис Таргариен и его сестра Дени. Кейтилин была с ними настолько любезна, что он сразу понял, куда ветер дует. Хочет свести его с Сансой. Ну ещё бы, Таргариены просто до неприличия богаты, говорят, даже богаче Ланнистеров, хоть в это и трудно поверить.
Санса тоже, конечно же, всё поняла и немедленно принялась строить глазки Визерису. Улыбалась, хохотала над всеми его, без сомнения, дурацкими шутками, хлопала длиннющими своими ресницами и кусала припухшие губы.
Доводила Петира до бешенства.
А сейчас её нет, уехала с ним куда-то, один чёрт знает, куда.
Он, конечно, её не ждёт. Нет. Он ведь не дурак. Он не ждёт и не скучает. Не вспоминает вкус её губ.
Просто бродит по дому, как призрак.
Чтобы как-то отвлечься, размышляет, анализирует, словом, делает то, что умеет лучше всего.
Она сказала, что он мог бы найти и получше Лизы, намекая на себя, и, чёрт побери, да, тысячу раз, да, она была бы просто идеальным вариантом - наследница огромного состояния Старков, пусть даже его придётся однажды делить с её братьями и сестрой, всё равно, Санса Старк - это ключ ко всему, чего он так хочет, о чём мечтает, и этот ключ так близко, только руку протяни, но заполучить его невозможно. Разводиться с Лизой нельзя, это ясно, но даже если бы не было Лизы, Нед и Кейтилин никогда не допустят союза их дочери с ним, Петиром Бейлишем. Он для неё слишком стар, слишком низкого происхождения, имеет слишком грязную репутацию и вообще просто её не достоин. Расклад явно не в его пользу, и не ясно, получится ли что-то изменить, так есть ли смысл вступать в эту игру? Риск огромен, но огромен и выигрыш…
Для того, чтобы заполучить всё, рисковать нужно тоже всем, он это усвоил давно. И, кажется, это именно тот случай.
Всё или ничего.
На часах уже за полночь, он забредает в библиотеку.
Неожиданно - она там. Сидит на диване, листает какую-то книгу.
- Что читаешь? Снова твой Достоевский?
- Нет. “Энциклопедия ядов”.
- Кого собралась травить?
- Визериса Таргариена, - отвечает серьезно и дальше листает страницы.
- Вот как, - присаживается на диван рядом с ней.
Что-то с ней явно не то.
- Санса, взгляни на меня.
Молчит. Упрямо уставилась в книгу.
- Санса. Взгляни на меня.
Смотрит в глаза, наконец, и он видит свежую ссадину на мраморно-белой щеке.
- Это сделал он?
- Да, - отвечает и смотрит в упор.
- Что случилось?
-Мы поехали в бар. Посидели немного. Думаю, он принял что-то.
- Наркоту?
- Да. Мы пробыли там еще немного, потом решили ехать в другое место.
- Что было дальше?
- А дальше он обозвал меня шлюхой и потащил в переулок, - отвечает со злостью, в глазах лихорадочный блеск. Мегера - не девушка. - Я отбивалась, но он был сильнее… Наотмашь ударил меня по лицу. Пытался залезть под юбку… Он носит огромный перстень. Золотой, с головой дракона. Ты видел, наверное. От него и ссадина…
-Больно?
-Терпимо.
Он чувствует… нет, не ярость. Спокойствие и решимость.
- Дальше что?
- Сбежала. Вывернулась и сбежала. Запрыгнула в такси - и сразу домой.
- Санса, там были свидетели.
- И?
- И если ты это сделаешь - тебя непременно вычислят. У тебя есть мотив, а действовать можно только тогда, когда все мотивы скрыты.
- Ты что предлагаешь? Простить и забыть?! Ну уж нет! Этот мерзкий выродок ящерицы за всё мне заплатит!
Он как-то сразу поверил, что она это сделает. Такой у неё был взгляд, что сомнений у него не было - Визерису не жить. Вот только… Что будет с ней самой? Она смелая и решительности ей не занимать, но вот продумывать партию на несколько ходов вперёд надо бы ещё подучиться.
- Не глупи, Санса. Я что-нибудь придумаю.
Внезапно она вся дрожит, руки и губы трясутся. Не смотрит в глаза и молчит. Девчонка, похоже, в шоке, хоть и пытается выглядеть сильной. А его от этого её вида всего корёжит, просто наизнанку выворачивает. Неожиданно злость на неё за ту пьяную выходку растворяется, исчезает бесследно, вытесняется глупой… нежностью.
- Успокойся, - подсаживается чуть ближе, берёт её за руку. Осторожно.
- Санса… - шепчет и тянет её к себе.
Она не сопротивляется, позволяет себя обнять.
- Санса…
Не думая ни о чём, он водит губами по бархатной коже, наталкивается на губы, легонько касается их своими. Чуть-чуть и почти незаметно, но она судорожно выдыхает и шепчет чуть слышно:
- Петир…
Его имя, срываясь с её чуть припухших губ, звучит словно музыка, и он прижимает её сильнее, целует и принимает в ответ такие же жадные поцелуи.
Они никуда не торопятся. Они это делают медленно.
Она нежно гладит его по щеке, заросшей колючей щетиной, и он понимает отчётливо, что губы её - это самое сладкое, что он в своей жизни пробовал, оторваться никак невозможно.
Поцелуи становятся глубже, проталкивает свой язык в её алый, убийственно-влажный рот, и она снова стонет, тихонько и так возбуждающе, что у него закипает нутро.
- Девочка моя, - шепчет чуть отстраняясь. - Что мы делаем… Сюда может кто-то войти.
- Плевать, - и снова целует, ресницы дрожат, словно крылышки бабочки.
Нет. Нет. Так нельзя. Это глупо с его стороны, если Лиза узнает… А Нед… Тогда он лишится всего. И она… Слишком юна и прекрасна, чтобы это могло быть всерьез. Для неё это просто игра. Для него… Он и сам не знает.
Он отстраняется резко, вскакивает и отходит к столу.
- Петир, что случилось? - Тревожно.
…
- Санса, всё это - ошибка… Нам нельзя…
Подходит к нему вплотную, ладошками обхватывает его лицо.
- Петир, - шепчет и нежно целует, так легко, не настойчиво.
- Санса, пойми… Я уже слишком стар для тебя.
- Неправда…
Целует.
- Я женат на твоей родной тётке.
- Плевать…
Целует еще.
- У меня всё лицо в морщинах.
- И что…
И снова целует, так жадно, так самозабвенно, будто в его губах сосредоточена вся её жизнь, и никак им нельзя разрывать поцелуй, иначе в то же мгновенье она погибнет, целует и смотрит из-под полуопущенных, изогнутых своих ресниц, и он знает, что ни на кого никогда она так не смотрела, как на него, так, как смотрят только на бога.
- Дурочка моя, - шепчет. - Дурочка моя, глупая…
- Твоя… Твоя… Твоя… А ты мой…
И он, наконец, понимает. Может быть, по началу это было игрой, но теперь - уже нет. У неё всё серьёзно, без обычных её улыбочек, без игривых гримас, без издёвки в глазах, всё не так, как тогда, на кухне. Сейчас перед ним не развратная, дикая ведьма, а просто девчонка, печальная, бледная, до боли красивая. Она просто гладит его лицо своими дрожащими пальчиками и нежно целует губы. Без напора, без страсти и даже без похоти, без попыток просунуть язык ему в рот. Просто губы целует легко, будто молит “Ответь мне, Петир, поцелуй меня, слышишь?” В глаза так несмело заглядывает, и столько надежды во взгляде… И её тихий шёпот у губ “Петир… Петир… Петир…”