Старушка шустро пробежала по всему зданию, показала новенькой проблемные места и где чего требуется отдельно:
– В понедельник Машка-буфетчица требует панели мыть вот тут, в среду Ольга приходит, ей надо подоконники вымыть и цветы полить. А в пятницу кабинет начальника перед выходными помыть, чтобы он спокойно ушел, примета у него такая!
Аленка старалась запомнить все и сразу, отвлекаясь на шум пассажиров с баулами, ожидающих «дачную» электричку. Наконец баба Ната решила задержаться, чтобы посмотреть, как новенькая будет мыть пол шваброй. Пришлось натягивать поверх сарафана синий халат, прятать косу под косынку, брать ведро, перчатки и идти мыть. Аленка даже радовалась немного тому, что часто дежурила в школе и умела отжимать тряпку, вешать ее на швабру и собирать мусор «змейкой», дотягивая его до большого пластмассового совка.
Все время пока девушка мыла полы в зале, тетки наблюдали издалека, а потом и вовсе занялись разговором. Аленке было неловко шевелить пассажиров, но нужно было помыть под всеми рядами кресел, и она старалась сделать это быстро и аккуратно, чтобы не забрызгать чужие сумки.
Верный ходил за нею, держась немного на расстоянии. Когда один подвыпивший пассажир не стал вставать, а лишь поднял ноги и с удовольствием начал рассматривать обтянутую халатом фигуру девушки, пес подошел ближе. Не обращая на него внимания, мужчина вдруг потянул руку, чтобы смачно шлепнуть техничку по заднице и тут же замер, почувствовав тяжелый взгляд, а через миг расслышав сдержанное рычание неподалеку от самого важного мужского органа. Рука смирно вернулась на колено, а Аленка, ничего не заметив, быстро домыла ряд и перешла на следующий.
Закончила работу девушка часам к четырем. Сложила инвентарь в кладовку, повесила ключи на гвоздик в кассе и медленно пошла домой. Когда проходила мимо магазина, Верный неожиданно дернул ее за подол, показывая лежащую в пыли бумажку. Пятьсот рублей! Девушка просияла, подхватила находку и зашла в магазин, судорожно вспоминая, что нужно купить. Хлеб, печенье к чаю, а еще?
Магазин был небольшой, но забитый товаром до отказа. Пакетики с конфетами топорщились на полках, хлеб плотными рядами нависал за спиной продавца, пучки зелени и первые парниковые огурчики занимали почетное место у самой кассы.
Аленка купила хлеба, самого простого печенья и бутылку масла, благо вспомнила, что вылила в салат последние капли. Сдачу аккуратно зажала в кулаке, пожалев, что не взяла ни кошелек, ни сумочку. Впрочем, что ей было туда класть? Денег у нее не водилось, ключ от домика по деревенской привычке прятали под порожек, а на работе от нее требовалось работать, а не собой в зеркальце любоваться.
Кое-как добравшись до дома, Аленка взяла ключ и принялась открывать навесной замок. Пес, смирно стоящий у ноги, вдруг сдавленно зарычал и протиснулся в дверь, едва она ее приоткрыла. Вспомнив незнакомца в черной коже, девушка не пошла в дом, напротив, сошла с крыльца и спряталась за дровяной навес, поглядывая на дверь. Пес вернулся, чихнул и махнул хвостом, словно показывая, что все хорошо.
Аленка вышла из своего убежища и только тут выдохнула и радостно улыбнулась, поняв, что идея завести собаку была лучшей в ее непростой жизни.
Когда подошли к домику, Никита насторожился – по улице вился легкий привкус табака и перца, самая убойная смесь для собачьего и волчьего обоняния. На всякий случай он начал принюхиваться и понял, что в домике кто-то был! Отодвинув девчонку, он ринулся внутрь и через минуту несказанно порадовался, что Аленка осталась снаружи. Волна резкого запаха сбивала с ног! Ему пришлось обернуться, чтобы не лишиться возможности чувствовать запахи. Весь домик был пропитан «Антисобакином»!
Вещи в шкафу и в сундуке явно ворошили, оставив приоткрытыми дверцы. На кухне тоже шарились. А вот ушли похоже через то самое окно, через которое менялись волки. На потемневших досках кровати остались следы волчьих лап, различимые человеческим глазом. Никита накрыл отпечатки газетой и выбрался из ловушки.
А девчонка оказалась молодцом – скрылась с глаз и даже нашла себе убежище. Волк чихнул, соображая, как быть и как вызвать подмогу, не побеспокоив Андрея. Молодая хозяйка вошла в дом, вдохнула ядреный аромат, раскашлялась до рвоты и убежала в уличный туалет. Ура! Никита без задержки рванул в баню, обернулся, снял с пояса телефон и набрал главу клана.
Отец Андрея выслушал молодого оборотня не перебивая. Потом похвалил за аккуратность и оперативность:
– Андрею ничего не говори, он занимается, незачем срывать его с места. Помощь я сейчас пришлю. Ты говорил там девчонке дрова надо напилить?
– Да, напилить и наколоть, – подтвердил парень.
– Значит я сейчас пришлю ребят, они все сделают, а пока будут шуметь, эксперт все посмотрит. Держи девочку на улице.
Разговор закончился как раз тогда, когда бледная взмокшая Аленка выползла из туалета и отправилась к бочке – умываться. Никита перекинулся и быстро подбежал к девчонке, опасаясь, что она может упасть от слабости. Похоже она и вправду не так проста, обычный человек лишь поморщился бы, да открыл окна, а девочка выглядит больной, как и сам Никита.
Аленка давно не чувствовала себя так плохо. Наверное, с того самого дня, как мать влила в нее полбутылька «Боярышника», чтобы доказать, что это лекарство. Неужели ее хотели отравить? Или просто что-то искали? Так заботливые помощники все углы перебрали, лазая по комнатке с белильной кистью, а больше и прятать негде. Бабуля любила чистоту и минимальное количество «пылесборников», исключение составляли только книги.
Переждав головокружение, девушка умылась, посидела на бревнышке, а потом намочила забытую кем-то косынку и пошла в дом, открывать окна и двери. Потом сходила к соседке, пожаловалась. Шебутная тетка прибежала моментально, вдохнула ядреную смесь, расчихалась и увидела, что в доме шуровали:
– Ах охальники! И лучину раскидали! И холодильник двигали! Чего только искали! Зина сроду дома денег не держала! Ух, узнаю кто тут шарил, батогом по спине пройдусь!
На сей раз шум Аленку даже успокоил. Она коротко рассказала о первом рабочем дне, показала прикупленные продукты, а Варвара тотчас вспомнила, что девчонка живет без денег и принесла ей файлик полный сторублевых купюр:
– Это вот девчонки тебе собрали, как материальную помощь на первый месяц, да еще смотри, Зинаида у Ирины молоко брала и рассчитывалась сразу за месяц вперед. Эту-то неделю никто не брал, а уже заплачено. Пойдем-ка узнаем, что там да как.
Верный пошел с ними, несмотря на ворчание женщины, что с таким крокодилом по станции ходить страшно. Идти пришлось недалеко, только свернули на соседнюю улочку и прошли пяток бревенчатых домов, укрытых палисадниками.
Ириной оказалась худощавая длинноносая женщина неопределенных лет. Не двадцать, не то тридцать, а если глянуть на полуседую прядь, выбившуюся из-под платка, то и все сорок дать можно. Она выслушала Варвару и кивнула:
– Брала Зинаида молоко и сметану иногда. По литру за раз через три дня. Оплатила весь июнь, значит я ей еще три банки должна. Приходи после вечерней дойки с чистой банкой, вот тут молоко стоять будет, а если дальше надумаешь брать, то пятьсот рублей первого числа под банкой оставляй.
Довольная Варвара нахваливала соседку всю дорогу, а когда они вернулись к Аленкиному владению, то увидели троих мужиков, сноровисто раскатывающих недавно привезенные хлысты.
– Это что это вы тут делаете? – тотчас завелась Варвара.
– Тише, хозяйка, не шуми! – спокойно ответил ей самый старший мужчина, – сама напилить и наколоть заказала, а теперь кричишь! – укоризненно усовестил он соседку.
– А, ну да, ладно, – стушевалась на минуту женщина, а потом тотчас вновь подняла кипишь: – так надо лаги постелить и складывать сразу. Аленка, пошли жерди искать!
Девчонка порой чувствовала себя в компании соседки флажком, треплющимся на антенне автомобиля, но делать было нечего – несмотря на шумность, Варвара заботилась обо всех аспектах жизни своей нечаянной подопечной.
Пока нашли в огороде длинные тонкие палки, которые Варвара называла «жерди», пока определили им место под дровяным навесом, мужики успели уложить бревно на козлы и подойти с вопросом:
– Можно пилу в доме подключить?
Соседка только рукой махнула:
– Розетка в кухне, не выдерните только!
– Обижаешь, мать, у нас хороший удлинитель! – махнул мужчина мотком проводов и вошел в дом.
Не было его минуты три, но вскоре он вышел, аккуратно распуская бухту. Потом заработала пила. Двое подавали бревна на козлы, третий пилил. Потом выключил пилу, собрал провод, аккуратно сложил инструмент в чехол и в багажник простенькой чумазой машины. Взамен достали топоры и довольно быстро накололи целую пирамиду дров.
Как только мужчины присели, Варвара взяла ведро свежей воды из колодца и сунула в руки Аленке:
– Поднеси! Так полагается, а потом таскать будем!
Мужик и два парня помоложе с удовольствием выпили воду, поулыбались смущенной девчонке, а потом разделились – мужик встал укладывать ровно колотые полешки, а парни таскали их высокими стопками под причитания Варвары:
– Куда столько тащишь! Пупок развяжется!
Парни в ответ белозубо улыбались и набирали в охапку еще больше дров. Таким темпом к закату дрова были убраны под навес, машина уехала, а Варвара ушла домой, довольно похваливая новенькую поленницу.
Аленка же так устала за день от всех событий и присутствия новых людей, что, войдя в дом, не раздеваясь упала на одеяло и уснула. Проснулась она глухой ночью. Верный потихоньку вылизывал ей лицо, залитое слезами. С трудом подняв отяжелевшую голову, девушка осторожно повернулась на бок и хрипло сказала:
– Не бойся, мой хороший, у меня бывает, папу вспомнила.
За окном была непроглядная ночь, но Аленка встала. После таких снов она не могла уснуть до утра, а тут еще и улеглась не умывшись. Но едва поднялась, вспомнила, что так и не ела с утра, волосы сбились в колтун, сарафан измят, а завтра ей снова на работу.
Глава 7
Раньше Андрей считал, что самое тяжелое испытание – это марш-бросок по тайге в компании щенков, возомнивших себя крутыми волками. Теперь он знал, что быть собакой доме девушки, к которой тянет – куда тяжелее!
Вечером перед сменой он узнал о появлении отщепенцев в доме Аленки и в гневе долго пинал тяжелый боксерский мешок, а когда успокоился, сказал спасибо и Никите, и отцу. Учебу никто не отменял, а дела отщепенцев – это дела всего клана.
Он сменил Ярика около полуночи и обнаружил, что девчонка спит, свернувшись калачиком и плачет во сне. Пришлось будить.
Вскочив, Аленка, ничего не подозревая о муках парня, поставила чайник и кастрюльку с водой, скинула пропотевшую одежду в угол и встала ногами в таз, чтобы ополоснуться. От потрясающего зрелища у Андрея потекли слюни, сам собой завилял хвост, а когда он сел на предателя – задергалась лапа.
К счастью девушка не собиралась устраивать из купания шоу – быстро смочила кожу, быстро прошлась по телу мылом, а затем смыла пену и завернулась в малюсенькое полотенце со словами:
– Жалко воды мало, голову придется утром мыть.
После моментального купания девушка не стала одеваться – оставаясь в коротеньком полотенце, она захлопотала на кухне. Заварила чай, сделала бутерброды с вареньем, найденным в холодильнике, предложила кусок волку и вслух удивилась его нервному поведению:
– Что-то ты беспокойный, не заболел? – прохладные пальцы коснулись волчьего носа: – горячий! Может тебя к ветеринару отвести?
Оборотень с трудом сдержался, чтобы не закапать слюной ее коленки и понял, что пора бежать!
Пес мотнул тяжелой башкой и подошел к двери.
– А, ты гулять хочешь? Ну иди! Только недолго, ладно? – Аленка выпустила зверя, но ложиться вновь не стала.
Натянула юбку и топ из подарочного пакетика, погладила тонкую приятную ткань и тут же вспомнила про бабулин дневник и решила его дочитать. Тетрадка все так же спокойно лежала в стопке разнокалиберных журналов. Девушка открыла толстую дерматиновую обложку и погрузилась в чтение.
Она словно наяву видела деда Николая в потрепанной военной форме, молодую бабу Зину в ситцевом платье и маленького…волчонка, бегающего вокруг избушки. Тут же в дневнике лежала старая потрепанная фотография: мужчина, женщина в платке и серьезный мальчик в фуражке.
Аленка вгляделась в лицо мальчика и утерла выступившие слезы. Это был ее отец! Вот только фотография старая, очень старая, военная форма, платки, сразу после войны или немного позже, а отца она помнила, как молодого мужчину, смешливого, веселого и всегда в рубашке с распахнутым воротом. Как такое может быть? Она углубилась в текст и вскоре нашла все ответы.
Оборотни живут дольше людей. Их метаболизм позволяет им сохранять моложавый вид долгие годы, зато потом они в течении нескольких месяцев сгорают от старости. Точно так же сгорел Николай. Оказалось, что ему было уже немало лет. Когда Зинаида была еще не старой женщиной, он вдруг начал худеть, болеть и сдавать прямо на глазах.
Перед смертью он рассказал жене, что таких как он довольно много и отвел сына в клан. Жену скрыл. Ей едва исполнилось тридцать восемь, она была здоровой красивой женщиной и на нее могли позариться мужчины клана, а Николай любил свою Зинаиду и не хотел отдавать ее никому, даже после смерти.
Молодого сильного волка с радостью приняли в ряды бойцов. Выполняя волю отца, он никому не говорил о матери, да и не виделся почти, только помог перебраться в тихий поселок подальше от тех мест, где они прежде жили.
Потом женился, родилась Аленка, а потом отец погиб в схватке с другим кланом. Тело как обычно подкинули в разбитый автомобиль вместе с другими. Матери никто не сообщал, ведь про нее в клане не знали. К счастью невестка нашла в себе силы позвонить и с той поры баба Зина затаилась. Она отчего-то считала, что за Аленкой непременно придут из клана, но писала об этом смутно и совсем неразборчиво. Что-то вроде: «Николай уберег меня от такой судьбы, нужно сделать все, чтобы они не нашли Алену!» Дальше шли планы – видеться пореже, купить билеты с открытой датой на самолет или поезд, списаться с дальней родней, которая сможет принять их. Хотя бы на время…
Аленка утерла слезы. Бабушка действительно любила ее! И те письма в шкафу! Как она не заметила, что часть конвертов была свежей! Глянув в окно, девушка обнаружила, что уже светает, а Верный все еще торчит на улице! Сунув тетрадку к нескольким другим, полным рецептов заготовок и пирогов, девушка вышла в сени подошла к двери, прислушалась, пес тихо поскуливал где-то возле крыльца.
– Верный? – осторожно позвала она.
Скулеж стал громче, потом когти стукнули по дереву, но почему-то за этим цокотом девушке послышались тяжеловатые шаги мужчины в черной коже. Ее руки, уже лежащие на задвижке, замерли.
– Верный? – Еще раз позвала она, пес молчал, но леденящая волна из-за тонкой двери заставила девушку задрожать. От страха где-то в животе Аленки дернулся мерзлый ком, а губы сами произнесли: – ну раз решил гулять, гуляй!
Дрожащие ноги понесли ее обратно в дом, беспокойные руки принялись ломать лучину, не замечая острых щепок, вонзающихся в кожу. Прежде чем она опомнилась и увидела, во что превратились ее ладони, весь запас сухой лучины превратился в пригоршню щепочек размером со спичку.
Андрей выскочил из дома, обернулся и начал яростно обливаться холодной водой из бочки. Эта девчонка сведет его с ума! Тоненькая, гибкая, с нежной белой кожей! Она еще не расцвела и напоминала не сочный плод, а юный только завязавшийся бутон. Узкие плечи, небольшая грудь, мягкий изгиб талии, переходящий в пока еще слишком худые бедра.
Со временем она станет красавицей, а пока напоминала жеребенка, голенастого и слегка неуклюжего. Это конечно говорило о наличии крови оборотней, человеческие девушки созревали раньше. Такая нежная юность требовала заботы, внимания, хорошего питания и отсутствия стресса. А если подтвердится ее возможность оборачиваться, то отец наверняка найдет возможность забрать девчонку в клан. Сейчас это опасно, может привлечь ненужное внимание других кланов, но боже, как трудно быть рядом с ней рядом и не закапать слюной весь пол!